Персонажи читают Магистр Дьявольского Культа и узнают будущее

После главы, в коментариях к части, находятся важные примечания, просьба прочитать, для лучшего понимания текста. Благодарим за ожидание)))))) — Перерождение. — хорошо поставленным голосом прочитала Ан Линь, и с намёком замолчала, ожидая скорой реакции, которая, впрочем, её лишь огорчила. — Да как он посмел! Этот отступник! Убийца! Он не достоин! — взорвались от такой наглости представители как малых, средних и более крупных кланов, так и Старейшины Четырёх Великих Орденов, начав перешёптываться и размахивать кулаками. Каждый из них прекрасно понимал, что именно значит название главы, уже не сулящее никому ничего хорошего. — Каким образом-то? — неверяще распахнул глаза Цзинь Гуаншань, глупо моргая ресницами и старательно пряча нижнюю часть лица за веером. Его интерес разделяли жена и нынешний наследник ордена с Главами орденов Не, Лань и Цзян. Впрочем, один из Ланей точно был бесконечно рад, наконец расслабив кулаки и мягко приобняв малышей. А-Юн что-то тихо проворчал, прижавшись теснее и протянув крошечную ручку, крепко сжал маленькую ладошку А-Юаня, что так же прижимался к Ванцзи. Сидящий напротив них Цзинь Лин обиженно поджал губки, с завистью смотря как на большие белые рукава, надёжно укрывающие мальчишек, так и на их сцепленные вместе ладошки. Решив что-то для себя, юный Цзинь подлез дяде под бок, и прижался теснее, ожидая очередного тычка или щелбана, но Ваньинь, на волне неожиданной для себя радости, прижал мальца крепче и даже спешно чмокнул вихрастую макушку, несказанно обрадовав мальчика. Не Хуайсан, усиленно закрывающийся расписным веером, чуть ли не рыдал от счастья, мягко прикусывая губы чтобы не вырвался радостный крик, но всё же не сдержал эмоций, и уткнулся лбом брату между лопаток, от чего Минцзюэ лишь вздохнул и головой покачал, но говорить ничего не стал. Столь неожиданному возвращению с того света были рады и Сяо Синчень, мягко улыбнувшийся спокойному Сун Ланю, с радостно запищавшими Девами Ло и Цинь. Госпожа Цзинь, лишь выказав удивление, спокойно приподняла уголки губ в намёке на улыбку, не желая быть понятой превратно, ведь действительно облегчённо вздохнула от этого известия, сама удивившись себе. Увесистый пинок заставил Вэй У Сяня открыть глаза. — Что? — искренне охнула Цзинь Ливэнь, не ожидавшая подобного начала повествования. Другие женщины, находящиеся в зале, тоже удивлённо замерли, переваривая новую информацию. Цзян Чэн скрипнул зубами, прищурив лиловые глаза от накатившего на него в одночасье негодования и раздражения. Хуайсан возмущённо защелкнул свой веер, с тихим стуком ударив его об свою ладонь, вымещая недовольство на произведении искусства. Лань Ванцзи же потемнел лицом, заставив нескольких адептов чужих кланов отпрянуть в стороны. Он уже готов был убить любого, кто так обращается с любовью всей его жизни, и потому Бичень в ножнах тихо задребезжал, пугая окружающих ещё сильнее. Золотые глаза мрачно метнулись к смурному лицу напротив, в голове невольно возник вопрос, как он ещё не убил главу Цзян за его выходки с Вэй Ином? Ответа он и сам не знал. Видимо кто-то на небесах отчаянно оберегал нервного мужчину, не допуская смертоубийства. — Так ему и надо. — послышался скабрезный шепоток откуда-то, скорее всего какой-то особо ретивый сплетник или не сдержавшийся адепт ляпнул не подумав, но большинство присутствующих, злорадствовало такому перерождению, а потому согласно закивали под неодобрительными взглядами Лань Сиченя и Циженя, считавшего такое поведение недостойным для уважающих себя и других мужей. Над самым его ухом прогрохотало: «Хватит притворяться мёртвым!» — Погодите, но он же и был мёртвым? Да? — неуверенно озвучил свою мысль Не Хуайсан, и сразу же прикрылся веером от многочисленных взглядов скрестившихся на нем. Не Минцзюэ брата загородил