После того вечера вероятность того, что за ним следили два разных, но парадоксально похожих подростка-азиата с идиотской причёской и чертами лица, как у Милы, оказалась катастрофически мала. Значит, это однозначно был Бэй. С того ужина у Джеймса появился чёткий план, который он обдумывал чуть меньше недели: зажать сталкера в углу и спросить, зачем он это делает.
План точен, как швейцарские часы: неизвестно как Бэй за ним следит, а значит нужно будет долгое время просидеть на одном месте. Джеймс избрал для этого любимую кофейню, в которой и без особого случая бывал на неделе раз пять, и где Бэй его уже видел, как минимум раз десять, насколько его замечал мужчина. Он медленно попивал обожаемый американо, когда Бэй показался у витрины, всё в том же чёрном худи без рукавов, и начал без особого стеснения пялиться на него. Мартинез подумал, что такой одеждой он явно пытается пародировать шпионов или ниндзя, таких всех из себя незаметных в чёрной одежде в жару. А было невыносимо душно, предвещая дождливую погоду. Джеймс поднялся с насиженного места, намереваясь уходить, и Бэй примерно в тот же момент отбежал в толпу.
Всё идёт по плану.
Джеймс быстрым шагом шёл по улице, ощущая затылком взгляд молодого Уильямса. Ещё пара кварталов, и он завернул за поворот, где затаился за пожарной лестницей, достаточно широкой и высокой, чтобы скрыть его хотя бы от человека, который шёл по тому же направлению движения, что и он. Мартинез усмотрел этот поворот уже давно, как вариант побега в случае непонятной ситуации. Собственно, она и наступила, пусть изначально подразумевала собой настоящих папарацци или вообще ассасинов.
Бэй зашёл за поворот спустя пару минут и растерянно покачал головой, осматриваясь. И тут Джеймс выскочил из своей засады и схватил подростка за плечо, как того в прошлый раз держал его дядя. Оно, на удивление, было костлявым, хотя сам Бэй производил впечатление не самого худого мальчишки.
— Ну привет, Бэй Уильямс, — процедил Мартинез, косясь на напуганного мальчика, больше напоминавшего в данный момент нашкодившего котёнка. — Чего ты от меня хочешь? Зачем преследуешь?
Бэй приподнял к груди руки и зашевелил пальцами в непонятных жестах, сохраняя при этом молчание.
— Ну же, я жду. Зачем ты меня уже пару месяцев преследуешь? — повторил Джеймс. Бэй вздохнул и показал на свой рот, после чего изобразил руками крест.
— Я тебе не угрожаю, говори спокойно, — выпалил Джеймс, а потом задумался, глядя на закатившего глаза Бэя. Что-то же Мила говорила про своего брата…
…ах, точно.
— Чёрт, ты же немой, — пробормотал Мартинез, потарабанив ему по плечу, но не отпуская, убежит же. Бэй снова закатил глаза, а потом жестом изобразил телефонную трубку, после чего достал из кармана худи телефон: слегка побитый айфон предпоследней модели в пластиковом прозрачном чехле, заляпанным краской. Он ловко постучал по экрану пальцами, а потом направил экран в сторону Джеймса. В заметках была напечатана одна ёмкая фраза: «Просто так :)». Мартинез слегка нахмурился, задумываясь. Это всё безумно странно, он явно что-то не договаривает.
— Погоди, ничего просто так не бывает. Что ты от меня хочешь?
Тык-тык-тык по экрану. «Ты мне интересен :)». Джеймс понял, что совсем растерялся, особенно когда Бэй с ухмылочкой снова уставился ему в лицо, изучая реакцию. Он безумно напоминал сейчас Милу, Мартинез даже ощутил, как у него слегка покраснели щёки. Бэй на это беззвучно захихикал (со стороны это напоминало приступ астмы, когда человек не мог спокойно выдохнуть), но, в отличие от сестры, рот он рукой не прикрывал, открыто демонстрируя миру ряд мелких ровных зубов. Он утёр слезу, выступившую у уголка глаза, и снова напечатал: «Отпусти меня, я не убегу, мне неприятно». Джеймс решил довериться подростку, потому убрал руку от его плеча. Он нахально улыбнулся на это.
