Love Will Tear Us Apart

Луи выключил пылесос и отступил назад, оглядывая комнату. Он нахмурился, увидев еще один комок пыли, оседающий в углу. Встал в шесть утра, готовясь к приезду неизвестного гостя, и с самого завтрака не переставал убирать. Он вымыл посуду, кухонный пол, окна и перешел в остальную часть дома. Пылесос едва остановился, и Луи был уверен, что вспотел и что от него воняет, но приоритетом было убедиться, что дом готов к приему посетителей. Он снова схватил прибор, включил и, бормоча себе под нос что-то о «проклятой собаке, которая повсюду линяет дурацкой шерстью», еще раз повертел пылесос, решив, что будет настолько крутым, насколько это вообще возможно. Не то чтобы Луи жил в адской дыре. Отнюдь. Но у него никогда не было посетителей. Особенно люди, которые не были его родственниками, поэтому он внезапно испугался, что люди будут судить дом, а следовательно, и его самого. Луи наклонился и заглянул под кровать, довольный тем, что может беспрепятственно видеть другую сторону. Он понимал, как нелепо, что его беспокоит не только чистота в спальне, не говоря уже о том, что под кроватью, но и то, что она должна быть идеальной. Это значило для него больше, чем он когда-либо осознавал, и так сильно хотел, чтобы все прошло хорошо. Скорее всего, этот человек не выйдет из гостиной, но шатен знал, что будет чувствовать себя спокойнее, если узнает, что весь дом готов. Раздался звонок в дверь, и Луи замер, его сердце упало. — Черт, черт, черт, — пробормотал он, глядя на маленькие часы на прикроватном столике, которые показывали, что его гость пришел на час раньше. Он быстро отключил пылесос и выбежал из комнаты, захлопнув за собой дверь, пока разглаживал рубашку, понимая, что теперь ничего не может поделать со своим нарядом. Он положил руку на ручку и, задержав дыхание, открыл ее. — О, черт возьми, Ник, я думал, что ты тот парень, с которым я встречаюсь. Луи вздохнул с облегчением и в то же время сердито посмотрел на друга за то, что тот поставил его в такое положение. Ник пожал плечами и шагнул внутрь, и ему тут же пришли в голову кошмарные мысли о грязных сапогах, топчущих его сверкающую чистотой прихожую. — И ты тоже можешь снять эти чертовы ботинки, я буквально все утро здесь убирался. — Ладно, остынь, Лу! — Крикнул Ник, оставив ботинки на коврике у двери. Он последовал за ним на кухню, где хозяин налил стакан воды, выпив большую часть, прежде чем ополоснуть стакан, оставив его на сливной доске. — Я бы спросил, как ты себя чувствуешь сегодня, но не уверен, что мне это нужно… — Я в порядке, я просто… снимаю стресс, — пробормотал Луи, его щеки пылали от такого признания. Он положил руки на столешницу и посмотрел на своего друга, желая, чтобы тот чувствовал себя так же спокойно. — Так чего же ты хочешь, Ник? — Просто хотел убедиться, что с тобой все в порядке, что тебе ничего не нужно. Луи улыбнулся, благодарный за то, что у него есть друг, который так заботится о нем. — Да, я в порядке. Я имею в виду, что нервничаю, но это нормально, верно? — Да, наверное. Не могу сказать, что я убираю весь свой дом, когда ко мне кто-то приходит. — Я прекрасно понимаю, — пошутил Луи и рассмеялся, когда Ник показал ему средний палец. — Но спасибо, я ценю это. Ник только кивнул, наклонившись, чтобы погладить Клиффорда. Они поболтали еще несколько минут, пока Луи не понял, что теряет драгоценное время на уборку, и решил на этот раз избавиться от Ника. — Послушай, как бы ни был тебе благодарен за то, что ты пришел сюда, мне не нужно, чтобы ты держал меня за руку, — начал Луи, нервно теребя подол своей потрепанной старой футболки. — Я могу это сделать.