Затерянное на болотах

Глядя на осколки посуды, хаотично рассыпавшиеся под ногами, Мэллори, пытаясь задавить громкий всхлип, рвущийся из горла, медленно осела на пол, прижимая ладони к лицу. Сложно сказать, какое из чувств сейчас переполняло девушку больше: жгучая обида, злость, или же отчаянное желание запустить еще одной такой же тяжелой глиняной тарелкой прямо в голову хозяина. Только ей стоило порадоваться, что все наконец-то принялось налаживаться и возвращаться на круги своя, как судьба, будто издевательски насмехаясь, снова решила выбить почву из ног. Вот значит, к чему все эти обновки и прочее — мужчина попросту готовился к тому, чтобы как можно скорее сбагрить Мэллори из своего дома! Добренький-то какой, ты погляди: вылечил, одел сиротку, а теперь пошла бы она отсюда на все четыре стороны! А она-то уже успела тут нафантазировать счастливую почти семейную жизнь в уютном уединенном гнездышке на двоих… Дура! Беспросветно наивная дура! И все же в этот раз девушка злилась уже не только на себя. Пускай господин Лэнгдон, вернувшись сейчас с улицы, только попробует снова завести разговор о работе в таверне и необходимости поисках супруга: Мэллори, уже окончательно растеряв терпение, точно огреет его метлой! Даже несмотря на то, что девушка все еще отчаянно любила его… Этого гада, который зачем-то укладывался с ней в одну постель, и был таким внимательным и нежным последние дни — и все ради чего? Чтобы сделать девушке еще больнее, когда объявит ей о переезде в город? Бессовестная, бессердечная скотина! Намеренно долго провозившись в сарае, собирая нарубленные поленья для камина, Майкл с тяжелым сердцем поплелся обратно в дом. А может и не стоило ему заикаться про этот чертов трактир и все остальное? Мэллори, судя по всему, снова ударилась в слезы, в то время как мужчина чувствовал себя из-за этого последней сволочью. И почему только каждый раз, когда Лэнгдон убеждал себя, что делает как лучше, все выходило с точностью наоборот? Толкнув плечом дверь, колдун сразу натолкнулся взглядом на девушку, съежившуюся в уголке рядом с грудой грязной посуды. Болезненно скривившись, чувствуя как совесть вновь заскребла внутри него когтями, мужчина, свалив поленья на пол, осторожным шагом приблизился к Мэллори, словно опасаясь, что от любого резкого движения и звука она может сломаться. — Ну ты чего так надрываешься-то? — неловко пробубнил он, аккуратно дотрагиваясь до подрагивающего плеча девушки, — никто тебя отсюда не выгоняет… — Да отстаньте вы от меня! — неожиданно вспылила Мэллори, сбрасывая с себя руку Майкла и неуклюже подскакивая на ноги, тут же устремившись в сторону соседней комнаты. — Мэллори! — за секунду до того, как дверь в спальню захлопнулась у него перед носом, в негодовании воскликнул мужчина. А еще через мгновение послышался щелчок запираемого изнутри замка… Можно подумать хлипкая щеколда как-то сможет остановить колдуна от желания войти внутрь, если тому понадобится. И все же Лэнгдон решил не ломиться за Мэллори следом, остановившись у порога и устало прислонившись плечом к косяку. — Считаешь, мне эта идея нравится? — недовольно пробурчал мужчина, скрещивая руки на груди, — отправь тебя в город, а потом думай, не сбежала ты там опять на мороз или еще во что не вляпалась! В ответ на его ворчание прозвучала лишь тишина, из которой отдаленного доносились звуки сдавливаемых рыданий. — И вообще, — еще тише добавил Лэнгдон, закрывая глаза и потирая лицо ладонями, — можно подумать я хочу, чтобы ты уходила… Едва ли Мэллори, находясь за дверью, могла услышать последние слова мужчины, произнесенные почти шепотом, но если бы ему еще хватило духу их снова повторить… Шумно выдохнув, Майкл, ссутулив спину, словно ему на плечи невыносима давила невидимая тяжесть, опять зашагал в направлении входной двери. Кажется