Poisoned Dreams

Уже было темно, когда Люмин пришла в дом Кэйи, опасливо удерживая в руках наставленные друг на друга тарелки с едой. Пусть она и Паймон уже давно не жили у Кэйи, но приходить сюда вновь ощущалось как возвращение домой. Она никогда не забудет ту ночь, когда Кэйя нашел ее всего в двух шагах от моста Мондштадта с промокшей после трехдневного дождя палаткой, пока сама она пыталась выполнить невозможную задачу – зажечь огонь от мокрых дров – а Паймон рядом ежилась от холода, стуча зубами так сильно, что не могла говорить. Тогда она не догадалась, что Кэйя специально их разыскивал. Она слишком замерзла и оцепенела, чтобы сделать что-то еще, кроме как сказать спасибо за теплый плащ от дождя, который Кэйя накинул на нее, прежде чем повел их в свой дом. Она была до смущения благодарна, когда Кэйя недвусмысленно сказал им, что их походные дни окончены, когда они сидели на кушетке в его гостиной в его сухой одежде, закутанные в толстое одеяло перед горящим огнем с кружками горячего бульона в руках. Сейчас у Люмин и Паймон был собственный уголок, и Люмин там нравилось…, но дом Кэйи навсегда останется для нее особенным, как и сам Кэйя… и кажется, ее чувства были взаимны. Паймон воспользовалась их ключом (Кэйя настоял на том, чтобы они, уходя, оставили его при себе, отказавшись забирать его обратно: «Что вы как не свои? Для вас здесь всегда найдется место, если вам будет нужно»), чтобы открыть дверь, и придержала ее открытой для Люмин, которая не могла это сделать сама, неся в руках такое количество блюд. — Кэйя? Господин Дилюк? — совсем тихо позвала Люмин, так как знала, что Кэйя мог спать. Прежде чем она закончила говорить, в прихожей появился Дилюк. Вероятно, он направился сюда сразу, как только заслышал проворачивающийся в замке ключ. Он всегда, казалось, защищал Кэйю (Люмин все еще помнила, как он напал на того мага Бездны в Храме Волка, когда она оглянулась и увидела, что тот безуспешно пытался устроить Кэйе засаду), а теперь, в свете произошедшего, Дилюк выглядел еще более раздраженным от любого изменения обстановки вокруг Кэйи. Люмин не винила его. Она тоже была готова разорвать на куски любого, кто бы неправильно посмотрел на Кэйю. — Здравствуйте, господин Дилюк. Как там Кэйя? — спросила Паймон. — Думаю, ему лучше… хотел бы знать наверняка. — Есть какие-то причины, чтобы думать иначе? — спросила Люмин. — …Нет. Но все же… — Вы беспокоитесь, — понимающе сказала Люмин, потому что так происходит всегда, когда ты о ком-то заботишься. Она точно не знала, какие отношения связывали Дилюка и Кэйю, но она видела, что они оба переживали друг за друга, причем сильно. Кэйя определенно прошел через ад, чтобы выяснить, кто отравлял Дилюка, и чтобы убедиться, что с тем все будет хорошо. Люмин догадывалась, что должно быть Дилюк чувствовал себя ужасно виноватым за это. Дилюк коротко кивнул на ее слова и приблизился к ней, чтобы помочь ей с частью накрытых тарелок, забирая три штуки сверху. — Как много еды отправила Лиза? — Они не все от Лизы. — Тогда от кого? — с подозрением спросил Дилюк, прежде чем Люмин успела объяснить. — Два блюда от Лизы. Паста в томатном соусе. Обычная, не ее особенный рецепт, потому что она беспокоилась, что ингредиенты ее особого блюда могли оказаться слишком тяжелыми для желудка при болезни. Соус и паста упакованы раздельно, так что спагетти не размокнут. Пока мы были там, зашла одна из соседок Лизы и спросила о Кэйе. Перед тем как мы ушли, она снова вернулась уже с едой для него. Она в красной тарелке. Я не знаю имени