… Я должен это сделать. Ник улыбнулся и шагнул ближе, положив руку на плечо Луи. — Я знаю, я просто хотел проверить. Но ты ведь знаешь, где я, если понадоблюсь? — Да, — Луи мягко улыбнулся своему другу, с трудом выдерживая взгляд. — Спасибо. — Не за что, приятель. Удачи. Может, я зайду попозже? Пиво и пицца? — Напишу, когда клиент уйдет, — Луи последовал за Ником из кухни к входной двери, радуясь, что его друг не обиделся на просьбу. Помахав на прощание, Томлинсон не мог не заметить большую синюю машину, медленно едущую по дорожке, и он быстро захлопнул дверь, бросившись наверх в ванную. Он быстро принял душ, не потрудившись высушить волосы феном, так как время утекало слишком быстро. Как раз застегнул последнюю пуговицу своей темно-синей рубашки, когда раздался звонок в дверь, и во второй раз за час Луи застыл, смотря на свое отражение в зеркале. Он схватил свой одеколон, плеснул немного на щеки и побежал вниз по лестнице. Увидел чье-то отражение в пятнистом стекле входной двери и посмотрел на себя, чтобы убедиться, что готов. Глубоко вздохнув, он наконец открыл дверь. То, что он увидел, заставило мир опуститься на дно. Это был последний человек в мире, которого Луи ожидал увидеть снова, но он был здесь, на пороге его дома. Выглядел точно так же, как на фотографиях, которые музыкант видел всего несколько дней назад в интернете. Он выглядел знакомым, но в то же время был совершенно по-новому. Луи сглотнул, молясь, чтобы тот не заметил, что вспотел или что его сердце бешено колотится в груди. Во рту совершенно пересохло, и Луи захотелось вытереть вспотевшие ладони о джинсы, но знал, что это выдаст его нервы. Шатен схватился за дверную ручку, дверь захлопнулась, шум эхом разнесся по коридору. Луи вцепился в волосы, не совсем понимая, что делать. — Черт. На мгновение воцарилась тишина, и он увидел, что фигура за стеклом не двигается. В дверь снова позвонили, и Луи прижался лбом к прохладной деревянной двери, пытаясь решить, что делать. В припадке безумия он снова распахнул дверь, убедившись, что не ошибся. Он действительно стоял там. — Черт, Луи… Ты Уильям Остин? Луи мог только кивнуть, желая, чтобы земля разверзлась и поглотила его целиком. Он быстро облизнул губы, желая, чтобы мозг придумал что-то творческое, что-то, что показало бы, что вся эта ситуация не влияет на него ни в малейшей степени. — Ты хорошо выглядишь, Гарри. Стайлс слегка улыбнулся, а Луи просто стоял, уставившись в недоумении, все еще не совсем понимая тот факт, что Гарри Стайлс стоял на его пороге после пяти долгих лет отчуждения. Это было странно. Гарри решил нарушить молчание. — Так я могу, э-э, войти? Луи пожал плечами, не зная, что делать. — Пока не знаю. — Это вполне справедливо. Они по-прежнему не разговаривали, как следует. Луи просто увидел перед собой Стайлса. Он был одет в цветастую рубашку, в которой старый Гарри не был бы застигнут врасплох, и она была достаточно расстегнута спереди, чтобы Луи мог видеть татуировки, которые когда-то были ему также знакомы, как его собственные, которые его язык и пальцы обводили много раз. Волосы были мягкими на макушке, и Луи, к своему раздражению, почти захотелось провести пальцами и посмотреть, такие ли они мягкие, как раньше, или это тоже изменилось. Он был тем Гарри, которого Луи когда-то знал. Не говоря ни слова, шатен отступил назад и полностью открыл дверь, глядя в пол, когда Гарри наконец вошел внутрь. Он скинул свои кожаные ботинки, оставив их аккуратно рядом с парой кроссовок Луи, и тот покачал головой. Это определенно было не то, что старый Гарри сделал бы за миллион лет. — Ты не должен был этого делать. — Вежливость, — тихо ответил Гарри, явно сопротивляясь не меньше. Стук когтей по полу нарушил тишину, и Луи повернулся, чтобы посмотреть, как Клиффорд медленно подошел к ним. Но самым интересным было то, как Гарри заметно отпрянул, обеспокоенный появлением лучшего друга. Он оттолкнулся от стены, и Луи тут же сжалился, остановив Клиффорда у ног и заставив его сесть, прежде чем погладить, тихо разговаривая. — Прости, я забыл, что ты не любишь собак. Это Клиффорд. Я обещаю, что он не причинит тебе вреда. Луи не ожидал, что Гарри отважно сделает шаг вперед, осторожно протянув руку и погладив Клиффорда между ушами. Будучи большим плюшевым медвежонком, каким он и был, сунул голову в сторону Гарри, заставив его слегка улыбнуться. Луи почувствовал, как в нем вспыхивает чувство гордости за Клиффорда, и они оставались там, пока собаке не стало скучно, и в конце концов он вернулся в свою лежанку. — Хочешь чего-нибудь выпить? — Чай был бы очень кстати, спасибо, Луи. Томлинсон просто кивнул и пошел на кухню, зная, что Гарри последует за ним. Он тихонько достал