Последний дракон

Казалось, что рычащие, хрипящие и подвывающие орки возникали прямо из воздуха, и на место одного убитого сразу вставали двое новых. Защитников Одинокой горы медленно, но упорно оттесняли назад, и многие, хоть и сражались доблестно, отбросив сомнения и страх, всё равно понимали – поражение остаётся лишь делом времени. Гендальф бился в гуще сражения, размахивая одновременно мечом и посохом, и орки отлетали в разные стороны, не в силах причинить волшебнику вреда. Слева от него отчаянно дрались гномы из отряда Торина Дубощита – все, кроме самого Торина и двух его племянников, которых король гномов увёл за собой в попытке найти и убить главнокомандующего вражеской армии. Гендальф не питал иллюзий насчёт силы и хитрости Азога Осквернителя – предводителю орков ни того, ни другого было не занимать - и потому рад был бы присоединиться к небольшому отряду… но его присутствие слишком нужно было тем, кто остался здесь. Когда почти половина защитников горы оказалась перебита, а выжившие сбились в отряды и отступили уже настолько, что дальше, казалось, просто некуда, над пустошью пронёсся порыв ветра – неожиданно сухого и горячего. Даже орки, движимые лишь слепой злобой и жаждой крови, на миг приостановили атаку и подняли головы к затянутому облаками серому небу. Когда стало ясно, что послужило причиной столь неожиданных погодных изменений, отчаянные крики гномов, эльфов и людей сплелись с орочьими, но их тут же заглушил яростный рёв, от которого, казалось, сотряслись земля и воздух. Снег с вершины Одинокой горы взметнулся ввысь, подброшенный почти ураганным ветром, а через мгновение из-за этой снежной завесы появилась огромная чёрная тень, и между защитниками горы и войском орков заполыхало обрушившееся с небес пламя. Орки, гоблины и тролли смешались в кучу и пытались бежать или прятаться, но любые попытки скрыться от смертоносного огня были тщетны. Чёрный дракон проносился над полем, методично выкашивая вражеские полчища, и ни стрелы, ни копья не причиняли ему никакого вреда. Анки в очередной раз взмыла вверх и окинула поле боя взглядом больших золотых глаз с вертикальными зрачками. Выжившие враги бежали, теряя оружие и не обращая внимание ни на что вокруг. Те, кому повезло меньше, навсегда остались лежать на равнине перед Одинокой горой в виде обугленных костей. В воздухе витал запах крови и горелой плоти. Анки, методичными взмахами крыльев удерживаясь в воздухе, завертела головой. Её больше не волновали разбегающиеся орки. Она вернулась за ним – и не уйдёт до тех пор, пока не убедится, что с ним всё в порядке. Но где искать этого сумасбродного гнома? В том, что в Одинокой горе Торин не остался, она была уверена. Даже охваченный драконьим недугом, гном не стал бы отсиживаться в отцовских чертогах – хотя бы просто потому, что не потерпел бы очередного посягательства на свои сокровища. Значит, он где-то там, внизу, сражается с врагами. Ужасная, почти невозможная догадка пришла в голову совсем неожиданно, и Анки поднялась ещё выше, чтобы иметь возможность осмотреть все окрестности. За всё то время, что девушка знала Торина, она не раз успела убедиться в том, что гном пойдёт на всё ради мести – мести одному-единственному существу, которое когда-то отняло у него слишком многое. Азог был здесь – в этом она не сомневалась. Значит, если получится найти Азога, получится найти и Торина. А где может находиться тот, кто наверняка командует хотя бы частью вражеских легионов? Драконий взгляд зацепился за какое-то странное устройство на вершине одной из окрестных скал, а в следующее мгновение чёрные зрачки зловеще сузились. Она знала, что это такое и как с его помощью можно передавать сигналы, легко управляя огромными войсками. Гулкий звук орочьего рога, раздавшийся с той же стороны, стал последний каплей, и Анки, сорвавшись с места, стрелой устремилась вперёд. Орки, издалека заметив приближение чёрного дракона, бросились врассыпную, даже не пытаясь стрелять, но они её сейчас совершенно не интересовали. Струя огня рухнула с неба, испепеляя высокую деревянную конструкцию, сжигая прочные тросы и тех тварей, которые сбежать не успели. Однако Азога среди них не было. *** Колени неприятно саднило, а левую ладонь она очень неудачно умудрилась рассечь о какой-то камень. Приземляться на скалы пришлось в облике человека, а превращаться прямо в воздухе, и падать оказалась неожиданно долго и больно. Девушка вскочила на ноги, досадливо встряхнулась и торопливо огляделась. Ничего, кроме грязных голых камней, припорошенных инеем, видно не было. Среди них вился узкий проход, уходивший куда-то вдаль и вверх. Анки вздохнула и бегом