— Если без твоих дешёвых оправданий, то прекрати так делать. Это неправильно, для начала, — пробормотал Мартинез, изучая внешний вид телефона и руки парнишки. Бэй пожал плечами и набрал: «Выучи язык глухонемых, нам будет проще общаться».
— Я не хочу с тобой общаться! Я просто хочу, чтобы ты перестал меня преследовать.
«Но я хочу быть ближе к тебе, я же твой шурин».
Джеймс ощутил себя героем бразильского сериала, который крутят по телевизору. Хотя, возможно, только его проблемы, что он воспринимает это как-то пошло, может, этот мальчишка действительно просто хочет хороший и крепкий мужской совет, потому что живёт он в доме, полном слуг, под каблуком у двух женщин. Мартинез тяжело вздохнул и закатил глаза к небу. Оно успело затянуться тяжёлыми свинцовыми облаками.
— Хорошо, давай так. Я довезу тебя до дома, потому что скоро пойдёт дождь, но взамен ты больше не будешь меня преследовать. Идёт?
Бэй ухмыльнулся, спрятал телефон и взял Джеймса за руку, сжимая его ладонь своей, которая оказалась даже не маленькой. Да и вообще паренёк был с Джеймсом одного роста. Возможно, пару лет назад это подкинуло бы комплексов Мартинезу, но сейчас он как-то и смирился, что не выше среднестатистического азиатского подростка, пусть и является на четверть латиноамериканцем. Джеймс вздохнул, пробормотав «Пошли», и двинулся в сторону парковки. Он усадил Бэя в свой серебристый Шевроле Каптива на переднее сидение, оплатил стоянку и уселся внутрь. Подросток к тому моменту нахально взял пачку-баночку мятной жвачки, лежавшей у Джеймса в бардачке, спрятал её в карман и пережёвывал подушечку.
— Скажешь, если тебе будет холодно, или наоборот, жарко. Я предпочитаю ездить с кондиционером. В миг докину до дома.
Во время поездки Бэй смотрел на движение рук Джеймса больше, чем на вид за окном. Это слегка раздражало, и Мартинез в итоге включил радио, чтобы хоть как-то развеять тишину и напряжение, хотя водить с музыкой он не очень любил. Лёгкий мотив попсовой популярной музыки слегка забивал мысли, помогая более эффективно игнорировать взгляд мальчика.
«А теперь к прогнозу погоды», — бодро произнёс радиоведущий. — «Над Майами и его окрестностями надвигаются громовые тучи, ветер западный, до десяти метров в секунду. Надеюсь, вы не забыли зонтик. Также небольшое штормовое предупреждение: в районе Ки-Бискейн возможно усиление ветра скоростью 20-30 метров в секунду, будьте бдительны и избегайте пальм. Спонсором данного выпуска является…»
Джеймс перевёл радиостанцию на другую, нахмурившись. Выходит, он тащит Бэя прямо в сердце шторма, и ему надо постараться уехать оттуда до его начала.
Когда они ехали по шоссе, у него в голове возник один очевиднейший вопрос:
— Слушай, а как ты вообще добираешься до даунтауна из Ки-Бискейн? Отсюда же не ходят автобусы.
Очевидно, что Бэй не ответил голосом. Он, конечно, настрочил что-то в телефоне, но Джеймс не хотел отвлекаться от дороги. Наверняка окажется, что он подговаривает семейного водителя или же у него окажется что-то типа скутера, тогда это объяснит его быстроту перемещений.
Когда они доехали до дома Уильямсов, Джеймс заглушил двигатель у парадного входа, достал свой телефон и стал искать в нём номер Милы. Машину слегка раскачивало из-за ветра.
— Значит так. Я докладываю твоей сестре о слежке за мной, и мне неважно, что ты об этом думаешь. Ясно? Иди в дом, давай.
Бэй закатил глаза и, скрестив руки на груди, продолжал сидеть. Джеймс задумался: а не всё ли ему самому равно, сидит ли его сталкер или нет. Номер был найден, и Мартинез приложил трубку к уху.
