От тебя пахнет вишней и свободой

Благо, никакого сотрясения не было, и шишек нигде не вылезло, но вот про ушиб плеча младший Новак был прав. Сейчас там красовался большой синяк, который Дин пытался скрыть от родителей. Не хватало ещё перед ними позориться. Конечно же, Сэм заметил, что старший брат был аккуратен со своей левой рукой, но тактично промолчал. И Дин задумался о том, как ему повезло с младшим братом. Друзья ещё пару дней постебали Дина за то, что он стоял как столб, пока в него летел новенький, но потом благополучно забыли об этом. Ведь дни шли, а скейтер так и не появлялся в школе. Винчестер вспомнил, что тот должен был составить директору список тех уроков, на которые тот будет ходить. Из этого он сделал выводы, что либо этот список пуст, либо там были уроки, на которые Дин не ходит. Ему же лучше — не надо будет видеть рожу этого говнюка лишний раз. Меньше проблем. Хорошо, что хотя бы Габриэль являлся умным и вскользь извинился за поведение брата. Естественно, Винчестер простил это, но лишь до того времени, пока сам младший Новак не появится в поле зрения. Через неделю куратор решил устроить «экстренный» классный час — и все ученики настроили себя на худшее. Кто-то начал думать, что они где-то налажали, кто-то, что мистер Новак собирается бросить их, но только Дин надеялся, что Габриэль приведёт с собой Кастиэля, и Винчестер наконец-то сможет отомстить. К его сожалению, никакого скейтера там и подавно не было, зато был старший Новак, раздававший чупа-чупсы. У учителя было очень хорошее настроение, и он старался поделиться им со всеми. — С чем связана такая радость? — спросила Чарли, рассматривая конфету от куратора. — Просто я понял, что вы совсем меня не знаете, и я решил это исправить, — улыбнулся Новак. — Так что давайте, я жду ваших вопросов. — Расскажите просто какие-нибудь факты о себе, — предложила Лиза. — Ну, — учитель ненадолго задумался. — Меня зовут Габриэль Новак. Мне двадцать семь лет. У меня есть младшая сестра, ей двадцать два, и младший брат Кастиэль, по сути ваш одноклассник. Наши родители не американцы. Отец — испанец, а мама — венгерка, так что с рождения мы втроём билингвы. И наш иностранный язык — английский, потому что родители решили переехать, когда Касси было пять. Но говорит он на всех трёх языках лучше, чем я и Анна вместе взятые, — мистер Новак произнес последнюю фразу с долей гордости в голосе. — Я люблю сладости, черничный сидр, программу «Топ модель по-американски» и «Зачарованные» — мой любимый сериал. Есть ещё какие-нибудь вопросы? — добродушно улыбнулся он. — А правда, что Кастиэль гей? — бестактно спросила Мэг. Куратор сразу поменялся в лице, перестал улыбаться и вытянулся всем телом на добрые десять сантиметров. Мэг же просто упрямо откинулась на стуле, нахально вздернув подбородок — Дин, сидящий аккурат между ними, закатил глаза. Он сполз чуть ниже, ковыряя бездумно край парты. Не хотелось встревать в назревающий конфликт. — Мисс Мастерс, — сквозь зубы сказал Новак. — Ориентация моего брата должна волновать вас в последнюю очередь. Я бы мог начать распинаться и разрушать ваши сплетни, но я не буду, потому что Кастиэль взрослый и, если он захочет, он сам всё вам расскажет. Я не думаю, что мой класс — это подходящее место для обсуждения подобных вопросов, — он закатил глаза и выдохнул. — Давай расставим все точки сразу. В этом кабинете — или в любом другом, если информация до меня дойдет, — я не потерплю ни дискриминации, ни политических дебатов, ни споров о религии. Тем более за спиной у других учеников. Хотите узнать Кастиэля? Спрашивайте его напрямую. Учитель подошёл к компании Дина и наклонился