***
Никто не может знать все, но каждый может не знать ничего. У каждого есть лимит, но до него ещё нужно дойти или довести. Если мы знаем много, то двигаться по жизни будет легче, не зная ничего — сложнее. Но ведь мы сами выбираем, насколько много будем знать. Не работает оправдание «не дано», потому что никому не дано, знания нужно получить, и я сейчас не только о школьных, а точнее, вовсе не о них.***
Ночью меня посещают странные мысли, от которых не избавиться, уснув, ибо одна ноющая почка и место, где должна быть вторая, не дают. Вдобавок я ещё и не могу никак выбросить из головы того парня. Они с Юликом похожи, но отличия есть, и они очевидны: настоящий Юлик мёртв. Как бы больно это не было. А больно сильно.***
Даня позвал меня через неделю на ещё одну вечеринку. Сказал, что приставучих девиц не будет, ибо на сие мероприятия было приглашено от силы человек десять. «Круг только самых близких друзей». Список приглашённых мне не скинули, Кашин сказал, что сам не до конца знает, кто там будет. Назвал пару имён, но они были мне не знакомы. Знаю только точно, что придёт Никита и… все. Остальные будут его знакомые, которых Даня, скорее всего, знает, я — нет. С Гридиным мы были знакомы не так давно. Познакомил нас, как ни странно, Кашин, но мы общались всего пару раз, и то общением это было назвать сложно. Знаете, общение на уровне «привет-пока», такого плана. В общем, знал я его относительно плохо, но этого было достаточно, чтобы я был уверен в том, что на одного неприятного человека на этой вечеринке будет меньше. Почему? Никита бы никогда сам не подошёл ко мне и не заговорил.***
Я пришёл чуть позднее остальных. Опоздал, что мне не свойственно, ибо я довольно пунктуален и умею рассчитывать и правильно распоряжаться временем. Но сегодня у меня целый день какое-то странное предчувствие, а хорошее или нет — не понимаю. С этим всем забылся и не уследил за временем. Опоздал так опоздал, с кем не бывает. Не намного ведь, минут на пятнадцать. Когда я пришёл, меня с порога встретил Даня. — Привет, Рус. Думал, ты уже не придёшь. — Разве я мог? — Кашин лишь улыбнулся, и мы обнялись, пройдя в гостиную. — Я пришёл последний? — Не совсем. Ещё должен кое-кто прийти, — Даня почесал затылок и продолжил, заприметив мой подозрительный взгляд. — Не смотри на меня так, я не знаю его. Это… друг Никитин, он сказал они где-то месяц назад познакомились. Но он приятный в общении парень, поэтому быстро сдружились. Говорит, тоже блогер. — Намекаешь на что-то? — Братан, тебе стоит больше знакомиться с другими. — Мне тебя достаточно. — Польщён. Но я серьёзно. — Я тоже, Дань. Не лезь, прошу, в мои личные дела.***
Я очень серьёзно отношусь к своему личному пространству и считаю, что если люди ставят границы — значит их нужно соблюдать. Для меня моё личное пространство — свой мир, в который я пускаю далеко не всех. Это такой уютный уголок, в котором обитают все эмоции, переживания, мечты и надежды. Всё, что есть во мне хорошего и плохого — оно здесь. Спрятано от посторонних глаз и припасено для тех, кому не все равно. Это не одно из таких мест, куда я могу пустить только друзей, семью, или ещё кого. Нет… и друзьям, и семье бывает все равно на твои слезы. Это место — сундучок, в котором заперт настоящий Руслан. Последние три года — точно.***
— Привет, Руслан, — Никита сел рядом со мной на кожаный диван и отпил чего-то из бутылки. — Привет, — я еле заметно отодвинулся. Удивился, если честно, ибо, как я говорил, я был уверен, что Гридин никогда не подойдёт ко мне и не заговорит… сам. — Слушай, а ты точно блогер? — я прищурился. Неожиданно. — Ничего такого, просто я думал, что все, кто тесно связан с ютубом — довольно коммуникабельны. По крайней мере, так было всегда. — Тебя Даня попросил? — повторение сценария, почему Кашин никак не может отстать… Никита тяжело вздохнул. — Ты прости его, он просто волнуется. Всегда быть одному — тоже не есть хорошо. Ради Дани, заведи себе хотя бы одного друга, это не сложно, поверь. — Может предложишь кандидатуры? — процедил я сквозь зубы, надеясь, что враждебность в моем голосе Никита уловит и отстанет. — Конечно, у меня есть друг один, недавно познакомились. Замечательный парень, — видимо, с Гридиным только напрямую. — Я не хочу заводить друзей, понимаешь? Неприятно мне общение с людьми, так было с самого детства и будет, пока я не откинусь! Почему вам так нравится лезть в чужую жизнь? Если я захочу себе завести друга — я заведу, но это будет либо в следующей жизни, либо пристрелите меня, — я редко так срываюсь. Ярость и, в общем, весь негатив я держу в себе, но мне всегда говорили, что добром это не кончится, а именно: либо нервным срывом, либо срывом на ком-то из «близких». Я резко поднялся и выбежал из квартиры в подъезд, бросив по пути Кашину «я сейчас вернусь».***