из буфета две кружки и наполнил чайник, быстро и тихо приготовив чай. — У тебя прекрасный дом. Как давно ты здесь? — Уже почти пять лет, — ответил Луи, быстро оглядывая комнату, чтобы убедиться, что все на месте. — Мне нравится. Я счастлив здесь. — Рад это слышать. Луи принялся заваривать чай, не думая, совершая движения, которые были ему так же знакомы, как дыхание. Не говоря ни слова, он протянул Гарри кружку. — Ты не забыл, какой я люблю чай. — Я ни черта не забыл, Гарри. Я не мог. — Прости. На мгновение снова стало неловко, и Луи вышел из комнаты, направляясь в свою гостиную. Он сел в кресло, убедившись, что Гарри не может сидеть слишком близко. Им обоим было достаточно находиться в одной комнате в данный момент, шатен не был уверен, что сможет выдержать любой физический контакт с ним прямо сейчас. По крайней мере, до тех пор, пока у них не появится шанс поговорить. Луи продолжал пить чай, Гарри делал то же самое, его мозг работал со скоростью сто миль в час, не зная, что делать. Часть хотела позвонить Нику, позвать его сюда и рассеять напряжение, но в то же время он хотел, чтобы все так и оставалось, чтобы он наконец смог поговорить с Гарри так, как не мог последние пять лет. С тех пор, как все произошло. — Луи, клянусь, я понятия не имел, что встречаюсь именно с тобой. Мой менеджер Джефф, он договорился обо всем этом с командой. Знал о твоей работе с Эдом Шираном и подумал, что это может подойти к новому треку, над которым я работаю. У меня сделано несколько демо-версий, но пока нет ничего, что действительно было бы похоже на меня, поэтому на этот раз я хотел встретиться с некоторыми авторами песен, посмотреть, получу ли от них нужную атмосферу. Луи просто кивнул, слова Гарри путались у него в голове. Он говорил, как обычно, медленно и размеренно, словно обдумывал каждое слово, слетавшее с его губ. — Правильно. — Да. Ну, ты первый человек, с которым должен был встретиться, и я слушал кое-что из того, что ты написал по дороге сюда. Это действительно хорошо, Луи. Я имею в виду, я знаю, что ты всегда был хорошим писателем, но некоторые вещи находятся на другом уровне. Я думаю, что это что-то в этом роде… — Почему ты не позвонил мне, Гарри? Гарри побледнел, его глаза расширились, когда он запнулся на следующих словах. — Я… что? — Ты так и не позвонил. Никогда не писал. Гарри просто уставился на него, и Луи заметил, что его рука начала дрожать там, но ему было все равно. Наконец-то появилась возможность задать вопросы, которые слишком долго не выходили у него из головы, и он хотел получить ответы, несмотря ни на что. Он не отпустит Гарри, пока не выяснит все, что ему нужно. Когда шатен снова заговорил, голос был низким, и он слегка наклонился вперед, поставив чашку на кофейный столик. — Ты хоть представляешь, через что мне пришлось пройти из-за тебя? Гарри только покачал головой, закусив губу. Его щеки покраснели, и Луи почти пожалел его. Тем не менее, он держался прямо и пристально смотрел на кудрявого, желая, чтобы тот наконец ответил, сказал что-нибудь. Что-нибудь. — Я не могу, Лу. То, как его имя прозвучало из уст Гарри, совершенно выбило Луи из колеи. Как будто время остановилось, и он вернулся на пять лет назад. Как будто ничего не случилось, и они вернулись туда, где были раньше: в группе, лучшие друзья, снова любовники. Луи сглотнул, желая остаться в настоящем, не возвращаться в прошлое. Он знал, что ничего хорошего из этого не выйдет. — Я не мог, и я знаю, что это звучит жалко, но я не мог. Я был так напуган, что… Я был в ужасе от того, что сделал. Просто… Я убежал. Это было неправильно и глупо, но… Луи усмехнулся, качая головой, гнев заполнил его вены теперь от шквала оправданий Гарри. — Знаешь что? Этого просто недостаточно, Гарри, не сейчас. Не после пяти гребаных лет молчания от человека, которого я когда-то считал своим лучшим другом. Он видел, как Гарри заметно поморщился от этих слов, и был рад, что причинил ему боль, что слова попали в цель. — Луи, я… я знаю, что извинения не помогут. — Нет, это не так. — Хочу, чтобы ты знал, что я сожалею. Это было… это был худший момент в моей жизни, ты это знаешь? Я думал… Я думал, что убил тебя, Лу.