соседки, или что она приготовила, но, похоже, Лиза посчитала, что все нормально. — По пути сюда Люмин и Паймон остановились, чтобы купить немного продуктов, — с оживлением сказала Паймон. — Люмин подумала, что Кэйя был слишком занят последние дни, чтобы ходить за продуктами. И она захотела приготовить для него немного еды, чтобы ему не нужно было беспокоиться о готовке в течение недели. Бланш узнала, чем мы занимаемся, и не дала нам уйти без кучи продуктов. После этого нас подозвала Сара из «Хорошего охотника» и попросила принести ему этого восхитительного цыпленка в медовом соусе, которого она сделала специально для него. Но не успели мы уйти, как другой клиент услышал, что мы несем еду Кэйе, и заказал для него суп. — Когда мы подумали, что на этом все закончилось, Диона заметила, как мы проходим мимо «Кошкиного хвоста», и дала нам немного еды, которая, как она клянется, не из бара, — сказала Люмин. — Также она велела сказать Кэйе, чтобы он перестал быть таким пьяницей и просох. В общем, вся еда либо из ресторана, либо от людей, которых мы знаем, кроме соседки Лизы, блюдо которой Лиза однако сочла безопасным. Дилюк до сих пор выглядел подозрительным. — Ты не думаешь, что Диона бы… — Нет. Она подает людям гадкие напитки, но никогда ничего опасного, — уверила его Люмин. — Кроме того, думаю, где-то глубоко внутри ей нравится Кэйя. Очень глубоко внутри. — Хотя вас она ненавидит, — не без веселья сказала Паймон. — Мне это известно. Дилюк помог убрать еду в кухонный комод. Люмин увидела, что там было уже прилично еды. Если добавить туда ту, что они только что принесли, то у Кэйи теперь было до жути много еды. Она ощутила себя глупо, осознав, что, конечно же, Дилюк отправил Эльзера закупиться тем, что, как он думал, понадобится Кэйе. Что ж, по крайней мере ее сердце было спокойно, как и сердца тех, кто сделал свой вклад в выздоровление Кэйи, и если еды окажется слишком много, Люмин могла помочь подготовить ее к заморозке и собрать побольше венчиков туманного цветка, чтобы ничего не испортилось. — Кэйя спит? — спросила Люмин, когда они закончили с расстановкой еды. — Да. Он проспал бóльшую часть дня. Прямо когда я пришел сюда, у него был плохой кошмар, после еще один, но уже не настолько ужасный, где-то пару часов назад. Хотя думаю, что сейчас он спит вполне мирно. Он в гостиной, и я бы предпочел, чтобы он там и оставался, нежели в своей спальне, потому что… он… обычно держит при себе даже во время сна много спрятанного оружия. Но не сейчас. Он избавился от них и отдал мне. Но полагаю, что у него также осталось несколько ножей в его комнате, и я не хочу, чтобы он схватил один из них и причинил вред себе или вам, в случае если у него начнется один из тех плохих кошмаров. Люмин понимающе кивнула. — Гостевая комната сейчас закрыта. Это в ней Кэйя разрезал мой ботинок, а отравитель снов поднялся в воздух. Он должен был уже осесть на пол, но мы не желаем, чтобы тот попал еще кому-нибудь на кожу, пока Кэйя и я все еще испытываем эффекты яда. По этой причине мы оставили ее пока что запертой, — говорил Дилюк. — Эльзер застелил для тебя свежие простыни на кровати Кэйи… но если ты не хочешь спать в постели человека, который тебе не родственник, я могу принести матрас… — Все в порядке, — быстро сказала Люмин. — Если Кэйя не возражает, что я посплю на его кровати, то все будет хорошо. — Он не против. Он подумал, что для тебя это будет неважно. Я же был не уверен… я не очень разбираюсь в правилах, когда… люди ночуют друг у друга. Особенно если… не знаю, посчитаешь ли