ему стоит немного проветриться и подышать воздухом, заодно избавив девушку от своего назойливого общества, которого она сейчас так рьяно хотела избежать. Выбравшись на крыльцо, с облегчением вдыхая в себя зимний, хрустально чистый воздух, колдун опустился на верхнюю ступеньку, разворачиваясь лицом в опушке заснеженного леса уже тронутого полумраком сумерек. Так спокойно и тихо, не слышно даже и ветерка… Как будто время решило ненадолго застыть, упиваясь моментом. Или же человеческий взгляд просто был склонен к тому, чтобы замечать перед собой только то, что ему сильнее хотелось. Наивный самообман, знакомый Майклу не понаслышке. Самообман, в котором он провел последние несколько лет. Почесывая небритую щеку, мужчина продолжал бездумно вглядываться в темноту чащи, при этом пытаясь собрать воедино расползающиеся по сторонам мысли. Ничего не замирает и не останавливается на месте: отпусти он сейчас Мэллори в город в вольное плавание, вероятно, что уже через полгода она будет вынашивать чьего-то чужого ребенка, и засыпать по ночам, греясь в чужих руках. А что же Лэнгдон? Продолжит торчать в одиночестве и отчуждении, все еще теша себя нелепой надеждой, что время не властно над его былыми чувствами и болью? И отчего только раньше мужчине не казалось это настолько безнадежным и глупым, каким казалось сейчас? Ложь, повторенная даже тысячи раз, не становится правдой. Иллюзия, выдаваемая за истину, никогда не воплотится в реальность. Как ни старайся обхитрить течение жизни и времен:, если только и делать, что предаваться воспоминаниям, в конце концов с тобой остается лишь звенящая пустота. Снова задумавшись о том, что произойдет, коль Мэллори все-таки примет решение уехать в город, лицо Майкла исказилось гримасой. Это ведь его девочка, спасенная им уже дважды, нежданно подкинутая судьбой и от того еще более дорогая. Неужели теперь колдун согласится на то, чтобы отдать ее неизвестному пройдохе, который, быть может, окажется ничем не лучше его старшего брата? Невольно представив, как подобное существо с похотливым сопением забирается на Мэллори сверху, Лэнгдона так и передернуло от отвращения. И вообще, с какой стати он обязан хоть с кем-то ею делиться? Это он нашел девчонку, он ее выходил и приютил, а значит только он сам имеет на нее право! Конечно, у Мэллори был выбор и не то чтобы Майкл собирался на него посягать… Но с другой стороны, мужчина он или не мужчина? Как он решит, так оно и будет! К тому же, что девушка и сама по-прежнему оставалась к нему неравнодушна: даже и слепому это было видно. Быстро разогнавшись в закипающем негодовании и решимости, Лэнгдон, уже почти готовый подорваться с места и вернуться обратно в дом, вдруг словно натолкнулся в своих мыслях на невидимую крепкую стену. Все это было так, вот только… А как же Элинор? Тихо простонав, Майкл опять спрятал лицо в ладони, склоняясь вперед. Смогла бы покойная супруга простить ему то, что спустя пять лет после смерти он проникся чувствами к другой женщине? Посчитала бы это предательством к их былым клятвам и любви? Увы, мужчина уже никогда не узнает ответа. Но быть может, он все же мог попытаться спросить ее о чем-то в последний раз?.. Терзаясь в нерешительности и сомнениях, Лэнгдон просидел неподвижно еще с пару минут, пока не вытянул руку, медленно разворачивая ее ладонью к открытому ясному небу. Искорка света, слетевшая с кончиков его пальцев, плавно отлетев на расстояние нескольких шагов, разбилась на крошечные сверкающие частицы, сплетающиеся в знакомый высокий и статный силуэт. — Ты ведь знаешь, что я только воспоминание из твоей головы, — произнес бархатистый голос, которого мужчина не слышал уже так давно. — Я знаю, — горько улыбнувшись в ответ, произнес Майкл, глядя в глаза Элинор, сияющей в ореоле серебристого света, — думаешь, это