Мила взяла трубку достаточно быстро.
— Джеймс, ты случайно не в районе Ки-Бискейн, — не дав ему время на ответ, протараторила она. Её голос звучал взволновано, настолько, что Мартинез даже растерялся и взлохматил волосы.
— Ну где-то примерно…
— Приезжай к нам домой и уведи Бэя в убежище, — Мила не дала ему ничего сказать. — Мы с мамой застряли в Майами Бич по делам и, видимо, переждём там шторм. А мама как раз вовремя распустила слуг и дворецкого на выходной.
— Э… как меня вообще пустят внутрь?
— У него есть кнопка, и у нас есть домофон. Не тупи. Лучше поторопись. Он знает, где убежище, но никогда из принципа не пойдёт туда один. Если боишься, можешь остаться с ним.
— Ну, а если я за машину боюсь?
— Бэй в гараж впустит, что ты как!.. Всё, не важно, дуй к нему! Я буду у тебя в долгу, пока! Поговорим позже!
Она резко бросила трубку. Джеймс ещё какое-то время таращился на экран телефона, а потом вздохнул.
— И как ты вылез из своей комнаты, что тебя не заметили? Ай, не важно. Впусти меня в гараж, а потом дуй в убежище. Только меня забери с собой. Мила приказала.
Бэй опять беззвучно хихикнул на последнюю фразу, после чего выскочил из машины и побежал куда-то в другую сторону от дома. Впрочем, Джеймс уже почти привык, что всё касающееся этого парня можно обозвать странным. В какой-то момент ему даже показалось, что этот пацанёнок решил бросить его здесь, чтобы ближайшие пальмы и кровля дома (кто знает, когда здесь в последний раз был ремонт?) повалились на его несчастный Шевроле. Радио гудело бодрыми ритмами попсы. Совершенно неподходящий саундтрек для шторма.
Внезапно рядом открылись автоматические ворота. Джеймс уставился на открывшийся его взору обычный гараж (разве что он был огромный, подстать дому), а после завёл машину и заехал внутрь. Автомобиль гладко прокатился, и вслед за ним ворота закрылись с лёгким скрежетом. Джеймс вышел из машины. Снаружи завывал ветер, разбиваясь о железные пластины авто двери. В гараже было место ещё как минимум под два внедорожника, хотя по стенам стояли стеллажи с аккуратно разложенными различными ёмкостями и коробками. Вдалеке виднелась обычная дверь, и Мартинез направился к ней.
Он вышел в уже знакомый холл, где его в прошлый раз встретила Мила. Картины действительно имели цветочные мотивы с азиатскими нотками. Преобладали древесные и красные цвета, словно на древесной коре заполыхали алые бутоны. Одна картина перетекала в другую, было сложно сосчитать их общее число.
Бэй бодро сбежал с лестницы. За его спиной был непонятный пластиковый свёрток и какая-то странная деревянная конструкция, а на боку висела приличных размеров сумка. Одежду он не поменял. Жестом показав следовать за ним, он забежал за лестницу, где оказался вход в подвал. Он быстро отворил дверь ключом, который достал из своего кармана, и запустил Джеймса внутрь.
Внизу лестницы была типичная для подвалов котельная, а также снова несколько стеллажей с тарой. Вдалеке виднелась большая металлическая дверь. Бэй подошёл к большому железному коробу, оказавшемуся генератором, и запустил его, после чего отпёр дверь, снова пропуская Мартинеза вперёд.
Задавать лишних вопросов не хотелось.
Внутри следующего помещения было темно, ровно до тех пор, пока Уильямс не включил свет. Комната была поделена на четыре части: «кухню» со складом продовольствия, в углу от которого виднелся небольшой отделённый двумя стенами отсек, видимо, выделенный под санузел, две «спальни», каждая из которых отделялась от других отсеков занавесом, и «гостиная» с диванами и большим шкафом с книгами. Джеймс достал телефон — связь здесь не ловила. Впрочем, ветра тоже не было слышно. Внезапно Бэй отнял его телефон и принялся в нём копошиться.