ты это необходимым, но я могу попросить одну из моих горничных прийти сюда в качестве компаньонки. — Что? — одновременно спросили Люмин и Паймон. — На случай, если ты беспокоишься о своей репутации, — пояснил Дилюк. Люмин отрицательно мотнула своей головой. — Нет. Все в порядке. Когда мы впервые пришли в Мондштадт, мы на несколько месяцев останавливались у Кэйи. Никто ни разу не сказал нам ничего странного или доставил какие-либо проблемы с этим– — Кроме того, для этой роли годится Паймон, — сказала та. — Паймон лучший компаньон на свете! — Не то чтобы мне вообще нужно нечто подобное, — сказала Люмин. — Кэйя никогда бы не сделал ничего странного. Он мне как брат. Она заметила, как Дилюк слегка вздрогнул, как будто его удивили ее слова, но прежде чем она успела разобрать, из-за чего была такая реакция– — Ахх, Люмин. Я тронут. Я тоже думаю о тебе, как о семье, — сказал Кэйя с порога. Все трое перевели свои взгляды в его сторону и увидели, как он прислонился к дверному косяку. При его виде Люмин испытала теплый прилив облегчения. Он выглядел намного лучше, чем сегодняшним утром, когда он ворвался в зал, где проходило судебное слушание по делу Дилюка, при этом выглядя так, словно был на грани того, чтобы упасть в обморок. Из-за отравителя снов вены его лица окрасились в черный, а сам он был бледным и весь дрожал. Люмин была почти уверена, что только близость к победному концу и его упрямство держали его на ногах в этой неразберихе. Ее сердце все еще болезненно сжималось, когда она вспоминала, что тот выглядел не только физически разбитым, но… но и сломленным в другом смысле слова. Он получил все эффекты отравителя снов, который между прочим использовался для пыток, и это оказало на него чертовски сильное воздействие. Если бы она не знала, что Дилюк уже был на полпути к Кэйе, она бы бросилась к нему сама. Сейчас Кэйя выглядел намного лучше, и от этого ей тоже стало легче. Несмотря на то, что она могла сказать, что он был еще далек до своего идеального самочувствия, но она видела, что он поправлялся, и была этому рада. — Как ты себя чувствуешь? — спросил Дилюк, прежде чем это успели сделать Люмин или Паймон. — Лучше, — сказал Кэйя. — Голоден? — подсказывающим тоном сказал Дилюк. Улыбка Кэйи растаяла, и он покачал головой. — Попробуешь немного поесть? Пожалуйста? — Попробую… Хотя не знаю, на сколько меня хватит… — Все, что он съел за целый день, это половина миски тушеного мяса и кусочек хлеба, — сказал Дилюк Люмин с Паймон. — Стоит отметить, что бóльшую часть дня я спал. — Но зато ты не спал всю прошлую ночь. Кэйя сморщил лицо. — Мне не нужны напоминания. — …Прости. Я просто переживаю. Ты потерял вес, знаешь? Ты только и делал, что пропускал прием пищи… Это было позавчера? Когда у тебя весь день были мигрени? Как бы там ни было, тебе нужно поесть. Едва ли ты выздоровеешь, если будешь морить себя голодом. — Мне нужно не столько выздоровление, сколько детоксикация, — подчеркнул Кэйя. Он направился было к комоду, чтобы взять себе посуду, но Паймон полетела впереди него и успела настичь комод раньше, забирая из него тарелку, чашку, салфетку и столовые приборы, поэтому он замер и просто наблюдал за происходящим. — Почему бы тебе не присесть? — предложила Люмин. — Просто скажи, чего бы тебе хотелось. Лиза отправила пасту в томатном соусе, но также есть и цыпленок в меде, и немного овощного супа из редиса. Или я могу сделать тебе бутерброды, для них много что есть. Ветчина, сыр, копченая дичь– — Прошу, остановись, — попросил Кэйя, немного позеленев. Люмин