глупо? — Думаю, что ты наконец-то готов. — К чему? — немного боязливо переспросил он, вскидывая взгляд исподлобья. — Попрощаться, — с безмерной теплотой в голосе добавила женщина, — ты слишком долго это откладывал, мой милый. Неужели ты никогда так и не научишься делать по-настоящему важные вещи вовремя? Казалось бы, в последнем вопросе Элинор должен был прозвучать упрек, однако в ее улыбке и взгляде не было и капли осуждения. — Я не хотел, чтобы ты исчезала, — шмыгнув носом, прохрипел Лэнгдон, отводя глаза вниз, — кроме тебя у меня больше не было ничего… — Это не так, — мягко прервала его женщина, — когда-то ты дал обещание, что разделишь со мной жизнь, пока смерть не разлучит нас… Моя жизнь закончилась, Майкл, но твоя все еще продолжается. Как обычно, ты слышишь и помнишь только то, что считаешь нужным, не так ли? Невольно рассмеявшись, мужчина покачал головой, услышав в голосе жены знакомые ироничные нотки. — Вспомни о том, что я сказала, когда мы виделись с тобой в последний раз, — проникновенно проговорила Элинор, чьи слова доносились уже как будто сквозь эхо, — какое обещание я попросила дать мне? — «Не потеряй себя, чтобы ни случилось» — глухо повторил он сквозь тугой ком в горле. — «…И будь счастливым, потому что ты этого заслуживаешь», — закончила за него женщина, печально улыбнувшись, — это единственное обещание, которое я просила и прошу тебя исполнить. Подавив рвущийся наружу всхлип, Лэнгдон небрежно смахнул выступившие на глазах слезы. Боль, которой он избегал так много лет, все же настигла его, сейчас стремительно разливаясь по жилам. Но кажется, что эта же боль оказалась целительным бальзамом, а вовсе не отравой, грозящей окончательно его погубить. Сияние, мерцающие искрами на снегу, постепенно померкло, оставляя мужчину в темноте под тусклым светом луны. Она ушла, просто тихо и незаметно растворилась в морозном воздухе, не оставив за собой и следа. Должно быть по этой причине Майкл так боялся призвать ее воспоминание раньше, как только остался один — был уверен, что увидев ее снова хоть еще раз, пускай и просто в виде бестелесного призрака, он больше не сможет ее отпустить. Рано или поздно это окончательно свело бы его с ума, пока медленно не подвело бы к затянутой петле на шее. А сейчас, глядя перед собой в пустоту, Лэнгдон все еще чувствовал выжигающую боль в груди, но вместе с тем и пришедшее вслед за ней облегчение. Будто груда камней, годами лежащая на плечах, наконец-то обрушилась вниз, даря мужчине свободу.

***

Слыша, как щелкнул замок на двери, Мэллори громко и гневно засопев, прибилась еще ближе к стене, комкая руками одеяло. Даром девушка надеялась, что хозяину хватит совести и чести не вламываться этой ночью в спальню. Раз уж намерен ее выгонять, пускай изволит хотя бы прекратить издеваться и морочить ей голову! Прорыдав на кровати почти целый час, Мэллори не нашла ничего лучше, чем попытаться поскорее забыться сном, однако это оказалось непростой задачей. С зудящим в груди гневом и обидой, девушка никак не могла перестать думать о том, как же ей теперь поступить: плюнуть на все и уйти из дома с гордо поднятой головой, или же закатить Лэнгдону грандиозный скандал, потребовав от того объяснений — какого же черта ему не хватало?! Мэллори ведь только и делала, что старалась угодить, отодвигая свои желания и гордость в дальний ящик. Была готова обходиться самым малым, отдать всю свою любовь и заботу, только бы и дальше тешить себя иллюзией о счастливой, как будто семейной жизни… И вот, пожалуйста! Не соблаговолите ли, барышня, оставить сей порог, и вещи свои не забудьте! Надеясь, что хозяин будет вести себя незаметно и тихо, решив, что она давно спит, Мэллори, не раскрывая глаз, невольно прислушивалась к каждому шагу и шороху, пока кровать не заскрипела, продавливаясь под