припустила вперёд. Здесь звуки разгоревшейся внизу битвы были почти не слышны, а может, их просто заглушали звук собственных шагов и гулкое биение сердца, звоном отдающееся в ушах. Впрочем, если криков сражающихся на равнине девушка и не слышала, то куда более близкий голос услышала и опознала моментально. - Кили! – узкий проход неожиданно расширился, и она вылетела на небольшой каменный выступ, который заканчивался обрывом. Её вскрик отвлёк высокого орка, склонившегося было над обезоруженным гномом, который тщетно пытался дотянуться до выбитого из рук меча. Орк, видимо, особой сообразительностью не отличался, потому что добивать лежавшего противника не стал - вместо этого он коротко и зло рыкнул и бросился к ней, занося массивную железную палицу, заострённую с одного конца. Анки прянула в сторону, и тяжёлый удар пришёлся как раз в то место, где она стояла секунду назад. Они закружились по выступу, и каждый старался оттеснить другого к краю. Орк теснил силой, размахивая палицей направо и налево и с каждым разом всё больше свирепея от того, что удары не достигали цели. Анки, безоружная, но лёгкая и куда более ловкая, брала хитростью, порой замирая на краю обрыва и в последний миг бросаясь в сторону, отчего орк уже пару раз едва не свалился в пропасть. - Анки! – она на миг обернулась и на лету поймала брошенный ей меч, который черноволосый гном всё-таки успел поднять. Орк, которому это мгновение дало возможность подобраться опасно близко, бросился прямо на неё, и Анки ушла в кувырок, попутно полоснув противника клинком по ноге. Тот громко, надрывно взвыл, но в следующую же секунду смолк – на сей раз уже навсегда. - Ты в порядке?! – Кили, тяжело дыша и едва заметно прихрамывая, подбежал к ней. Он выглядел таким растерянным и радостным одновременно, словно был не в силах ещё до конца поверить в то, что перед ним действительно стоит она – вполне живая соратница и подруга. – Анки, что… - Нет времени на разговоры! – она рывком выдернула меч из тела орка и сунула его в руки опешившему гному. – Где Торин? - Торин… - словно в трансе повторил Кили и устремил взгляд вверх, куда вела никем ранее не замеченная узкая лесенка, ступени которой были вырублены прямо в камне, но уже успели порядком искрошиться под напором ветров, дождей и времени. – Он пошёл за Азогом! И Фили где-то здесь! - Ищи брата, - коротко бросила Анки, с трудом подавляя в себе желание податься вперёд и хотя бы обнять черноволосого гнома напоследок. – И будь осторожен. С этими словами она бросилась вверх по полустёртым ступеням, а Кили устремился в ту сторону, откуда сама девушка явилась несколько минут назад. Судя по всему, на этой скале когда-то жили гномы или хотя бы стоял какой-то гарнизон, но теперь всё пришло в запустение, и лишь узкие лестницы, вьющиеся среди камней, да виднеющаяся где-то справа полуразрушенная сторожевая башня напоминали о былых временах. Тяжело дыша, Анки преодолела ещё с десяток ступенек и неожиданно рухнула на колени, не удержав равновесие. Левая рука снова заныла, упёршись во что-то твёрдое и холодное. Лёд. Она оказалась прямо на берегу реки, которая была надёжно скрыта толстой коркой льда. Тут и там по нему змеились трещины, где-то были видны россыпи алых капель, в происхождении которых сомневаться не приходилось, а дальше… Анки повернула голову налево и остолбенела, не в силах выдавить ни слова. На льду лежало тело огромного орка, с ног до головы покрытого шрамами. Из груди чудовища торчал меч, и по бледной коже стекала вниз струйка грязно-бурой крови. Блеклые глаза были закрыты, клыкастая пасть распахнута в жутком оскале. А над ним… - Торин! – девушка вскочила на ноги и бросилась к тому, кого так упорно искала, оскальзываясь на гладкой холодной поверхности, но больше не падая. Гном, стоявший в нескольких шагах от тела поверженного врага, медленно, словно бы через силу поднял голову, взглянул на неё… и стал заваливаться на бок. Анки подбежала к нему, рухнула рядом на колени, ухватила за плечи и перевернула на спину, и от увиденного у неё перехватило горло. В груди короля гномов зияла страшная рана, из которой толчками, в ритм бешено стучащего сердца, выплёскивалась кровь. С такими ранами не выживают. - Анки… - голубые глаза расширились, когда умирающий гном взглянул на неё, и в этом взгляде смешались боль и что-то ещё, чего она не могла различить. Девушка запоздало поняла, что и сама выглядит не лучшим образом – одежда в пыли, грязи и порвана в паре мест, волосы спутаны, а по лицу тянется шрам от когтей Смауга. - Не смей умирать! – она отчаянно схватила его за руку, прекрасно осознавая, что не в силах помочь. Бледные губы Торина