***
Драгнил задержался ещё на несколько секунд, но тут же заметил усмешку на лице Хартфелии. — Что-то не так? — машинально спросил он. — Просто ты так быстро согласился, без лишних вопросов. Каждый раз пугаюсь твоим поступкам. — А у меня был выбор? Хартфелия отрицательно мотнула головой. — Тем более у меня нет причин противиться этому. К вечеру машины будут собраны для поездки. — Да, придётся ехать в ночь, такой приказ от капитанов, составь к вечеру мне список, чтобы я его тоже утвердила. Дальше указания дам уже на границе, лучше не беспокой меня днём по мелочам. — Уже понял. Я свободен? — Да. Занимайся делом. Драгнил кивнул Хартфелии и направился обратно к работающим солдатам. С одной стороны Хартфелия считала своё решение поспешным и основанным на эмоциях, с другой — чувствовала, что уже давно ломалась под общим гнётом и склонялась к глупым действиям, которые могли вывести её отца на злость. Или же доказать другим, что она стоит своего звания. Но если ночью её мысли были о простом подрыве репутации хвалёной армии, без расчёта на спасение собственной жизни, то утром в ней проснулось жуткое желание отвоевать свои права и свободу, вырвать кадык и заткнуть им пасть тем, кто насмехается над ней. И, возможно, с этим спасти несколько обреченных жизней, может, для прикрытия, а возможно, для очищения собственной совести. Хотя, была ли она у Хартфелии, стоило ещё погадать. Налюбовавшись напряжёнными солдатами, которые при построении получили знатную порцию грубостей и оскорблений, Хартфелия доверила сборы своим подчинённым, когда сама направилась обратно к себе в палату, которую будут сворачивать самой последней, чтобы не заставлять командира ожидать под знойным солнцем остаток дня. В голове были лишь отрывки возможных действий, их нужно было переварить, оценить все риски и соединить в единый пазл, в котором должно быть хотя бы несколько исходов помимо смерти. Хотя, последний не сильно её разочаровывал как вечное домашнее рабство и унижение собственным окружением «родственников».***
Солнце в последние дни жгло кожу с особой яростью, поэтому снимать душную куртку было опасно. Драгнил внимательно разглядывал кучки солдат, раскладывающих по брезентовым мешкам инвентарь, пытаясь вспомнить хоть какие-то имена, всплывающие когда-то в истории этого взвода. Но, к сожалению, память на имена у него была отвратительной, точнее, желание запоминать эти имена. Пускай он и стал старшиной, это не переубедило его выучить хотя бы треть своих подчинённых. Сейчас дурная лень подводила больше всего. Спасали лишь именные нашивки на куртках, но солдаты не всегда во время работы соблюдали свою форму. Из сорока с лишним человек ему нужно было выбрать несколько, которые не предадут, причём выбор, как ни странно, возлагался только на Нацу. По старой привычке за обедом Нацу сел на место, где всегда ел, когда был рядовым. С момента назначения его старшиной он изменил лишь место ночлега, когда остальные ритуалы остались за ним. Слева вновь сидел приятель, вечно трещащий что-то на это ухо, но в этот раз он мог послужить неплохой подсказкой. — Слушай, — Нацу начал разговор первым, чем удивил солдата, — ты же… — Алберт, да, что такое? — Да, Альберт, так, решил поговорить перед отправкой, — незаинтересованно начал Нацу, изучая перловку в своей миске. Из-за переезда приходилось срочно использовать скоропортящиеся продукты, поэтому в этой порции была щедрая доля из свежепривезённого мяса на днях, как подарок от местных фермерств. Некоторые предприниматели, быстро получившие земли после военных действий по связям, щедро одаривали не только генералов, но и близлежащие от них отряды, хотя те не имели ни единого отношения к освобожденным участкам. — Удивительно, но предположим. Надеюсь, на границе кормят так же хорошо, как сегодня, — Альберт усмехнулся и засунул как можно больше еды за свои щёки, от чего послышался противный чавкающий звук. Почему-то в такие моменты люди забывали о том, что они всё же находятся в обществе, но Нацу скинул это на действительно мучающий