Любовь на кончиках пальцев

— Александр Владимирович, но… — Нет, Шастун, это всё, — преподаватель обвёл рукой ворох разбросанных по столу распечаток, — надо переделать. Я понимаю, что здесь много, но расчёты никуда не годятся. Тебя на конференции с ними разнесут в пух и прах. А потом ещё и меня в придачу — за то, что не подготовил. А мне, извини за прямоту, этот головняк вообще не нужен. Ирина, Вы тоже подойдите сюда — у вас примерно одинаковые ошибки. Кузнецова всё это время сидела у Антона за спиной — одной рукой нервно постукивала по парте, а второй пыталась успеть записать карандашом как можно больше замечаний. Услышав же своё имя, она отложила всё в сторону и направилась к преподавательскому столу. Её саму по ошибкам отчитали десять минут назад, и именно тогда Шаст понял, что ему пиздец. Дождавшись, пока девушка придвинет стул и сядет, Александр Владимирович выложил вперёд два листа с основными расчётами и тыкнул в них указательным пальцем: — Вся проблема в том, что ваши цифры — неактуальны. А так как у вас обоих в теме ВКР присутствует сравнительный анализ, итог на выходе получается такой, будто вы застряли где-то в нулевых. Я, когда говорил вам подкрутить значения, не имел ввиду в обратную сторону. Сейчас лучше бы взять данные с какого-нибудь реального предприятия, чтобы не переделывать ещё раз сто. Будет у вас такая возможность? Антон устало закатил глаза: ему только этой мути ещё не хватало. На работе помочь согласятся вряд ли — начальница и так периодически просматривает камеры на предмет воровства, что уж говорить о таких просьбах. А звонить в рандомные места и плакаться по поводу диплома… Его с большей вероятностью пошлют нахуй. — Будет! — после повисшей на пару мгновений тишины Иру вдруг озарило. — У отца своя фирма в Москве, думаю, он нам поможет. Там и объёмы большие — цифры подойдут точно. Александр Владимирович, явно успевший напрячься, заулыбался: — Ну вот и отлично. Ирина, сможете помочь Антону? Будет даже интереснее, если вы рассмотрите одно предприятие с разных сторон. Сделаем, так сказать, полный обзор. — Конечно, Александр Владимирович. Антону я всегда помогу. Шастун только и успел, что перевести взгляд с преподавателя на бывшую девушку и обратно — пока он думал, что сказать, всё уже решили за него. Он не то, что бы был против — меньше позора и головной боли, но это чувство… Какого-то внутреннего бессилия. Оно ему не понравилось. Начал отвыкать, что ли. Александр Владимирович собрал в стопку разложенные листы, что-то пометил в своём кожаном ежедневнике, а после задумчиво уставился в перекидной настольный календарь с изображением их вуза: — Так, ну учитывая, что конференция у нас двадцать третьего… Девятнадцатого сможете подойти? Проверим напоследок что у вас получилось, чтобы точно не опозориться. — Девятнадцатого? — Антон удивлённо вытянулся в лице. — А можно… Ну, в другую дату? — Я в другую не могу, Антон — у меня кроме вас ещё есть назойливые третьекурсники. И диссертация, чтобы её. А что у тебя девятнадцатого? Работа? — День рождения у него, — Ира бросила в его сторону быстрый взгляд. — Может, он вам скинет всё на электронную почту? А мне, если что, передадите правки. Я всё ему объясню. Мужчина задумчиво потёр подбородок: — Ну, ладно, день рождения — это святое, давайте так и сделаем. Но чтобы к конференции были готовы, Антон. Хорошо? Шастун послушно закивал головой. Не факт, что он будет готовиться к ней каждый вечер, но ему это как будто бы и не было нужно — каждый абзац, пусть и сворованный с методички или просторов интернета, он лично «переработал творчески», а значит в силах ответить хотя бы на пару вопросов. Уже собирая вещи в рюкзак и краем уха вслушиваясь в Ирин разговор с преподавателем, он задумался о том, как много стало бывшей девушки в его жизни. Когда-то для них это было нормой — гулять до поздней ночи, а после встречаться на парах, ночевать друг у друга и переписываться