Последний дракон

Чёрная тень постепенно удалялась прочь от Одинокой горы, но и с такого расстояния она казалась Бильбо просто огромной. Хотя ему, маленькому хоббиту, и гномы казались большими. Но в том, что этот дракон был больше Смауга, он готов был поклясться. Раза в полтора так точно. Остальные гномы один за другим присоединялись к ним и со смесью страха и непонимания вглядывались в тёмное ночное небо. Один лишь Торин сидел на земле, склонив голову и запустив пальцы в волосы. Этого просто не могло быть. Это всё неправда, бред, сон, мираж! Дракон… Анки. Этого не могло быть. Но это было. И живым тому доказательством служило золотое пламя, неожиданно вспыхнувшее в небе над Озёрным городом. *** Чёрные крылья со свистом рассекали стылый ночной воздух. Она мчалась вперёд, больше всего на свете в эту секунду страшась одного – не успеть. Но Смауг был ещё довольно далеко, и помешать ему она, увы, не могла. Из горла дракона вырвалось пламя, и деревянные дома Озёрного города заполыхали, словно факелы, а в холодной воде изломанно отразились багряные всполохи. Он уже давно заметил её, но в его золотых глазах не было ни капли страха - только бесконечная, всепоглощающая злоба и алчность. Анки прекрасно знала, что дракон, охраняющий свои сокровища, будет бороться за них до конца, и просто так прогнать его невозможно. Придётся сражаться. И живым отсюда выберется только один из них. Огромное тело казалось каким-то непривычным и совсем чужим, и повиноваться полностью упорно не желало. Приходилось заново привыкать к размерам, к движениям мышц и взмахам крыльев, к ощущению ворочающегося где-то глубоко внутри огня, хоть времени и было катастрофически мало. Сколько же десятилетий, а то и веков она провела в облике человека, пытаясь скрыться, сбежать от своей второй сущности? Впрочем, она давно сбилась со счёта, ибо годы текли мимо неё, совсем не изменяя физической оболочки. Не рискуя сразу бросаться в бой, Анки пролетела чуть правее и вновь развернулась. Смауг мгновенно потерял интерес к городу, из которого раздавались приглушённые крики – выжившие люди пытались бежать или прятаться. Над холодной гладью озера пронёсся двухголосый рёв, а в следующее мгновение в небе расцвёл огненный вихрь, вобравший в себя пламя обоих драконов. Они сшиблись прямо над городом: рыча, пытаясь сбросить противника в воду ударами крыльев или дотянуться зубами до шеи и брюха – наиболее уязвимых участков в драконьей броне. Крики людей тем временем становились всё громче, а пламя полыхало всё ярче, перекидываясь с одного дома на другой. Анки на миг бросила взгляд вниз, но тут же об этом пожалела – когти Смауга мелькнули в дюйме от её глаз, и левую сторону морды залила тёмная кровь. Коротко и зло рявкнув, она метнулась в сторону. Смауг устремился за ней. Но вечно так продолжаться не могло – рано или поздно у кого-то из них кончатся силы, и Анки не могла утверждать, что это окажется не она. Впрочем, случай покончить со всем этим представился удивительно скоро. Смауг вскинулся, словно пытаясь казаться в размерах больше, чем был на самом деле, и на мгновение открыл шею. Этого мгновения ей оказалось достаточно, чтобы рвануться вперёд и впиться острыми зубами в его горло. Из раны брызнула чёрная, горькая на вкус кровь. Смауг забился в предсмертной агонии, словно силясь вырваться и вновь броситься в бой, но она держала крепко. Огромное тело рухнуло в ледяную воду озера совсем рядом с городом. Анки, с трудом удерживаясь в воздухе, бросила последний взгляд на расходящиеся по воде круги, затем на горящий город, который уже покидали люди, сидя в маленьких рыбацких лодках, а затем развернулась и полетела прочь. *** - Он упал! – первым воскликнул