голод. Видимо, кто-то пытался настроить собственный взвод Хартфелии против неё, чтобы проще было убедить в выгоде службы на фронте, потому что технически от этой службы можно было отказаться (это было прописано в уставе), но мало кто соблюдал правила, ими же написанные. — Ты никогда не думал о побеге? Альберт слегка поперхнулся, услышав такой прямой вопрос от старшины. За любой намёк на диверсию могли отправить в Ульны на три месяца с обнулением сроков, а тут был прямой вопрос, согласие с которым могло свести в могилу. — Что за странные вопросы? — Думаешь, я тебя тут же сдам Хартфелии? Не хочу нести на душе ещё и грех твоей погибели, успокойся, — аппетита у Нацу не было, но он запихивал еду в себя через силу. Что-то ему подсказывало, что в ближайшее время это будет его лучшая порция. — Ну, ты же старшина. — Мы в одной лодке всё же, — после Нацу замолчал, дожидаясь реакции. Он не был проницателен или убедителен, но бывали такие люди, которых мог предсказать даже он. Альберт задумался, поглотил ещё одну ложку перловки, видимо, совершая большие мыслительные процессы, но как только он переживал порцию, тут же наклонился ближе к Нацу: — Ну честно, тут дерьмовенько, кормят несносно, каждый второй подумывал о побеге. — В том числе ты? — Что ты, что ты! — шёпотом затараторил Альберт. — Но ведь каждый второй думал о побеге, как ты сказал. Значит, есть имена, фраза же не из воздуха взята? Альберт вернулся на место, вновь задумавшись над словами старшины. По-хорошему, Нацу ничем не рисковал, разговаривая на подобные темы, скоро их взвод отправят на другое место под чужое командование, в отличающиеся от этих условия, от переизбытка событий Альберт позабудет об их разговоре через несколько часов. — Есть пара людей, мне же что-то будет с того, что я расскажу о них? — Да, ты не получишь за то, что молчал об этом. — Понял, принял, — осел Альберт, рассчитывающий на достойную награду, но никто не тянул его за язык, он мог бы отказаться от разговора. — В общем, — Альберт подвинулся к Нацу ближе, чтобы говорить ещё тише, параллельно показывая на других, от него исходила вонь, как и от любого солдата: застоявшийся пот с запахом пыли и мочи. Этот аромат уже давно не резал нос Нацу. — На пять мест влево, там сидит щуплый мальчишка, вроде Хибики, не помню, пресанули его пару раз и затих, по ночам говорит со своим дружком, не знаю с кем точно, что нужно линять, но воли на это у него не хватает. Через стол же сидит Пол, мощный и сильный парень, но семьи нет, год назад уже отбывал в Ульнах за слух о побеге, но в достоверности не отвечаю. Ну и на краю, как говорится, красавчик Руфус, вроде его семейку обокрали и перерезали, не смог оплатить Долг, поэтому оказался здесь, терять ему как бы нечего, вот и посматривает в сторону, хотя при этом выслужливый. Вот его точно не понимаю. Нацу удивился, с какой лёгкостью слова посыпались из Альберта, будто бы он знал здесь каждого солдата, ему следовало чаще прислушиваться к его идиотской болтовне. Главное, что сейчас его длинный язык сыграл ему на руку. — Кто-то ещё? Альберт задумался. Вокруг никто не обратил внимание на их разговор, на что и рассчитывал Драгнил, если бы он вывел Альберта на разговор отдельно, то это бы выглядело куда подозрительней. — На краю ещё пара отмороженных, Гарс и Иван, они явно сбегут при первой возможности, придушив своих же подушкой. После недавнего наказания Хартфелии они приутихли, но на них бы я смотрел с опаской. — Хорошо, этого достаточно, — Нацу поставил почти пустую миску на стол, а после поспешно встал, нарушая свои традиции оставаться до самого конца за столом. У него было ещё полно работы, которая требовала времени, нужно было присмотреться к названным парням, к тому же оценить их полезность, потому что Драгнил и так уже являлся слабым звеном их отряда, больше слабаков они не потянут. В течение всего дня он несколько раз задавал себе вопрос, почему так легко соглашался на авантюру Хартфелии. Что-то произошло, ставшее последней каплей её терпения, это произошло в её