Возможность

Ацуши так разволновался, что у него поднялось давление, щёки до сих пор были алыми, а руки дрожали. — У меня от нервов голова разболелась, — он признался Акутагаве, когда смог, наконец, отпустить его. — Можем идти в отель, если хочешь, — обоим до сих пор было неловко, и они не до конца понимали, что теперь делать с информацией, которой только что обменялись, но стоять дальше и молчать тоже не было вариантом. — А можно ещё погулять? — хотя голова на самом деле болела, Ацуши не хотел уходить так скоро. Он первый раз был в таком большом парке, а вокруг было просто потрясающе красиво, ему хотелось погулять ещё. Парень вообще очень любил цветы и цветущие деревья — Акутагава угадал с подарком. — Конечно, — они направились обратно, в сторону небольшого амфитеатра, который видели ещё по пути к этому дереву. — Чего ты так боялся? — Ну, — Ацуши отвёл взгляд и сухо сглотнул, — что ты… захочешь перестать общаться. Что тебе будет неприятно, и ты будешь меня ненавидеть… — Акутагава только поджал губы. — Дурак, — он легонько потрепал Ацуши по волосам, чтобы добавить себе убедительности, и взял его за руку. Ацуши только опустил глаза. — Я не специально, — Ацуши надул губы и пнул камень на земле. — Прости, я знаю, это раздражает. — Нет, — Акутагава вздохнул. — Ты не раздражаешь, тигр, просто я не хочу, чтобы ты так боялся меня или всего, что ты себе надумал. Всё в порядке. — Я… я постараюсь, — Акутагава несильно сжал его руку, второй махнув в сторону скамеек, расположенных лесенкой вокруг небольшой сцены. Стенами для этого амфитеатра служили, конечно, стволы деревьев. Они сели на одну из скамеек, и просто наслаждались этим вечером и компанией друг друга, рассматривая опадающие и уже опавшие лепестки, когда Ацуши внезапно вскочил и начал оглядываться по сторонам. — Надо сделать фотографию! — ответил он на немой вопрос Акутагавы, когда тот посмотрел на него почти удивлённо. Ацуши нашёл самый лучший ракурс и позвал Акутагаву к себе. Когда тот подошёл, он включил фронтальную камеру на телефоне, поправил чёлку и вытянул руку с телефоном, показывая знак «мир» другой и широко улыбаясь. Акутагава честно попытался улыбнуться, но вышло не очень заметно. На фотографии этот контраст, и без того бросающийся в глаза, выглядел особенно забавно. И хотя Ацуши действительно нравилось фотографировать — и пересматривать потом свои фотографии, мысленно возвращаясь в момент — сегодня он абсолютно забыл о телефоне. Он жил здесь и сейчас, и, хотя фотография осталась лишь одна, он надолго запомнил этот вечер, сохранив его у себя в сердце. Очень скоро, правда, давление в висках увеличилось ещё больше, и он понял, что аромат всех этих цветов только усиливает головную боль. Уходить не хотелось, и он немного расстроился, когда понял, что всё-таки лучше сделать это сейчас, чтобы не стало ещё хуже. — Пойдём? — он только сейчас вспомнил, что Акутагава, вообще-то, что-то говорил про отель. Сразу он не обратил внимания, и осознание пришло только сейчас. — Постой, мы переночуем здесь? — Так я планировал, если ты не против. — Класс! — Ацуши никогда не останавливался в отелях, так что ему было интересно хотя бы просто заглянуть туда и узнать, каково это. Поездка превращалась в настоящее путешествие, и это было волнующе. В хорошем смысле, конечно же. Акутагава занимался поиском ближайшего отеля, пока Ацуши рассматривал их фотографию. Он всё ещё не до конца осознал, что только что признался Акутагаве в чувствах, и что они оказались взаимны. Что это означало, он тоже не до конца понимал. Они теперь были… парой? Ацуши не был в этом уверен, но решил уточнить позже — Акутагава выглядел довольно сосредоточенным. Когда дело касалось только мафиози, он не был придирчивым в выборе ночлега, однако сейчас он хотел найти самый лучший отель, с самым хорошим обслуживанием и самым красивым видом. Встречая хоть один гневный отзыв, он сразу закрывал сайт гостиницы и переходил к следующему. Он хотел, чтобы этот вечер прошёл идеально. Однако город оказался меньше, чем он думал, и список довольно быстро подошёл к концу. Пришлось идти на уступки, и в итоге он остановился на отеле в центре города. Он был недалеко, отзывы были лучше, чем у остальных, да и фотографии выглядели вполне неплохо. — Тебе нравится? — он показал ему фотографии одного из номеров. — Да, здорово, — Ацуши кивнул и улыбнулся ему. — А можно мы покушаем где-нибудь? Я проголодался, — он смущённо улыбнулся и посмотрел на Акутагаву из-под чёлки. — Конечно. Хочешь зайти куда-нибудь или заказать в номер? — Хмм… в номер. Если можно, — Акутагава не выдержал и посмотрел на него почти раздражённо. Ацуши вжал голову в плечи. — М-можем и зайти куда-то, если не хочешь, только не злись, пожалуйста. — Можно, тигр. Я же сам спросил, как хочешь ты, — ему на самом деле было почти больно видеть, что Ацуши боялся собственной тени и каждую малейшую смену настроения воспринимал как сигнал опасности. — Не бойся так, я не злюсь и не собираюсь. Пойдём. — Ладно, — Ацуши хотел извиниться, но прикусил язык — насчёт этого Акутагава тоже делал ему замечания пару раз. Может, довольно суровым методом, но Ацуши начинал учиться переставать извиняться за одно своё существование. Это было куда сложнее, чем могло показаться. Отель оказался довольно близко к парку — они совсем не успели посмотреть город по дороге. Хотя Ацуши всё равно заметил, что Асикага была как будто более систематизированной, чем Иокогама — на перекрёстках дороги, в основном, встречались под прямым углом, и в целом были прямыми, в отличие от Иокогамы, где они были расположены довольно хаотично. Было поздно, поэтому улицы были пустынными, людей вокруг совсем не было, и казалось, что любой шорох может разбудить местных жителей. Это было даже немного жутковато, поэтому Ацуши старался ступать тихо-тихо, и даже не заметил, как они подошли к большому отелю с яркой вывеской. Когда они зашли внутрь, он только раскрыл рот в восхищении, и всё оглядывался, рассматривая просторный холл: декоративные колонны, большая красивая люстра, кожаные диваны, аквариум с экзотическими рыбками — глаза разбегались, юноша не знал, на что обратить внимание. Акутагава в это время прошёл к ресепшну, чтобы снять для них две комнаты. Однако в период цветения глицинии, по словам администратора, отель пользовался популярностью, так что свободный номер оказался только один. Спасибо, что двухместный. Когда Акутагава получил ключи, Ацуши рассматривал рыбок в аквариуме, как будто первый раз видел подобный предмет декора (так и было, на самом деле). Акутагава бесшумно подошёл к нему и встал рядом. Когда Ацуши заметил его краем глаза, быстро выпрямился и показал на одну из рыб. — Эта моя любимая, — небольшая желтая, в коричневую крапинку квадратная рыбка проплыла мимо. — Такая смешная, да? — Это кузовок-кубик, — Акутагава произнёс забавное название с таким важным видом, что Ацуши не сдержал смешок. — Что? — Название такое же весёлое, как сама рыбка, — он тыкнул пальцем в другую: красную, с белыми полосками и большими веерообразными плавниками. — А эта? — Полосатая крылатка. Ядовитая. — Ого. — Она и у нашего побережья водится, — наблюдение за этими существами, медленно плавающими туда и обратно, успокаивало и даже как-то завораживало. Акутагава