к Мэг, чтобы посмотреть ей прямо в глаза. — Я вам не школьная сплетница. Надеюсь, вы это уяснили. В кабинете воздух как будто электризовался, а милый причудливый психолог превратился в настоящего зверя с лапами и хвостом, стоило ему сменить тон разговора. — А где он тогда? — слова сами выскользнули изо рта и Дин вздрогнул, когда добрая половина класса повернулась в его сторону. По лицу куратора скользнуло узнавание, когда они встретились взглядами. Винчестер прочистил горло. — Ну, Кас… Кастиэль, — он запнулся, впервые, кажется, произнося это имя вслух. — Он не ходит на уроки. Мистер Новак сложил руки на груди и прижался бедром к ближайшей парте. Дин кожей чувствовал, как его сканируют с ног до головы тяжёлым взглядом — и вот, в итоге, куратор просто покачал головой своим мыслям. — Мой брат несколько лет был на заочном обучении по семейным обстоятельствам. В каком-то смысле, он до сих пор продолжает учиться дистанционно, — голос учителя всё-таки смягчился. — Если вам так хочется узнать его — Кастиэль регулярно посещает литературу и языки. Все, хватит обо мне. Хочу послушать вас — давайте, народ, в алфавитном порядке, пару предложений о себе. Обязательно называйте полное имя для начала, у меня с этим проблемы. По классу прокатилась волна приглушенного недовольства, а Дин лишь незаметно достал мобильный, вводя в поиск хотя бы Фейсбука — Кастиэль Новак. Понятное дело, что они не встречались в школе, парень явно был больше гуманитарием, чем Дин, который ходил на предметы, где можно договариваться с учителями и спать. На литературе всех гоняют жёстко — да и Винчестер не особый фанат книг, — а иностранные языки он и вовсе не любил. Ходил, для вида, на немецкий, да и то ничего там не делал. От его мыслей и телефона его сначала оторвал куратор, попросив представиться, а потом Лиза, напомнившая, что прозвенел звонок. Подумать о том, как он набьёт это смазливое личико у него ещё будет время, а пока надо доучиваться в школе.

***

Отношения с учебой у Дина Винчестера всегда были натянутыми. Не то чтобы он совсем уж забивал болт на школу, но мотивация грызть гранит науки к последнему году держалась на святом духе… И, возможно, на футболе. Спорт Дин любил почти так же сильно, как и старые машины. Он никогда не задумывался об этом серьезно, не претендовал на место капитана или спортивную стипендию, но всё равно душа лежала к чувству свободы на поле и толкучке в душных раздевалках после матчей. Что-то в этом было — просыпаться затемно, чтобы плестись вместе с Бенни в сторону площадки, начиная день с очередной тренировки. Что-то стабильное и родное. Дин зевнул, машинально спотыкаясь о порог пока ещё пустующей раздевалки матерясь. Бенни сдержанно хрюкнул от смеха, коленом отвешивая ему пинок в довесок. Чтобы жизнь сладкой не казалась. — Тяжёлая ночка, а, Винчестер? Лиза не даёт тебе передышки? — Хм? — Дин нахмурился, открывая свой шкафчик, спросонья не улавливая намека. Бенни вновь снисходительно хрюкнул, без колебаний запрыгивая на скамейку и начиная дёргать бедрами в воздухе под аккомпанемент фальшивых, псевдо-женских «Да, Дин, ещё!». Винчестер рассмеялся, глядя на это представление. — Завязывай, клоун, — он попытался запустить в друга скрученными носками, но тот оказался ловчее, перехватывая пару в полете. Спустя всего секунду носки вернулись один за другим, метко попадая по заду на подобии натянутых канцелярских резинок. — Я вам не мешаю, голубки? — Аластор, подпирающий косяк, привлёк к себе внимание и демонстративно закатил глаза. — Вы продолжайте, гей-порно в раздевалке я ещё не видел. Мощный капитан и его миниатюрный квотербек — только по премиум