бросила на него короткий взгляд и тут же замолчала. — Кэйя из тех, кто отказывается от еды, когда он болен, — сказал Дилюк Люмин. — Даже когда мы были детьми, — он достал блюдо Лизы и положил немного на тарелку для Кэйи. — Если хочешь заставить его поесть, уловка в том, чтобы просто дать ему что-нибудь без особого права на выбор. — Кто-нибудь из вас хочет чего-нибудь? — спросил Кэйя; его потребность оставаться хорошим хозяином перевешивала его истощение. — Я уже поел, — сказал ему Дилюк, ставя перед ним пасту. — Мы тоже. У Лизы, — сказала Люмин. — Чун Юнь и Син Цю– им есть где остановиться на ночь? — Да. На самом деле они сейчас уже в Ли Юэ. Я забросила их туда после ужина. Син Цю лично передал сообщение Джинн Цисин, так что Миллелиты уже должны искать наших подозреваемых. Чун Юнь сообщил своему клану экзорцистов и их союзникам все, что мы узнали о мошенниках. Они хотели попрощаться, но посчитали, что важнее дать тебе отдохнуть и заняться делом дальше, чтобы сделать все возможное и поймать этих торговцев ядом. — Я позабочусь о том, чтобы они получили копии перевода, — сказал Кэйя. — Для Чун Юня, чтобы он мог поделиться им со своим кланом и выслеживать этих ублюдков. И для Син Цю, потому что ему это, кажется, интересно. — Он действительно любит читать, — согласилась Люмин. — Изначально он пришел сюда в поисках книги. Хоть ему не нравится бóльшая часть литературы Мондштадта, но, судя по всему, он нашел один отрывок из книги, которым буквально стал одержим, и искал его полный вариант. Не думаю, что ему удалось найти его в этот раз, так что он вероятно скоро вернется и попробует еще раз. — Хм. Отрывок значит? Как он назывался– — Джинн ведь позволит тебе копировать переводы на печатном станке ордена, не так ли? — спросил Дилюк, перебивая его. — Я знаю, что она наказала Маск написать от руки тот фрагмент, что был на днях, но если ты будешь переводить целиком– — Уверен, что позволит. Едва ли Джинн хочет так жестоко меня наказывать, — сказал Кэйя. — Наказывать тебя? — в замешательстве переспросила Люмин. Она помнила, что действующий великий магистр казалась расстроенной Кэйей после суда, но она не знала о причинах. Хотя… пусть она и хотела знать… но она была уверена, что ей плевать на причину, потому что она будет на стороне Кэйи, даже если он был неправ. За последние несколько дней он прошел через ад. Люмин были неизвестны детали его испытания, но она смогла распознать в Кэйе терзания по его призрачному прошлому. Она была почти уверена, что отравитель снов только усугубил это, и Кэйя не заслуживал разбираться сейчас с другими проблемами. — Эм– у нас оказались немного разные мнения. А потом я сказал несколько недобрых слов– — Если она не даст тебе воспользоваться печатным станком ордена, дай мне знать. Я заплачу за использование другого, — сказал Дилюк. — Уверен, что она разрешит мне, но если все-таки нет, то я знаю типографа, который заплатит мне за то, чтобы они напечатали мой перевод, — сказал Кэйя. — Не то чтобы я делаю это ради прибыли, или что думаю, что с Джинн будут сложности. Я считаю, что мы пришли к пониманию. — Хорошо! — сказала Паймон. — Всегда лучше, когда вы ладите друг с другом. Вы нужны Мондштадту на одной стороне. А Паймон счастлива, когда всем ее друзьям комфортно друг с другом! — Что ж, постараюсь осчастливить своего друга Паймон, — сказал Кэйя, и его улыбка была одной из его настоящих, искренних, пусть все еще явно уставшей. — Пока ты этим занят, пожалуйста, позаботься и о счастье своего брата Дилюка и съешь свой ужин, — сказал Дилюк. Люмин