быстро понял, почему Ацуши так завис у этого аквариума. — Ты так много знаешь… — Ацуши посмотрел на Акутагаву через отражение в стекле. — Просто как-то хотел завести рыбок, много читал о них, — Акутагава тихо вздохнул и направился к лифту. — Пойдём. Ацуши кинул последний взгляд на жёлтый кузовок-кубик, хихикнув над названием ещё раз, и поспешил за Акутагавой. В лифте негромко играла спокойная музыка, и одна из стен была стеклянной — Ацуши рассматривал вид на ночную Асикагу. Он был совсем не таким ярким, как в Иокогаме — хотя их родной город тоже был не из мегаполисов, даже по ночам было довольно светло из-за самых разных вывесок и огней. Но это место, похоже, на самом деле засыпало с заходом солнца. Когда они подходили к двери, Акутагава достал ключ-карту из кармана. У Ацуши сверкнули глаза. — А можно я? — он поднял руки, сжатые в кулаки, к лицу. — Держи, — Акутагава еле заметно улыбнулся и протянул ему ключ. Ацуши провёл картой по карт-ридеру и почти подпрыгнул, когда замок щёлкнул и дверь приоткрылась. Он выглядел совсем как ребёнок, которого первый раз привели в зоопарк. Акутагава только вздохнул от того, насколько он был прелестным. — Вау… — когда они прошли внутрь, Ацуши первым делом увидел спальню с двумя большими и очень мягкими, на вид, кроватями. — Это всё для нас? — Да. — Круто! — Ацуши сел на одну из кроватей — он не ошибся, было очень мягко. — Так здорово… — Я рад, что тебе нравится, — Акутагава оглядел вторую комнату: в центре стоял белый стол с несколькими стульями вокруг, выполненных в том же стиле. С противоположной выходу стороны был выход на просторный застеклённый балкон, а у стены стоял небольшой светлый диван, напротив которого был расположен телевизор на тумбе. Ацуши лёг на кровать, раскидав руки и ноги: он никогда ещё не спал на такой просторной постели. В номере был какой-то особый запах, напоминающий хлопок, лён и чистящее средство, и яркий, но не бьющий по глазам тёплый свет задавал особую атмосферу. Было уютно, несмотря на то, что домом это место назвать язык бы не повернулся. — Что хочешь поесть? — Акутагава вернулся в спальню, пока Ацуши валялся на кровати, ощущая себя королём жизни. Когда его застали с поличным, парень смутился и быстро поднялся. — Здесь есть круглосуточная доставка из рыбного ресторана, — Акутагава протянул Ацуши меню, которое взял на столе во второй комнате. — О, а можно тогда… сашими? — он пролистал всего пару страниц, почти сразу найдя нужную. — Я давно хотел попробовать. — Ага, — Акутагава набрал номер телефона, указанный в меню. — А пить? Чай? — Да… я бы хотел какой-нибудь ягодный. Если ты не против. — Конечно, как пожелаешь, — они оба прошли во вторую комнату, и Ацуши вышел на балкон, как только заметил его. Сделав заказ, Акутагава вышел к нему. Он разглядывал убранство комнаты, Акутагава подошёл к стеклу и разглядывал город. Из освещения на балконе была только луна и свет, падающий из номера. Хотя шторы были закрыты, так что он почти не попадал на ребят. Ацуши заметил, что Акутагава стоял с задумчивым видом, и осторожно обнял его со спины. Подросток вздрогнул, но ничего не сказал, только обнял его за руки в ответ. — Так красиво, — Ацуши положил голову на плечо Акутагавы. — Спасибо. Акутагава искоса посмотрел на него и улыбнулся, не отвечая. С улицы доносился только шум ветра — никакого гула кораблей или машин, никакой музыки. Было тихо и спокойно, почти безмятежно. Обстановка была довольно романтичной, и Ацуши подумал, что сейчас подходящий момент, чтобы устранить все недосказанности. — Можно спросить? — его голос был нерешительным и кротким. — Спрашивай. — Теперь