поездке, и она явно была на эмоциях. Так может, всё это было глупой авантюрой, стоящей им головы? С другой стороны, у него тоже была голова на плечах, и кроме неплохой еды на границе их ждала смерть, от которой им не убежать. Если умереть придётся в любом случае, он выберет ложную надежду. Для него, возможно, всё было кончено, и он бы пожелал умереть под обжигающими пулями в первых рядах, Драгнил бы выбрал этот путь несколько недель назад, но сейчас его отношение к Хартфелии как-то изменилось. Он не рассчитывал на жизнь, однако в нём ещё не пропал дух борьбы. Пусть так. Ему нет особой разницы, где гнить. Сейчас внутри старшинской палаты половина вещей уже отсутствовала, после обеда их окончательно лишат места ночлега, приближая поездку. Отодвинув брезентовую шторку, Драгнил на секунду удивился, что палата не пустела, но почему-то предугадал это. У оголённой от матраса и белья кровати на полу сидел первый сержант, медленно поедая свою порцию. Это было не в первый раз, чаще всего первый старшина не решался разделять еду со всеми остальными, и если кто-то подумает о его высокомерии, ответ будет прост — он до сих пор побаивался доброй половины взвода, хотя был в силах постоять за себя. Люди, старательно отстраняющиеся от общества, всегда привлекают слишком много внимания в кругах простых рабочих. Сержант не обратил внимание на зашедшего Драгнила, это происходило уже не в первый раз, Драгнил мог зайти за какой-то вещью и тут же уйти, не беспокоя сержанта, но в этот раз старшина задержался у входа. — Почему не ешь с другими? — Странный вопрос от вас, старшина, — отозвался сержант, наклонившись над тарелкой сильней. Но ещё большее удивление последовало после того, как Драгнил подошёл к своей кровати в паре метров от сержанта и также сел на землю, оказавшись напротив него. Старшина был тем человеком, который не лез к другим людям и старался держаться от них подальше, как и сам сержант, поэтому поведение старшины чем-то пугало. — Твоё имя? — Луис, — сержант усмехнулся. Он надеялся, что Драгнил хотя бы его имя запомнит, но, видимо, это было жалкой надеждой. — Чего скрываешься? Ты боишься. В самом конце Драгнил будто бы констатировал факт, от чего Луис машинально кивнул, но тут же понял плачевность ситуации. — Просто не хочу находиться в их обществе, как и вы. У меня нет такого терпения. — Пренебрежение? — Недопонимание. В мою сторону слишком часто летят глупые вопросы, а оперировать их я не научился. Просто игнорировать не получается, да и статус теряю. Драгнил устало облокотился на ребро кровати. — И поэтому рисуешь высокомерие? — Высокомерие? Даже не знал, что это так выглядит со стороны. Но пусть уж так, чем быть слабаком в глазах дикарей. — Ясно. Тишина между ними затянулась на долгие минуты. Луис не мог продолжить свой обед, в это время Драгнил откинул голову и задумался над чем-то. Возможно, старшина решил всё же познакомиться со своими подчинёнными перед переездом, а может, это обязывало его звание. Луису было всё равно, Драгнил был из того редкого числа лиц, которые его не пугали, хоть он и казался странным, точнее, отстранённым. — Что тебя держит здесь, на земле? — Почему вдруг такие вопросы, старшина? — Просто любопытство. Всё равно после разделят, имеет ли смысл что-то скрывать. — Вы спрашиваете из-за своей веры? Нацу неохотно вслушался в наивный вопрос, но с другой стороны, чаще всего за молитвой его замечал именно Луис, это было ожидаемо. — Скажем, что да. Луис отставил миску и немного поник. Драгнил услышал неприятный скрип пружин кровати за спиной Луиса от его действий, но не отрывал своего взгляда от потолка. На брезентовой ткани из-за сильно палящего солнца просвечивался узор из разводов и подтеков, где-то ткань просто была выпачкана в грязи или же покрыта каплями смолы и птичьим помётом. — Наверное, ничего. Странная история, но у меня есть младший брат, мы не так уж и бедны были, только вот… у родителей были деньги на погашение одного Долга, и они заплатили за брата, а меня отправили на службу. — Ничего необычного. Горький