и Паймон обменялись удивленными взглядами, пока Кэйя хмурился, но все же послушно запихивал в себя пасту. Братья, да? С одной стороны, в этом был смысл. С другой – они выглядели совершенно непохожими… возможно, они сводные братья? Это объяснило бы их разницу во внешности и их… некоторую отстраненность. Из того, что Люмин довелось увидеть, они ладили не лучшим образом, хотя когда одному из них нужна была помощь, другой был рядом без лишних вопросов. Да. Какова бы ни была их история, то, что они братья, теперь обрело смысл. Сердце Люмин слегка закололо. Она скучала по собственному брату. Никто и никогда не займет его место…, но доброта Кэйи к ней с самого первого дня творила чудеса, заполняя ноющую пустоту в ее душе. Она была бы ужасным другом, если бы не была рада, что у него был собственный брат, присматривающий за ним. Покончив с третью своей пасты в тарелке, Кэйя захотел на этом остановиться … но после того, как Дилюк взглянул на него, он продолжил есть, и ему удалось справиться до половины, прежде чем он положил вилку и отодвинул от себя тарелку, выглядя теперь зеленоватым. — Я накрою ее и положу в комод с туманным цветком, — сказала Люмин, быстро забирая у него блюдо. — Если тебе захочется еще, ты сможешь доесть ее позже. Дилюк не стал пытаться останавливать ее, на что Кэйя облегченно выдохнул. После того, как они прошли в гостиную, Дилюк, увидев, что становилось поздно, осознал, что ему следовало отправиться к Моне, что жила через несколько домов отсюда, и где он планировал остаться на ночь, несмотря на свое нежелание уходить. — Ты уверен, что ты чувствуешь себя лучше настолько, чтобы я ушел? — спросил Дилюк у своего брата. — Да, Дилюк. Даже если это было бы не так, тебе тоже нужно поспать. Кроме того, Люмин с Паймон будут здесь. Если мне понадобится помощь, они не откажутся оказать ее мне. — Я знаю, просто… — Дилюк выглядел немного расстроенным. — Я могу остаться, если я тебе нужен. — Тебе требуется сон, и ты знаешь, насколько это плохая идея ночевать под одной крышей двум владельцам глаза бога под воздействием отравителя снов, — разумно заметил Кэйя. Дилюк все еще выглядел недовольным, хотя знал, что это было правдой. Он повернулся к Люмин. — Если что-нибудь пойдет не так, отправь за мной Паймон. — Хорошо. Пожалуйста, не переживайте, господин Дилюк. С нами он будет в порядке, — сказала Люмин. Выражение лица Дилюка слегка смягчилось, как иногда бывало, когда они выходили из боя победителями… или когда она показывалась на винокурне спустя пару недель своего отсутствия. — Я знаю, что так и будет. Я доверяю тебе. Просто не могу не волноваться. — Понимаю. У меня тоже есть брат. — О, не окажешь ли мне услугу, Дилюк? Не возьмешь немного еды к Моне, когда пойдешь? — Кэйя виновато посмотрел на Люмин. — Прости, я не хочу показаться неблагодарным перед всеми, кто отправил мне еду, но… я никак не смогу все съесть сам. Люмин поняла его. — Уверен, Мона оценит это. — Особенно учитывая, что она всегда на мели и помирает с голоду, — согласилась Паймон. Вскоре после этого Дилюк ушел, унеся кое-что из того, что уже было в комоде Кэйи до прибытия Люмин, к большому облегчению Кэйи. Люмин ожидала, что Кэйя рассмеется или пошутит после ухода Дилюка, радостный, что наконец избавился от своего чрезмерно заботливого брата, но к ее удивлению в действительности он выглядел немного обеспокоенным. — Надеюсь, он будет в порядке. То есть, я уверен, Мона уже позаботилась о том, чтобы в ее доме не произошло внезапного пожара или кровопролития, но ему скорее всего