что-то изменится? — с каждым словом говорить было сложнее. Он опасался, стеснялся и даже немного боялся, несмотря на то, что Акутагава уже ответил на его чувства. — В плане? — он немного повернул голову и попытался заглянуть в жёлтые глаза, но в том положении, в котором они стояли сейчас, это было невозможно. — Ну… мы теперь… вместе? — он всё рассматривал здания внизу, пытаясь игнорировать участившееся сердцебиение, как будто это могло помочь ему избежать какой-то нежелательной реакции Акутагавы. — Ты хочешь этого? — он говорил совсем так, как обычно, умело скрывая то, что у него и у самого сердце хотело выпрыгнуть из груди. Ацуши, слишком сосредоточенный на собственном смущении, даже не заметил этого, хотя обнимал его прямо за грудь и мог ясно почувствовать, как колотилось его сердце. — Очень, — лицо с невероятной скоростью наливалось краской, а голос дрогнул. — Тогда да, — Акутагава почувствовал, что краснеет. Ацуши потребовалось полминуты, чтобы осознать услышанное, и после этого он только улыбнулся и обнял Акутагаву крепче. Он и представить не мог, что однажды будет стоять вот так, обнимая человека, которого любит и который любит его. Он не мог и не хотел искать слов, чтобы выразить, насколько он был счастлив. Он хотел запомнить этот момент в самых мельчайших подробностях, и сохранить его у себя в сердце на всю жизнь. Он никогда не чувствовал себя настолько хорошо. — Это лучший день в моей жизни, — он прошептал Акутагаве в плечо, когда горло перестали сжимать сдерживаемые слёзы. Акутагава хотел, вообще-то, обнять Ацуши в ответ, но это было довольно затруднительно, пока они стояли вот так. Позволять себе чувствовать было просто потрясающе, он даже немного жалел о том, что всю свою жизнь подавлял абсолютно любые эмоции. С другой стороны, наверное, именно поэтому сейчас он чувствовал себя так прекрасно, так спокойно и хорошо, стоя в объятиях Ацуши. Он никогда не позволял себе любить, не подпускал никого слишком близко, и в целом его первой реакцией на любого нового человека в окружении была злоба — Акутагава был из тех, чьё уважение нужно было постараться заслужить. И то, как легко это сделал Ацуши, как гармонично вписался в его жизнь — просто не укладывалось в голове. Он был как его маленькое личное солнце, которое светило даже в самые плохие дни и дарило ему силы на то, чтобы продолжать бороться. Его присутствие всегда радовало и согревало, как будто он — именно тот, кого Акутагаве всегда не хватало, даже если он этого не понимал. Он был так рад просто быть рядом с ним. И сейчас он не думал о потенциальной опасности, о том, к чему всё это может привести — сейчас ему было просто хорошо. Сейчас весь его мир был на этом балконе. Больше не было смысла в том, чтобы пытаться откреститься от своих эмоций — сегодня Акутагава решил позволить себе чувствовать и делать то, о чём просит его сердце. Позволить себе жить, как настоящий человек, к каким бы последствиям это ни привело. Он уже почти забыл о том, что являлся всего лишь подростком, но именно этот вечер он хотел прожить на максимум. И именно Ацуши помог ему в этом. Их молчаливую идиллию прервал стук в дверь — доставка. Акутагава аккуратно расцепил руки Ацуши, который, похоже, даже не услышал, и встретил курьера. Когда он вернулся, Ацуши расставлял на столе чашки и красиво раскладывал салфетки — привычка с работы. Когда они расположились за столом, Ацуши только рассматривал многообразие красивой, тонко нарезанной рыбы, но не начинал есть. — Ты чего? — Акутагава заметил, что Ацуши только смотрел на блюдо голодными глазами. — Я… не умею, — Ацуши надеялся подглядеть