чужим весом. И вот, еще пару секунд как дыхание девушки разом перехватило от возмущения: преспокойно забравшись под одеяло, Лэнгдон прижался к ней со спины, перебрасывая руку через талию и зарываясь носом в ее волосы на затылке. — Никуда ты отсюда не уйдешь, — пробормотал он сонным шепотом, вынуждая девушку в недоумении открыть глаза. — Что? — вяло переспросила она, чуть обернувшись назад. — Завтра поговорим, — как ни в чем не бывало тихо пробурчал колдун, стискивая Мэллори в руках как ребенок игрушку, — доброй ночи. Ах, значит «Доброй ночи»?! Крепко стиснув зубы, девушка издала столь воинственное рычание и так сильно брыкнулась в руках Лэнгдона, попадая локтем ему под дых, что у колдуна на секунду выбило почти весь воздух из легких. — Ты чего? — как будто и правда ни черта не понимая, воскликнул он, как только Мэллори, вырвавшись на свободу, без особых церемоний пихнула его еще и ногой, — эй, да не пинайся ты! — Ничего, вам же меня теперь уже недолго терпеть осталось! — в ярости прошипела девушка, судорожно сжав пальцами край одеяла, — что, уже не терпится вам, когда я уйду?! А может мне прям сейчас встать и потащиться в город, вы же не возражаете?! — Угомонись ты ради бога! — гаркнул на нее мужчина, приподнимаясь на локте и уже чрез мгновение получая увесистый удар подушкой прямо по физиономии, — совсем взбесилась что ли?! Продолжая отчаянно лупить Лэнгдона подушкой, Мэллори сейчас не задумывалась уже ни о своих нежных чувствах, ни о том, что поднимать руку на колдуна — едва ли удачная затея. Да пускай он ее хоть в утку превратит и завтра на бульон отправит, только хватит уже с нее издевательств! Вот так иногда придешь спать, мирно и тихо, никого не трогая, а на тебя вдруг нападают и начинают избивать не за что не про что! Ну… Если быть честнее, Майкл конечно понимал «за что», однако никак не предполагал, что дело может дойти до драки. Только что вернувшись с улицы, не меньше часа просидев под холодным ночным небом, мужчина хотел только одного — спокойно уснуть рядом с родным и теплым телом, наконец не чувствуя сомнений и беспокойств по поводу завтрашнего дня. Теперь, попрощавшись с прошлым, Лэнгдон был абсолютно уверен в том, чего хочет, к чему должен отныне стремиться, и чего никогда не допустит: долгожданное ощущение твердой почвы под ногами, которого не было с ним уже много лет. Никаких больше болот, отчуждения, и приступов жалости к собственной персоне. Пора снова выбираться в люди и начинать строить жизнь заново. Не только ради себя самого, но и ради Мэллори, которая заслуживала лучшей участи. В конце концов, колдун он или кто? Стоит только приехать в город и заявить о себе местному правлению, как для Лэнгдона живо найдется и новый дом, и достойная, пускай и наверняка непростая работа. А девушке больше не придется мотаться по дому с половой тряпкой и изводить пальцы до мозолей, стирая простыни - всем этим с легкостью могла заняться прислуга, на которую Майклу вполне хватит средств. Вот только разве что отказаться от пирогов, приготовленных любящими и нежными руками Мэллори, он все еще был не слишком готов… Ну да это они обсудить еще успеют. Но тем временем, пока Майкл на всех парах планировал совместный быт, девушка все еще пребывала в сильной обиде за слова, озвученные им пару часов назад. Да, об этом мужчина как-то не подумал. — Так, тихо! — снова рявкнул Лэнгдон, наконец вырывая подушку из рук Мэллори и после крепко хватая ее за запястья, вдавливая их в кровать, — ты сейчас тут добрыкаешься у меня!.. Едва успев увернуться от угрожающего пинка коленом в живот, Майкл навалился на девушку почти всем весом, уже не зная, к какому из способов прибегнуть, чтобы та наконец прекратила дрыгаться и пытаться его избить. Кажется сработало, вот только обошлось не без побочных эффектов… Лишь спустя