часами напролёт. Сейчас это всё больше напоминало сон — не хороший и не плохой, тот, который просто был. За последние месяцы он ни разу о нём не вспоминал — его жизнь наполняли чувства и события, связанные с совершенно другим человеком. Но Ира снова вернулась. Пусть и безобидно, но внезапно, и с этим ещё стоило примириться. Может быть, остаться друзьями после расставания всё-таки было можно? — Ты сильно спешишь? — девушка притормозила его за дверями аудитории, дотронувшись рукой с аккуратным молочным маникюром до плеча. — Может, сходим кофе попьём? — Не то, чтобы, но… — Нам надо засветиться вместе, Антон, — её пальцы сжались на его руке чуть сильнее. — Ты же не забыл про нашу легенду? На самом деле, он забыл. Забыл, что для её поддержания нужны еще и доказательства — потому что да, никто ту стычку в коридоре не забыл, и на их странички в социальных сетях заглядывали чаще обычного. Забыл, что для многих девушек важно хотя бы раз выложить загадочную историю с букетом цветов или мужской рукой на фоне. Типа, вот, смотрите, у меня кто-то есть, это правда. Он забыл, потому что с Арсом ему это всё было не нужно. Хотя ладно, перед самим собой он мог быть честен — будь такая возможность, он бы обязательно выложил какую-нибудь с ним фотографию. Мол, «вот этот мужчина мой, поняли». Да, счастье любило тишину и всё прочее, но иногда оно переполняло изнутри настолько, что хотелось проорать об этом на весь мир. Хотя бы однажды. — Ладно, давай посидим где-нибудь, я всё равно проголодался, — Антон быстро сдался. — Куда-то в определенное место хочешь? Ира хмыкнула — Тут не так давно одно местечко открылось — наши постоянно там зависают. — Тогда пошли. ***** Толкнув перед Ирой дверь в пекарню, Антон тут же почувствовал ударивший в нос ярчайший запах ванили и кофе. Это заведение открылось возле их универа примерно месяца два назад и на первый взгляд выглядело уютно — расположенные вдоль окон столики с мягкими диванчиками с зелёной обшивкой, еще несколько посадочных мест в центре зала, холодильник с фруктовым мороженым и просто бесчисленное количество дурманящей своим аппетитным видом выпечки на стеллажах. Ира, явно бывая здесь не впервые, поспешила занять один из угловых столиков с видом на оживленную улицу. Антон же еще пару минут втыкал в витрины, чувствуя, как начинает завывать желудок. Наверное, прийти сюда не было плохой идеей. На вопрос, будет ли она есть, девушка ответила, что не откажется от капучино с карамельным эклером. Это было вполне в её духе — если и есть мучное, то только до обеда, сладкое брать только по праздникам, и вообще никогда не забывать о фигуре. Антон ей много раз говорил о том, что для него не имеют значения все эти стандарты, она протестовала, и по итогу они ссорились. Сейчас же, расплачиваясь на кассе картой за заказ с мясной слойкой и пирожками с картошкой в придачу, он думал только о том, что плохо обсуждать что-либо на голодный желудок. — Сколько я тебе должна? — как только он поставил поднос на стол, Ира потянулась за кошельком. — Не неси фигни — я угощаю. — Правда? — она на секунду вопросительно приподняла бровь и затем кротко улыбнулась: — Спасибо. Я уже и забыла какой ты джентльмен. Шаст её слова проигнорировал и с энтузиазмом вцепился зубами в рулет — начинки, кстати, и правда не пожалели: — Ну, что там по контенту? Историю выложим? Этого же хватит? — Думаю, да. Я тебя отмечу. Твой же… Не будет против? Он в курсе? У Антона чуть носом не полилось кофе. Вот о чём, а об этом он не подумал. Арс не походил на сталкера, но по закону подлости именно эта история, пройдя сотню рук, окажется у него в профиле. И да, они так об этом не поговорили. Он не шутил, когда сказал, что забыл — слишком много всего произошло с того дня. За последнюю неделю он даже ни разу не открыл студенческие чаты — всё полезное ему рассказывал Димка, Арс чаще всего был рядом и не писал, и разве что Олег слал ему сообщения. Кхм, мемы