за Акутагавой, потому что признаваться было немного неловко, но, раз уж он спросил, пришлось ответить. — Это не сложно, — он взял один кусочек палочками, — просто обмакни в соус, вот так, и можно есть. — Спасибо, — Ацуши повторил за Акутагавой и отправил небольшой кусочек в рот. — Ого! — он широко раскрыл глаза. — Так вкусно! Акутагава только улыбнулся. То ли из-за эмоциональной натуры Ацуши, то ли из-за того, что многие вещи с Акутагавой он пробовал впервые, но его реакция всегда была такой яркой и искренней, что ему оставалось лишь поражаться. Он никогда не сдерживал и не скрывал своих эмоций, особенно положительных, и это вызывало у Акутагавы настоящее восхищение. Ацуши довольно мычал и иногда комментировал вкус, пробуя новую рыбу, на что Акутагава только кивал. Когда они закончили, Акутагава разлил по чашкам немного чая. Он был красного цвета, и в прозрачном чайнике Ацуши заметил разные ягоды и цедру апельсина. Он попробовал чай: немного кислый, но очень вкусный. — Можно я… отойду на минутку? — Акутагава поднял на него глаза и вздохнул. — Можно. Это было уже не смешно. Он начинал на самом деле беспокоиться от того, что Ацуши спрашивал разрешения на всё подряд — вплоть до того, чтобы сходить в туалет. Он представлял, откуда эта привычка, и понимал, что избавиться от неё может быть непросто, но когда Ацуши вернулся из ванной, он всё же решил поговорить на этот счёт. — Эй, тигр, — Ацуши поднял на него удивлённый взгляд. — Сразу скажу, что я не злюсь, но я хочу кое-что сказать, — такое начало только напугало Ацуши ещё больше, чем если бы он сразу перешёл к делу. — К-конечно, что такое? — Не надо спрашивать у меня разрешения. Если чего-то хочешь — так и скажи. — Э… в смысле? — Ацуши хлопал глазами, не понимая, к чему ведет Акутагава. Он даже не замечал, насколько часто на самом деле происходило то, о чём он говорил. — В прямом. Если тебе надо отойти — скажи, что тебе надо отойти. Можешь и не говорить, неважно, но не отпрашивайся. Так ты как будто ставишь меня выше себя, мне это не нравится. — О… — Ацуши только почесал затылок, — я даже не думал об этом… — Или если хочешь погулять подольше — скажи, что хочешь погулять подольше, а не спрашивай на это разрешения. Я такой же человек, как и ты, и я хочу, чтобы мы общались на равных. Ладно? — Ладно. Я постараюсь, — Ацуши задумался на секунду. Он даже не предполагал, что такой формат общения был каким-то неправильным, но сейчас, на самом деле… и правда, Акутагава ведь ему не начальник. Хотя ощущение, что если он сделает что-то без спросу, то будет наказан, всё равно осталось, но он был рад, что его друг парень (он всё ещё не верил, что они действительно теперь вместе) поднял эту тему. Когда Акутагава проговаривал подобные вещи, Ацуши чувствовал, что понемногу начинает отпускать приют, как будто тем самым тот напоминал ему, что теперь он свободен. — Спасибо, что сказал. — Не за что. За чаем они обсудили сегодняшнюю прогулку — Ацуши даже не пытался скрыть того, как был рад и благодарен Акутагаве за этот сюрприз, что он ему устроил. Это действительно был первый его день рождения, когда он был по-настоящему счастлив, и юноше не хотелось, чтобы этот день заканчивался. Он готов был провести всю оставшуюся жизнь в этом гостиничном номере, с этим забавным чаем в кружке и этим человеком рядом. Он не забыл спросить и про планы на завтра: поезд уходил достаточно рано, и хотя мысль о том, чтобы просыпаться ни свет ни заря в выходной не то чтобы радовала, он не расстроился. В конце концов, ему не нужно было идти на работу, и он мог запросто доспать своё днём, в отличие от Акутагавы. Это