смешок раздался на слова Драгнила. Значит, он всё же правильно угадал. — После моего отправления родители купили брату дом, он стоил явно больше, чем оплата моего Долга, просто они не хотели тратить эти деньги на меня, как и всю жизнь до этого. Драгнил поднял голову и вернул свой взгляд на Луиса. Противно не иметь родителей, но ещё отвратительней, когда им всё равно на существование собственного ребёнка. Его обида наивна, но понятна. Хотя, для Драгнила она всё равно была чем-то экзотическим. — Пойдёшь за мной? — Прости, что? — Луис встряхнул головой. — Раз тебе нечего терять, пойдёшь за мной? Куда лучше, чем оставаться жалким парнишкой, которого продали за лучшую жизнь брата. Драгнил медленно встал, опираясь рукой о скрипучую кровать. Он явно не был хорошим лидером, не умел подбирать слова, но часто прямо говорил правду. Сейчас ему нужно было расположить к себе хоть кого-то. Вряд ли солдаты слепо доверят ему жизнь, однако Хартфелия взвалила на него эту работу. — Скажешь свой ответ перед отъездом. Луис вскоре остался один в почти опустевшей палате, с разрывающими его сомнениями. За сегодняшний обед Драгнил сказал ему больше, чем за всю свою службу, это пугало и в какой-то степени очаровывало.***
К вечеру почти все вещи были упакованы, через их остановку должна была проезжать колонна и остановиться, чтобы дальше продолжить следование вместе с Серыми солдатами, но пока оставалось несколько часов до отъезда. Палатка Хартфелии ещё стояла, её планировали убирать в самом конце по её личному приказу, она несколько раз в течение дня выходила из неё, но ненадолго. Подойдя к уже расслабившимся солдатам, Драгнил жестом отозвал к себе Хибики. Тот смутился, но спокойно подошёл к старшине, который скорее всего должен был поручить ему какое-то мелкое дело. — Перекурим, — коротко кинул Нацу и пошёл дальше от общей толпы солдат к ближайшим деревьям. Странное предложение, но рядовой не решился ослушаться фактически прямого приказа, тем более в нём не было ничего подозрительного. Драгнил курил, делал это поодаль от других, чтобы не мешать дымом, пару раз Хибики даже замечал старшину в чужой компании, хотя обычно там Драгнил молчал. Когда они достаточно удалились от остальных, Драгнил навалился спиной на ствол дерева и достал свой блок. Хибики почувствовал себя неловко, когда достал из кармана кусок газеты, в которую было завернуто несколько не скуренных до конца сигарет. Его приятель всегда находил где-то табак, но никогда не курил до конца, часто оставляя ещё половину сигареты. Рядовой же наловчился выпрашивать у него остатки. Всё же не пропадать добру. Нацу прикурил от спички, протянул ещё горящий огонёк к рядовому, тот благодарно кивнул и потянул воздух через фильтр. Воздух наполнился запахом дешевого табака, от которого чесалось горло. — Есть один слух, — начал Нацу, не выпуская сигарету из рта. Его усталый взгляд скользнул на замешкавшегося Хибики, которого тут же начало выдавать волнение. — И какой же? — его голос дёрнулся, хотя он пытался делать вид, что всё как обычно. Этот парень отвратительно владел своими эмоциями, но с другой стороны в нём легко было определить ложь, что идёт хорошим бонусом. — Что ты хочешь слинять со своим дружком. Хибики от неожиданности затянул слишком много и тут же поперхнулся. Нет, он совершенно не умел врать. — Нет, что вы, старшина, как я мог о таком подумать вообще, это всё слухи, не все меня любят, вот, — он затараторил, но достаточно громко, от чего Драгнил поднёс указательный палец к губам. Хибики заметил жест и перешёл на шёпот, смешанный с хрипом: — Я точно этого не планировал. — А кто сейчас говорил о планировании? Я упомянул лишь твоё желание. Нацу заложил руки в карманы и ещё раз оглядел рядового. Он тут же сжал губы, поняв, что ляпнул чего-то лишнего. Хибики был среднего телосложения, молодым и способным на тяжёлый физический труд, к тому же ловким. — Честно, мне плевать на твои планы, вообще похуй. Но и тут есть своё «но». Хибики одновременно выдохнул и напрягся, больше не пытаясь