Том 1. Глава 5. Лес Хон Му
21 мая 2023 г. в 14:59
Бай Цзы Фэн и сам не знал, что именно заставило его напрячься, когда незнакомец упомянул скорое празднование Да Бань Цзе.
Пробыв в Лан Гэ более половины от года, он уже второй раз слышал это название, которое, судя по всему, не сулило ему ничего хорошего. И если в первый раз он мог списать всю язвительность владелицы Южного Сада на их разногласия касаемо суммы возврата долга, то теперь Бай Цзы Фэну не приходилось сомневаться, ибо в голосе демона прозвучала явная угроза, когда он упомянул искомый праздник.
Бай Цзы Фэн попытался расспросить об этом демонов и демониц Нань Юаня, но все пропускали его вопрос мимо ушей, ибо в Южном Саду не осталось ни единой куртизанки, которая, после его недавнего выступления, была бы довольна своим жалованьем.
Многие из их прежних посетителей частенько заходили в дом увеселений, но не ради того, чтобы провести свой вечер с цветущими девами, а, чтобы полюбоваться на «негодного Лянь Хуа, своим распутством, вскружившего голову всему приличному обществу столицы демонов».
Называя Бай Цзы Фэна сластолюбцем, который только и ждал удобного момента чтобы обратить на себя внимание, куртизанки осознавали, что немало кривят душой, ибо он не прислуживал гостям своим телом, как это делали они, но безропотно смириться с тем, что кто-то готов предпочесть их общество «постыдным кривляньям безродного духа», заплатив, при этом, вдвое больше обычного, они были не в состоянии, а посему, Бай Цзы Фэн мог спрашивать их сколь угодно – хоть до тех пор, пока солнце не встанет на западе – ни один не удостоил его ответа.
Срок в три неполных седмицы, отведённый Бай Цзы Фэну несостоявшимся покровителем, вскоре истёк, и, в один из вечеров, его выступление было прервано.
– Прошу прощения, – деликатно проговорила Ян Лэ, извиняясь пред его гостем – здоровенным хвостатым демоном, покрытым густой спутанной шерстью, плотной, как у медведя, – время близится к часу Сюй[1]. Вскоре начнётся празднование, а посему, – Лянь Хуа придётся Вас покинуть.
– Дабы между нами не возникло обиды, – добавила она между прочим, – Лянь Хуа обслужит Вас в следующий раз, не взимая за это отдельной платы.
Договорив, Ян Лэ, будто бы невзначай, закрыла Бай Цзы Фэна собой, потеснив духа к двери, где его уже ждали два демона в одинаковых серо-голубых одеждах.
Проследовав за ними в покои хозяйки Южного Сада, Бай Цзы Фэн выразительно посмотрел на демонов, прежде чем задать вопрос, почти застрявший у него в горле: он ожидал этого дня со страхом, ибо неизвестность мучила его всё сильнее, заставляя представлять самое худшее.
– Прошу прощения у обоих Господ, – мягко сказал он, – но могу ли я узнать причину вашего прихода?
Демон пониже прочистил горло и церемонно развернул свиток, до сего времени зажатый в толстой лапе его товарища.
«Указом Владыки мира демонов, повелеваю собрать и привести ко дворцу Ю Лэ всех, имеющихся в нижнем мире духов, за исключением тех, что отбывают своё наказание в Да Ане, дабы позволить им принять участие в торжестве Да Бань Цзе», – церемонно прокричал он, глядя на Бай Цзы Фэна снизу-вверх.
– Правильно ли я понимаю, что присутствие духов на сегодняшнем празднике – строго обязательно? – уточнил Бай Цзы Фэн.
– Именно так, – подтвердил высокий демон, на лице которого красовался загнутый, как у орла, клюв. – У нижнего мира не так уж много требований по отношению к неупокоенным душам: вы должны лишь исправно платить налог, да раз в год присутствовать на Да Бань Цзе, на этом – всё.
Убедившись в неизбежном, Бай Цзы Фэн покорно позволил накинуть на свою шею призрачные оковы в виде серебряного обруча, обвитого по бокам цепью мелкого плетения. В таком виде он и был доставлен ко дворцу Владыки демонов, где к моменту появления Бай Цзы Фэна, уже находилось несколько сотен других духов.
Перед началом Да Бань Цзе им всем надлежало по очереди пройти демонов-переписчиков, занимающихся строгим подсчётом «дичи», дабы исключить вероятность того, что кое-кто из приглашённых охотников нарушит распоряжение Владыки демонов относительно уничтожения душ.