несколько секунд мужчина разглядел в темноте растерянные, если даже не сказать испуганные глаза Мэллори, глядящие на него снизу вверх. Часто дыша, как после долгого бега, Лэнгдон невольно перевел взгляд чуть ниже, на сбившуюся во время драки сорочку, что сверху успела сползти с одного плеча, а снизу так и вовсе задраться до самых бедер. Быть может девушка не совсем правильно истолковала его активные действия в попытках ее угомонить? А может быть и правильно, вот только сам Майкл задумался об этом только сейчас, пока жар кожи из-под камизы Мэллори согревал и с каждым мгновением все больше будоражил его воображение. Наверное Лэнгдону стоило бы сейчас хоть что-то сказать, как-то объяснится с девушкой, однако тело отреагировало куда быстрее, чем на ум успели прийти нужные слова. Решительно надавив коленом на сомкнутые ноги, мужчина с такой возмутительной наглостью и самоуверенностью взобрался сверху, тесно прижимаясь пахом к ее бедрам, что у Мэллори разом перехватило дыхание. Можно подумать, ему кто-то разрешал… Впрочем, по одному только взгляду и шумному дыханию Майкла становилось понятно, что он вовсе не собирается смиренно дожидаться разрешения. Уж чего-чего, а подобного развития событий на эту ночь девушка никак не могла предугадать. Напуганная и смущенная требовательным натиском Лэнгдона, она судорожно пыталась сообразить, что же ей теперь делать. Раскричаться и дать мужчине пощечину, пока он еще не успел добраться до самого главного? Не сопротивляться и позволить ему сделать с собой все, что он захочет?.. Ведь будучи откровенной, Мэллори понимала, что вероятно это ее последний и единственный шанс узнать, каково это — быть настолько близкой с любимым человеком. А уж какими мотивами сейчас руководствовался колдун, она еще успеет подумать (и возможно пожалеть) завтрашним утром, когда один из самых ярких моментов в ее жизни уже останется позади. Пока Майкл, небрежно скомкав руками сорочку, стаскивал ее с девушки через голову, та радовалась хотя бы тому, что в спальне царила почти кромешная темнота, иначе мужчина точно бы заметил ее полыхающие от стыда и волнения щеки. А вдруг она сделает что-то не так? А вдруг Лэнгдон, как в тот их момент с внезапным поцелуем, вдруг решить передумать на полдороги и Мэллори так никогда и не узнает, была ли в том ее вина? А будет ли ей больно, как об этом рассказывали особо разгульные деревенские девки, постоянно ошивающиеся с кем-то на сеновалах? Так много вопросов вспыхивало в голове, что не перечесть. Мужчина же, в противовес растерянности и страхам Мэллори, действовал предельно настойчиво и уверенно — оно и понятно, уж для него подобные развлечения были отнюдь не в новинку. Лаская губами и языком то нежную шею, то маленькую упругую грудь, пока тело девушки так и сотрясалось от крупной дрожи, Майкл всей душой упивался запахом, вкусом ее кожи, тихим, порою негодующим хныканьем, как будто Мэллори слишком смущали его откровенные прикосновения, хотя она и не могла найти в себе сил ему сопротивляться. Почти забытые, но такие сладкие ощущения и чувства… Жаль только Лэнгдон не мог сейчас распуститься в полную силу, отдаленно припоминая, что Мэллори приволокли к нему на болота будучи девственницей. Но ничего, это лишь вопрос времени. Пройдет еще чуть меньше недели, и Майкл наконец сможет устроить девушке такую взбучку… С кровати на утро встать не сможет! Заодно припомнит ей сегодняшнюю истерику, ибо нечего на мужа руки поднимать! Ну, почти что мужа… Этот вопрос Лэнгдон, как человек слова и чести, успеет решить при первой же их совместной поездке в город. И даром, что консумация брака случилась раньше самой церемонии — в конце концов, кому нужны эти занудные обряды священников, чтобы двоим людям просто любить друг друга? — Не бойся, — хрипло шепнул Майкл на ухо, мягко и требовательно