объясняться перед Драгнилом. Видимо, тот самый Альберт действительно знал все грязные мыслишки их взвода, отвратительный талант засовывать свой нос в чужие дела наконец-то пригодился. — Если ты сбежишь, когда старшиной буду я, с Хартфелией мне головы не сносить. Я буду отвечать за твою ошибку, а уж тем более если тебя поймают. На тебя мне всё равно, а вот себе проблемы я не хочу, понимаешь? — Понимаю, — Хибики кивнул. — Тогда слушай, — Нацу повернулся к Хибики полностью и повалился плечом на дерево, ткань куртки неприятно зашуршала об кору, — у меня к тебе сейчас нет доверия, обещаешь ты мне не сбегать или нет, поэтому пока мы ещё под Хартфелией или в радиусе её «власти», держишься рядом со мной. Ты и твой дружок. Чтобы от меня дальше, чем на десять метров, не уходили, даже когда испражняешься себе под койку. Хибики вновь кивнул. — Можешь исполнять этот негласный приказ, как сядем по грузовикам. Дальше ты мне не всрался, можешь валить, но явно не в эти два дня. Свободен. Хибики нервно кивнул и пошёл обратно к солдатам. Услышал ли кто-то их разговор или нет, значение не имело. Теперь Хибики в ближайшее время будет ошиваться рядом с ним, а это значит Нацу сможет вовремя его дёрнуть за собой. Причём у парня видимо давно назревают навязчивые мысли о побеге, но он боится наказания. Он бы не решился бежать. Докурив табак, краем глаза Нацу зацепил небо. Возможно, он в последний раз видит вечерние сумерки в своей жизни, потому что завтра за их роковую ошибку их прибьют как свиней, но тогда ему будет спокойней. Он действительно пытался хоть как-то изменить свою жизнь. Перед Ней ему будет не стыдно.***
В голове был бардак. Бумаги на столе выкладывались в узоры, чернила вырисовывали карту и значки позиции, но из этого не выходило необходимого и цельного плана. Хартфелия уже вскипала над планированием завтрашнего дня, видимо, многие детали придётся додумывать по ходу действия. Пару раз она бросала недовольный взгляд на стопку документов на краю, но сокрытые там бумаги никак не успокаивали её. Что-то уходило из-под её носа, потому что некоторые действия командования казались странными. Возможно, она уже растеряла свою концентрацию, меньше чем через час должны были подъехать машины — они серьёзно задерживались. Сквозь плотную ткань шатра был слышен гул заждавшихся солдат, который тоже сбивал с мысли, а также периодичный треск сверчков на густой траве. Лёгкий стук и знакомый голос. Впервые Хартфелия была так рада, что кто-то сбивал её с мысли. — Заходи уже, — раздражённо кинула Люси. В этот день её выбешивала каждая глупость, свойственная любому подчинённому. — Пришёл предупредить вас, командующая, что вдалеке виден свет колонны. Скорее всего будут здесь через минут сорок или час, зависимо от дороги, — неторопливо, в своём ленивом духе, доложил Драгнил. Значит, больше времени не было. — Хорошо. Нацу не ушёл, а продолжил стоять на месте. — Есть результат по личному заданию? — Так точно. — Напиши на листке фамилии, — Люси вытащила из ящика чистый пожелтевший лист и протянула его старшине вместе с карандашом. Она внимательно наблюдала, как Нацу старательно писал небольшой список, вырисовывая округлённые буквы. Он протянул ей листок обратно, она не сразу посмотрела на надписи, внимательно изучая взгляд старшины. Как всегда спокойный и безразличный, похоже, его нисколько не пугало предстоящее дело. Его безразличие было заразительным, потому что с плеч Люси спал груз предрешённого конца. Будь что будет, если никто не рискнёт в этот день, они навсегда останутся заложниками своего страха и нерешимости. Хотя, наверное, сейчас за это беспокоилась лишь Люси. Прочитав список, несколько раз скользнув поверх листа на Драгнила, Люси поднесла его ближе к керосиновой лампе и подожгла. Пламя быстро и охотно пожирало иссушенную бумагу, необратимо уничтожая важные улики. Эта минута тишины завораживала своим спокойствием. — Я соберу последние документы и выйду. Нужно пройти по окрестностям и проверить территорию, пойдёшь со мной. — Так точно. Драгнил вышел и стал