придется сегодня вечером труднее, чем мне, — сказал Кэйя. — Думаю, прошло уже около суток с момента его последнего отравления… но поскольку он был отравлен более длительное время, ему может потребоваться больше времени, чтобы яд вывелся из его организма. — Но ты был отравлен только вчера вечером, — напомнила ему Люмин. — Ты вдохнул его. — И пережил все веселые эффекты от этого. Я более чем уверен, что на этом все закончилось. Если он попал на мою кожу, то я достаточно быстро смыл его, прежде чем начались галлюцинации. Пусть весь день я и спал довольно рвано, но мне не снились полноценные кошмары. Полагаю, что основная часть яда уже покинула мой организм. — Хм, ну, я уверена, что Дилюк тоже будет в порядке, — сказала Люмин. — Ты нашел источник яда, как и обещал. Ты остановил дальнейшее отравление и, как ты и сказал, уже прошел почти целый день с момента, как он был отравлен в последний раз. Поэтому сейчас в его организме осталось значительно меньше яда, чем когда это только началось. — Это правда. Блеск облегчения промелькнул в глазе Кэйи прямо перед тем, как на его лицо упали отдельные пряди его спутанных волос, закрывая обзор. Он смахнул их менее изящно, чем обычно, а потом его пальцы на мгновение зацепились за взъерошенные пряди. — Хочешь, я помогу тебе с волосами? — спросила Люмин, потому что только сейчас, глядя на него, она обратила внимание на беспорядочные волосы Кэйи. — Ох… я собирался расчесать их после того, как вышел из ванны… ранее этим днем. Видимо, я заснул раньше, чем успел это сделать, — сказал Кэйя, что не было ответом, но Люмин все равно восприняла это за ответ. На краю стола она увидела гребень Кэйи, вероятно, найденный Дилюком или Эльзером, а после оставленный там, как только Кэйя снова уснул, и они решили не рисковать будить его. Люмин подобрала его, села рядом с Кэйей на кушетку и, когда тот не стал возражать, осторожно потянулась к его голове, чтобы собрать вместе его волосы. — Я ценю твое предложение, но, прошу, не думай, что ты должна мне с этим помогать… — сказал Кэйя, хотя он даже не пошевелился, чтобы остановить ее. — Все нормально. Если ты только не возражаешь. Иногда я помогаю своему брату с волосами. У него они по-настоящему длинные, ниже поясницы. Основную часть времени он держит их в косе, чтобы они не запутывались, но время от времени случается какая-нибудь мелочь, и они превращаются в полнейший хаос. Люмин приучилась в таких случаях работать с небольшими прядками спутанных волос, а не со всеми сразу. Она осторожно отделила ту часть, которую Кэйя отпустил в длину и обычно держал в тонком хвосте, от остальных волос, а затем медленно и методично начала проводить по ней гребешком, приводя их в ухоженное состояние. — Мне жаль, что мы все еще не нашли его, — мягко сказал Кэйя. — Мне тоже. Но это не потому что мы не стараемся, — Люмин пыталась сосредоточиться на своем деле, избегая мыслей о брате. — Я до сих пор так толком и не поблагодарила тебя за все, что ты сделал, чтобы помочь мне найти– — Считаю, что после твоей Ладони Вихря на судебном слушании мы в расчете, — сказал ей Кэйя. — Ох… ты это видел… — Люмин почувствовала, как ее лицо немного покраснело. — Ага. — Конечно, он видел. Все видели, — сказала Паймон. — Знаю, мне не следовало, — признала Люмин. — Но она меня сильно разозлила. Со своего прибытия сюда я никогда не слышала, чтобы кто-нибудь говорил тебе или о тебе подобное. Я думала, что, может быть, Мондштадт был другим… и часто тебе приходится выслушивать такую мерзость? — Не слишком часто. Уже нет, — сказал