Никогда ранее не видевший Ю Лэ Бай Цзы Фэн попятился, вместо того, чтобы подойти к демону, скрупулёзно вносящему имена присутствующих в свиток, длиной в Цзинь Хэ[2], и его промедление мгновенно создало в длинной веренице духов затор, следом за которым из-за его спины раздался гневный гул.
– Пошевеливайся! – ворчали духи, стоящие в очереди, – нечего мешать остальным! – неодобрительные восклицания и перешёптывания слышались со всех сторон, а дух в одеяниях монаха, стоявший прямо позади Бай Цзы Фэна, даже замахнулся ногой, чтобы ударить его.
Это повлекло за собой начало самого настоящего хаоса: духи из последних рядов напирали на впередистоящих, и вскоре площадь превратилась в беснующееся море: некоторые души теряли равновесие, растянувшись здесь же, а другие наступали на них, точно на грязную тряпку, топча бесплотные тела.
Вместо того, чтобы успокоить и разогнать ввязавшихся в драку, конвоиры, приставленные следить за порядком, с любопытством наблюдали за происходящим до тех пор, пока один из демонов более высокого ранга грубо не одёрнул зевак, призвав их тщательнее выполнять свою работу, пока Владыка Чжао Ли не раздал всем на орехи.
Недовольные его замечанием стражи едва ли не пинками заставили духов подняться с земли, привести одеяния в должный вид и отряхнуться от пыли, после чего, Бай Цзы Фэна буквально силой подвели к переписчику, где он продиктовал каждый слог своего имени, тщательно убедившись в том, что иероглиф «бай» был записано как «белый», а не как «неудачник»[3].
Справившись с раздражением и порадовавшись тому, что он ещё легко отделался, ухитрившись избежать тумаков от духов, Бай Цзы Фэн послушно встал в шеренгу, выстроившуюся перед высоким помостом, на котором, позади пустующего трона Бэй Шан, восседало три демона в чёрных ханьфу, отороченных серебром, которых он разглядывал во все глаза, погнушавшись всеми существующими правилами приличия.
Первый был невысок и коренаст и более напоминал мясника, нежели подручного Владыки демонов. Его золотисто-рыжеватые волосы были перехвачены на затылке в тяжёлый узел, вот-вот грозивший опасть, разметав выгоревшие пряди по плечам.
Проследив за его взглядом, Бай Цзы Фэн перешёл к осмотру второго демона, расположившегося по левую руку от трона. Судя по тому, как он держал пустую чашу, перекатывая её в тонких пальцах, демон был левшой, и Бай Цзы Фэн обратил на это внимание, ибо большинство техник меча создавалось исключительно под особенности правой руки.
«Любопытно», – подумал он, попытавшись представить, какие пальцы станут опорными, если переложить клинок в левую ладонь. «Будучи Главой Бай Лао Ху, я никогда не задумывался над тем, как управляют мечом левши, но это крайне занятно, и, при должном изучении – должно принести мне свои плоды».
Заметив в толпе задумчивую душу, не сводящую с него внимательных серых глаз, демон воды украдкой улыбнулся Бай Цзы Фэну. Хань Юэ на протяжении целого вечера мучился от безделья, как и беловолосый дух, украдкой любовавшийся его пальцами, но его мимолётное развлечение вскоре было завершено: едва заслышав позади себя знакомые шаги, демон воды мгновенно отвёл взгляд, поднявшись со своего места одновременно с демоном огня. Не спешил вставать лишь демон воздуха, по лицу которого Бай Цзы Фэн мог с уверенностью сказать, что его обладатель буквально спит на ходу с открытыми глазами – такое оно было вялое и безэмоциональное.
– Ши Ю приветствует Владыку Чжао Ли, – лениво произнёс демон, растягивая каждое слово. – Время идёт, и мы с братьями уж начали думать, что Вы позабыли о сегодняшней охоте и лобызаетесь с очередным кувшином сливового вина где-то в мире смертных.
– Разве такое возможно? – холодно спросил Владыка, и Бай Цзы Фэн вздрогнул, услышав его голос. Он поднял голову, во все глаза глядя на трон Бэй Шан, подле которого стоял демон, оскорбивший его несколько месяцев назад.
Бай Цзы Фэн смотрел на помост, едва удерживаясь от грубых ругательств, успешно освоенных им за последние полгода. Все они до одного были предназначены бессовестной Ян Лэ, умолчавшей о том, что гость, возжелавший стать его покровителем, является Владыкой нижнего мира. Бай Цзы Фэн был раздосадован её предательством, хоть и понимал, что сам виноват в том, что доверился одному из демонов.
