Исповедь у дверей моего хозяина.

Ощущения сзади были непередаваемые. Всё нудило и хотелось поскорее закончить эту процедуру. Все три литра раствора он вливал в себя сам, никто этого не видел, от этого было спокойнее. Клизма опустошалась, а ноги потихонечку начинали подкашиваться. После опустошения кишечника парень почувствовал облегчение и взял большой шприц. Присоединив горлышко бутылки, и, перелив её содержимое, он выкинул тюбик. Оставалось главное, залить это в зад. Придерживаясь за туалетный столик, и, выпятив зад, извернув непонятно как правую руку, он начал вливать жидкость. Она неохотно продавливалась внутрь. Пахло безумно приятно, запах винограда распространился в воздухе ванной комнаты. «Потом ещё идти в душ, мой зад и так болит.» Арсений не знал как правильно себя растягивать. Просто пихать пальцы? Или нужно как-то ими шевелить? Жидкость была неподатливая, от неё чувствовался приятный холодок внутри. Когда мальчик был в душе и вымывал вязкую жидкость из себя, он сосредоточенно вспоминал ощущения от пальцев хозяина, пытаясь повторять всё точь-в-точь по памяти. Но его пальцы были тоньше и короче, не доставляя должного наслаждения от их пребывания сзади. Он завершил свою подготовку, вытерся и нагой пошёл к кровати. Здесь он должен надеть повязку? Наверное следует сделать это, чтобы не получить по лицу. Шрамы на теле уже не пугали, потому что их было легче скрывать, Арсений научился это делать, но синяки были для него довольно страшны. Он говорил, что это засосы, хотя все его знакомые и друзья прекрасно понимали, что это следы от пальцев, которые крепко сжимали шею день, два назад. Надев повязку, ребёнок присел в свою привычную позу на кровати, поза «щенка в ожидании». Он был полностью голый и чувствовал каждой клеточкой, соприкасающейся с тканью, как нежен материал из которого сделано постельное бельё. Когда-то давно он боялся шрамов, потому что ожидал, что это плохо отразится на оплате. Было стеснение. Хозяин заставлял его раздеваться полностью каждый раз, и поэтому Арс перестал стесняться своего тела в пределах этой комнаты. Здесь он мог быть в самых жалких своих обличиях. Он мог обмочиться, мог заливаться слезами, мог испуганно кричать и стонать, дёргаться в конвульсиях и кончать безмерное количество раз в самых грязных позах. Здесь он мог не стесняться своей бедности, потому что отсюда он всегда уходил богатым, точнее его приносили богатым. Хозяин обеспечил ему всё. За два года пребывания в сексуальном рабстве Арс сумел получить подарков на большую сумму и эти подарки он все свалил на чердаке. Но всегда, когда Арсению на глаза надевали повязку, он чувствовал чью-то руку на лице. Воспоминание, которое въелось ему в голову и не давало спать по ночам в полной темноте ещё с детства. Он боялся тишины в этой комнате. Он боялся темноты. Поэтому контакт с хозяином во время отработки, успокаивал мальчика. Когда тот начинал бояться, тяжёлое тело, навалившееся сверху, спасало его от этого страха, порождая новый, менее мучительный.