— Знаешь, Олежа, психа может понять только псих. Здоровым людям никогда не понять, что творится в голове у того или иного безумца.
— То есть?
Олег осторожно спускается вниз по лестнице. Ещё было только начало зимы, поэтому верхние ступени не до конца промерзли и лёд хрустел под ногами.
— Ну вот смотри, — Дима крутится рядом с ним, осторожно хватая за куртку, и, с недовольством рыча, когда рука проходит сквозь одежду, — соль похожа по вкусу на пот или на слёзы. Согласен?
— Может быть.
С каждым шагом вниз лёд становился всё крепче. Отчего двигаться было только труднее, но Олегсей упрямо спускался всё ниже, осторожно хватаясь за перила голыми руками.
— А игра на скрипке похожа на кукольное представление. Ты ощущаешь себя Богом, тем самым кукловодом, что дергает за ниточки. Это ты создаешь музыку, а вместе с ней и атмосферу. Согласен?
Олег лишь качает головой и делает шаг вперёд. В самом низу лёд полностью покрыл ступени, отчего казалось, что наступив не туда или сделав шаг неправильно, можно было не только больно упасть, но и свернуть себе шею.
— Я не знаю, Дима.
Дима вьётся рядом с ним, задумчиво смотря на старое кашемировое пальто Олега с заплаткой на рукаве.
— Потому что ты никогда по-настоящему не играл на скрипке. Не знаешь и не умеешь. Тебе меня не понять. Также и здоровый человек — он никогда не поймет больного.
Олегсей хмыкает, наконец спускаясь вниз. Ступени закончились, а впереди была ещё не пройденная заброшенная ветка метро. Не успев сделать и шага вперед, Дима вырывает его руку, с недовольством осматривая покрасневшие ладони.
— Забывчивый придурок. Совсем руки не жалко?! В следующий раз не забудь перчатки.
Олег краснеет и отворачивает голову в сторону. Его смущает такая забота Димы, поэтому он быстро прячет руки в карманы. Дмитрий на это лишь ухмыляется и направляется в сторону тоннеля.
— Шевелись уже, Олежа. Нам еще надо завершить кое-какое дело.
***
— Ты уверен, что здесь никого нет? А видеокамеры?
Олег осторожно поправляет рюкзак, в котором лежал небольшой часовой механизм. Дима опять настоял на бомбе с дистанционным управлением.
— Ты параноик, Олежа. Эта ветка метро заброшена уже как месяца два. Устроив небольшой взрыв, мы просто напомним властям об их обязанностях.
Олегсей несмело оглядывается, осторожно следуя за Димой. Платформа по которой он шёл была ему знакома, и он примерно понимал куда ведёт его Дима.
— А что, если здесь бездомные? Мы убьем людей, вместе с этим местом?
Он останавливается, ощущая, как его колотит. Идея казалась ему абсурднее с каждым шагом.
— Поверь, Олежа, здесь никого нет. Это место отвратительно даже для жизни бомжа. Просто поверь мне.
И Олег верит, глупо продолжая смотреть на Диму. Прямо как в тот раз. Он не слышит голос морали и здравого смысла. Он уже не слышит ничего кроме Димы.
Кажется, он даже чувствовал его прикосновения, будто Дима был на самом деле живым.
— Я верю.
Олегсей видит знакомый полуоскал и идёт следом за ним. Дрожь отступает.
***
Он стоит в метрах пятидесяти от узкого пешеходного перехода. Он аккуратно петляет между домами, стараясь не попадать в объектив камеры. И каким-то чудом, ему удаётся их избежать.
— Куда теперь?
Голос Олега дрожит, но не от страха, а от странного чувства возбуждения. Он совершает что-то непоправимое и ему это безумно нравится.
— Куда захочешь. Мы больше никуда не торопимся.
Он идет в музыкальный магазин на краю улицы и покупает скрипку. Олегсей хотел научиться играть на скрипке.