подписке. — Эй! — Дин воинственно выпятил грудь, напрягая мышцы. — Я ниже его всего на пару сантиметров, это возмутительно! — Заливай дальше, бешеная белка. Постепенно подтягивались и остальные, гомон в маленьком помещении нарастал в геометрической прогрессии. В какой-то момент раздался грозный свисток тренера Тёрнера, разгоняющий команду по скамейкам. — Угомонитесь, недомерки, лучше бы на поле так выкладывались. У меня для вас несколько объявлений. Руфус Тёрнер был грубоватым и простым мужчиной преклонного возраста, которого Дин смутно помнил с малых лет — знакомый семьи, который иногда появлялся на праздниках. Отчасти благодаря этому Дин и подал заявку в команду на первом году старшей школы, до этого ни разу не ступав на поле. Руфус все эти годы питал к нему и к Бенни особую привязанность, которая, к сожалению, проявлялась только в завышенных требованиях и пошловатых насмешках. — Винчестер, черт тебя дери, не зевай! — Дин вздрогнул, выплывая из воспоминаний и понимая, что пропустил большую часть тренерской речи. — И последнее на сегодня. Нам урезали часы, теперь по понедельникам и вторникам тренировки переносятся на послеобеденное время, вам опять нужно выбирать факультатив. По раздевалке пронеслась волна разочарования, кто-то даже выматерился в сердцах, на что Руфус опять дунул в свисток, грозно сведя брови на переносице. — Что за настрой, дамочки? Как вы собираетесь надрать зад кому-либо, если не можете отсидеть лишнюю математику? На поле, шевелите булками! Штрафные отжимания для того, кто пробежит милю последним. Настроение после этой новости ушло коту под хвост. Бенни умудрялся бубнить по этому поводу на каждой перемене, ожидая информацию о том, куда их распределят по свободным местам. На следующий день, перед самым началом урока математики, к их компании подошёл куратор. После инцидента с Мэг он старался не смотреть на неё. Впрочем, это было взаимно. Мастерс было стыдно впервые в жизни, но извиняться она не собиралась. Что не удивительно. Поэтому она просто стала смотреть в свой телефон, будто не замечая учителя. Новак был с несколькими папками и некоторыми тетрадями. Если бы не его неизменный чупа-чупс во рту, то он был бы очень даже похож на обычного учителя. — Дин, Бенни, — посмотрел он на парней. — Я просмотрел свободные места и, в общем, Бенни, ты будешь ходить на дополнительный час по английскому, — для Лафита это не было большой проблемой, поэтому он сразу расслабился. — А ты, Дин, ну, кхм, — психологу было явно не комфортно. — Я знаю, что не твоя направленность, но других мест я не нашёл, — это звучало очень нехорошо. — Ты будешь ходить на литературу. Но не волнуйся! Я уверен, что если ты попросишь Кастиэля, то он тебе поможет, как раз сейчас там его любимая тема. Только не это. Боже. Дин был бы рад ходить на химию или физику, но точно не на литературу с Новаком. Одна только мысль об этом выводила его из себя. А теперь? Теперь он и вправду по понедельникам и вторникам будет заходить в кабинет литературы и придётся терпеть общество Кастиэля на протяжении всего урока. — Я, кхм, — прочистил Дин своё горло, — Хорошо. Новак смущённо улыбнулся, сказал в каком кабинете будет урок и поспешно сбежал из класса. Все друзья обернулись на Винчестера. Литература входила в его топ уроков, на которые он в жизни не пойдёт. А тут прям такой подарок поднесла судьба. Компания просто не могла не посмотреть на реакцию нового литератора. — Дин, — Лиза нежно прикоснулась к сильной руке своего парня, — хочешь я помогу тебе с материалом? Ты же знаешь, что моя мама библиотекарь, так что я немного разбираюсь в этом. — Лиз, спасибо, но не утруждайся, — накрыл