Бильбо, суматошно указывая рукой в направлении города. – Смауг упал! Гномы, видевшие это не хуже него, принялись перешёптываться. Кто-то время от времени что-то выкрикивал, за что тут же получал увесистую оплеуху и обиженно замолкал. Торин наконец поднял голову и медленно, словно бы через силу встал на ноги. Широко распахнутые голубые глаза, в которых теперь горел огонь не хуже драконьего, неотрывно следили за движением единственной из двух теней, что теперь осталась в небе. Она немного покружила над городом, словно что-то выискивая, а потом взмахнула крыльями и устремилась в противоположную от Озёрного города и Одинокой горы сторону. - Анки… – услышал гном тихий и полный неизъяснимой грусти голос хоббита совсем рядом с собой. – Но как же так? Неужели глупый полурослик надеется, что она вернётся? Впрочем, удивляться здесь было нечему. Несмотря на всё увиденное, он и сам сейчас желал этого больше всего на свете. Несмотря на то, что она лгала ему всё это время. Несмотря на то, что драконам ведома лишь злоба и жажда золота, и они не способны ни на дружбу, ни на любовь… Желал и боялся одновременно. Торин резко развернулся и стремительно зашагал прочь. В голове роились мысли одна страшнее другой, а в груди было тяжело и одновременно пусто. Всё происходящее до сих пор казалось ему страшным сном, который вот-вот должен был закончиться. Ну должен же! Он шёл, не останавливаясь и не оглядываясь. Все звуки уже давно стихли – не слышно было ни голосов товарищей, ни даже завывания ветра на склонах горы. Гном немного опомнился только тогда, когда под ногами оказались подозрительно знакомые ступени. Один, два… двадцать четыре шага – и перед ним во всём своём великолепии раскинулась сокровищница Короля под Горой. Горы, горы и реки золота… Торин медленно опустился на одну из ступеней. Где-то там был Аркенстон. Его нужно было найти. Нужно было… Мысли упорно не желали собираться в кучу – одна за другой они мелькали в измученном сознании, чтобы через мгновение снова исчезнуть. Давно он не чувствовал себя таким потерянным, таким уставшим, таким… больным. Он не хотел в это верить. Но реальность была неимоверно жестока. Время замедлилось, а после и вовсе, кажется, остановило свой ход, так что гном не взялся бы сказать, сколько просидел на полустёртых каменных ступенях. Голубые глаза рассеяно блуждали по горам золота и самоцветов, по изящнейшей работы мечам и тонким мифриловым кольчугам, которые были видны тут и там. - Торин! – знакомый голос теперь казался совсем чужим и невероятно далёким, словно доносившимся сквозь толщу воды. Предводитель гномьего отряда медленно поднял голову, и что-то в выражении его глаз в тот миг неуловимо изменилось. Двалин размашисто шагал к нему, но неожиданно замер, словно наткнулся на невидимую преграду. - Торин? – в голосе гнома прозвучало удивление пополам с непониманием. - Засыпать вход камнями, – коротко приказал тот, проходя мимо и направляясь прочь из сокровищницы. - Ты уверен? – старый друг едва за ним поспевал. – Хотя какая разница, нам не до того сейчас! Нужно найти Кили и Фили, может, они ещё живы! Двалин осёкся на полуслове, натолкнувшись на взгляд короля, в котором теперь не было ничего, кроме холодной ярости и какого-то воистину безумного блеска. - Засыпать вход. Я не хочу, чтобы эта тварь сюда вернулась. *** Левый глаз был залит кровью, и разглядеть им что-либо было решительно невозможно. Где-то внизу проносились единым расплывчатым пятном тёмные стволы деревьев, и каждый новый взмах крыльев отчего-то давался тяжелее предыдущего. Последним, что она почувствовала перед тем, как темнота окончательно заполнила мир, были холод и ощущение падения. Удара Анки не помнила.