Дом с привидениями

Эли попытался было сердито насупиться, но тело ему не подчинялось, улыбалось мило и чирикало с Квентином. Проклятый Квентин! Всё из-за него. Из-за него этот дом, из-за него нет связи с родителями, из-за него… — Квентин не виноват! — строго одернула Эли Хедвиг и продолжала уже вслух: — Как здорово ты придумал греть воду чайником! Квентин глупо ухмыльнулся и пожал плечами: — Никак не разберусь с этим котлом, то он работает, то нет. Наверное, просто не все фазы подключены, поэтому и свет мигает… — Просто у кого-то руки из жопы, — мрачно подсказал Эли — разумеется, не вслух. Его руки погрузились в таз, поболтали там футболку, вытащили ее, выкрутили, бросили на дно ванны. — Подвинься уже, — потребовал Эли. — Обещаешь вести себя хорошо? — строго спросила Хедвиг. Эли с трудом сдержался, процедил: — Обещаю. — Хорошо, давай попробуем. Хедвиг отодвинулась, и Эли почувствовал, что снова может управлять своими руками. Может самостоятельно скрутить жгутом следующую футболку. Может плюхнуть ее в таз, забрызгав Квентина. Ощущение свободы обожгло пьянящей волной, и Эли засмеялся. Квентин осторожно стряхнул с носа клочья мыльной пены и жалко хихикнул. — Он думает, я псих, — сообщил Эли, мысленно пихнув Хедвиг локтем. — Хватит, ты же обещал, — сказала она. Эли с тяжелым вздохом выгреб из таза футболку, снова отжал ее, бросил в ванну. Ладно, это не смертельно. Подумаешь, постирать свои шмотки… Стоять с голой жопой и отсчитывать удары куда унизительнее. — Вот видишь, — поучительно сказала Хедвиг. — Угу, — пробурчал Эли. — А? — переспросил Квентин, и Эли сообразил, что случайно угукнул вслух. Рука, подхватившая скомканные джинсы, со всего размаху плюхнула их в таз. — Ой, всё, подвинься. — Хедвиг решительно отпихнула Эли в сторону и протянула Квентину полотенце: — Прости, я не хотел тебя забрызгать. — Да ладно, — проблеял Квентин, утираясь. — С пеной было лучше, — буркнул из своего угла Эли. Хедвиг подняла глаза к зеркалу, давая ему увидеть эту картину: они с Квентином стоят на коленях возле таза и полощут в нём белье. Нелепый долговязый Квентин, счастливо улыбающийся Эли. — Это не я, — сказал Эли. — Ты, — возразила Хедвиг. — Да как ты не поймешь? Это неправильно, это… — Эли задумался, подбирая слово. — Предательство. — Это твоя семья, — вздохнула Хедвиг. — Неужели сам не понимаешь? — Моя семья — это мама и папа, — по-детски упрямо объявил Эли. — Извини, что трепал тебе нервы, — сказала Квентину Хедвиг, и Эли захотелось стукнуть ее чем-нибудь тяжелым. — Да ладно, — проблеял Квентин, поглядывая на Эли с явным страхом. — Ты не заболел? Хедвиг решительно помотала головой: — Просто переживал из-за переезда. Теперь всё хорошо, честное слово. — Я так не говорю! — зашипел Эли. — А Квентину нравится, — отрезала Хедвиг. Эли собрался в крошечный комочек на самом краю сознания, мысленно отвернулся и зажмурился. Ну и пусть облизывает своего Квентина, подлая предательница! А могла ведь сейчас стоять в углу и терпеть боль в исполосованной заднице… — Я тебе очень благодарна, — шепнула Хедвиг. — Я просто хочу, чтобы тебе жилось хорошо. Ты же сам себе всё портишь, разве ты не видишь? — Нет, — упрямо сказал Эли. — Доверься мне. Пожалуйста. Эли вздохнул, расслабился и стал скучающе наблюдать за тем, как его руки полощут и отжимают белье, как Квентин натягивает над ванной веревки и развешивает выстиранную одежду. Под тяжестью мокрых джинсов одна из веревок оборвалась, и настоящий Эли злорадно заржал, а его оболочка, управляемая Хедвиг, услужливо подхватила упавшую одежду и помогла Квентину закрепить веревку понадежнее. Потом во дворе зашуршали шины. — Мама приехала, — сказал Квентин. Эли почувствовал, как выбегает из ванной, проносится по коридору, сталкивается с мамой в прихожей. — Эли! Как же я скучала, — воскликнула мама, обнимая его. — Как вы тут без меня, всё хорошо? Хедвиг деликатно отступила, делаясь почти невидимой, и Эли, едва обретя контроль над своим телом, оттолкнул маму и убежал в свою каморку.