с котами. Антону даже начало казаться, что вся их идея пошла коту под хвост, и Казурин теперь так изощренно пытается намекнуть ему об этом через картинки. Потому что на все вопросы он отвечал лишь подмигивающими смайликами и ёмким «скоро расскажу». А тут целая бывшая девушка, тесный контакт с которой Арсению нужно как-то объяснить. Шаст был уверен — расскажи он об этом Диме, уже бы получил смачного пинка под зад. Позов, в отличие от него, говорить словами через рот умел, а он же как обычно всё откладывал на потом. — Ну, если честно, то ещё нет — как-то к слову не пришлось. Но я расскажу, уверен, он не будет против. Ира, держа телефон в одной руке, второй с недоумением подпёрла подбородок: — У вас точно всё нормально? Просто ты никогда вроде от меня ничего не скрывал и… — Открывай давай камеру, — Антон отряхнул руки от крошек и, отодвинув поднос чуть в сторону, ткнул пальцем в телефон. — Чем быстрее сделаем, тем быстрее освободимся. А в отношениях у меня всё в порядке — такое стечение обстоятельств, вот и всё. — Ты не подумай ничего, Антон, это я не с какой-то целью интересуюсь. Просто, знаешь, ну, не хочется, чтобы из-за меня вы поругались или типа того. — С чего ты решила, что мы поругаемся? — Горький опыт. Ладно, это не важно, давай к делу. Уточнять, что за горький опыт и из-за кого, Шаст не стал — её личная жизнь его уже не касалась. Мало ли, имела она ввиду свежие отношения или какую-то забытую школьную историю. Хотелось всего лишь поскорее отделаться от этого пунктика в списке дел и забыть о нём ещё на очень долгое время. Ира, как настоящий профессионал, сделала кадры с нескольких ракурсов, пару раз сняла видео — в них очень искусно ненадолго попадала рука Антона, быстро всё это нарезала и, наложив музыку, выложила в сторис. Допив кофе, они убрали за собой со стола и выбрались на улицу. В Питере наконец-то светило солнце — за время осенне-зимней тоски горожане успели соскучиться по тёплым, скользящим по лицам лучам, а весенний воздух делал прогулку до метро приятнее, чем обычно. — Думал насчёт работы после выпуска? — в какой-то момент обсуждения диплома девушка вдруг сменила тему, изучающе взглянув на него снизу вверх. — Нет пока. Буду решать всё потом. В последнее время всё чаще мелькала лишь мысль об увольнении с нынешнего места работы. Ещё на собеседовании он предупреждал, что отсидится у них до защиты — потом, когда времени для подготовки останется совсем мало, уйдёт, чтобы сидеть за зубрёжкой. А учитывая, что через месяц с небольшим маячила свадьба Поза, где-то до неё он и подумывал написать заявление об уходе. С остальным пока что было глухо. Да, был Олег, пропавший с радаров уже как неделю, но обещавший помочь после выпуска и познакомить с нужными людьми, был Арс, настаивающий на том, что работа по специальности — совершенно не его, и готовый помочь финансово. Но Антон знал, что надеяться только на Казурина глупо, а Арс не миллионер, и не сможет содержать постоянно их обоих. Да и ему было просто неудобно сидеть у него на шее. — Предложение папы, если что, всё ещё в силе, — Ира сказала это будто ненароком, но он от неожиданности резко выкрутил голову в её сторону. — У них там в Москве реально люди нужны — какая-то стратегия по омоложению кадров. Я не особо вникала, но поможет он, если что, точно. — Это какой-то новый прикол, Ир? Кузнецова обиженно цокнула: — Ты серьёзно думаешь, что я взялась за старое? Нет, в этот раз без условий. Я уже свою порцию от него выслушала, а к тебе он относится с большим уважением. — Не наблюдал за ним такой любви, когда мы встречались. — Поверь, я тоже удивилась. Ну, я же видела, как он был к тебе строг. Так что, если что — ты только скажи, хорошо? В столице зарплаты хорошие, с жильём компания поможет. Это неплохой старт. Антон прикусил губу: его безусловно прельщала финансовая стабильность, но в этом предложении было огромное количество «но». — Спасибо, Ира, но я не