широкой спиной и сложив руки на крепкой груди оглядел всех хищным взглядом в ответ, старикашки занервничав отвернулись. — Вы абсолютно правы, молодой господин Не. — так же слегка неуверенно вклинилась Цинь Су пожёвывая мягкие розоватые губки. Ло Цинъян важно закивала, подтверждая слова знакомой и наклонившись к ней ближе, что-то живо зашептала на ухо, от чего обе порозовели и смущённо захихикали. — Может тот, кто спросил, идиот? — иронично выгнув бровь фыркнул Ваньинь под тихие смешки всех окружающих явно поддержавших его слова. Даже читающая Дева Ан позволила себе парочку звонких смешков, спрятанных за книгой. — Вероятно. — через смех выдавила Ян Лу, вытирая проступившие слезы пальцами. Дева Ан, прокашлявшись, продолжила. Пинок отбросил его назад, и он больно ударился головой об пол. Борясь с приступом тошноты, Вэй У Сянь подумал: «А ты невероятно смел, раз позволяешь себе бить меня, Старейшину». — Мне жаль этого человека. — с какой-то странной улыбочкой произнесла Ян Лу, хищно стрельнув глазами в подругу, по её голосу всем, кто это услышал, стало понятно, что ей не капельки не жаль этого самоубийцу. Ан Линь усмехнулась, покачав головой, но промолчала. — А мне ни капельки. — пошептала Ло Цинъян на ухо своей подруге. Услышав эту фразу, прозвучавшую слишком кровожадно, по спине Сяо Синченя побежал холодный пот, и парень поспешил отодвинуться от них чуть дальше. Две нежные хрупкие девы не выглядели столько пугающе до тех пор, пока не открывали свои очаровательные рты. — Солидарна с Девой Ло. — приподняв чашечку чая, Цзинь Ливэнь отсалютовала зардевшейся заклинательнице, что поспешила скрыть пылающее лицо за широким нежно-сливовым рукавом платья. Цинь Су, поймавшая странный взгляд А-Яо, лишь неуверенно улыбнулась, мило хлопнув длинными ресницами. Он много лет не слышал даже обычного человеческого голоса, не говоря уже о таком громком и пронзительном визге. Голова его кружилась, а в ушах жужжащим эхом отдавались слова: «Задумайся вот о чём! На чьей земле ты живёшь?! Чей рис ты ешь?! Чьи деньги ты тратишь?! Так что такого, если я возьму себе пару твоих вещичек?! Всё равно они принадлежат мне!» — Вещички Старейшины И Лин лучше не брать. Себе дороже. — весело пропел Хуайсан обмахиваясь веером, не замечая, как на него, прищурившись, уставились все присутствующие, уж больно счастливым казался Молодой Господин Не. Глава Не внушительно выгнул бровь, молчаливо требуя объяснений, но добился лишь нового задорного смешка спрятанного за веером. Уж А-Сан-то знал своего лучшего друга хорошо и что тот, кто сейчас издевается над ним, потом умрёт мучительной смертью, тоже если не знал наверняка, то предполагал. Говорить об этом не стоило, репутация друга была и без того испорчена. Впрочем, по хитрым светящимся довольством глазам, о его мыслях догадывались ещё несколько человек, в число которых входил и оскалившийся Цзян Чэн. В отличие от наследника Не, Дельфина и Эльвира, ко всему этому, ещё и знали будущее, так как «Магистра» затёрли до дыр, хоть в основном это были экстры с очевидным рейтингом. — Наследника Ордена Не совсем не интересует почему к его, очевидно другу, такое отношение? — весело уточнила довольно пышная возрастная женщина, с непривлекательной родинкой в уголке тонких губ. Она приходилась то ли женой, то ли наложницей, то ли и вовсе личной проституткой Главы клана Фэн, и редко участвовала в дискуссиях, но если и встревала, то вопрос её всегда вставал поперёк горла у всех присутствующих. — От чего же? Судьба А-Ина меня очень волнует. — не стал отпираться и открещиваться от дружбы молодой мужчина и лукаво улыбнулся в ответ. На него с удивлением, и даже гордостью за смелость, посмотрел Минцзюэ, что придало А-Сану уверенности. — Только я уверен, что мой друг найдёт управу на обидчика, если не физически, так устно. — И то верно, язык у Молодого Господина