Любовь на кончиках пальцев

- Я походу правда тупой, - с досадой констатировал Матвиенко, крутивший головой из стороны в сторону на протяжении последних десяти минут. После настойчивой просьбы Антона с Димой, они решили начать свой вечер настольных игр с «Эволюции», и сейчас, по истечении уже половины игры, парень так ни в одном правиле разобраться и не смог. Арсений, сидящий под боком, по-дружески подсказывал ему какие карточки стоит доставать, и куда и зачем их вообще класть, но это мало помогало. Мозг Серёжи с наплывом информации такого рода не справлялся, и все, что он мог делать самостоятельно - стонать от негодования каждый раз, как только до него доходила очередность для нового хода. Катя, также игравшая в эту игру впервые, разобралась с правилами сразу, и сейчас с энтузиазмом убеждала Антона в том, что ему стоит поменять карточку. - Серёга, ты все поймешь. В неё даже дети играют, просто нужно время, - Дима попытался утешить приятеля, но тот на его попытку не повелся. - Дети? Тогда мне точно нужны новые мозги. Шастун потянулся за фишкой для прокормления животного через стол: - Ты только сейчас этим вопросом задался? Арс без зазрения совести хохотнул, и они переглянулись. Антон очень хотел провести этот вечер у него под боком, но, как бы это плохо не звучало, в его планы вмешалась Катя, и теперь им приходилось довольствоваться переглядками и редкими касаниями, скрытыми от чужих глаз. По крайней мере, Шастуну так искренне казалось. Одна только идея не спалиться перед подругой скручивала низ живота тугим узлом, а приятное возбуждение заставляло без устали ерзать на месте. Он то и дело касался пальцами Арса со спины, пару раз даже успешно запустив их ему под рубашку. Арсений всю игру сидел с невозмутимым лицом, никак не реагируя на его шалости, но, когда встречался с ним взглядом, сдержать улыбки не мог. Игривое настроение парня его похоже забавляло, и интересовало, сколько времени тот ещё сможет так продержаться. Антон стоически продолжал, словив себя на мысли, что его теперь еще и с каких-то пор заводит публичность. Иного объяснения происходящему он дать просто не мог. Одно из таких его поползновений прервал Матвиенко, сначала с подозрением покосившись на заведенную над спиной Арса руку, а затем напомнивший о том, что им пора достать из морозилки лед для колы. - Ну ничего один не может, - Антон наигранно всплеснул руками, но за другом пошел, позволив Попову тем временем выдохнуть хотя бы на пару минут. ***** - Дети сейчас какие-то хреновы гении, - Матвиенко, никак не прокомментировав заигрывания Антона, уже на кухне продолжил свои возмущения по поводу игры, отковыривая при этом лед из формочек. – Я в их возрасте максимум с дедом в дурака рубился. Забавно же было. Шастун, достав бутылки с газировкой из морозилки, хохотнул: - Ну, век прогрессивных технологий, что ты хочешь. - Хочу немного сочувствия к своему возрасту. Жаль, что никого малых нет среди родни – может, хоть научили бы меня чему-нибудь. - А племяннице Арса сколько сейчас? Серёжа застыл с ножом в руках: - У Арса нет никакой племянницы. Или ты о чем вообще? Хорошее настроение Антона вмиг улетучилось, уступив место осознанию того, что его похоже где-то обманули. Он не помнил, с чего вообще взял, что на той фотографии была родственница Арса, но то, что парень на его догадки ничем не возразил оставалось фактом. - Ой, я, наверное, что-то перепутал, - он решил включить дурака и задумчиво почесал макушку. – Башка под конец дня совсем не варит. Матвиенко сочувствующе кивнул: - Ладно, погнали обратно. А то я сейчас вообще все забуду. Через пять минут они вернулись в гостиную, но полноценно играть Антон больше не смог: голова оказалась забита совершенно другим. Детская фотография почему-то не давала покоя, раз за разом ярким образом всплывая в памяти. Он, конечно, мог спросить обо всем и у Серёжи, который правду явно знал, и взболтнул лишнее только по незнанию, но Арс на днях так настойчиво уходил от этой темы, что лучше все-таки было поговорить с ним лично. Взвесив свое решение несколько раз, он похлопал Попова по плечу, кивком головы указав в сторону спальни. ***** Антону пора было начать составлять список своих самых бестактных вопросов, потому что как только за ними закрылась дверь в комнату, он произнес: - Арс, кто все-таки на той фотке в книге, которую я нашел? Серёга случайно проболтался, что это не твоя