«Я был последним глупцом, когда думал, что ко мне будут относиться честно», – ругал он себя. «И поделом тебе, Бай Цзы Фэн, в следующий раз – меньше будешь полагаться на демоническое отродье».
Пока дух успешно самобичевался, Чжао Ли взмахнул рукой, и чёрный шёлк его одежд превратился в тёмно-сиреневый муслин, расшитый по краю золотой нитью; косы расплелись и посветлели, приобретя оттенок жжёного сахара; а лицо приняло подобие черт Верховного Бога Мин Юань И, которому Владыка демонов успешно подражал из года в год. Расползаясь по площади, магия, распространяемая Чжао Ли с помоста, охватывала присутствующих демонов, мгновенно видоизменяя их.
– Братья! – торжественно произнёс Владыка демонов, обращаясь к собравшимся, когда трансформация была успешно завершена, – я безмерно рад тому, что вы почтили меня своим присутствием на сегодняшнем празднике. Охота вот-вот начнётся, но перед ней я хотел бы напомнить о том, что ни один из духов не должен быть уничтожен. Всех, кто посмеет нарушить это правило, ждёт суровое наказание. Они станут примером того, что бывает, если ослушаться моего слова, а посему – будьте осторожны, дабы не попасть впросак.
– Щедростью Владыки мы только что узнали, что произойдёт с неугодными ему, – хихикнул Ши Ю, перебив Чжао Ли. – Ну а как быть с демонами, которые отличатся на охоте? Должны же быть какие-то поощрения для самых лучших.
– Ши Ю! – воскликнул Чжао Ли, так и не удосужившись повернуться к демону воздуха, нахально оборвавшему его на полуслове, – ты стал стихийным демоном менее двух месяцев назад[4], и, вероятно, всё ещё плохо знаком с дворцовым этикетом, посему я не стану наказывать тебя за эту оплошность, но впредь, я бы посоветовал тебе крепче следить за языком.
– Не понимаю, – демон воздуха расслабленно вздохнул, – Вы снова говорите с Ши Ю загадками, многоуважаемый Владыка. Ну при чём, позвольте узнать, здесь вороны?[5]
Услышав это, Бай Цзы Фэн громко поперхнулся. Смех сдавил его горло, но негоже было прилюдно потешаться над сильным мира сего, пусть даже и встретившего противника поязыкастее. После речи Владыки демонов, он всё ещё плохо представлял себе полный процесс охоты, в которой можно было бы ранить духа, не уничтожая его, но он явно недооценивал изобретательность Чжао Ли, усмотрев в нём лишь пьянчугу, да развратника-завсегдатая Нань Юаня.
Пока Бай Цзы Фэн обдумывал вероятные сложности, которым до́лжно было возникнуть в процессе подготовки к Да Бань Цзе, один из демонов-переписчиков поднёс Чжао Ли пять больших свитков, и Владыка поочерёдно развернул каждый, просмотрев имена духов, значащиеся в них, после чего, поднялся с Бэй Шана, простерев перед собой правую руку.
– ПОДНИМАЙТЕСЬ! – вскричал он, обратив ладонь к земле. – ЧЖАО ЛИ ПРИЗЫВАЕТ ВАС!
Часть площади пред дворцом, очищенная от брусчатки, зашевелилась. Со стороны это было похоже на огромный росток, который пытается пробиться к солнцу сквозь толщу земли. Бугорок рос и увеличивался в размерах до тех пор, пока земля не начала осыпаться с чего-то круглого, наполовину скрытого в её чреве и напоминающего изъеденную червями человеческую голову. Присмотревшись, Бай Цзы Фэн понял, что перед ним действительно труп, только оживший, и, очевидно, вытащенный из могилы Владыкой демонов.
Помогая себе руками, с которых, кое-где, свисали обрывки кожи, обнажающие гладкие костяные фаланги, тело вскарабкалось на поверхность, а следом за ним показалось ещё несколько голов. Большинство из них уже основательно иссохло, являя собой почти голый скелет, но были и умершие относительно недавно, чьи тела находились в довольно приличном состоянии, если не считать запаха гниения и трупных пятен.
Двигаясь на ощупь, призванные Чжао Ли интуитивно стремились подползти туда, где находились оставившие их первоначальные духи. Бай Цзы Фэн и глазом не успел моргнуть, как пред ним оказался его собственный изувеченный труп. Дух взглянул на рану, оставленную Юэ Гуаном, и ему начало казаться, что его прежняя оболочка взывает к нему с непреодолимой силой.
