Дом с привидениями

Эли возмущенно обернулся, как только волна боли чуть перегорела, и едва успел увидеть расписную разделочную доску в руке фрекен. А потом его ткнули носом в угол, и боль разлилась по заднице снова. И снова. И снова. Гулкая, с пощипывающим послевкусием, глубокая. Эли прикусил кулак, чтобы не орать слишком громко. — Вот так, — наконец сказала фрекен. — Сейчас Элиас замолчит и будет стоять смирно до конца ужина. — Да, фрекен Ларссон, — угрюмо буркнул Эли. Фрекен дернула его за ухо и быстро, без пауз ударила доской еще с полдесятка раз. — Сейчас Элиас замолчит, — с нажимом повторила она. Эли мысленно пожелал ей сдохнуть уже как следует, но вслух ничего не сказал. Фрекен наконец села на место, и Эли чуть не обернулся, чтобы посмотреть, куда она дела доску. Спохватился, решив не нарываться, принялся разглядывать стену. Ничего, дожрут же они когда-нибудь… Эли улыбнулся, рисуя себе во всех подробностях, как убегает в ванную и пролезает в зеркало, оставляя фрекен и херра с носом. А может, сделать им какую-нибудь гадость на прощание? Намешать перца в кашу, например. И доску эту противную бросить в камин, вот. От этих мыслей даже боль в заднице утихла. Эли умиротворенно любовался шелковистыми серо-голубыми обоями. По ним полз паук, и Эли невольно задумался, призрачный он или воображаемый. Как это работает? Мысли снова вернулись к Хедвиг, и Эли принялся вслушиваться в звон столовых приборов, пытаясь угадать в этих звуках ее присутствие. Наконец дети поблагодарили фрекен и херра за еду, послышался шум отодвигаемых стульев. Эли напрягся, готовясь натянуть штаны и бежать, едва столовая опустеет. — Ну вот, — сказала фрекен Ларссон каким-то особенно противным голосом, — теперь Элиас наконец получит порку за опоздание. — И за неряшливость, — подсказал Торселиус. — Разве вы не видите, фрекен Ларссон? Элиас не вымыл шею и не вычесал вшей. — Да, вы правы, херр Торселиус, теперь, когда я надела пенсне, у меня не остается в этом никаких сомнений. Эли украдкой передразнил ее, жеманно сморщив нос и задрав верхнюю губу. Подумаешь, какая цаца! Пенсне у нее, видите ли. — У меня нет вшей, — с нажимом сказал Эли, понимая, что по заднице всё равно получит. — У всех детей есть вши, — поучительно сказала фрекен Ларссон. — Отсутствие вшей — тревожный признак, Элиасу стоило бы об этом знать. Вши избегают больных и умирающих. Эли гневно фыркнул и развернулся. — Знаете, фрекен, если у вас вши, то это потому, что вы не моетесь, — объявил он. — У меня нет вшей! — взвизгнула фрекен. — Значит, вы умирающая, — тут же нашелся Эли. Лицо обожгло пощечиной. — Фрекен Ларссон, велите Хедвиг сварить кофе и достаньте из буфета ваши изумительные крендельки, — распорядился Торселиус. — Воспитанием Элиаса я займусь сам. — Херр Торселиус, — начала было фрекен Ларссон. — Здесь требуется мужская рука и тяжелая трость, — со знанием дела сказал Торселиус, и Эли занервничал. — Да, херр Торселиус, — покладисто кивнула фрекен Ларссон. — Элиас пойдет за мной, — сказал Торселиус. Эли попытался натянуть приспущенные штаны, но Торселиус остановил его. — Как же я вас всех ненавижу, — тоскливо пробормотал Эли, снова семеня к лестнице с голым задом. — Элиас что-то сказал? — спросил Торселиус, обернувшись и гневно пошевелив усами. — Нет, что вы, старому херу послышалось, — буркнул Эли. — Над манерами придется поработать, — вздохнул Торселиус. — Но пусть Элиас не переживает, у меня предостаточно тростей.