осознание только тронуло его ещё больше — он отправился с ним в другой город, оставив себя всего с несколькими часами сна, просто чтобы порадовать его. — Пойдём спать? — Ацуши и сам уже, на самом деле, устал. — Да, пожалуй, — Акутагава протёр уставшие глаза. — Мож- нет, не так. Я пойду в душ, — Ацуши кивнул сам себе, вовремя прервавшись. Акутагава почти с гордостью посмотрел на него и тоже кивнул, поднимаясь с места. Пока Ацуши убирал со стола, он принёс ему пижаму с логотипом отеля, взятую в спальне. Юноша восхитился многообразию самых разных баночек и бутылочек в душевой кабине: сам он использовал, в лучшем случае, два продукта, и о существования половины из тех, что увидел тут, даже не подозревал. Он просто выбрал бутылочки со знакомыми названиями, запах которых ему понравился, и постарался не тратить слишком много времени, чтобы не заставлять Акутагаву ждать, хотя выходить из-под тёплых струй воды совсем не хотелось. Пижама оказалась куда мягче, чем выглядела, и ему стало даже немножко грустно от мысли, что придётся оставить её тут. Когда он вышел, Акутагава сидел на балконе и разговаривал с кем-то по телефону вполголоса. Ацуши не стал ему мешать, только помахал рукой, привлекая внимание, чтобы дать понять, что ванная свободна. Акутагава кивнул. — Ладно, мне надо идти. Доброй ночи, и будь осторожна, — он вернулся в номер. — Тебе поздравление от Гин. — Ой, спасибо, — он заметил, что Акутагава выглядел немного напряжённым или, может, обеспокоенным. — Всё в порядке? — Да, на работе проблемы… завтра разберусь. Акутагава ушёл принять душ, Ацуши в это время расстелил постель и забрался под одеяло. Он чувствовал себя так, словно был на облаке, очень мягком и тёплом. Парень утопал в хрустящих простынях, пахнущих чистотой, смешанной с запахом лаванды, исходящим от него самого. Он только успел расположиться, когда Акутагава зашёл в спальню. Он выглядел таким… домашним: в такой же, как у Ацуши, бежевой мягкой пижаме и с мокрой головой. Ацуши внимательно наблюдал за ним, пока он просушивал волосы полотенцем, смотря в зеркало на дверце шкафа. Акутагава заметил и глянул на него через отражение. — Что? — Ничего. От тебя прямо веет уютом, — Ацуши спрятал лицо за одеялом, хихикнув. Акутагава не ответил, только лёг в кровать, погасив свет, но включив ночник. — Оставить свет? — Нет, не надо, — Ацуши перевернулся лицом к Акутагаве. — Как ты спал вчера? — Акутагава только повернул к нему голову, лёжа на спине. — Хорошо. Чай и правда помог. — Отлично. Если сегодня снова будет кошмар — не бойся будить меня, ладно? — Ладно. Но, я думаю, всё будет нормально. Спокойной ночи. — Спокойной ночи, — Акутагава щёлкнул выключателем ночника, и комната погрузилась во тьму. Ацуши скрутился в кровати, обнимая подушку, и закрыл глаза. Однако сон не шёл: он всё не мог переварить сегодняшний день. Произошло столько всего, что ему казалось, если он сейчас уснёт — завтра проснётся уже у себя в комнате, и окажется, что весь этот вечер был только сном. Но юноше не приходилось бороться со сном — напротив, он и вправду не мог уснуть, хотя и пытался. До запланированного выхода оставалось несколько часов, и быть вялым по пути домой совсем не хотелось. Он со вздохом перевернулся на другой бок, вместе с подушкой, но это не помогло. Он не чувствовал никакого дискомфорта: кровать была удобной, температура в комнате не слишком высокой и не слишком низкой, у него ничего не болело, но заснуть просто не получалось. — Акутагава, — в комнате было так тихо, что даже его совсем не громкий шёпот, казалось, было слышно во всей округе, — ты спишь? — Нет, — он ответил тихим