дрогнули, словно он хотел сказать что-то ещё, что-то очень важное… но не успел. Голубые глаза медленно закрылись, а дыхание, и без того прерывистое и поверхностное, стихло окончательно. - Нет! – крик, полный боли и отчаяния, разорвал стылый морозный воздух. Анки, не отдавая себе больше отчёта в собственных действиях, сгребла оказавшегося неожиданно тяжёлым гнома в охапку и прижала к себе, пачкаясь в чужой крови, которая продолжала течь из раны. Так не могло быть, не могло! Не правда! Она не могла опоздать! НЕТ! Но она опоздала. Теперь уже никто и ничто не в силах помочь, даже Гендальф – да и не доберётся она до мага, он сейчас слишком далеко. И от осознания этого разум неотвратимо заволакивала алая пелена боли, а кровь медленно стыла в жилах. Кровь… Невероятная, сумасшедшая идея мелькнула где-то на краю сознания, и Анки ухватилась за неё, как утопающий хватается за соломинку. В памяти всплыли строчки из кем-то когда-то написанной небольшой серой книги, которую она абсолютно случайно взяла в руки, когда весь отряд гостил в Озёрном городе. «Кровь дракона обладает поразительными свойствами. Здорового человека она убивает вернее любого яда, но для того, кто находится на грани жизни и смерти, может стать единственной надеждой на спасение.» Кровь дракона… Её кровь. Анки торопливо, но осторожно отпустила Торина и принялась судорожно обшаривать карманы гнома. Должно же было найтись хоть что-то острое, должно же! Но ничего не было – ни меча, ни кинжала, ни самого завалявшегося ножа. Девушка судорожно завертела головой и неожиданно наткнулась взглядом на клинок, который торчал из груди Азога. Повинуясь секундному порыву, Анки бросилась к мёртвому орку и, упёршись дрожащей ногой в широкую грудь и ухватившись за рукоять меча, кое-как выдернула тот из тела. Затем торопливо вернулась к Торину, вновь опустилась рядом с ним на колени, стёрла орочью кровь с клинка подолом собственной рубахи и, коротко замахнувшись, резанула мечом по своей левой руке. Боль была сильной, и она на миг прижала раненную конечность к груди, словно стараясь защитить, но тут же опомнилась. Из длинной глубокой раны потекла кровь, пачкая одежду и заливая лёд. Девушка торопливо придвинулась к Торину, кое-как открыла гному рот и поднесла к нему рассечённую руку. - Пей, умрёшь ведь! – тёмная кровь, которой она делилась щедро и без малейшего сомнения, лилась в чужое горло, и, не находя сопротивления, медленно растекалась по всему организму. Пару минут казалось, что ничего не происходит, и Анки уже было решила, что последняя надежда развеялась, как прах по ветру, но Торин вдруг дёрнулся и надсадно, прерывисто закашлялся. Из раны на его груди перестала течь кровь, и руки гнома, до того казавшиеся абсолютно ледяными, стали чуть теплее. - О Эру! – сдавленно прошептала девушка, не в силах до конца поверить в собственное счастье. И пусть голубые глаза всё ещё оставались закрытыми, а дыхание Торина было слабым и тихим – у неё появилась хотя бы надежда на то, что он будет жить. - Дядя! - Торин! Неожиданные возгласы заставили Анки вскинуть голову. Племянники Торина, кажется, были совсем близко, ещё чуть-чуть – и они наверняка её увидят. Девушка подскочила, словно встревоженная охотниками птица, и, прижимая руку к груди, чтобы не оставлять за собой кровавых следов, бросилась к ближайшей груде камней, которых было довольно много на обоих берегах замерзшей реки. За камнями, на счастье Анки, как раз хватило места для того, чтобы спрятаться. Молодые гномы нашли Торина быстро, и, поняв, что тот жив, хоть и опасно ранен, поспешили унесли его прочь. Кажется, Кили пару раз звал её, надеясь, что она услышит и откликнется, но Анки молчала. Ей не было места там, рядом с ними. Рядом с ним. Она сидела, привалившись спиной к гладкому холодному камню и баюкая у груди рассечённую руку, а кровь из раны почему-то всё никак не желала униматься, заливая землю и одежду. Впрочем, совсем не физическая боль заботила её сейчас. Что-то внутри, у самого сердца, выло раненным зверем и рвалось наружу, всерьёз грозя разорвать её надвое, и столько тоски и боли было в этом вое, что Анки порой казалось: ещё секунда – и она сойдёт с ума. Она думала, что у драконов нет души. Порождения тьмы, злобные создания Мелькора – разве может быть у неё и подобных ей что-то, хоть отдалённо напоминающее душу? Конечно же нет. И так она считала все те века и тысячелетия, что бесцельно блуждала по земле, тщась успокоить неведомую, непонятную даже ей самой тоску, которая жила где-то глубоко внутри. Сейчас же она всерьёз усомнилась в правильности своих суждений. Потому что, валар подери, что же ещё может ТАК болеть?!