он своей рукой её ладонь. — Я попробую сам. У тебя и так много уроков в последнее время. — Серьёзно, — повернулась к нему Руби, — понадобится помощь, зови. Мы своих в беде не бросаем. — Я знаю и ценю это, — улыбнулся Винчестер. — Завязывайте с телячьими нежностями. Не конец света. Все будет ок, нужно только вытянуть на средний балл. Весь урок Дин просидел как в тумане, а всё из-за быстро сменившихся обстоятельств. Шило в жопе не давало покоя — новенький его бесил, но эта недо-загадочность вокруг его персоны разжигала интерес. Винчестер не нашел ни страниц в соцсетях, ни общих знакомых, ни упоминаний младшего Новака в сети в целом. Не то, чтобы, он особо старался, конечно же. Мысли крутились в голове с ошеломляющей скоростью. И вот он уже открывает дверь аудитории литературы — кабинет ничем не отличался от других своей расстановкой. Такие же три ряда, такая же доска на всю стену, но все стены были просто усеяны книжными полками. На вскидку Дин бы сказал, что здесь книг триста, но их было явно больше. Звонок прозвенел, как только Дин зашёл в кабинет. Сердце пробило один удар и он осмотрел всех людей. Было много ребят из параллельных классов, так же несколько человек из класса Дина. Кажется, он увидел Чарли, да, это определённо её рыжие волосы. Но Винчестер благополучно забыл о старой однокласснице, заметив Новака. Его волосы были всё так же растрёпаны, пластырь сменился на другого героя, и на этот раз он не летел на большой скорости прямо на Дина — уже плюс. Парень невольно дотронулся до больного плеча, но взгляд со скейтера не свёл. Кастиэль сидел в абсолютно вольной позе, как будто это ему платят за то, что он здесь сидит. Его голова опиралась на левую руку, а татуированная правая рука крутила в пальцах ручку. Взгляд парня был направлен в никуда, как вдруг он метнулся к застывшему в дверях Дину. Ни один мускул на лице Новака не дрогнул, а из глаз веяло холодом за несколько метров. Закатив глаза, Винчестер сел на первое свободное место, которое нашёл, и стал ждать. К тому времени, как он снова посмотрел на скейтера, тот уже отвернулся и смотрел в какую-то книгу в твердой обложке. Может, так даже лучше. — Извините за небольшое опоздание, — запыхавшись сказала учительница, мисс Мур, входя в аудиторию. В её руках было несколько листков, тетради и пара учебников. — Вы опоздали на пять минут и семнадцать секунд, — произнёс знакомый Дину голос с задней парты. Винчестер старательно подавил желание обернуться. — А всё потому, что Вас задержал мой брат с прискорбными новостями, что нас стало на одного больше, — ну на этот раз Дин обернулся и заметил, что Кастиэль так и смотрел в книгу. — Он выдал Вам учебники на него и дал слова наставления. — Габриэль тебе об этом написал или что? — усмехнулась Мур. — Нет, я просто не глупый, — пролистнул Новак страницу книги. — Также я бы хотел Вас попросить застегнуть все пуговицы на Вашей блузке. У нас с Габриэлем спор, полный смысл я рассказывать не буду, просто скажу, что он не должен ни с кем встречаться, а так как он хочет выиграть и получить приз, на который мы договорились, то он Вам мило откажет. Мисс Мур возмущенно вытянулась, наливаясь краснотой в лице, и поспешно застегнула расстёгнутые пуговицы своей блузки. Собравшись с мыслями, она начала урок, а Дин чувствовал, как раздражение росло с каждой секундой. Никто не имеет права так говорить с женщинами. Это просто по-свински — и преподша явно не заслужила такого отношения. Но, видимо, Новака нихера в этом мире не волновало. Он все так же беззаботно читал свою книгу и, кажется, абсолютно не был заинтересован в уроке. Вот вам и, блять, умный мальчик заочник. Темой