голосом. Мафиози лежал на спине и смотрел в потолок. — И мне не спится. О чём думаешь? — Неважно, — он глянул на Ацуши — тот водил пальцами по матрасу у себя перед лицом, вырисовывая какие-то фигуры. — Просто не хочешь рассказывать или есть какие-то причины? — Это по работе. Я не хочу втягивать тебя в это, — Акутагава только сейчас заметил, что глаза у Ацуши почти светились в темноте, отражая самый тусклый свет с улицы. Прямо как у кота. — Ты не втянешь, если просто расскажешь, что случилось. Если это беспокоит тебя, то и меня тоже. — Ладно, — Акутагава понимал, что Ацуши был прав. — Сестра рассказала, что один из наших складов ограбили. А я пару недель назад видел там неизвестного эспера — если он к этому причастен, у меня могут быть проблемы. — А ограбление произошло сегодня? — Да. — Значит, ты не мог ничего сделать. Тем более, если узнал только сейчас. — Но если бы я поймал его тогда, может, ничего бы и не случилось, — они всё ещё говорили вполголоса. — Ты же даже не знаешь, причастен ли он. Не думай об этом сейчас, тебе надо поспать и набраться сил, — Ацуши протянул ему руку и пошевелил пальцами, привлекая внимание. Между их кроватями было около метра, так что он не дотягивался до Акутагавы, но хотел взять его за руку. Тот догадался и сделал то, о чём «попросил» Ацуши. — Я знаю. Всё равно не могу уснуть. — Хмм… — Ацуши поглаживал тыльную сторону его ладони большим пальцем, раздумывая, как бы ему отвлечь и усыпить Акутагаву. Он совсем не хотел, чтобы завтра он чувствовал себя плохо из-за недосыпа. Ацуши нечасто мучила бессонница, поэтому каких-то проверенных методов у него не было. — Хочешь, я расскажу что-нибудь, чтобы ты отвлёкся и заснул? — Хочу, — Акутагава нисколько не сомневался перед ответом. — Можно к тебе? — Ацуши поднялся на локте, всё ещё держа Акутагаву за руку. — Нет, лучше так, — с того момента, как Акутагава стал жить один, он понял, насколько на самом деле ему не хватало личного пространства все те четырнадцать лет, что он жил в трущобах, так что теперь он относился к нему крайне трепетно. Он пока не был готов делить спальное место с Ацуши. — Хорошо, — Ацуши задумался, о чём может рассказать. Он сел на край своей кровати и стал пальцем водить по линиям на ладони Акутагавы: осторожно, еле касаясь. — Я читал, что есть целая наука о линиях на руках. И люди, которые с её помощью могут узнать твоё прошлое, настоящее и будущее. Прочитать всю судьбу по ладони, представляешь? Ацуши рассказывал ему всё, что мог вспомнить, переходя от одной темы к другой, продолжая мягко очерчивать линии на бледной руке, водя пальцем по периметру ладони, оглаживая расслабленные пальцы и иногда опускаясь к тонкому запястью. Он вырисовывал случайные формы, позволяя мыслям и словам свободно переходить от темы к теме, пока его монолог не превратился в настоящий поток сознания, и он и сам перестал обращать внимание на то, о чём говорил. Акутагава закрыл глаза, слушая мягкий голос Ацуши. Он не слушал, что именно он рассказывал, стараясь вообще ни о чём не думать и фокусироваться только на ощущении нежных прикосновений юноши к его ладони и запястью. По руке пробежали мурашки, приятно расползаясь по всему телу и расслабляя. Голос Ацуши окутал его, как туман, и словно унёс куда-то далеко, где было тепло и безопасно, тихо и спокойно. Куда-то в настоящее умиротворение. Когда Ацуши понял, что Акутагава задремал, постепенно стал говорить всё тише и тише, пока совсем не замолк, после чего осторожно положил его руку на кровать, всеми силами стараясь не разбудить, а затем лёг спать и сам, с улыбкой рассматривая его красивое, умиротворённое лицо.