Вэй был на редкость длин и язвителен. — покивала другая сухопарая женщина в дорогом шёлке и золоте. Она была главной супругой Главы Чанг*, подчинённого Юньмэн Цзян, и Вэй Ина знала лично ещё со времён, когда тот был мальчишкой и угощался локвами из её сада, а потому особой ненависти не питала, все же малец всегда был приветлив и добросердечен. И потому, под осуждающим взглядом мужа, сочла верным сказать то, что было на сердце. — Я тоже верю в его способности. Звуки этого крякающего юношеского голоса перемежались с глухим металлическим стуком обшариваемых сундуков и со шмяканьем предметов на пол. Постепенно взгляд Вэй У Сяня прояснился. — Ну, и? — многим стало интересно, что же там увидел всеобщий враг, как только смог наконец разлепить глаза. Госпожа Цзинь тоже заинтересовалась кто этот юноша, так неприятно говоривший и отзывающийся о не пришедшем в себя человеке и надеялась, что он не из её ордена. — Судя по поведению, того, второго человека, он редкостный… — договорить Ян Лу не дал поспешно прикрывший своей ладонью чужой рот Сяо Синчень, взволнованно оглядывая сморщившихся мужчин и женщин. — Я прошу прощение, за свою шидзе, она скора на нетерпимые речи. — учтиво сложив перед собой руки, и поклонившись всем присутствующим, извинился даос под недовольное фырчание самой девушки. Перед его взором возник тускло освещённый потолок, на фоне которого возвышалась перекошенная фигура юноши нездорового вида. Он быстро и с жаром говорил, забрызгивая Вэй У Сяня слюной: «Как ты смеешь рассказывать всё матери и отцу? Думаешь, хоть одна живая душа в этом доме послушает тебя? Думаешь, я тебя испугался?!» — Как я и хотела сказать, редкостный мерзавец! — горделиво сложив руки под грудью цыкнула девушка, перекинув длинную косу на спину резким взмахом головы. Синчень укоризненно покачал головой под тихие смешки Дев Ло и Цинь, что молчаливо поддержали шидзе даоса. — Не могу не отметить, что ещё безобразны не только его язык и рот, исторгающий гнусь, но и тело с душой. — отпив из фарфоровой чашечки, заметила Госпожа Цзинь под кивок Лань Циженя, совершенно раздражённого поведением неизвестного юноши. Он был ещё хуже негодника У Сяня. — Я бы на его месте, уже бежала оттуда, - прокомментировала Ан Линь, взглянув на всех поверх книги, блондинистая подруга её поддержала, усиленно кивая каждому слову. Старейшины и Главы с достоинством промолчали, никто в этом не признался бы, но все бы уже оттуда сбежали. Один лишь Гуаншань закатил глаза и недовольно наморщил нос, пока ничего интересного из чёрной книжицы они не узнали, кроме, разумеется, возрождения Старейшины И Лин. Несколько мужчин, по виду слуг, подошли к юноше: «Молодой господин, по вашему приказу всё разгромлено». — Мне очень интересно, кто же этот смелый Молодой господин? — не к кому конкретно не обращаясь спросил Цзян Ваньинь, задумчиво покрутив Цзыдянь на пальце, колечко в ответ на мысли мужчины едва заметно заискрилось, приятно нагреваясь. — Боюсь это не смелость, глава Цзян, это форменное самоубийство. — насмешливо произнес Не Минцзюэ разведя руки в стороны и пожав для верности крепкими плечами, за одним из которых приглушённо захихикал довольный А-Сан. Молодой господин Не уже видел зачатки сомнения в глазах брата и Главы Лань насчёт кровожадности и виновности Вэй Ина. Даже старик Цижень всё чаще начинал хмуриться и изредка качать недовольно головой, но возмущаться по поводу чужого возрождения отчего-то не стал, лишь на младшего племянника поглядывал с плохо скрываемой теплотой. — Само.у.бий.