устало дожидаться командующую у входа. На удивление, Хартфелия копошилась недолго, а с собой она вынесла небольшой кожаный чемоданчик, основное отделение которого было на замке. — Сержант Луис, — окликнула Хартфелия. Из толпы донёсся чей-то голос, а через минуту на возвышенность к палатке взбежал сержант, не ожидавший приказов. — Скоро подъедут машины, мы со старшиной окончательно проверим территорию. За мои вещи и документы отвечаешь своей головой, понятно? — Так точно! Хартфелия бросила сержанту в руки свой чемодан, это было достаточно частой деталей любого переезда, только обычно Хартфелия обходила территории в одиночку, поэтому за её вещами в первую очередь приглядывал старшина. Но видимо в эту темноту даже командир не желала идти одна. Несколько солдат, как только Хартфелия с Драгнилом отдалились, подбежали к палатке, где внутри были упакованы все личные вещи командира. Им следовало быстро собрать остатки вещей и подготовиться к подъезду колонны. Хартфелия начала разговор, когда они отошли достаточно далеко от остальных солдат. Трава под ногами стала смешиваться в однородную массу, которую можно было различить лишь на ощупь, но протоптанная дозорными дорожка вызывала доверие. — Иди на шаг ближе, на ровне со мной. Раздражает. Драгнил кивнул (хотя Хартфелия вряд ли увидела этот жест в темноте) и поравнялся плечами с Хартфелией, изменив своей привычке. На секунду Люси стало неуютно, что кто-то шёл настолько близко в плечо с ней, но она сама так пожелала. Сейчас между ней и Драгнилом должно быть максимальное доверие, потому что от его действий тоже зависит выполнимость её авантюры. — Взял Луиса? — Он всё же как-то стал сержантом, у парня голова на месте, а терять сильно нечего. Единственно слаб, надеюсь, компенсирует мозгами и энтузиазмом, — Хартфелия кивнула, в чём-то согласная с этой кандидатурой. Она думала о своём сержанте, но всё же её знания своих подчинённых были скудны, частично из-за её высокомерия, частично из-за общего строя армии, где её контакт с Серыми солдатами сводился к нулю. — По остальным пробегись быстро. Драгнил вздохнул. Ему тяжелей всего было вспоминать именно имена, и как он подтянул к себе других рядовых. — Хибики ловкий и молодой, со своим другом Волтером подумывал уже о побеге, но оба слишком боятся последствий и ответственности, поэтому сами никогда этого не сделают. Лгут отвратительно, можно будет сразу понять, Волтер слегка глуповат, но в меру. Я запугал их тем, что сдам, поэтому оба будут держаться со мной рядом в ближайшие пару дней. — Так, давай дальше, — Хартфелия заложила руки за спину и сбавила темп, — почему Руфус? — Он из семьи ювелиров, умеет обращаться с металлом. Истеричная личность, нарцисс, но запуганный, больше всего боится войны, да и по опыту скажу, что быстро удирает, — Нацу усмехнулся, видимо, вспомнив какой-то локальный случай, — я пообещал за ним присмотреть, если будет держаться меня. Думаю, не будет отходить от меня, как котёнок, уж очень я его своим авторитетом впечатляю, почему-то. В этот раз усмехнулась Хартфелия, но не стала комментировать речь Нацу. Территория самого лагеря уже давно была зачищена, поэтому их обход действительно превратился в прогулку. — Ну а Пол здоровый и простой деревенский парень, он сильный, умеет драться, но без тухлого патриотизма к Фиору. Он должен согласиться, я попросил его побыть рядом со мной и помочь, особенно уже на линии атаки, он без проблем согласился. — Драгнил, чёрт возьми, ты меня действительно пугаешь, — засмеялась Хартфелия. — Почему? — Ты умудрился, во-первых, всё же найти рядовых, я уже похоронила эту идею, а во-вторых, к каждому свой подход найти? Не ожидала, честно. — Это безопасность. Если они хоть все вместе соберутся и расскажут свои версии, ничего подозрительного не будет. Единственная странность, что я стал слишком добрым и болтливым, но думаю, можно отмахнуться стрессом. С лица Хартфелии не сходила улыбка. Она действительно была поражена действиями Нацу, который никогда не проявлял себя с коммуникабельной