У меня проблемы. Я знаю, что со мной случилось, что вызвало эти самые проблемы, но делать что-либо не хочется. Или же я просто не в состоянии справиться со всем один? Может, мне правда нужен друг…***
Не знаю, сколько я простоял так на одном месте у двери в подъезд. Уже была глубокая ночь, на улицах не души. Слышно лишь пару машин, проезжающих где-то далеко. Я задумался о чем-то. Так хочется курить. Но не могу, нельзя. Как вдруг, где-то над ухом раздаётся голос: — Ты не замёрз? — я дернулся и чуть не упал, споткнувшись обо что-то, но меня быстро подхватили под руку и вернули на место. — Аккуратней, так и сломать себе что-то недолго. Я взглянул в глаза внезапно появившемуся собеседнику и застыл на месте, не в силах произнести ни слова. — Слушай, а я тебя помню. Ты тот парень, с которым я столкнулся неделю назад, верно? Видимо, нам ну просто суждено было встретиться! — он посмеялся, а я продолжал стоять, не шевелясь. Неужели такое правда возможно… Люди могут ошибаться, на ошибках учатся, в этом нет ничего плохого, но… относится ли это к врачам? От них зависит человеческая жизнь и так халатно отнестись к своей работе — это нужно быть настолько бесчеловечным. Неужели несколько опытных докторов не могли точно определить: умер человек или нет? Или операция на глаза не требует ответственности? — Ты снова завис? Только не убегай в этот раз, ладно? — я немного грустно улыбнулся и кивнул. — Слушай, а ты здесь живёшь? У тебя есть ключи? — я мотнул головой. — М-да… молчаливый ты какой-то, — он достал из кармана телефон и вдруг осекся. — Ты… немой? — я снова помотал головой и усмехнулся. — Это хорошо. Хорошо, когда ты здоров и нету никаких патологий, верно? Можно полноценно радоваться жизни. И возможностей больше, — он приложил телефон к уху и молча ждал, видимо, пока кто-то по ту сторону возьмёт трубку. — Никит, ну я пришёл. У Данилы же домофон не работает, да? Ну вот, спустись, открой мне, может? Ага, давай. Это и есть новый знакомый Гридина? Может, предложение завести друга не так уж и плохо. Надеюсь, что пулю в голову я не получу. Заведу себе нового друга. Или… нового старого друга? Или… Я не уверен. Я уже ни в чем не могу быть уверен. Правда ли это Онешко, или у меня проблемы посерьёзнее? Парень не представился ещё, поэтому у меня есть все основания полагать, что они просто похожи. Голос, если быть честным, я уже и не вспомню, да и за эти годы он мог измениться по многим причинам. У меня вот не изменился, зато у Дани сильно. Даже за эти полтора года я заметил, как у него поменялся голос. В большей степени, этому поспособствовало курение, но факторы могут быть и другие. Дверь в подъезд открылась, и показался Никита. — Привет, — Гридин подошёл к парню и обнял, придерживая рукой дверь. — Руслан, и ты здесь. Я думал, ты ушёл. Ты прости, что так надавил, видимо, тебе эта тема действительно неприятна, — я закивал, улыбнувшись, и перевёл взгляд с Никиты на парня, который затих, о чем-то задумавшись. — Ну ладно, пошлите. Мы втроём вошли в подъезд, дождались лифта, и уже по пути на восьмой этаж этот парень снова обратился ко мне: — Так ты тоже к Кашину на вечеринку? — и вновь я молча киваю, чем начинаю бесить уже сам себя. — Он у нас не очень разговорчивый. — Уже понял, — он ухмыльнулся, продолжая смотреть на меня. — А вы знакомы? — Не совсем. Просто случайно встретились где-то неделю назад у Невы. — Видимо, сама судьба решила, что вы должны познакомиться, — Гридин театрально покосился на меня, сделав акцент на последнем слове. — Вот и я о том же, — парень не отрывал от меня взгляда. — Так тебя зовут Руслан, да? — я сначала удивился, но после вспомнил, что Никита назвал меня по имени буквально пару минут назад. — Я Юлик. Если бы не поручень в лифте, я бы наверное упал. В обморок или просто от того, что подкосились ноги — хрен его разберёт, но плохо мне стало однозначно. Юлик. Неужели ты правда сейчас стоишь рядом со мной? Я так долго пытался убежать от воспоминаний тех нескольких месяцев, проведённых с тобой, а ты буквально восстал из мёртвых, чтобы догнать меня. И ты догнал. Я все ещё не до конца верю. Не знаю, что могу тебе сказать, что должен сказать. Поэтому я молчу. Ты узнаешь мой голос, я уверен, но… …не готов.