Пестрые паруса

      Леди Лилиан Грэй порой ласково укоряла сына, поминая его свойство «невольно давать обывателям повод для досужих домыслов и пересуд». Хин выразился в своем стиле:       — Просто Артуру нравится заставлять людей исходить на говно.       Ассоль была согласна с обоими, но не считала это свойство мужа чем-то плохим. Впрочем, Хин тоже не жаловался.       Компания «Грэй-Меннерс» процветала и богатела: Хин руководил сухопутной логистикой, Артур с Ассоль — отвечали за морскую. Идею сделать цветной парус символом их компании и образованной ею сети поставок подала Ассоль. Поначалу Грэй предложил все тот же алый цвет, но оказалось, что капитаны, сотрудничавшие с ними, имели свои идеи на этот счет. Море расцветилось зелеными, желтыми, оранжевыми и даже пестрыми многоцветными парусами: все знали, что иметь дело с «Грэй-Меннерс» было выгодно и надежно, и владельцы кораблей с гордостью отмечали свою причастность к их сети.       О неразлучной троице сплетничали, травили байки и порой откровенно злопыхательствовали вослед, но чем злее народ чесал языками, тем веселее смеялась Ассоль, надменнее глядел на окружающих Хин и равнодушнее — Артур.       Нет, они не жили втроем, по крайней мере — поначалу. Достаточно долго Ассоль делила с мужем море, с Меннерсом — землю. Но как-то раз Артур вернулся из очередного рейса, в который уходил без жены, всерьез больным: его мучил жар, сотрясал кашель и в целом ужасное состояние напугало близких. Ассоль с Хином, решительно запретив немолодой леди Грэй рисковать здоровьем, сами проводили с Артуром сутки напролет, выхаживая его, по очереди спали с ним в обнимку, оберегая и грея, когда его трясло в лихорадке и терзали кошмары. После таких бессонных ночей, когда Грэй, ослабевший и измотанный, все же наконец пошел на поправку, расползаться по разным углам уже было как-то глупо. С тех пор они махнули рукой на ограничения и делили не только жилье, но и постель.       К удивлению Солы и Хина, леди Лилиан восприняла ситуацию значительно проще, чем можно было ожидать. Кажется, она решила для себя раз и навсегда, что ее Артур — умный мальчик, и как-нибудь разберется со своей жизнью сам. Себе же леди Грэй оставила самое приятное: возможность безоговорочно любить, и всячески холить и лелеять своего сына, каким бы большим и взрослым он ни вырос.       С миссис Меннерс поначалу было намного сложнее. Ассоль она ненавидела, Хина — упорно не прощала за «предательство». Хин продал свой лисский бизнес капитану Джентри, решившему на старости лет осесть на суше и передать корабль подросшим сыновьям; средства — вложил в дубельтскую компанию. Матери он регулярно высылал немалые деньги, неоднократно пытался навестить и наладить отношения, но каждый раз упирался в стену ее враждебности и обиды. Сола, попытавшаяся было также поговорить с миссис Анной, едва не получила кружку пива в лицо, и больше не рисковала встревать в ситуацию, да и в целом в Каперне с той поры не бывала.       Что-то изменилось, лишь когда стало известно, что Ассоль беременна. Оба ее любимых мужчины сдували с нее пылинки, нашли лучших врачей и неустанно бдели за ее состоянием. Как оказалось — не напрасно: роды оказались трудными, и, стремясь обезопасить девушку, самый опытный дубельтский хирург, выдернутый Грэем из постели посреди ночи, решился на кесарево сечение. В итоге на свет появилась очаровательная тройня: две девочки и мальчик.       Такому результату удивился даже видавший виды доктор.       — Поздравляю, молодые люди. Зная местных сплетников, могу сказать, что лучший повод для кривотолков вы бы даже специально постаравшись не сумели придумать.       — Что, теперь нас обвинят в колдовстве? Скажут, что мы специально заказали боженьке каждый по ребенку? — фыркнул Меннерс.       — Видимо, решат, что я умею рожать по заказу. Какая досада, что это не так, — устало рассмеялась измученная сложными родами молодая мама.       — Ну да, тройни же рождаются только если жить втроем, — пожал плечами Грэй. — А по одному ребенку рождается лишь у одиночек.       — Зная, как живет с мужьями большинство женщин — ты не так уж и неправ, — заметил Хин. — Судя по моей матушке, одинокой она была как раз в браке.       — Ну да, а иначе у тебя был бы близнец, — Ассоль улыбалась, не особо умело пытаясь приложить к груди одну из девочек.       — Но у меня-то нет близнеца, — уперся Артур. — А мои родители всегда были очень близки.       — Вы сейчас серьезно обсуждаете взаимосвязь количества детей и половых партнеров? — удивился доктор. Его слова потонули в дружном хохоте всей троицы.       По просьбе леди Лилиан и желанию самого Грэя мальчика назвали Лионелем, в честь отца Артура. Ассоль и Хин не имели ничего против. Хин высказался с обычной прямотой:       — У тебя единственного из нас троих отец — не уебище, так что без вариантов.       Миссис Меннерс привез в Дубельт Грэй. Хин не представлял, как Артур уговорил его мать, которая до тех пор слышать о них не желала. Для Ассоль же особой тайны в этом не было: она не сомневалась ни на миг — ее обаятельный муж мог уболтать и убедить в чем угодно хоть самого морского дьявола. На улыбку Артура, его голос, теплоту лучистых фарфорово-зеленых глаз покупались даже матерые бывалые моряки, а уж женщины всех возрастов и вовсе таяли и сдавались без боя. Миссис Анна не была исключением. К тому же рождение внуков стало более чем весомым аргументом — миссис Анна всегда любила детей.       Ассоль как раз кормила одну из девочек, вполголоса болтая с Хином, укачивающим вторую малышку, когда Грэй привел гостью в детскую. Хин замер, нерешительно глядя на мать. Та смотрела лишь на конвертик в его руках.       — Девочка?       — Да, миссис Анна, — ответила за него Ассоль. — Лионель спит, а малышки сегодня чудят. Вот, мучаемся.       — Лионель. Красиво. А как зовут девочек?       — Мы еще выбираем, — Хин вновь качнул засопевшую и начавшую хныкать малышку.       — Давай сюда, сынок, — миссис Анна забрала у него бузящий сверточек. — Вот так, моя хорошая. Ну-ну, не ругайся. — Угревшись на ее широкой груди, малышка примолкла. — Долго выбираете.       — Я хотел назвать дочку Анной, — улыбнулся Хин.       Миссис Меннерс глянула на сына, отвела глаза, пряча слезы.       — Красивое имя. А вторую?       — Вторую назовет Сола. Таков был уговор.       — Я думала про разные имена, но все-таки остановилась на…       — …Мэри, — тихо подсказала миссис Мэннерс. — Конечно Мэри, дочка. Как же еще.       Ассоль кивнула.       — Да. Мэри. Как маму.       — Хорошее имя, девочка. Умница.       Миссис Мэннерс смахнула влагу с ресниц. Отдала убаюканную малышку сыну, деловито забрала у Ассоль вторую.       — Отдохни-ка пока, дочка. С этими карапузами я сама управлюсь. — Она улыбнулась. — А знаешь, тебя ведь я вынянчила. Поначалу все боялась, что ты не выживешь без матери, без ее молока. Но ты всегда была упрямая, с самого рождения. И всегда справлялась. Ты молодец, девочка. — Она обернулась к сыну. — Пойдем, покажешь вашего мальчонку. Дай Соле отдохнуть, пока мелкие спят.       Перебраться к ним в Дубельт миссис Анна отказалась: «Да ну, куда мне на старости лет». Но детей каждую весну приглашала к себе в Лисс, куда перебралась к вдовому капитану Джентри.       — Вы молодые, вам развлекаться надо, — приговаривала она, забирая внуков.       Мелюзга обожала гостить у строгой, но доброй бабушки, в пропахшем кофе и специями и полном заморских чудес доме старого капитана, где миссис Анна безраздельно хозяйничала под довольное ворчание своего нового супруга.       — Что? — спросила женщина, заметив взгляд сына, когда он впервые узнал о ней и капитане Джентри. — Этот старый пень с ушами без меня на суше всякого накуролесит. Да и за сынками его нужен глаз да глаз, мальчишки — народ беспокойный.       Словно не замечая смущения, которое она прятала за потоком слов, Хин обнял мать.       — Любить не бывает поздно…