уеду из Питера. Я не могу. Здесь точно оставались Димка с Серёжей — оба планировали крепко осесть в северной столице, Макар — теперь уже привязанный к их компании, ещё какие-то знакомые. Но, самое главное, у него тут был Арс. И он точно не представлял себе, как можно жить с ним не в одном городе. Да, между Питером и Москвой, к примеру, регулярно ходили сапсаны — пару часов и ты уже на месте, но… Он скучал по нему даже после дня разлуки. Ира сжала губы: — Конечно, я понимаю. Просто знай, вдруг что — у тебя есть запасной вариант. — Спасибо, Ир. Правда. Я буду иметь ввиду. Последнее Антон сказал больше из вежливости: он постарается сделать всё, чтобы здесь остаться. ***** — И что вы почувствовали в этот момент? Когда ваш молодой человек за вас заступился? Светлана Викторовна — сегодня на ней был строгий приталенный брючный костюм пудрового цвета, по обыкновению уставилась на него с самым что ни на есть проницательным взглядом. То, как она спокойно отреагировала на словесный поток о событиях последних нескольких дней, Арсения восхитило. Расскажи о таком кто-нибудь ему, он бы пару минут просидел в прострации, несколько раз смачно выругался и ушёл курить на балкон. С условием, что он не курил вообще. Над заданным вопросом он всё же задумался. Принялся заново копаться в голове, всячески игнорируя обрывки воспоминаний с приторной ухмылкой Егора. Жаль, что в человеческом мозгу не было на такой случай специального устройства для стирания памяти. Он бы измучил себе весь мозг, но от лица этого ублюдка бы избавился. Покопавшись с минуту в себе, Арсений немного удивлённо протянул: — Облегчение? Хотя странно, потому что, наверное, я должен был испытывать злость или что-то типа того. Ну, и страх, само собой. За своего партнёра. Потому что гипотетически он мог ему сделать что-либо в отместку. — А за себя? — Страх? — он получил утвердительный кивок и задумчиво склонил голову в бок. — Наверное… На мгновение, может быть, но вообще нет — за себя я не испугался. Я же там был не один, хоть наши друзья и понятия не имели в чём дело. Женщина понимающе улыбнулась и закрутила зажатую между пальцами ручку: — Но, тем не менее, встретившись лицом к лицу с человеком, сделавшим вам больно, вы не были напуганы. Как вы думаете почему? Вопрос поставил Арсения в тупик. Его реакция в тот вечер действительна показалась странной даже ему самому, но он настолько старался сейчас не уходить в самоанализ без специалиста — день рождения дочери не шло в счёт, что над природой её проявления даже не задумался. Хотя логично было бы предположить, что от человека, чьи прикосновения остались выжженными на подкорке сознания, его должно было как минимум трясти. — Если честно, то не знаю. Думал, может вы мне подскажете, — он виновато развёл руками в стороны, встретив ответную одобрительную улыбку. Светлана Викторовна обладала одним уникальным качеством — тепло улыбаясь через реплику, она всё равно оставляла после себя впечатление хладнокровного высококвалифицированного специалиста. — Арсений, вы что-нибудь слышали про телесно-ориентированную терапию? Арс задумчиво сощурился: — Нет. А что это? — Телесно-ориентированная терапия ставит своей целью поиск ресурсов через телесные ощущения, а также помогает прожить травматический опыт с позиции активного действующего лица. Очень часто и довольно эффективно в таком подходе используют участие в танцах и театральных постановках. Это помогает пострадавшему обрести свободу и отпустить страх. — Театральные постановки? То есть, вы хотите сказать, что меня в прямом смысле спасла работа? Женщина кивнула: — Очень вероятно, что ваша театральная деятельность поспособствовала проработке большого количества негативных впечатлений. В какой-то степени, вы сами вытащили себя. И мы с вами доработаем эту тему сообща, однако, вы пришли ко мне, а значит дело кроется в чём-то ещё. Расскажете, что же вас на самом деле волнует? Арсений с усмешкой