Последний дракон

- Даже если я захочу, то не смогу тебя убить, – негромко, но решительно отрезал Торин и, ухватив Анки за локоть, притянул её к себе. Девушка машинально упёрлась в чужую грудь раскрытой ладонью, словно хотела оттолкнуть… а потом судорожно, рвано вдохнула и уткнулась лицом ему в плечо. - Что ты… – горло перехватило, голос предательски сорвался. - Неужели ты, дракон, правда рассчитывала на то, что по приходу в Эребор окажешься под градом стрел или копий? – Гендальф, о котором все уже, кажется, и думать забыли, неожиданно подал голос. Прислонившись плечом к массивному королевскому трону, он стоял и смотрел на неё чуть печально и так по-доброму, что Анки огромного труда стоило сдержать рвущийся наружу всхлип. - Ты знал? – кое-как отдышавшись и взяв себя в руки, окликнула она мага. – Знал, что я дракон? - Догадывался. – Пожал плечами тот. - И чем же я себя выдала? – невесело усмехнулась Анки. Торин до сих пор крепко прижимал её к себе, словно по какой-то причине боялся отпустить, и говорить с волшебником приходилось, глядя на того поверх гномьего плеча. - Ты обладаешь удивительной физической силой и способностью к исцелению. На тебе не остаётся шрамов. У тебя невероятные даже для большинства зверей зрение, нюх и обоняние. Ты не чувствуешь холода, – принялся методично перечислять Гендальф её прегрешения, которых, несомненно, хватило бы на приличную книгу. Впрочем, ему это то ли быстро надоело, то ли он и вовсе не задавался целью долго разъяснять дракону то, что ей было и без него прекрасно известно. – А ещё никто на моей памяти, кроме тебя, не называл Врага мира Мелькором. Всем свободным народам он известен как Моргот, ужасный и проклятый, и изначальное его имя уже давно кануло в небытие. - Кто? – Торин чуть отстранился и заглянул ей в глаза. – Анки, о ком… - Когда-нибудь я тебе расскажу, – торопливо бросила она, и, пользуясь случаем, вывернулась из кольца чужих рук и сделала пару шагов назад. – Ну или Гендальф. Думаю, у него выйдет лучше. Гном, кажется, хотел податься за ней, но в последний момент всё-таки передумал и остался стоять, скрестив руки на груди и пристально глядя на неё голубыми глазами. - Стало быть, прерывать мои мучения никто не собирается? – понимая, что молчание затягивается и не желая вновь оставаться в тишине, попыталась пошутить Анки, но вышло как-то скомкано и неуверенно. - Не собирается, – Король под Горой тяжело вздохнул и на миг отвёл взгляд куда-то в сторону. – Но у меня есть к тебе один вопрос. - Спрашивай, – покорно согласилась девушка, чуть пожав плечами. - Куда ты теперь пойдёшь? На пару мгновений в воздухе всё-таки повисло неловкое, гнетущее молчание. - Не знаю, – наконец с видимой неохотой призналась девушка и машинально отступила ещё на шаг. – Да и какая разница? - Я беспокоюсь. – Последовал лаконичный ответ. - Брось, беспокоиться за какого-то дракона – последнее дело для гномьего короля! – фыркнула Анки, за напускным смехом пытаясь скрыть истинные чувства. Получалось не очень, но она всё равно старалась. - Если бы ты была всего лишь каким-то драконом, я бы действительно о тебе не беспокоился, – мрачно отозвался Торин. – Но ты не какой-то дракон. - Торин, тот факт, что я провела с твоим отрядом какое-то время, никак не обязывает тебя… - Гендальф, я могу поговорить с ней наедине? – неожиданно обернулся гном к волшебнику. Тот помедлил, а затем коротко кивнул и быстрым размеренным шагов вышел из тронного зала, напоследок окинув растерянную девушку коротким ободряющим взглядом. - Как я могу убить или прогнать из Эребора того, кто бился за него и без кого победа была бы невозможна? – дождавшись, пока чужие шаги стихнут в отдалении, Торин вновь обратился к ней. – Как я могу убить того, кто спас жизни сотен и тысяч ни в чём не повинных существ? Голубые глаза смотрели внимательно и, кажется, немного грустно. - Как я могу убить того, кому сам обязан жизнью? - Кто тебе… - Гендальф рассказал, что такие раны, которыми наградил меня Азог, вряд ли смог бы залечить даже он, – гном вздохнул и на его губах появилась едва заметная печальная улыбка. – Я должен был умереть там, Анки. И умер бы, если бы не пришла ты. В горле у неё застрял подозрительный ком, который, судя по всему, решил там не только погостить, но и поселиться окончательно. Гном в этот момент сделал пару шагов по направлению к ней и неожиданно протянул руку. Девушка хотела отпрянуть, но тело, кажется, застыло и потому повиноваться упорно отказывалось. Торин