ство… а что это? — в один голос по слогам произнесли маленькие Лани и Цзинь. Цзян Чэн нервно дёрнул уголком губ, а старик Цижень, от возмущения едва не выдернул собственную бородку, которую старательно наглаживал. Дети же, любопытно склонив головы, ждали конкретики, Глава Не под свирепыми взглядами Старейшин невольно прикусил язык, виновато смотря на поджавшего губы Сиченя. — Это… — задумчиво начала Мадам Цзинь привлекая к себе внимание детей и постукивая закрытым веером по подбородку. — это когда человек, сам хочет умереть. — А зачем он хочет умереть? — удивлённо спросил А-Юн, округляя маленький рот и смахивая с глаз лезущую в лицо задорно остриженную челку. Сидящий напротив Цзинь Лин важно поднял ладошку, не дав взрослым ответить. — Я знаю. Потому что его никто не любит, как дядю Вэя, да, дядя? — радостно уточнил малыш широко улыбнувшись. В зале повисла гнетущая тишина, все ошеломлённо смотрели на хлопающего глазками малыша, что назвал убийцу своих родителей «дядей». Цзян Чэн неловко притянул племянника к себе пряча в объятиях. — Глава Цзян? — удивлённо спросила Цинь Су, непонимающе таращась на поджавшего губы мужчину. Все знали каким нетерпимым и яростным в отношении бывшего брата был сын Пурпурной Паучихи, слухи о его ненависти ходили во всех уголках Поднебесной, но… Это он такое сказал племяннику? Цзян Чэн усиленно делал вид, что никого здесь нет и отвечать ему не досуг, потому что как оправдаться не знал и сам. Что он мог сказать? Что А-Лин прокрался за ним в запертые покои шисюна, и застал своего дядю за уборкой этой комнатушки, а тому пришлось отвечать чьи это покои? Или что он нашёл тщательно спрятанный семейный портрет, на котором вся семья Цзян Чэна была жива, и он сам крепко обнимал Вэй Ина? А может он должен был рассказать, как подавился оскорблениями брата и честно сказал малышу, что этот мужчина тоже его дядя, который очень сильно любил как маму А-Лина, так и его самого? Ничего из этого с языка не слетело, и мужчина продолжал хмуро молчать, ситуацию спас Хуайсан. — А чего вы так на Цзян-сюна смотрите? Это я Цзинь Лину показал свои рисунки, пока гостил в Пристани Лотоса, на одном из них был молодой Вэй-сюн с Цзян-сюном, пришлось объяснять кто он такой. Не мог же я рассказать крохе все подробности? — нервно обмахиваясь веером перевёл на себя стрелки парень, и невольно зажмурился, потому что сам не знал зачем влез, но лицо Цзян-сюна в тот момент было невероятно трогательным и уязвимым, А-Сан просто не мог молчать. — И правда, зачем малышу знать всё. — благодарственно кивнула Цзинь Ливэнь и обмахнулась веером. Гуаншань, что уже трижды хотел влезть, боязливо смотрел в её сторону, жена не поскупилась на три удара по пальцам и тычка острым веером под ребра, злить её было себе дороже. — Продолжайте чтение. Молодой господин удивился: «Как вы управились так быстро?» «В этой лачуге не так много вещей», — было ему ответом. — В какой же лачуге он оказался? — произнес Глава Со с презрением из глубины зала. В его словах и голосе так и сквозило пренебрежение к Вэй Ину, на что мужчина тут же получил гневные взгляды, от людей, которые хорошо знали Вэй У Сяня. — Меня больше интересует, как столь бедный господин, раз живёт в лачуге, смог призвать самого Старейшину? — прикусив губу и подавшись вперёд от желания знать больше, высказался Гуаншань. На его вопрос все ответили молчанием, переглядываясь между собой, никто этого понять не мог, ведь куча сильных образованных заклинателей пытались призвать его душу, а тут… — Может есть какой-то особый метод? — задумчиво прищурился Гуанъяо с интересом поглядывая на книгу в руках Ан Линь. Юноша вполне удовлетворился этим и теперь размахивал руками и тыкал Вэй У Сяня пальцем: «Сначала ты осмелился наябедничать на меня родителям, а теперь валяешься на земле, притворяясь мёртвым! Ради чего? Как будто бы кто-то захочет твоё тряпье! Что ж посмотрим, как ты теперь донесёшь на меня за разгром твоей хибары! Ты такой гордый только потому, что несколько лет совершенствовал тело и дух? А как тебе понравилось, когда тебя вышвырнули обратно, словно шелудивого пса?» — Несколько лет?! Вышвырнули?! — вокруг Цзян Чэна искрились молнии, а с