стороны. Пускай он и держался от людей в стороне, мог подобрать нужную тактику к разным типам. Люси впервые обрадовалась, что поставила именно этого парня в нужный момент на роль старшины. — Это неплохо. — Но всё же, что будет? Я лишь обеспечил их доступность в нужное время, но я даже не представляю толком ничего. — Ты сам слепо мне доверился. Нацу замолчал, услышав укор со стороны Хартфелии. Она в чём-то была права. — Ладно, глупо скрывать от тебя. — Вообще-то есть прок, — неожиданно перебил Нацу, от чего Люси машинально толкнула его локтём в бок, — если меня будут пытать, я расколюсь. — Пускай. Тем более вряд ли кто-то заподозрит в скептичном старшине предателя. Тут уж Клауз лучше бы подошёл на эту роль. Драгнил сдержался от вопроса «кто такой Клауз», потому что тогда получил бы очередной удар между рёбер. По тону, видимо, это был предыдущий старшина. — Мы бежим, устроив лёгкий отвлекающий манёвр. — Куда? — В Йонгстон. Драгнил остановился, но лишь на пару секунд, Хартфелия даже не успела сбавить темп, как старшина её нагнал. — Бежим прямо к врагам? Почему не внутри Фиора? Люси тяжело вздохнула, ожидая подобное удивление. Драгнил ещё спокойно отреагировал на её предложение, но с другой стороны можно было догадаться, что не зря она всё оттягивает до их перемещения, когда прямо сейчас до приезда колонны можно было попытаться скрыться в ещё необузданных пустошах Фиора. — В Фиоре хорошо работает внутренняя полиция и карательные отряды. Без больших денег не получится скрыться. — Но, командир, вы могли убежать в одиночку. Люси на секунду задумалась о том, что в самом начале даже не рассматривала такой план. Это было странным, но после целого дня в палате с застоявшимся воздухом она успела перебрать все возможные варианты. — Даже мне не хватит денег скрыться от собственного отца, он Фиор перевернёт, чтобы достать единственную наследницу дома. Мне следует скрываться там, где нет его власти, а вам тем более. — У нас есть шансы по другую сторону? — Малые, но есть. Придётся поверить в дипломатию и в моё красноречие. — Придётся. Поверим. Драгнил вновь спокойно принял план Хартфелии, хотя она ничего не рассказала ему. В этот момент она почувствовала, что отдаёт слишком мало за такую преданность и слепую веру. — Мы сбежим во время атаки, точнее, чуть раньше. Я подготовлю транспорт и путь отступления, отвлеку главнокомандующих, есть ещё идея по суете и прикрытию отхода, но тут потребуется твоя помощь. — Хорошо. — По сути, я просто дам приказ, когда и куда бежать с поля. Держи своих парней при себе, будет чудо, если улизнём все живые. Водить умеешь? Драгнил на несколько секунд завис, видимо, пытаясь вспомнить хоть какую-то причастность к технике. — Думаю, тронуть с места смогу, но не виртуоз. — Сойдёт. Хартфелия остановилась, с ней же машинально и Драгнил. Она подняла взгляд на затянувшееся ночное небо, усыпанное звёздами. Они сияли будто россыпь бриллиантов или же серебряная вышивка под светом. Воздух ещё не успел остыть, а от земли шло приятное тепло. — Это либо глупость, либо проявление силы, — тоном мягче начала Хартфелия, — в любом случае это лучше, чем бездействие. Если нас поймают, можешь выдать обо мне всё дерьмо, но пока держи свой рот крепко закрытым. — Слушаюсь, командир. Хартфелия, ещё с минуту задумавшись о чём-то, двинулась с места, ускорив темп. Они почти полностью обошли территорию в своём разговоре, дальше Нацу вряд ли услышит прямых приказов от Хартфелии, через несколько часов она может потерять свою власть над взводом. Это были последние минуты на спокойной земле с замурованными трупами, где он всего лишь обычный старшина, волнующийся о своей бессоннице, а впереди него его строгий командир, никогда в жизни не рискнувшая бы своей жизнью ради идеи утянуть на свободу кого-то ещё. У неё, наверное, был способ сбежать внутри Фиора или провернуть это в одиночку, но тогда бы ей пришлось всю свою жизнь оставаться на гражданке и скрываться от полиции. Всё же, здесь срабатывала её непреклонная гордость. Это было глупо. Это было сильно.