Подойдя вплотную к телу, совсем недавно принадлежащему Главе клана Бай Лао Ху, дух почувствовал, как нарушенная меж ними связь искусственно восстанавливается, а его самого – затягивает обратно.
Вернув каждую душу в её оболочку, Владыка демонов снова взмахнул рукой, и по костям скелетов поползли нарастающие мышцы, а раны начали затягиваться, не оставляя после себя ни единой царапины. Чжао Ли с точностью художника тщательно воссоздавал всё то, чем обладали духи при жизни, за одним единственным исключением – он не наделял их золотым ядром.
Воочию узрев его способности, Бай Цзы Фэн почувствовал страх, ибо внутренние силы каждого демона напрямую зависят от того, сколько людей им было загублено. Способность поднять из земли несколько сотен тел, связав их с душами, требовала немалой концентрации, а силы Чжао Ли расходовались не только на будущую добычу, но и на поддержание облика всех приглашённых демонов.
Прожив без малого тридцать пять лет, Бай Цзы Фэн впервые видел столь пугающую мощь. Столкнись они в честном бою, он наверняка проиграл бы Чжао Ли, даже имея при себе Лянь Хуа или любой другой редкий артефакт. Глава Бай Лао Ху никогда не был трусом и всегда открыто смотрел в лицо опасности, но он не хотел бы заиметь себе такого врага, хоть было уже слишком поздно.
– Ах, да, – молвил Чжао Ли, припоминая недавний вопрос демона воздуха, – давеча Ши Ю полюбопытствовал, какая награда полагается лучшему охотнику. Я поразмыслил о том, что именно мне стоит посулить победителю Да Бань Цзе и пришёл к выводу, что для демонов нет ничего слаще людской крови, а посему, тот, кто к рассвету принесёт ко дворцу Ю Лэ наибольшее количество сердец, получит от меня в подарок сотню заклинателей, с которой он будет волен поступать, как угодно.
Сполна насладившись восторженными криками, прозвучавшими во имя Его Тёмности, Чжао Ли отдал приказ использовать талисманы перемещения, переправив всех духов в лес Хон Му[6].
Как только символы на талисманах Бань[7] загорелись, Бай Цзы Фэн вместе с остальными оказался в густых зарослях багульника, со всех сторон обступившего широкую болотистую низину, в которой клокотала зловонная грязь. Позади багульника на долгие ли[8] простирались переплетения тисов и пихт насыщенного винного оттенка, между которыми проглядывали кусты шиповника и барбариса.
Рельеф Хон Му был неоднородным: кое-где он образовывал достаточно глубокие овраги, а местами – возвышался торфяными холмами, поросшими мхом. Когда охота началась, испуганные духи мгновенно рассыпались по лощинам и варам[9], точно дикие орехи, желающие затеряться в густых листьях, и Бай Цзы Фэн незамедлительно последовал их примеру.
Спрыгнув в овраг, он выбрал одну из самых неприметных тропинок, плутавших средь можжевельника, и устремился вперёд, значительно обставив в скорости некоторых охотников. Ловкость и гибкость его тела, пусть и лишённого золотого ядра, дали ему небольшое преимущество перед вооружёнными демонами.
Увернувшись от первой стрелы, выпущенной ему вослед, Бай Цзы Фэн подумал, что было бы неплохо продержаться так до самого рассвета, пока охота не подойдёт к концу, но демонов было слишком много, да и местность Хон Му им была хорошо знакома, в отличие от Бай Цзы Фэна, который двигался, ориентируясь лишь на пронзительные крики жертв, раздающиеся где-то в отдалении.
Следующая стрела прошла мимо него под другим углом, вскользь задев его бок. Острый наконечник прорезал ткань ханьфу, оставив глубокую рану, из которой закапала пахнущая солью и железом кровь. Сорвав с себя ставшее бесполезным верхнее одеяние, Бай Цзы Фэн скомкал его, на бегу зажав ссадину получившимся свёртком.
Он надеялся немного остановить кровотечение, дабы не привлечь запахом своей крови новых демонов, но вскоре воздух наполнился жужжанием стрел, летевших в него со всех сторон, и его незначительная уловка оказалась полностью бесполезной. Первая стрела угодила ему в бедро; вторая – пробила щиколотку, разорвав сухожилие; а третья – попала прямиком в шею.