другой стороны, где сидели члены ордена Лань, вдруг стало очень холодно. Никто не мог взять в толк, за что можно выгнать заклинателя. — Что же он натворил, раз его выгнали? Неужели не нашлось хоть сколько-нибудь полезной работы, что он мог делать? — Очевидно, нет, раз его выгнали. Интересно, что же это за Орден такой, раз даже адепта пристроить к делу не смог. — фыркнул Лань Цижень и снова дёрнул бородку. Со словами мужчины согласилась и все остальные начав перемывать неназванному Ордену косточки и сочинять небылицы. — Могли бы уже двор заставить подметать, раз бесполезный в совершенствовании. — цыкнул Глава Оуян, которому претило такое пренебрежение кадрами. С ним согласились и Сун Лань с Синчэнем, а также несколько жён глав малых кланов. Вэй У Сянь устало думал: «И вовсе я не притворяюсь мёртвым. Я ведь и вправду был мёртв несколько лет». — Как же ты ошибаешься, Вэй-сюн. Ты был мёртв, много, очень много, лет. — сквозь зубы выдал Незнайка, обращаясь к книге и покачал сокрушённо головой привалившись к плечу брата. Минцзюэ лишь глаза закатил, но ничего не сказал. — Очень много… — тихо выдохнули двое и не сговариваясь зажмурили глаза. Лишь проницательная Ян Лу хитро улыбнулась, заметив одинаковый жест Главы Цзян и Второго молодого Господина Лань. — Сянь-гэгэ… — всхлипнул А-Юань зарывшись лицом в белые одежды приемного отца под грустными взглядами двух других малышей. «Кто это?» — Самоубийца, — без промедлений ответила Ан Линь, скрывая хохот книгой. На неё тут же с подозрением покосились все собравшиеся, но ничего не сказали. Мадам Цзинь звонко расхохоталась от комичности ситуации и вновь вскинула вверх чашу, на этот раз с вином. — Определённо! — всё ещё посмеиваясь кивнула женщина и её смешки подхватили другие дамы, то обмахиваясь веерами, то скрывая улыбки чашами с вином или чаем. Мужчины тоже позволили себе немного смеха, кроме молчаливого ордена Лань. «Где я?» — В какой-то лачуге. — подержала Ян Лу идею своей подруги отвечать на вопросы. Дева Ло подавилась смешком тут же скрываясь за своим рукавом. Цинь Су позволила себе лукавую улыбку, спрятанную в чаше. «Неужели я настолько опустился, что захватил чужое тело?» — Ему уже некуда опускаться. — выкрикнул глава Яо, за что получил поддержку со стороны глав маленьких кланов и со стороны главы Цзинь, который незамедлительно получил по ногам от жены и тихо заскулил, прячась за веером. — Вы определили это по бессознательной мысли только что ожившего человека? — довольно холодно уточнил Лань Сичень едва заметно поджимая губы. Рядом с ним задохнулись возмущением Старейшины, но промолчали под бдительным взором Лань Циженя. — Он чудовище! — взвился глава Лю желая поддержать коллегу, но напоролся на неприязнь и презрение от главы Цзян, вокруг которого искрили молнии, и Цзинь Ливэнь, нахмурившей брови. В догонку им были кинуты безразличные взгляды со стороны глав Лань и Не. — Он совсем распустился, особенно после смерти! — И с чего вы это взяли? Пока, он не совершил ничего предосудительно, но на него вылили ушат грязи. — прошипела Ло Цинъян смотря полными презрения и неприязни глазами на сконфузившегося мужчину. За её плечом горел полный гнева и ненависти взгляд Лань Ванцзи заставляющий внутренности сжиматься от ужаса. Молодой господин Не тоже стрельнул хищным, поистине жутким взглядом из-за плеча брата, но тут же скрыл лицо за веером, пряча разгорающееся раздражение от любопытных глаз окружающих. За всей суетой и недомолвками никто, кроме задумчивого Синченя не заметил насмешливые улыбки со стороны Дев Ян и Ан, которые наконец начали видеть то, нужное им сомнение и задумчивость на лицах. Ещё раз злобно пнув его напоследок, юноша с видом напыщенного индюка вышел из лачуги, громко хлопнув дверью. «Смотрите в оба и в этом месяце больше не выпускайте его на улицу! Не хватало ещё ему опять блажничать!» — громко