***

Гарри моргнул, пытаясь разобраться в ситуации. Гнев пульсировал в венах, и алкоголь, который он пил все утро, придавал ему уверенность, которой обычно не обладал. Все, что он знал, это то, что хотел ранить Луи своими словами, но когда тот схватил его за запястье, красный туман опустился снова, и Гарри просто почувствовал себя полным ярости. — Убери от меня свои гребаные руки! — Нет, тебе нужно убираться отсюда к чертовой матери. — Нет, пошел ты, Луи! Гарри отдернул руку, на мгновение заметив потрясенное выражение лица Томлинсона, прежде чем что-то взяло верх. Он смотрел на человека, которого любил, которого считал своим лучшим другом, и в этот момент понял, что Луи ненавидит его. Он ненавидел того, кем стал, и это причиняло боль. Кудрявый набросился, подняв руки, чтобы толкнуть его в плечи, заставляя отшатнуться. Он смотрел, как руки Луи крутятся, пытаясь удержать равновесие, но Гарри знал, что уже слишком поздно. Он смотрел, как тело отшатнулось назад, прежде чем громкий звук заполнил комнату. Гарри просто стоял и смотрел, как Луи неуклюже приземлился на пол, его голова отскочила от деревянных балок под ним. Стайлс был ошеломлен, не в силах поверить в то, что только что произошло. В комнате воцарилась тишина. Гарри уставился на него, руки дрожали, когда кровь начала собираться под головой Луи, просачиваясь в щели деревянного пола. Но хуже всего было то, что он не двигался. Гарри попытался посмотреть на грудь, чтобы увидеть, как поднимается и опускается грудная клетка, но не смог сосредоточиться. В голове у него был вихрь шума, смятения и паники, и он больше не мог этого выносить. Когда его друзья приблизились к телу, к его мертвому телу, Гарри побежал. Он подбежал к двери и распахнул ее, не обращая внимания на грохот, который она издала, решив уйти как можно дальше. Он убил своего лучшего друга. Луи умер из-за него. Гарри выскочил из парадных дверей в приступе слепоты и, спотыкаясь, направился туда, где оставил свою машину. Он пошарил в карманах в поисках ключей, кровь отхлынула от его лица, когда понял, что оставил их внутри. — Черт! Черт! Он ударил носком ботинка по покрышке и, вместо того чтобы ждать, побежал. Его ноги стучали по тротуару, стремясь просто уйти от того места. Луи был мертв, и это его вина. Гарри плакал, слезы и пот стекали по его лицу, и знал, что люди смотрят на него, когда пробирался сквозь толпу, отчаянно пытаясь понять, где он, как может вернуться домой, уйти от этой дерьмовой реальности. Его вены пульсировали от потребности принять что-нибудь, снова получить кайф, чтобы избавиться от страха, боли, и он вытащил свой айфон из кармана, прежде чем выронил его, спотыкаясь, чтобы поднять. — Черт возьми, — пробормотал он, увидев, что экран разбит, и нажал на контакт. Гарри прижал трубку к уху и, тяжело дыша, прислонился к кирпичной стене. — Джед… черт. Нет, я не в порядке, я… ты можешь помочь? Нет, вдвое больше обычного. Ты у себя? Скоро буду. Руки дрожали, когда он закончил разговор, и на минуту сориентировался, соображая. Все, что сейчас имело значение, — это добраться до Джеда и вернуть вещество обратно в организм, позволив ему заглушить все. Гарри нужно было забыть, и это был лучший способ. Это был единственный выход.