— Эй! Так нельзя делать! — недовольно заметил Мартинез, пытаясь отнять своё имущество, но Бэй спокойно отодвинул его от себя, словно ничего и не происходило. Впрочем, он вскоре вернул телефон, и Джеймс увидел в углу экрана значок подключённого вай-фай.
— А, извини. Спасибо, — пробормотал он. Бэй пожал плечами и вместе со своей ношей удалился в сторону «гостиной» и демонстративно зашторил себя от Джеймса. Впрочем, Мартинез не сильно от этого переживал. Он уселся на одну из кроватей. В каждой «спальне» их было по три штуки, и все были двуспальными. Вполне легко вместило бы дюжину человек. Видимо, убежище было рассчитано и на хозяев, и на слуг.
Возможно, это была вина погоды, а возможно и ранее пережитого прилива адреналина, но Джеймс ощущал прилив усталости. Немного покопавшись в телефоне, он оповестил Милу, что они с Бэем уже в убежище.
Мила ответила не сразу.
16:14:45 Мила: Хорошо. Если распогодится, я маякну. Возможно и приду сама.
После этого сообщения Джеймс отложил телефон в сторону, улёгся на спину и раскинул руки в стороны, уставившись в бежевый, как и стены, потолок. Бэй шуршал за занавесом, видимо, не особо желая общаться с Мартинезом, что шло вразрез его словам ранее.
Чего вообще он добивается?
Джеймс раньше никогда не верил в любовь с первого взгляда. Сама концепция того, что такое чувство может возникать и быть серьёзным и длительным, в данный момент вызывало множество серьёзных вопросов. Например, что же, в таком случае, он чувствует к Миле? Сам Джеймс привык думать, ещё с первого взгляда на фотографию из пакета документов, что смирение. Словно он был барышней из восемнадцатого века, которую выгоняли из отчего дома в руки старика, которого ей следует в дальнейшем именовать супругом. Он ведь даже до этого не считал, что ему нравятся девушки. Возможно, первая их встреча была от и до пропитана похотью, которая напрочь снесла его крышу. Что же насчёт последующих? Почему его сердце замирает, когда он видит её? Это любовь или то самое навязанное чувство «нежеланной невесты»?
Что же тогда чувствует Бэй? Действительно ли он просто преследует Джеймса, потому что хочет узнать своего будущего зятя получше, но у него плохо с коммуникацией? Быть может, дело в чём-то ином? Всё ли он договаривает?
Джеймс закрыл лицо руками и почесал голову. Голова болела от этих дурацких мыслей. Ему надо быть счастливым, что его невеста такая милая, ему следует игнорировать странного, пусть и талантливого в художестве, шурина, ему следует забыть про подколки будущей тёщи…
Всё будет хорошо. Всё будет хорошо.
Джеймс сам не заметил, как провалился в сон, несмотря на бьющее с потолка тусклое освещение и шорох со стороны Бэя.
***
Мила обещала прийти.
С этой мыслью Джеймс неожиданно для себя проснулся. Было темно, видимо, Бэй уже давно выключил свет и лёг спать.
Внезапно Мартинез осознал, что лежит почти нос к носу с кем-то, и этот кто-то взирает на него, не спя. В темноте сложно понять, кто же это может быть.
Ах да, Мила же обещала прийти. Выходка вполне в её духе: молча лечь и пялиться на него. В принципе, он ожидал, что такое когда-нибудь случится.
— Мила, — прошептал Джеймс. Мартинезу казалось, что шёпот идеально подходит под этот момент, подчёркивая его интимность. Бэй должен спать неподалёку, как она его не разбудила? Впрочем, неважно. Мила медленно и протяжно моргнула, подыгрывая желанию Мартинеза быть тише.
Как она прекрасна в этом мраке.
Джеймс осторожно наклонил голову в бок и поцеловал её в губы. Он не мог придумать ещё более романтичного момента для их первого поцелуя, нормального, а не ритуального после брудершафта. Она словно задержала дыхание от прикосновения его губ к своим, но после успокоилась, медленно выдохнув, — Джеймс ощутил мягкую теплую струю воздуха у щеки. Он отстранился, погладил её по щеке и прикрыл глаза.