Кэйя. — Раньше случалось чаще, когда я был моложе. Но не настолько много, как могло бы быть, если бы отец Дилюка не принял меня к себе. Возможно вы заметили, что Рагнвиндры не та семья, с которой можно небрежно шутить. — О, мы заметили, — со смехом сказала Паймон. — Мне бы хотелось думать, что люди искренне поменяли свое мнение после того, как узнали меня. Конечно, некоторые никогда не станут этого делать, и я ничего с этим не могу поделать. Такие люди, в основном, не стоят того, чтобы тратить на них время. — Паймон… слышала, как кто-то упоминал, что ты, Джинн и Дилюк росли вместе с Ильзой Вандер, — сказала Паймон. — Она тогда тоже была такой же ужасной с тобой? — Да, такой и была. Однако Дилюк никогда этого не поддерживал. Не думаю, что они были слишком хорошими друзьями до моего прихода. Больше похоже, что они были вынуждены научиться ладить друг с другом, потому что их родители были друзьями, хотя вскоре и это прекратилось, когда Дилюк каждый раз вставал на мою сторону, а не на сторону Ильзы, — сказал Кэйя. — Джинн, думаю, еще некоторое время была с ней близка. Она проводила с Ильзой достаточно много времени, когда ни Дилюка, ни меня не было рядом. Однако всякий раз, когда она слышала, как Ильза плохо высказывалась о моем происхождении, всеми силами старалась ее остановить. — Это хорошо. Люмин бы потеряла уважение к действующему великому магистру, если бы та поступала иначе. — Должен признать, что я был… довольно удивлен, сколько людей выступило в мою защиту на слушании. Это было приятно. — Ты заслужил это, в особенности, когда кто-то ненавидит тебя без причины. Люмин буквально заставляла себя оставаться спокойной и аккуратно расчесывать волосы Кэйи. Последнее, чего ей сейчас хотелось, это причинить ему боль, случайно потянув гребнем сильнее положенного. — Паймон согласна! Кэйя может быть самодовольным и коварным, но он всегда на стороне своих друзей. Любой, кто будет плохо обращаться с ним только потому, что он родился в другом месте, заслуживает того, чтобы его заткнули. Кэйя окинул их слегка ошеломленным взглядом, как будто не знал, что сказать. В итоге, он так ничего и не сказал, хотя один раз открыл свой рот, будто уже собрался что-то произнести, но забыл, что только что хотел озвучить. Люмин была почти уверена, что на него снова обрушилась усталость. Менее суток назад он отравился ядом для пыток. Даже если бóльшая его часть по предположению уже была вне его организма, восстановление после пыток занимало время. Они сидели молча, пока Люмин заканчивала расчесывать волосы Кэйи, распрямляя все спутанные волосы, а затем разгладила длинную прядь, позволяя ей свободно повиснуть. — Готово, — сказала она ему, — и как раз вовремя. Ты, кажется, захотел вновь поспать. Кэйя кивнул, и Люмин поднялась с кушетки, чтобы дать ему лечь. После она накрыла его горой одеял, которые были оставлены на другой половине кушетки, осторожно расправляя каждое из них, пока Паймон порхала вокруг, подгибая их концы под капитана кавалерии. — Такое чувство, что ты всегда рядом, чтобы протянуть мне руку помощи, — нежно сказал Кэйя, когда Люмин закончила. — Спасибо. Повинуясь импульсу, Люмин наклонилась и ласково поцеловала его в лоб, как она делала много раз с Итэром, когда тот был болен или ранен. Кэйя не Итэр. Люмин хорошо это знала. Она не пыталась променять его или найти ему замену… но Кэйя, это Кэйя, и он просто излучал эту братскую атмосферу, и он был рядом с ней с тех пор, как началось ее путешествие. — Спи спокойно, друг мой. Если я тебе понадоблюсь, я буду здесь.