***

Лучше не стало, вот в чем дело. Гарри стал больше полагаться на наркотики, употребляя каждый день, пока его вены не были настолько исколоты, что физически не мог больше этого делать. Он почти переехал к Джеду, его айфон лежал разбитый и разряженный в углу комнаты. Прошло уже несколько недель с тех пор, как он включал его, но Гарри было все равно. Ему нужен был только Джед, его доза и пиво, которое, казалось, было на разливе. Он не был заинтересован в еде, вырывал все, что ел, и кайфа, который давали наркотики, было достаточно, чтобы выжить. Гарри не стал проверять газеты и интернет. Не хотел знать, что случилось, когда Луи мертв. Часть его чувствовала вину за то, что так и не пришел на похороны, что не было возможности попрощаться. Вина поглотила бы его, и Гарри стал бы умолять Джеда, чтобы боль ушла, чтобы он перестал что-либо чувствовать. Сняв еще больше наличных с быстро сокращающегося банковского счета, Гарри финансировал все, что брал. Каждый потраченный им пенни стоил конца страданий. Так продолжалось до тех пор, пока однажды утром, несколько недель спустя, Гарри не проснулся в собственной квартире, а рядом с ним на кровати высыхала лужа рвоты. Он съежился и встал, спотыкаясь, прошел в ванную, чтобы воспользоваться туалетом, но замер, услышав, как открылась входная дверь. — Гарри? Черт возьми… Гарри закатил глаза, когда понял, что это его любопытная сестра, и застонал, желая, чтобы та просто ушла. Она была последним человеком, которого он хотел видеть в данный момент, и проигнорировал. Наконец вышел из ванной и увидел, что она стоит напротив двери, скрестив руки на груди, с грозным выражением лица. — Во что, черт возьми, ты играешь? — Отвали, Джемма, — пробормотал Гарри, проходя мимо нее, моргая и пытаясь сфокусировать зрение. Все, чего хотел в этот момент, — это доза. — Хоть понимаешь, что делаешь с мамой? Она думает, что однажды утром проснется и обнаружит, что ты мертв. Как можешь так с ней поступать, Гарри? — Это не отличается от того, что я сделал с Луи. Гарри потянулся к маленькому пакетику, лежащему на кровати, но подскочил, когда Джемма шлепнула его по руке, и таблетки рассыпались повсюду. — Ты глупая корова. — Не говори со мной так, Гарри. Тебе нужно разобраться в себе. И Луи не умер. Лиам был на связи, они беспокоятся о тебе… — Не притворяйся, что им насрать, Джем. Всем лучше без меня, как и тебе с мамой. — Жалкий, гребаный наркоман, тебе нужно разобраться с этим и отвезти свою задницу в реабилитационный центр. Гарри поморщился от грубого тона и проигнорировал ее, положив таблетку на язык и проглотив вместе со стаканом несвежей воды на прикроватном столике. Он знал, что таблетки не заставят себя долго ждать, как только достигнут вен. Джемма исчезла на несколько минут и вернулась с тарелкой тостов с маслом и чашкой чая. Гарри нахмурился, качая головой, прежде чем сестра толкнула его обратно на кровать. — Ешь, Хаз. Ты такой худой… когда в последний раз что-нибудь ел? Гарри пожал плечами, понимая, что, вероятно, не ел нормально уже несколько недель. После несчастного случая с Луи все было как в тумане, и последнее, о чем он думал, была еда. — Мама страдает, знаешь? Ты ее ребенок, Хаз, это убивает ее. Гарри наконец поднёс к губам кусочек тоста, понюхал его, прежде чем откусить, вкусовые рецепторы наполнились ароматами. — Пожалуйста. Она не может потерять тебя, Гарри, это ее погубит. Джемма шмыгнула носом, и Стайлс с удивлением увидел, как по ее щеке скатилась слеза, свисая с подбородка, прежде чем упасть на колени. Он заставил сестру плакать, потому что был никчемным братом, который не мог даже позаботиться о себе. Он сидел тихо, пока ел, покусывая тост. Держал горячую кружку в трясущихся руках, желая, чтобы дрожь прекратилась. Наконец, он поднял глаза и, моргая, посмотрел на сестру, в каком эмоциональном беспорядке она была из-за него. — Джемма? — В чем дело, Хаз? — Голос сестры звучал устало, как будто она боялась любых слов, исходящих из уст Гарри, и в этот момент он никогда не ненавидел себя больше. — Думаю, мне нужна помощь.