Её губы были мягкими, тёплыми и на вкус как мятная жвачка.
Мила уткнулась в его шею. Было щекотно, но приятно.
Джеймс снова провалился в сон.
***
Джеймс проснулся из-за скрежета металлической двери, по крайней мере, ему так показалось. Свет уже горел, его место для сна закрыли занавесом. Видимо, постарался Бэй, когда ложился спать.
Мартинез ощущал себя очень мятым, во многом наверняка виновата сорочка на нём, которую он обычно гладит минут по сорок. Наверное, стоило раздеться, а не засыпать в обычной одежде. Это отвратительно. Ещё никогда он не хотел помыться от собственной противности. Впрочем, зеркала рядом с ним не было, хотя он ещё не посещал местный санузел. Джеймс мог только гадать, как ужасно он выглядит на самом деле.
Впрочем, он всё равно поднялся и отодвинул занавес, разделявший «спальню» и «гостиную». Бэй и Мила сидели и общались на языке жестов. Было же очевидно, что Мила должна его знать. Это добавляло в мысленный список «почему я её люблю» дополнительные пункты. Увидев Джеймса, она хихикнула, прикрыв рот рукой, Бэй же даже не обернулся, продолжая сидеть к нему спиной.
— Доброе утро, соня. Бэй со мной уже поделился, что ты почти сразу завалился спать. Хорошо тебе спать шестнадцать часов, а?
— Сколько? — глаза Джеймса округлились. Он, конечно, не высыпался долгое время, но от себя такого не ожидал.
— Ты представляешь, а? Весь шторм проспал, я пришла где-то часа два назад, а ты ещё спишь! Предлагаю Бэю тебя разбудить, а он такой: «да плевать, пускай поспит».
Джеймс задумчиво перевёл взгляд на деревянную конструкцию, которую притащил Бэй с собой, оказавшуюся мольбертом. Полотно было закрыто странной тряпкой, откуда она здесь взялась — загадка, разгадывать которую Мартинез не очень хотел. Но её вид дал ему одну мысль:
— А только я не спал?..
Мила пожала плечами:
— Расписание дня Бэя вообще переломано в хвост и гриву, так что да. Только ты.
Мила пришла в комнату, когда свет уже горел.
Сердце Джеймса словно сделало кульбит в его груди.
— Мне надо в туалет, — пробормотал он, стремглав бросился к санузлу и заперся там. Зеркало там действительно присутствовало, и Джеймс мог наблюдать всё своё мятое «великолепие»: взлохмаченные волосы, мятую голубую сорочку, у которой полностью перевернулся воротник, заспанное отёчное лицо, а также все свои эмоции от мысли, которые его посетили после ответа Милы: полное удивление, а также страх.
Этой ночью он поцеловал Бэя Уильямса, своего сталкера, так, словно он был его невестой.
Возможно, в любой другой ситуации он бы ничего и не подумал на невинное чмоканье в губы, но эта ситуация была иной. Бэй может рассказать об этом сестре, а Джеймс и не узнает.
Мартинез сделал все свои дела, даже умудрился кое-как подправить причёску и воротник, и вышел обратно к Уильямсам. Они уже ожидали его у выхода из убежища.
— Ух ты, — усмехнулась Мила, — ты стал похож на человека, а не на медведя, который вышел из спячки.
Судя по её шуткам, Бэй так и не сообщил. Он смотрел куда-то сквозь Милу, всё ещё игнорируя Мартинеза.
«Это наверно к лучшему», — подумал про себя Джеймс, как только за его спиной закрылась металлическая дверь, — «пускай всё останется тайной во мраке и в стенах этого подвала».
Вечером того же дня, когда Джеймс разлёгся в своей постели и смотрел на ноутбуке сериал, на его телефон поступило сообщение. Номер телефона был незнакомым, но в его телефоне был закодирован просто: «:)». Джеймс точно никого не записывал таким образом.
:) : Я никому ничего не расскажу если ты станешь моей моделью :)