Когда Бай Цзы Фэн, захлёбываясь кровью, беспомощно повалился на землю, к нему приблизился один из охотников, сжимая в горсти нож. Склонившись над добычей, мужчина с силой надавил на лезвие, приставленное к груди Бай Цзы Фэна. Вспоров кожу, его пальцы раздвинули плоть и коснулись ещё бьющегося сердца, нащупав которое, демон широко улыбнулся.
«Нет!» – подумал Бай Цзы Фэн. Сделав над собой усилие, он схватился рукой за острие, нависшее над ним. Голова Бай Цзы Фэна тяжело откинулась назад, и кровь из горла хлынула по лицу, заливая широко распахнутые от боли глаза. Раздался неприятный хруст, и его отсечённые пальцы упали в траву, сжимая отобранный нож.
Грязно выругавшись, демон ударил духа кулаком, сломав ему несколько рёбер, чтобы было удобнее извлечь вожделенный орган, и, по мере того, как его тело осквернялось, взгляд Бай Цзы Фэна становился всё более мутным, постепенно подёргиваясь склизкой белой пеленой. Он не мог кричать, и лишь время от времени издавал тяжёлые булькающие звуки, как переполненный кувшин.
Закончив, охотник положил его сердце в мешок и исчез, оставив распростёртое тело лежать в овраге, беспомощно раскинув руки. В кустах, окружающих Бай Цзы Фэна, всё время слышались чьи-то шаги, но у него более не было сердца, которое возможно было отобрать, а посему, Бай Цзы Фэн не обращал на них никакого внимания, ожидая рассвета. Он желал лишь одного – чтобы это всё как можно скорее завершилось, но ночь оказалась куда длиннее, чем он наивно полагал.
Вскоре на тропинке показалась цепочка из трёх тощих существ, передвигавшихся на четвереньках, подобно диким животным, – то были проклятые демоны. Они не приглашались к участию в Да Бань Цзе, но проклятые и не нуждались в подобном. Добыча лежала прямо перед ними, и запах её крови манил их, сводя с ума. Демоны были слишком голодны для того, чтобы сдерживаться, ибо они и без того терпели несколько вёрст кряду, неотступно следуя за Бай Цзы Фэном.
Набросившись на бывшего Главу Бай Лао Ху, они жадно вгрызались в тёплое мясо, объедая его прямо с костей. Кровь стекала по их обезображенным лицам, и в темноте Бай Цзы Фэну чудилось, будто его плоть поглощают не демоны, а жадные волки с горящими глазами.
Насытившись вдоволь, проклятые забросали недоеденные куски валежником, очевидно, в попытках припрятать тело на потом. Бай Цзы Фэн не противился этому – пред его глазами все видения этой ночи слились в один большой кошмарный сон. Он лежал на спине, устремив взгляд остекленевших глаз в беззвёздное небо, пока с уст его не сорвался тихий болезненный хрип. Рот Бай Цзы Фэна раздвинулся в улыбке, скупой и вымученной, а из глазницы выпала одна единственная капля, разъевшая засохшую кровь на его щеке.
[1] Час Сюй (час собаки) – временной промежуток с 19:00 до 21:00.
[2] Цзинь Хэ (金河) – «золотая река», протекающая в мире Богов.
[3] «Бай» может записываться несколькими разными иероглифами в зависимости от тона говорящего: «白» (bái) – белый, «败» (bài) – неудачник, «拜» (bài) – молитва и т. д.
[4] Любое существо по завершению своего жизненного пути может стать демоном, если это было уготовано судьбой. Демон в состоянии повысить свой ранг, если значительно увеличит количество сил, но элементальным демоном нельзя стать намеренно. Если кто-то из четвёрки стихийных Богов или демонов умирает, его силы сразу же переходят к любому демону или Богу, которого невозможно выбрать и определить заранее. Ещё недавно Ши Ю был проклинающим демоном низшего ранга, но получил силы демона воздуха в момент гибели своего предшественника, превратившись в одного из высших демонов.
[5] Чжао Ли называет иероглиф «误» (wù) – «ошибка», а Ши Ю намеренно коверкает его, произнеся «乌» (wū) – «ворона».
[6] Хон Му (紅木) – «красное дерево» – лес в мире демонов, находящийся далеко за пределами Лан Гэ.
[7] Бань (搬) – «перемещаться».
[8] Ли – китайская мера длины. По одним данным ≈ ½ км, по другим – ≈ 1/3км.
[9] Вар – глубокий овраг без воды.