приказал он. — Его что, держали все эти тринадцать лет в заточении? Его скрывали от нас? — выкрикнул адепт клана Лань Лин Цзинь, явно не отличающийся своим умом и смекалкой в принципе, за что тут же получил полный разочарования взгляд Госпожи Башни Кои и сильный тычок под рёбра от соседа. — Ты что, идиот? Ясно же сказали, он занял чужое тело и эти тринадцать лет был мёртв. — шикнул на него соклановец, видимо более сообразительный и почтительный к старшим, так как тут же поспешил принести извинения и за себя, и за друга. — Вот уж не думал, что обучение ордена Цзинь, не способно заложить и зачаток мозга в головы своих адептов. — насмешливо кинул Цзян Ваньинь, наконец найдя за что зацепиться и вывести старого интригана из себя. Его слова попали точно в цель, заставив поморщится Гуанъяо и подорваться на своем месте Гуаншаня. — Да как ты смеешь! — взревел мужчина, не обращая внимания на напрягшуюся рядом жену. Цзинь Ливэнь была хмельна и жутко недовольна, а потому сложенный гармошкой веер, наполнившись духовной энергией женщины, метко прилетел мужчине под колени заставляя того рухнуть на место. — Утихни! — угрожающе, но довольно тихо, чтобы её слышал только муж, рыкнула Госпожа Цзинь и прожгла супруга взглядом. Гуаншань раздражённо оглянулся на неё, но больше ничего не сказал, мысленно подсчитывая дни до того мига, как отравит благоверную и наконец вздохнет полной грудью. На губы Ливэнь выползла глумливая улыбка и она ответила такому же саркастичному Ваньиню, что всё больше походил на её почившую подругу. — Обучением занимается нынешний наследник… — О, так это его вина? — влез в диалог Не Минцзюэ кидая на названного брата подозрительный взгляд, за его спиной тихо хихикнул Хуайсан. Сидящий напротив Главы Не Цзеу-цзюнь болезненно поджал губы оглядываясь на побелевшего А-Яо. — Старший брат это было… — начал было Сичень, но его тут же одёрнул Лань Цижень негромко намекнув племяннику, что это не его дело, тот вновь тяжело вздохнул и послал Мэн Яо усталую улыбку. — Этот человек, впредь будет стараться усерднее. — немного подрагивающим голосом выдавил Гуанъяо под подбадривающие кивки сидящего вдалеке Су Шэ. Госпожа Цзинь наконец удовлетворённо усмехнулась, махнув рукой для продолжения. Шаги стихли в отдалении, и воцарилась тишина. Вэй У Сянь подумал, что неплохо было бы встать. — О? Он умеет думать. — насмешливо и с сарказмом сказал Цзян Ваньинь стараясь скрыть лёгкое напряжение, его всё ещё не отпустило после момента с А-Лином. — Вы сомневаетесь в этом человеке? Казалось наследнику Цзинь вы не сказали о глупости Старейшины. — вновь влезла в разговор та самая толи жена, толи любовница главы клана Фэн, Сол Сумэй. Её тонкие губы исказились в совсем уж глумливой усмешке, а неприглядная родинка наползла от натяжения на складку у губ делая полное неказистое лицо нелепым. Глава Фэн невольно сбледнул с лица от невиданной дерзости своей женщины и с нарастающим ужасом смотрел на звереющего Ваньиня. Ответ пришел откуда не ждали. — А вам так любопытны мысли Главы, о его брате? — встряла Госпожа Чанг, вновь перебив оппонентку. Она больше не стеснялась выражаться, ведь Глава Цзян не выражал особого презрения к своему бывшему шисюну. — Не кажется ли Госпоже, хмм…как вас? — задумчиво постукивая пальчиком по полным губам, вновь усмехнулась Чанг Юнсу, не желая закрывать рот даже под гневное шипение мужа и вспыхнувшее раздражение визави. — Ах, да, кажется Госпожа Сол? Так вот, не кажется ли вам, что вы суете свой нос в чужие дела? — Согласна, не ваше это дело, Дама Сол. — кивнула Мадам Цзинь и кинула взгляд на приободрившегося мужчину в пурпурном. Для себя женщина решила, что присмотрит за сыном подруги и защитит по возможности, раз своего ребёнка спасти не смогла. Но ноги отказались держать, и ему пришлось опуститься обратно на пол. Тогда он перевернулся на бок, устраиваясь