прикрыл глаза: на какой-то по счёту сеанс — он уже успел сбиться в подсчётах, только и делал, что прикладывал карточку к терминалу оплаты, они незаметно для него подобрались к той самой причине, по которой он сидел сейчас здесь, а не где-нибудь в театральном буфете в ожидании репетиции. Как эта удивительно умная женщина подвела его к этой точке, он заметить не успел. — Мастерски вы это всё провернули, конечно, — он одарил Светлану Викторовну восхищённым взглядом и, перекинув ногу на ногу, вздохнул: — У меня действительно есть конкретная проблема, и она физическая. Но первопричины её однозначно в голове. С этим можно что-то сделать? — С этим нужно что-то сделать, Арсений. Не люблю давать ложных обещаний, но то, что мы постараемся с вами это решить, я вам гарантирую. Арсений кивнул: с этим уже хоть как-то можно было работать. ***** Сгорбившись над ноутбуком с открытыми в экселе расчётами, Антон проклинал свою тему диплома, экономику в принципе, себя и тот день, когда решил поступить в этот вуз. Вряд ли, конечно, в другом месте было бы легче — перед защитой ныли абсолютно все, будь то будущие врачи, инженеры, экономисты или педагоги. Система высшего образования нагибала всех без разбора, если только у тебя не было денег на покупку работы, и ты не был отъявленным похуистом. Как, к примеру, Матвиенко. Пересчитывая одну и ту же формулу по пятому разу, Антон понимал, что с какой-то стороны ему завидует. Хорошей такой белой завистью, потому что купить диплом и заглянуть в него дай бог один раз перед защитой он бы не смог точно. Серёже вместе с открытием бизнеса ещё следовало записать тренинги по типу «как жить проще». Таким бы, как Антон, они очень бы пригодились. Сейчас же у него горела жопа от дедлайна, а завтрашний день рождения не казалось чем-то хотя бы отдаленно напоминающим праздник. Ну, если только он как следует отоспится, то можно будет с натяжкой считать день удавшимся. В коридоре раздался недовольный голос Димы: Серёжа снова не закрутил за собой полностью кран, и ему пришлось наспех вытирать пол, чтобы не залить соседей снизу. Такое на первом курсе у них уже случалось и больше столкновений с ворчливой семейной парой этажом ниже не хотелось никому. Матвиенко прошлёпал мимо его комнаты, что-то сказал наверняка нервно размахивающему тряпкой в руках приятелю, и прошествовал обратно. Плечи и шею снова начало болезненно сводить. Антон из-за роста с трудом выдерживал в сидячем положении даже час, но перемещаться с ноутом на кровать было опасно. Он либо опять начнёт отвлекаться на телефон, либо бесстыдно уснёт. Телефон, будто почувствовав, что об его существовании вспомнили, завибрировал и через секунду на дисплее показалось новое сообщение. От Иры. Снова. Кузнецова последние полтора часа тоже сидела над практической частью, и то впускалась в обсуждение каких-то вопросов по формулам, то просто спрашивала, как у него дела. Антону казалось, что ответ на последний вопрос очевиден — как могут быть дела, когда у тебя нихрена не сходится в расчётах, а преподаватель, который и так дал тебе шанс не бежать в универ, а скинуть всё на почту, терпеливо ждал от тебя письма. Он один раз примерно это Ире и написал, на что она тут же принялась его успокаивать и рассказывать о том, как всё у них будет классно. Раньше бы её слова на него подействовали. Сейчас же хотелось поскорее расквитаться с этой хернёй, завалиться под одеяло и прижаться к Арсению. Последний, кстати, пропал ещё после обеда, и Антон, стуча по клавишам ноутбука, продолжал перманентно о нём думать. Он пропал из поля его зрения ровно в тот момент, когда так сильно был нужен. Уронив голову на сложенные на столе ладони, Шаст просидел так несколько долгих минут, и после, переведя дух, заново принялся за расчёты. К огромному удивлению, после небольшой паузы всё сошлось с первого раза — оказалось, в одном месте он пропустил ноль, а в другом напортачил с запятой. Внеся все