толкаясь вперед, уже слыша, как Мэллори болезненно заскулила, впиваясь ногтями в его спину. Печальная женская участь — первый шаг к удовольствию неизбежно претерпеть через боль. По крайней мере мужчина отчаянно старался оставаться с ней осторожным и бережным, насколько это только позволяла природа. Сильно прикусив губу, пытаясь не обращать внимание на неприятное жжение, девушка еще крепче ухватилась за шею Лэнгдона, прижимая его к себе. Невероятные эмоции и совершенно новые, незнакомые ранее ощущения оказались настолько яркими, что на глазах Мэллори невольно выступили слезы. Когда находишься в столь сильной уязвимости, полностью отдаваясь на волю чужого человека, берущего над тобой власть — это невозможно было сравнить ни с чем, что девушка успела пережить ранее. Особенно, когда этот человек являлся тем, кому ты уже давно и добровольно доверила свое сердце… Возможно, что и сделала это зря, но в эту секунду оно все равно не имело никакого значения. Скользя ладонями по спине Майкла, чувствуя, как плотно и почти непрерывно в нее вталкивалась его плоть, Мэллори не хотела думать ни о чем другом, кроме как вслушиваться в каждое свое ощущение, пытаясь запомнить его как можно ярче. — Сейчас может быть немного больнее, — уже находясь на последнем пределе терпения предупредил Лэнгдон спустя несколько долгих минут и лишь получив молчаливое, пускай и боязливое одобрение в глазах девушки, стиснул рукой изголовье кровати. Вскрикнув от неожиданности, Мэллори толком не успела и испугаться, прежде чем мужчина, с силой взяв ее в два-три мощных рывка, не обмяк с тихим, расслабленным стоном.

***

Проснувшись не то от тяжести, придавливающей ее к кровати, не то от зудящей сухости во рту, девушка с трудом разлепила глаза, натыкаясь взглядом на знакомую деревянную стену. Ну и ощущения… Такое чувство, как будто она вчера целые сутки разгружала повозку с мешками, набитыми мукой, а не занималась тем, чем приличной девушке заниматься бы не следовало. Немного проморгавшись, Мэллори осторожно оглянулась через плечо, обнаруживая позади себя блаженно дремлющего мужчину. Надо же, а после вчерашнего девушка сильно сомневалась, что застанет его утром в кровати. По крайней мере, как показал опыт, хозяин любил так поступать — сначала вычудить что-то внезапное, а после преспокойно сделать вид, что ничего особенно не произошло. Впрочем, Майкл все равно еще не проснулся, чтобы так быстро делать выводы. Мало ли, что Мэллори рисковала услышать, как только мужчина придет в себя… Может вчерашнее сумасбродство было для него случайным пустяком, а может и хладнокровным решением, связанным с тем, что со дня на день девушка все равно должна была покинуть этот дом. Кто знает, а вдруг Лэнгдон решил прибегнуть к старому, но все еще не до конца забытому закону, предоставляющему местному феодалу право первой ночи? Из колдуна феодал конечно так себе, если уж только считать топи его личной землей и владениями, однако, уже натерпевшись от мужчины странных поступков, Мэллори вряд ли удивит, если ее опасения в итоге окажутся правдой. Все сильнее начиная изводиться от чувства жажды, девушка неуверенно заерзала, пытаясь сообразить, как бы выбраться из-под рук мужчины, чтобы долезть до прикроватной тумбочки, где находился кувшин с водой. Спящего Лэнгдона еще попробуй сдвинь с места… — Ты чего не спишь? — раздался сверху сиплый шепот, от которого по коже Мэллори сразу побежали мурашки. — Пить хочу, — пискнула она в ответ, не узнав собственный голос, — можно я?.. Не дожидаясь, пока девушка договорит, Майкл, сонно кряхтя, приподнялся на локте, дотягиваясь до кувшина. — Спасибо, — стараясь не уронить одеяло с груди, буркнула Мэллори, с жадностью набрасываясь на прохладную воду, стараясь при этом не смотреть в сторону обнаженного торса Лэнгдона… А это не