урока было неизвестное Дину произведение. Единственное, что Дин понял, так это то, что на последнем году факультатива литературы они проходят классических европейских писателей. Винчестер нахмурился, когда это понял — он и родных-то знал с натяжкой. Мисс Мур уже говорила минут пятнадцать, скача перед доской, вырисовывая какие-то схемы с именами персонажей и локациями. — Кто готов прокомментировать поступок Эраста? — она оглядела класс. — Никто? Может ты, Дин? О да, Дин же знает кто такой Эраст и что он сделал. Винчестер даже не понял, о какой книге они говорят. Парень стал прокручивать в голове различные варианты отговорок, как вдруг раздался голос Кастиэля. — Он не читал. Что не удивительно. — Да? И что в этом не удивительного? — поинтересовалась учительница. — Начнём с того, что я не знаю, когда он в последний раз брал книгу в руки, чтобы просто почитать, — Винчестер бросил на него грозный взгляд. Книга Новака лежала перед ним в раскрытом виде, а его взгляд был направлен на мисс Мур. — И, тем более, ему только урок назад сказали, что он переведён сюда. — Ну хорошо, раз так, то отвечай ты, — она сказала это не без явной насмешки в голосе. — Эраст — это типичный белый гетеросексуальный мужчина, — начал скейтбордист. — Он обладает красивой внешностью и пользуется ей. Он обладает шармом и пользуется им. Таких как он называют склизкими. Живёт Эраст лишь для себя любимого. Ему наскучивает девушка — он её бросает, прям как Лизу, и последствия его не волнуют. Когда он проигрывает все деньги, то он не возвращается к искренне любящей его девушке, он женится на богатой вдове, которая сохнет по нему не первый год, чтобы заплатить за свой долг и стать богаче. Узнав это, Лиза, которая влюбилась в него по уши, бросается в реку с моста, ведь предательство — самый худший грех человека, — голос Кастиэля звучал ровно и спокойно. Ни один мускул на его лице не дрогнул в течение его монолога. — Честно вам признаюсь — я его презираю. С чувствами других играть нельзя, — вау, теперь он это понимает. — Русские говорят: «поматросил и бросил». Дословно перевести не смогу, увы, тонкости языка, но суть передам. Это выражение означает: вступить с кем-либо в романтические отношения на короткий срок без серьёзных намерений, и впоследствии, когда нужда иссякнет, бросить своего партнёра без зазрения совести. Это и сделал наш глубокоуважаемый герой, — он взял свою книгу назад в руки. — Надеюсь, я ответил на Ваш вопрос. Это было… Что-то, чего Винчестер не ожидал. Речь Новака звучала намного собраннее и поставленнее, чем до этого, и парень действительно звучал внушительно. Уроки литературы с его обычной группой не отличались ничем философичным — им просто диктовали конспекты на зубрежку, подготавливая к экзаменам. Тут же людей явно интересовал материал — даже этот придурок вложил что-то живое в свой ответ. Как будто Новак говорил не о книге, а выражал к кому-то личную неприязнь. Казалось, что этот Эраст был очень близким знакомым парня, которого тот сильно презирал. Мур довольно кивнула и развернулась обратно к доске, а Винчестер продолжил считать ворон, не пытаясь вникать. В какой-то момент прозвенел звонок и Дин начал собираться. Он бросил быстрый взгляд на Новака, прежде чем выйти из класса — тот стоял возле книжных полок, заткнув уши наушниками. И чёрт его знает. Может быть на следующем уроке Дин сможет добраться до этого парня и, возможно, они смогут спокойно поговорить, не прибегая к насилию. Новак, словно почувствовав взгляд, развернулся и вызывающе дёрнул бровью. Винчестер закатил глаза, подавляя желание сплюнуть на пол. Хотя да, в перемирие между ними верилось слабо.