Дом с привидениями

Эли лег на живот и закрыл глаза. Ключ он оставил в двери, так и не придумав, что с ним делать. Запереться изнутри, конечно, можно, но вдруг другого ключа нет? Тогда мама не сможет его выпустить, поднимет переполох, будет причитать и заставлять Квентина ломать дверь… У Эли на это совершенно не было сил. Пусть лучше найдет комнату незапертой и свалит всё на свою забывчивость. Уснуть вышло неожиданно легко, а обратно в реальность его выдернул голос Хедвиг: — Я вернула ключ на место, не бойся. В запертой каморке было темно, и Эли потянулся за мобильником, пытаясь хоть как-то сориентироваться во времени. Утро. Половина восьмого. Так рано… — Спасибо, — с небольшим опозданием сказал Эли. — Хедвиг, ты… Он замолчал, не зная, как сформулировать вопрос. Хедвиг тоже молчала, и Эли сообразил, что она уже ушла. От этого стало грустно. Откуда-то издалека донеслась смутно знакомая мелодия, и Эли напрягся. Голос клавесина он тоже узнал. Неужели мама откопала в груде мебели это дребезжащее чудовище? Интересно, а те стулья и диван… Они тоже там? Эли поежился, вслушиваясь в мелодию. Уловил на фоне другие звуки: звон посуды, голоса. Почувствовал запах кофе. Понял, что мама и Квентин завтракают, а клавесин играет там, у привидений. Значит, Хедвиг поэтому ушла? Кусочки не складывались. Вчера вечером, когда Эли провалился в зеркало, у них там было утро. Значит, сейчас вечер? Или у них просто нет беспрерывной линейности времени, а есть закольцованные вспышки сильных переживаний? Думать об этом не было сил, и Эли снова закрыл глаза. Ключ повернулся со щелчком, потом противно скрипнула дверь. — Эли? Он молчал, уткнувшись лицом в матрас. — Эли, я же вижу, ты не спишь. Голос мамы звучал мягко, немного виновато. Эли молчал. — Эли, поговори со мной. Эли изо всех сил зажмурился, не давая пролиться жгучим слезам обиды. Мама его здесь заперла, мама заставила остаться, из-за нее его снова побили и унизили. Он никогда с ней не заговорит. — Эли, давай помиримся. Я не могу уезжать вот так. Дыхание перехватило. Да, мама изначально упоминала, что ей придется доработать еще несколько дней на старой работе, но Эли не придал этому значения: слишком много всего происходило тогда, и это не показалось ему важным. А сейчас… — Может, так даже лучше. У тебя будет время успокоиться, — вздохнула мама. — Да и с Квентином вы ладите лучше, когда меня нет рядом. Я буду тебе звонить каждый вечер и приеду на выходные. Привезти тебе что-нибудь из города? Эли не ответил. Задержал дыхание, когда мамина ладонь скользнула по макушке, прикусил простыню, слушая, как прикрывается дверь и удаляются мамины шаги, и наконец разревелся.