Исповедь у дверей моего хозяина.

Арсений проснулся на полу, видимо во сне он опять дёрнулся и упал, что было привычным частым явлением. Через маленькую форточку было не видно синего неба, уже вечерело. Парень тревожно начал искать телефон, хлопал руками по карманам и заметил, что телефон лежал на полу рядом с ним. «17:50, Слава Богу, иначе меня бы уже обгладывали вороны на свалке…» — думал он, медленно передвигаясь к спуску. Быстро спустившись с чердака на 5 этаж он вошёл в квартиру. Бабушка услышала щелчок двери и выкрикнула: «Снова спал на чердаке?» Услышав её бодрый голос, он сбросил старые белые кроссовки и побежал в комнату. Бабушка лежала в кровати и уставше смотрела на внука, который был в замешательстве и явно не понимал, что происходит, почему только что она бодро говорила, а сейчас выглядит так, словно она отсчитывает секунды до своей смерти. Взгляд бабушки изменился, она оживилась. — Ну почему ты заставляешь меня волноваться? — Ба, тебе стало лучше? — Да, иди-ка сюда. — Она нерасторопно похлопала по краешку кровати и убрала руку на грудь. — Я хочу тебе кое-что сказать. Он подошёл к ней и сел рядом, выжидая её слов. Такая живость его бабушки его пугала, такого не было уже довольно давно, видимо что-то не так. — Выслушай меня и не перебивай, ладно? — Он одобрительно кивнул и она продолжила. — Я чувствую, что скоро покину белый свет, поэтому тебе нужно будет работать, чтобы вернуть мой долг. Ты должен быть готов к самостоятельности. Я бы хотела, чтобы ты знал, квартира подписана не на тебя и ты не сможешь в ней жить. Арсений не слышал ничего, что она говорила, после слов о её смерти; его глаза заполнялись солёной жидкостью, а сердце горечью. «Ты тоже хочешь меня бросить? Тебе что, совсем плевать на меня?! Я два года пытался расплатиться с неподъёмной суммой, всё это почти кончилось, а ты так легко сдаёшься, почему ты чёрт возьми не знаешь? Почему ты не знаешь, как мне плохо?» — мысленно кричал он, но на его лице были лишь оттенки этих слов. Он не мог сказать бабушке ни о чём: ни о том как ему хочется любви и ласки родителей, ни о том как его унижали в школе, ни о том как поздним зимним вечером его затолкали в автомобиль и сказали: «Не забывай пожалуйста об уплате долга.» Его охватил страх, он снова вспомнил глаза: чёрные, как смола и холодные, как лёд. Они пронизывали своим холодом, как сталь пронизывает мясо, когда он испуганно дёргал ручку дверцы машины и плакал. Он помнил, как его схватили и ударили по голове, а потом была тьма. Проснулся он на лавочке, укрытый широким дорогим пальто, аромат парфюма немного пьянил его и без того не соображающую голову. На улице было темно и холодно. Теряясь в пространстве, он пошатываясь, добрался до домофона и приложил ключ. Дверь запиликала и он вошёл в подъезд. Ему было страшно и неприятно, он всё ещё тащил на себе тяжёлое пальто, которое, вероятно, принадлежало обладателю ледянящего взгляда. Как только он вошёл в квартиру, на его лице сразу появилась маска непринуждения и счастья. Почти 8 месяцев жизнь текла своим чередом: учёба, сдача ОГЭ, каникулы. Парень полагался только на себя, бабушка была уже слаба  и потому он старался изо всех сил, чтобы пойти в 10 класс; летом устроился на подработку в цветочный мазагинчик, заработал денег на новую школьную форму и спокойно готовился к поступлению в 10 класс. Сентябрь оказался отправной точкой к его падению на самое дно. К нему пришли за возвратом долга.