данные в файл через программу, принялся пролистывать его с самого начала — чтобы, если вдруг обнаружатся визуальные косяки, успеть их подправить. Телефон на столе снова завибрировал. Потянувшись к нему, Антон с удивлением обнаружил всплывшее на экране сообщение от Иры «с днём рождения, Антон)», а после перевёл взгляд на часы. Пиздец. Он даже не заметил, как наступило двенадцать. Это, получается, он не вылезал из комнаты часа три? Буквально в ту же секунду послышался стук в дверь и голос Позова: — Шаст, можешь открыть? А то у меня руки заняты. Антон с улыбкой прикрыл крышку ноутбука — эти беспалевные дураки не просто пришли к его комнате ровно в двенадцать, но еще и стояли там сдавленно хихикали. Однако дойдя до двери и распахнув её, он не успел сказать им по этому поводу и слова. В ту же секунду ему в лицо внезапно прилетел торт. — С днём рождения, Шаст! — Дима с Серёжей, явно удовлетворённые своей проделкой, довольно заорали на всю квартиру. Антон отряхнул руки и попытался протереть глаза хотя бы костяшками пальцев — было мерзко, липко, но вкусно. Торт был бисквитный и, насколько он успел понять, клубничный. — Какие вы конченые козлы, конечно, — сдержать улыбку у него не получилось. — Мы ведь могли его съесть. — А мы съедим другой, — раздавшийся в двух шагах от него знакомый до мурашек голос заставил его поспешно распахнуть глаза со слипшимися ресницами. Рядом с парнями, с огромным шоколадным тортом в руках и множеством мелких, воткнутых и подожжённых в него свечек, стоял Арс. — Арс… Как ты… — Сначала желание, — он уклончиво помотал головой. Парни его поддержали: — Ну давай, Тоха. Надо что-то загадать. Ещё десять минут назад, сидя над дипломом со страдальческим выражением лица, он бы, в первую очередь, пожелал себе удачной защиты. Но сейчас, набрав в рот побольше воздуха, подумал о совершенно другом. Он давно, на самом деле, знал, чего хочет. И, наверное, впервые в жизни, это желание в меньшей степени было о нём самом. Затушив все свечки на одном выдохе, он поднял взгляд на улыбавшихся парней, чувствуя, как по его лбу в прямом смысле стекает подтаявший бисквит. Ладно, это действительно было забавно. — Какой ты… липкий, — Арсений с усмешкой пробежался по нему взглядом. — А так как это твой парень, то ты с этим и разбирайся. А мы пошли жрать, — Дима выхватил у Арса из рук торт и развернулся в сторону кухни. — Да, Серёжа? — Абсолютно. А если будешь долго его вылизывать, вам ещё и не достанется. Арс с Антоном одновременно скривились: — Фу, Серёжа, какой ты мерзкий. Матвиенко, довольный собственной шуткой, исчез за углом коридора, а Арсений мягко подтолкнул Антона внутрь комнаты и прикрыл за ними дверь. Вряд ли он как именинник сейчас выглядел привлекательно — с измазанным бисквитом лицом, грязной футболке — хотя, на секундочку, он только утром достал её из машинки, и с залепленной чёлкой. Но Арс смотрел на него так, что на секунду перестало хватать воздуха. Шагнув к нему вплотную, он потратил секунду, чтобы внимательно осмотреть, а потом сделал то, от чего у Антона по телу прокатилась волна возбуждения — скользнул языком по его подбородку и, очертив им нижнюю губу, поцеловал. — С днём рождения, Антон, — отстранившись от его опешившего лица, он облизнулся с хитрой ухмылкой. — А ты действительно сладкий. — Арс. Пиздец. Заработав снисходительную улыбку в ответ на свою немногословную реакцию, Антон задрал футболку, вытер ею кое-как лицо, и неверующе замотал головой: — Ты что тут делаешь? Ты давно тут? — Минут двадцать. Неужели ты думал, что я пропущу твой день рождения? — Нет, но ты же не писал с обеда и… — Дурак, — он склонился к его щеке, запечатлев на ней короткий поцелуй. — Просто были кое-какие дела, я тебя попозже расскажу. А сейчас давай ты поешь торт и будешь собираться — я планирую тебя украсть. Антон непонимающе округлил глаза — Украсть? В смысле? — В прямом. Мы кое-куда поедем. Но это сюрприз. Ну, ты согласен?