так уж просто было сделать. — Дай мне тоже, — хрипло попросил хозяин, как только девушка опустошила половину кувшина. Подтянув согнутые коленки к груди, Мэллори никак не могла отвести взгляд от мужчины, пока тот с жадностью допивал остатки. Такой растрепанный после сна, такой красивый… С трудом верилось, что еще вчерашней ночью они с ним были настолько сильно близки. — А я для вас кто теперь? — слова сорвались с губ девушки раньше, чем она успела подумать над ними. Покраснев до самых ушей, она еще крепче обняла руками колени, съеживаясь в комок. — Что? — рассеянно переспросил Майкл, отрываясь от кувшина. — Ну… После того, что вчера было… — приняв уже почти багровый оттенок, промямлила Мэллори, даже не поднимая на него глаз. Пускай девушка уже и успела построить свои догадки, уж лучше она услышит решающий ответ от хозяина лично, чтобы больше не терзаться в сомнениях. — Сама-то как думаешь? — отставляя пустой кувшин обратно на тумбу, пробубнил Лэнгдон, — ну, да, как-то не по традициям получилось… Но где-то я тебе посреди ночи этого драного священника на болотах бы нашел? Лицо Мэллори так сильно вытянулось от удивления, что она сама не заметила, как невольно приоткрыла рот. — С-священика? — заикнувшись, переспросила она, решив, что ослышалась, — зачем?.. Обернувшись на девушку с совершенно искренне-недоумевающим взглядом, Майкл медленно приподнял бровь. — Видимо за тем, чтобы моя жена на утро не задавала странные вопросы. Едва не поперхнувшись собственной слюной, Мэллори, коротко откашлявшись, уставилась на мужчину как на спятившего. Это что, у него шутки такие новые? — Иди сюда, — устало падая обратно на подушку, пробормотал Лэнгдон, настойчиво притянув к себе девушку за руку и сваливая ее к себе на грудь, — как чуть потеплеет, выберемся вместе в город, там и церковь найдется, и как раз подыщем дом… Надо уже выбираться отсюда. Не хочу, чтоб моим детям пришлось расти на болотах. — К-к-каие дети?! — уже начиная подозревать, что кто из них двоих двинулся умом, пропищала Мэллори, не без труда снова опираясь на локоть, чтобы немного привстать, — я… Я не понимаю, Майкл! Ты… Вы… Вы же меня не любите. А как же ваша жена?! В глазах опять начало характерно щипать, а горло сжимать подступающим комком. Сотрясаясь от крупной дрожи, девушка в отчаянии глядела на Лэнгдона, все дожидаясь, когда же он скажет, что все это было озвучено не в серьез. Мэллори не могла еще раз поверить ему, зная, что очередное разочарование может оказаться для нее уже фатальным. Как после такого можно продолжать спокойно жить и верить окружающим людям? Особенно мужчинам. Да девушка больше и на пушечный выстрел ни к кому из них не приблизится, боясь вновь оказаться обманутой. Медленно и шумно вдохнув, Майкл, ни на секунду не отводя от нее глаз, приподнялся следом, осторожно касаясь розовой щеки, по которой скатилась слеза. — Когда я приехал сюда пять лет назад, был уверен, что мне от этой жизни уже ничего не надо, — вкрадчиво проговорил он, касаясь дыханием ее лица, — думал, что все самое лучшее прошло и уже никогда не повторится. И что любить кого-то и чувствовать себя счастливым после всего, что случилось — не моя история. Но знаешь, что? У меня вот восемь магических и тринадцать научных степеней, но несмотря на это, оказалось, что я идиот. Растерянно моргая, девушка не смогла сдержать нервной улыбки, глядя, как Лэнгдон коротко рассмеялся собственным словам. — И понял я это, только когда здесь появилась ты, — добавил он с виноватой улыбкой, поглаживая Мэллори по щеке, — я, конечно, тот еще подарок, но, боюсь, выбора у тебя уже нет. Засмеявшись сквозь всхлип следом на мужчиной, девушка зажмурилась, чувствуя его поцелуй на губах — такой теплый и собственнический. Да, больше колдун никуда ее не отпустит, в этом можно было даже не сомневаться.