провёл пальцем по коже над её левой бровью, где чуть больше месяца назад красовалась ужасная рваная рана. Сейчас же о ней напоминала лишь тонкая, едва заметная на бледной коже полоска шрама, которая в ближайшее время обещала исчезнуть полностью. - Покажи мне руку, – неожиданно тихо попросил он. Анки который раз за день тяжело вздохнула, но всё-таки закатала рукав рубахи и протянула вышеозначенную конечность вперёд. Эта рана затягивалась хуже всех, которые девушка когда-либо получала, и сейчас на её месте был отчётливо виден белый шрам, который тянулся почти от запястья до локтя. Причин данного явления Анки не знала и знать не хотела. От прикосновения холодных пальцев по коже побежали мурашки, и она машинально отдёрнула руку, снова пряча шрам за тканью грубой крестьянской рубахи. - Торин… – девушка опустила голову, старательно пряча от чужого взгляда капельки слёз в уголках глаз. В этой минутной слабости она не призналась бы никому, никогда и ни при каких обстоятельствах. - Останься. Пожалуйста. - Боюсь, гномы не примут в своём доме дракона, - вновь попыталась усмехнуться Анки. - Зато они примут свою королеву. Смысл слов гнома до неё дошёл далеко на сразу. - Торин, нет! - Ты мне отказываешь? – гном выразительно приподнял левую бровь. - Да ты с ума сошёл! – пусть это было абсолютно недостойно тысячелетнего существа вроде неё, но больше всего ей сейчас хотелось бегать кругами, заламывать руки и взывать к милости валар, потому что гномье безрассудство только что перешло очередной предел. - Не отрицаю, – на удивление миролюбиво согласился король. - Как ты себе это представляешь, позволь спросить?! – ни на шутку возмутилась Анки. – Запереть дракона в гномьих подземельях? Неужели уже успел забыть, что случилось с твоими сокровищами после того, как на них несколько десятилетий полежал Смауг?! - Драконьего недуга больше не стоит бояться, – Торин, пожалуй, и сам не знал, откуда в нём взялась такая уверенность, но сейчас это мало его волновало. – И никто не собирается держать тебя силой! - Даже если это действительно так, и с моим появлением здесь золото останется просто золотом, – намеренно пропустив мимо ушей последнюю фразу, откликнулась девушка. – То ты, если я правильно помню, являешься королём. А королю нужны наследники. Мне придётся тебя огорчить, но идея заиметь детей от дракона – далеко не самое лучшее, что могло прийти тебе в голову! - У меня есть два племянника, – всё так же непоколебимо отозвался гном. – Именно они рано или поздно займут моё место на этом троне. А от тебя я прошу лишь одного – останься со мной. На стенах гномьих чертогов размеренно полыхали факелы, и пламя в них билось, словно живое сердце, освещая две замершие друг напротив друга фигуры. - Нет. - Почему? – Торин продолжал смотреть на неё с лёгкой самоуверенной улыбкой, из-за которой в ней боролись одновременно два желания – обнять и убить. Впрочем, это длилось совсем не долго. - Потому что я не хочу смотреть, как ты умираешь. Если раньше Анки думала, что знает, что такое гробовая тишина, то теперь отчётливо поняла – ошибалась. Она узнала это только сейчас. В глубине королевских глаз плескалась, словно холодная вода, тихая грусть. Он знал, что предложит ей разделить его судьбу. Знал с того самого момента, когда она откинула капюшон и он вновь увидел её лицо. Ни злости, ни гнева не было, да и как он мог на неё злиться? Слишком сильно боялся, что больше никогда её не увидит. Слишком сильно любил. Но разве может у них быть одна судьба на двоих? Рано или поздно он состарится и умрёт, а она… нет, слишком жестко было просить её остаться, зная, что каждый день ей придётся медленно наблюдать за приближением неминуемого конца. - Прости, – негромко бросил гном и отвернулся, мысленно костеря себя последними словами. Слишком глупо и эгоистично было даже думать о подобном, а уж говорить… - Торин, я… - Не стоит, – он с напускным безразличием махнул рукой, всеми силами сдерживая желание вновь обернуться и бросить на неё ещё хоть один взгляд. – Ты права, это всё равно невозможно. Больше всего на свете он желал, чтобы она осталась. Больше всего на свете она не желала уходить. - Если уйду – буду сожалеть об этом, – Торин всё-таки обернулся. И увидел, как она едва заметно дрожащими руками накидывает на голову капюшон серого плаща. – Вечно. Но иного выхода нет. Когда звук шагов затих в отдалении, гном сорвал со своей головы массивную корону и в бессильной ярости отшвырнул её прочь.