***

— Я… ты хочешь, чтобы я пожалел тебя или что-то в этом роде? — Спросил Луи, мурашки пробежал по шее, когда Гарри рассказал свою слезливую историю. Каким-то образом делал вид, что ему пришлось нелегко. Луи рассердился. Никто не заставлял Гарри употреблять алкоголь или наркотики, он сделал это сам. Он полностью контролировал ситуацию, в отличие от Луи, у которого из-за одного эгоистичного поступка отняли все возможности выбора. — Я не верю тебе… — Нет! Нет, это не то, что… Боже, Луи, я просто пытаюсь заполнить некоторые пробелы, чтобы ты понял… Луи сжал руки в кулаки на коленях, пытаясь удержаться от крика, зная, что это не поможет, если он будет слишком взвинчен. Врачи слишком часто предупреждали его об этом, чтобы забыть. — Понял что? Что ты такой же эгоист, как и всегда, Гарри? Что ты был номером один, и так будет всегда? — Луи, прости, я… — Прости за что? Облажался? Причинил мне боль? Разрушил мою жизнь? На мгновение наступила пауза, когда Гарри замолчал, явно пытаясь придумать, что сказать, чтобы спасти ситуацию, которая быстро приближалась к катастрофе. Голос был таким тихим, что Луи пришлось напрячься, чтобы расслышать его. — Что я тебе сделал, Лу? Луи медленно и глубоко вздохнул, раздумывая, как много можно рассказать. Как только он собрался заговорить, Гарри снова вмешался. — Я пытался выяснить, как только вылечился, но… Я потерял связь с мальчиками и не мог попросить Джемму выяснить это для меня. Не был уверен, что ты захочешь, чтобы я знал, и не хотел звонить твоей маме. Я был уверен, что она возненавидит меня. Луи не смог удержаться от насмешки и покачал головой. Конечно, Джей ненавидела его, но в то же время он знал, что она всегда ответила бы на звонок Гарри. — Значит, тебе было не все равно? Последовала тихая пауза, пока Гарри смотрел себе под ноги, разговаривая с ковром. — Меня это никогда не переставало волновать. Этого было достаточно. Луи вскочил со стула и вышел из комнаты, перепрыгивая через две ступеньки, а затем ворвался в спальню, схватив в руки пузырьки с таблетками. Он покраснел и так же быстро сбежал вниз по лестнице, вернулся в гостиную, где Гарри с неуверенным видом примостился на краешке дивана. Луи бросил пузырёк в грудь Гарри. Парень выглядел потрясенным, когда маленькая бутылочка ударилась о его грудь и с громким стуком упала на пол. Луи продолжал швырять в него таблетки, Гарри не потрудился поймать каждую, которая соприкасалась с его телом, когда шатен закричал, наконец выпустив каждую мысль в воздух. — Вот это! Вот что ты, черт возьми, сделал со мной, Гарри! Ты испортил мне всю жизнь! Из-за тебя, — он подчеркнул последние слова, бросив последние пузырьки, и выдохнул, когда закончил, не потрудившись сесть. Гарри уставился на него и наклонился, подняв несколько препаратов, хмурясь, читая сложные названия, пытаясь понять, что происходит. Когда все таблетки оказались у него на коленях, он посмотрел на Луи остекленевшими от слез глазами. Его голос дрогнул, когда он заговорил. — Луи, что я… что я сделал? Что я тебе сделал? Он сглотнул, внезапно осознав, что наконец-то собирается признаться Гарри в том, что тот сделал с ним, после всего этого времени. Луи сделал глубокий вдох, прежде чем снова заговорить. — Когда я ударился головой об усилитель… У меня черепно-мозговая травма. Врачи не были уверены, что все само собой уладится. У меня эпилепсия, Гарри. Эти