поудобнее, и болезненным взглядом уставился на диковинную обстановку и кучи хлама на полу. Ливэнь невольно покривила тонкие губы от омерзения, она всегда жила в роскоши, а тут… Ей вторили и другие собравшиеся, даже благородный Цижень старательно держащий лицо едва заметно дёрнул губами и поморщился. Чуть в стороне он заметил бронзовое зеркало, вероятно, упавшее во время погрома. Вэй У Сяня дотянулся до него рукой и взглянул в свое новое, мертвенно-бледное лицо со щеками, ассиметрично вымазанными чем-то красным. Добавить бы сюда ещё высунутый кроваво-алый язык, и вышел бы отличный призрак висельника. Он отшвырнул зеркало в сторону и яростно потёр лицо рукой, с облегчением обнаружив осыпающуюся белую пудру. — Накрашенный! — тихо запищала Цинь Су и прижавшись лицом к плечу Девы Ло негромко засмеялась под хихиканье подруги в её волосы. Некоторые, кто слышал слова девушки, тихо хихикали вместе с ней в красках представляя мальчишеское лицо с подобным макияжем. Другие, кого до сих пор не отпустила эйфория от перерождения Старейшины И Лин, радостно вздыхали и тоже похихикивали от представления возможной картины. Но были и те, кто всё ещё гневливо шипели и шушукались, не отойдя от новости возможного возвращения поганца. Одними из таких людей были Главы Яо, Лоу и Лю пытающиеся втянуть в диалог и Главу Оуян, но он старательно отводил взгляд и не желал разговора. Цзинь Гуанъяо незаметно приблизился к Гуаншаню и чуть наклонившись к отцу негромко заговорил. — Мне послать в деревню Мо адептов на поиски этого мальчишки? — Не спеши, наверняка скажут его имя, удостоверюсь кое в чём и тогда дам тебе знать, пока не привлекай внимание. — шикнул Глава Цзинь и беспечно улыбнулся подозрительно сощурившейся жене, что, сделав вид будто поверила в его спектакль, незаметным взмахом пальцев приказала паре своих доверенных адептов присмотреть за Гуанъяо. Что ж, к счастью, его новое тело не было таким с рождения — то были причуды его прежнего владельца. Без сомнения, это был мужчина, но, тем не менее, мужчина с макияжем, причём, очень неумелым. — Что значит не умелым? Как будто он когда-то уже его делал. — в негодовании произнес глава Лу вскидывая подбородок. На него оглянулись и другие главы прикидывая что-то в уме. — Правду может знать лишь один из здесь присутствующих. — с намёком опять вступила Сол Сумэй кривя губы под тихий зубной скрежет Ян Лу и Ан Линь. Девушки прочитали новеллу вдоль и поперёк, эта женщина вообще не упоминалась, так какого черта она всё лезет? Негодование девушек всё росло под хмурыми взглядами Сун Ланя и Сяо Синченя, а меж тем, все в ожидании ответа, посмотрели на Главу Цзян, растерянно замершего от неожиданности. — Откуда я знаю?! При мне он никогда не делал макияж! — свирепо рявкнул Цзян Чэн резко крутанув засверкавшее кольцо и невольно отводя глаза в сторону под насмешливым взглядом Цзинь Ливэнь, которая в бытность своей молодости и детства двух юных дарований, застала одну очень занимательную сцену, которую Глава Цзян сейчас так отчаянно скрывал. Сам Цзян Чэн молился чтобы в книге не всплыл позорный момент их с шисюном детства, когда милая А-Ли учила их краситься нарядив девочками, чтобы два вездесущих ураганчика смогли пойти с ней на праздник невест в Юньмэне, куда мальчишкам до четырнадцати ход был закрыт. — Сянь-гэгэ умеет делать макияж. — тихонько сказал А-Юань подняв светлые глаза на Двух Нефритов и подергав Хангуан-Цзюня за край рукава, но в тишине, которая появилась после ответа Цзян Ваньиня, это услышали все. — А ты, мелкотня, откуда знаешь? — с непочтением задал вопрос глава Яо придумывая какие слухи распустит о младших адептах Гусу Лань. Его заинтересованно поддержали и другие, даже удивлённые Цзян Чэн и Цзинь Ливэнь подались вперёд, один лишь Хуайсан невольно поджал губы под подозрительным взглядом брата и принялся усиленно обмахиваться