Дом с привидениями

Мама с Квентином будто специально тянули время. После ярмарки поехали в китайский ресторан, долго выбирали столик, хихикали, пытаясь правильно произнести названия из меню. Эли краснел за них перед невозмутимым официантом и хотел попросить бургер с картошкой, но мама объявила, что так нельзя, и заказала для него четыре маленьких блюда, а себе и Квентину — утку в кисло-сладком соусе. Из четырех блюд съедобным оказалось только одно, соевый соус противно горчил, а в рисе Эли нашел кусок металлической мочалки. — Ну, они хотя бы моют посуду, — философски заметил Квентин. — Закажем десерт? Всю обратную дорогу Эли сдерживал тошноту, снова и снова сглатывая подступающий к горлу фритированный банан с сиропом. А дорога выходила какой-то на удивление извилистой, и когда Эли заикнулся об этом, выяснилось, что Квентин решил показать им окрестности. — Да что там можно увидеть? — воскликнул Эли. — Темно же. — Элиас! — прикрикнула на него мама и уже Квентину сказала нежно: — Тут очень красиво. Фары выхватывали из темноты покосившиеся заборы, мокрые тюки сена, облезлые почтовые ящики и вросшие в землю эмалированные ванны. Кое-где по редким огонькам можно было угадать очертания домов. — Уродство, — пробурчал Эли. — Фермы, — пояснил Квентин, привычно мусоля мамину руку. Он что-то там бубнил про лошадей и коров, но Эли не слушал. За окном мелькали криво воткнутые палки со светоотражателями, будто фермеры рассчитывали на снег. Не будет у них никакого снега, только убогая темнота и морось. Эли вздохнул. Ему бы хотелось, чтобы выпал снег. Только еще лучше было бы встречать настоящую зиму не здесь, а в папиной квартире. Смотреть в окно на метель, пить горячий о’бой, играть на приставке, не вылезая из постели, а потом сходить на каток — и вернуться домой, в тепло. Квентин ехал еле-еле, и теперь Эли, переместившийся к центру заднего сиденья, чтобы смотреть в лобовое стекло, успевал разглядеть подсвеченные фарами деревья. Из-за дождя Эли казалось, будто он сидит в кинотеатре и смотрит старинное кино с дефектами пленки: зернистое, с мелькающими тут и там белыми царапинами. Поэтому он даже не сразу испугался, когда посреди дороги выросла тонкая фигурка в светлом платье. То есть испугался, но не того. — Тормози! Квентин, и так тащившийся с черепашьей скоростью, недоуменно глянул на Эли в зеркало, но тормозить не стал. — Ослеп, что ли? — воскликнул Эли. И тут же понял, что на дороге никого нет. — Элиас, что происходит? — спросила мама. — Но там же кто-то был, — беспомощно всплеснул руками Эли. — На дороге! Мама глянула на него очень встревоженно, но ничего не сказала, а Квентин наконец остановился возле знакомого ящика с надписью «П…СОК». Дом, хоть и подсвеченный гирляндами, выглядел зловеще. Эли готов был поклясться, что увидел силуэт в окне верхнего этажа — в горящем окне, хотя на втором этаже нельзя было включать свет. И он сдался, забился в угол сиденья и объявил: — Я туда не пойду! — Что за фокусы? — нахмурилась мама. — Не пойду! — упрямо всхлипнул Эли. — Буду ночевать в машине. Я хочу к папе… Мама промаршировала к задней двери, распахнула ее и скомандовала: — Вышел! Квентин молча вытаскивал из багажника бесполезные покупки. — Я туда больше не пойду, там привидения! — всхлипнул Эли. — Нет никаких привидений. Прекрати уже портить всем выходные! — Но я же видел… — Ты ничего не видел. Ты пытаешься мне отомстить за то, что я счастлива с Квентином. Это подло, Элиас! Мамины глаза лихорадочно блестели, и Эли испугался, что сейчас она скажет еще что-нибудь, что-нибудь, от чего станет по-настоящему больно. Он отстегнул ремень дрожащей рукой и выбрался из машины. — Мам… — В дом. Сейчас же. Эли подчинился, радуясь, что Квентин вошел первым. Вот бы его съели, вот бы они нашли на полу в гостиной его дохлую тушку, чтобы мама поняла и поверила, чтобы запихала Эли в машину и увезла оттуда, запретив оборачиваться, чтобы… Квентин деловито подкручивал регулятор температуры на батарее, время от времени противно потирая ладони и шумно дыша на них, чтобы согреться. — Пробки опять выбило, не надо было оставлять гирлянду включенной, — пожаловался он маме. — Ничего, любимый, всё ведь уже заработало, — беззаботно отмахнулась мама. — Если выбило пробки, почему подсветка работала? — спросил Эли. — Всё, хватит, — решительно сказала мама. — Хватит провоцировать и ссориться. Иди к себе и ложись спать. — Мам! — И не заставляй меня запирать дверь.