лекарства я должен принимать каждый день, чтобы контролировать свои припадки. Вот почему мне пришлось бросить группу. Гарри заметно побледнел. — Ты хоть представляешь, как это было тяжело? Сказать ребятам, что мне пришлось уйти из группы, потому что я больше не могу выступать на сцене? Свет и все остальное было слишком для меня. Так что мне пришлось уйти. Мне пришлось привыкнуть к тому, что вся моя жизнь изменилась в одно мгновение. Из-за этого отказался от всего, что я любил. Из-за тебя. Снова воцарилась тишина, и Луи не сводил глаз с Гарри. Его щеки порозовели, он жевал нижнюю губу, а глаза все еще были прикованы к множеству пузырьков с таблетками на коленях, снова и снова перечитывая замысловатые медицинские названия на этикетках. — О Боже, Луи. Если бы я знал. — Что? Если бы ты знал что, Гарри? — Я не знаю, я… — Ты бы полюбил меня в ответ? Вернулся, как рыцарь в сияющих доспехах, чтобы позаботиться? Повернул время вспять? Не разрушил мою жизнь? Что, собственно, ты и сделал. Гарри только что открыл рот, и Луи не мог остановиться, слова гнева и ненависти текли из него. — Ты разрушил мою гребаную жизнь, Гарри. Помешал мне жить мечтой, потому что ты эгоистичный ублюдок, который не мог быть трезвым в течение пяти гребаных минут. Отнял у меня независимость, свободу, право выбора. И я ненавижу тебя за это, ненавижу! Из всех, кто был в моей жизни, я никогда не думал, что именно ты причинишь мне боль. Луи откинулся на спинку стула, сердце бешено колотилось в груди, голова начала кружиться. Это было знакомое чувство. Он поднял глаза и впервые за долгое время встретился взглядом с Гарри. — Из всех, кто был в моей жизни, Гарри, я никогда не думал, что именно ты причинишь мне боль. Только не так. Нижняя губа Гарри задрожала, и он протянул руку, чтобы коснуться ноги Луи, но тот отпрянул, отодвинувшись подальше. Он не хотел никаких контактов. Не знал, что будет, если они снова соприкоснуться. — Убирайся, Гарри. — Луи, нет, я… — Уйди. — Пожалуйста. — Убирайся, мать твою! Я больше никогда не хочу тебя видеть, Гарри. Убирайся к черту из моего дома. Гарри кивнул и быстро поставил пузырьки с таблетками на кофейный столик, теперь в глазах стояли слезы. — Мне так жаль, Луи, мне так, так жаль. Затем в комнату вошел Клиффорд, и Луи поднял голову, понимая, что крик расстроил чувствительные уши собаки. Он уткнулся носом в хозяина, когда Гарри встал и поспешил в коридор. Луи последовал за ним, желая убедиться, что тот действительно ушел. Он молчал, пока кудрявый надевал пальто и открывал входную дверь. — Мне очень жаль, Луи. — Просто иди. Гарри кивнул и моргнул, слеза упала, прежде чем он повернулся и вышел из дома Луи, из его жизни. Томлинсон сделал несколько шагов к входной двери, захлопнул ее и на мгновение прислонился лбом к прохладному дереву. Медленно, он позволил эмоциям взять верх, слезы текли по щекам, когда, наконец, заплакал, дрожа, повернулся, и соскользнул на пол. Клиффорд заскулил, увидев Луи в таком отчаянии. Через несколько минут он сунул дрожащую руку в карман, нащупывая телефон, чтобы позвонить человеку, который был ему нужен прямо сейчас, единственному человеку, кроме мамы, которому доверял. Он был в панике и хватал ртом воздух, понимая, что теряет контроль. Включил громкую связь и попытался сосредоточиться. — Алло. — Ник, помоги… нужна помощь. — Черт, Луи, я иду, просто держись…