племянница. Попов, лишившийся довольной улыбки за секунду, прислонился бедром к письменному столу. Окинул комнату нервным взглядом, будто стараясь выискать в ее просторах что-то нужное, а затем, обернувшись к ее владельцу, на выдохе произнес: - Это моя дочь. - Почему ты мне сразу не сказал? В этом же нет ничего плохого. У тебя есть ребенок и… - В том и дело, Антон, - Арсений грустно усмехнулся. – У меня нет ребенка. Шастун, перегораживающий собой входную дверь, непонимающе захлопал ресницами: - То есть как? Что-то случилось? Господи, прости, я тогда… - Нет, нет, с ней все в порядке, я надеюсь, - Попов отрицательно замахал руками. – Просто меня нет в ее жизни, а ее в моей. И с этим ничего не поделать. От его слов яснее не стало. В голове у Антона сейчас был полный раздрай, и он даже не мог понять, как ему реагировать. Он не привык копаться в чужих тайнах, и прекрасно понимал, что иногда что-то личное таковым оставаться и должно. Но Арс уже значил для него больше, чем остальные. Весь целиком, со всеми припрятанными в шкафу скелетами. В его взгляде отразилась мучительная тоска, и Антон, не раздумывая и действуя скорее интуитивно, подошел к нему, уткнувшись носом куда-то в район шеи. Обнял неуклюже, но ровно до того момента, пока Попов не ответил взаимностью, прижавшись к нему теснее. - Прости, Арс. Я полнейший придурок. Ты не обязан мне ничего рассказывать, особенно о том, что делает тебе больно. Арс отстранился, почти сразу же прислонившись теплыми губами к его лбу: - Нет, это ты меня извини. Хреновый из меня видимо парень, раз я не рассказал тебе сразу. Шастун упрямо замотал головой: - Не хреновый… - У меня судебный запрет на приближение к ней, - вымученно выдал Арс, и теперь сам уткнулся в шею Антона, пряча лицо. – Алёна, это моя бывшая жена, выбила его через своих знакомых в суде. И если ты когда-нибудь узнаешь, какую причину она назвала на заседании, просто знай, что это не правда. Я никогда бы не причинил вреда своей дочери. - Я знаю. - Ей сейчас четыре, они вроде как переехали в Екатеринбург, и у нее даже есть новый папа. Так что… У Антона не укладывалось в голове, как его Арсений, вечно улыбчивый, заботливый и внимательный, изо дня в день носил это все в себе. Прятал за притягательной синевой своих глаз, на которые Шаст однажды залип, историю, однозначно разрывавшую его на части изнутри. Окажись он на его месте - точно бы сдох от одной лишь мысли о том, что никогда не сможет приблизиться к собственному ребенку. Арс в его объятиях напрягся, и Антона принялся медленно поглаживать его по спине, чувствуя, как тот постепенно расслабляется. - Алёна узнала, что я встречался до нее с парнем, и ее перемкнуло. Настроила себе теорий заговора, хотя я о измене и подумать не мог. Я тогда думал, что люблю ее больше жизни. - Почему думал? Арс потерся носом об его шею, а затем нехотя отодвинулся, заглянув в заинтересованные глаза напротив: - Потому что то, что есть сейчас, заставляет меня о многом задуматься. Давай больше не будем об этом? Он поцеловал Антона в кончик носа, и тот, засияв, послушно закивал головой. Раз он это все начал, то теперь должен и сам перевести тему: - Не будем. А я сегодня чуть знакомому рожу не набил. - Чего? Ты прикалываешься? - Нет, - теперь Шаст походил на нашкодившего пятиклашку, очень довольного своим поступком. – Они что-то орали про геев, и я короче не сдержался. Правда Поз с Серёгой вовремя меня оттащили, и все завершилось благополучно. Арсений укоризненно нахмурился: - Будь осторожнее, ладно? Не хочу, чтобы у тебя были из-за этой темы проблемы. С чего ты вообще решил в это влезть? Антон признаваться в истинной причине не хотел, поэтому лишь пожал плечами в ответ: - Да так получилось. Больше не буду, обещаю. Попов еще несколько секунд с подозрением осматривал его, а потом, видимо убедившись, что тот не соврал, облегченно улыбнулся: - Тогда ладно. Надо нам возвращаться, а то мы уже очень долго с тобой отсутствуем. Арсений был прав: взглянув мельком на висевшие на стене часы, Антон понял, что они находились в его комнате без мало минут двадцать. Каким-то странным образом счет времени рядом с Арсом он терял, и час по ощущениям обычно длился минут пять от силы. Напоследок Арс взял его за запястье, и хитро улыбнулся: - Ты же не будешь снова шалить? - А надо? К ним обоим вернулось прежнее настроение, и Попов, на секунду заколебавшись, примкнул к его губам: - Попробуй.