веером. В этот же момент все Лани затаили дыхание боясь, что будет дальше. Лань Сичень побелел как полотно, молясь чтобы малыш промолчал, Лань Ванцзи инстинктивно прижал ребёнка к себе ближе, стараясь спрятать от всего мира крошечного человечка, а у Лань Циженя крепко сжавшего свою бородку в голове пронеслась мысль «А Я ГОВОРИЛ! ГОВОРИЛ, ЧТО ОН ОПОРОЧИТ ВСЕХ НАС! ЧТО НЕ НАДО ЕГО СЮДА БРАТЬ!» Старейшины Лань все как один сжали челюсти и беспомощно опустили веки таким детским методом прячась от реальности. Это был позор. — Сянь-гэгэ, учил третью и шестую тётю, как делать макияж. — задумчиво начал малыш, наклоняя голову то к одному плечику, то к другому. Старики Лань мысленно взмолились благочестивой Гуаньинь. Ребёнок Вэнь опозорит весь клан Лань. А-Юань помолчав пару секунд, явно пытаясь ещё что-то припомнить, продолжил. — Ещё он пытался научить тётю Цин, но она на него накричала и ушла. — Что? Это…? — задохнулся пониманием Гуаншань, но договорить не смог, бледная, напряжённая Цзинь Ливэнь, заметив проблеск узнавания и облегчения на лице Цзян Ваньиня, безжалостно наступила на ногу мужу уже в который раз. — О! Ещё Сянь-гэгэ рассказывал, как сам себе делал макияж и переоделся в девушку, а потом гулял по рынку. — хихикая поделился ребёнок под диким взглядом Главы Цзян и ошеломлённым взором Лань Ванцзи. — И я даже один раз видел, как Сянь-гэгэ, одетый как тётя, уходил куда-то с этим гэгэ. — быстро протараторил А-Юань указывая пальчиком на сбледнувшего с лица Хуайсана, что под дикими взглядами брата, Ванцзи, Ваньиня и всех остальных сжался от ужаса и спрятался за веером едва ли не с головой. Ан Линь поняла, что сейчас что-то будет и решила для себя, что лучше начать читать нежели смотреть на смерть невинного ребёнка. Но в голове всё ещё злобно стучали мысли: «Вэй, мать твою, У Сянь! Что ещё ты вытворял, о чём не сказано в этой долбаной книге?!» Посеревшая Ян Лу, кажется, думала о том же. Угх, просто невероятно! От удивления Вэй У Сянь смог, наконец, сесть, и заметить под собой круглое магическое поле. Оно было алым по цвету и довольно неровным, явно нарисованным от руки и кровью, все ещё влажной и испускающей характерный запах. Поле было испещрено кривыми каракулями заклинаний, которые кое-где смазались его телом, но от этого не перестали быть менее зловещими. Многие вздрогнули от упоминания тёмного пути, так красочно описанного в книге. Лань Цижень вновь подёргал бородку напоминая себе, что как только мальчишка вернётся, его стоит хорошенько отходить дисциплинарным кнутом. Цзинь Гуаншань и Цзинь Гуанъяо прислушались, надеясь узнать что-то о тёмном пути. Тела их вытянулись, а лица напряжённо замерли как у ищеек, напавших на след. Оба жаждали знаний и понимания, как именно смогли призвать Старейшину, для возможности провернуть что-то подобное и заполучить наглого мальчишку в свои руки. Особый интерес этих двоих, заметила госпожа Цзинь и в отвращении отсела подальше от них перекидываясь взглядами с таким же напряжённым Главой Цзян. Все остальные задумчиво прокручивали услышанное в голове. Лань Сичень, заметив в глазах А-Сана понимание и панику, требовательно выгнул бровь, но парень спрятался за братом, как за живым щитом. Цзеу-цзюнь покачал головой и наклонившись к брату тихо что-то ему прошептал, кивая на наследника Не, глаза Ванцзи расширились и наполнились надеждой. Хуайсан раздосадовано скрипнул зубами понимая, что теперь от разговора со Вторым господином Лань он не отвертится. И все же Вэй У Сянь был Верховный Глава и Магистр Дьявольского культа, — Кто его так назвал?! — выкрикнул кто-то из дальней части зала, что засечь говорившего было делом неблагодарным и бессмысленным. Никто не собирался развивать эту тему, зато мысленно поставили заметочку об этом посплетничать и добавить красочности будущим сплетням. Госпожа Цзинь и Мадам Чанг наморщили лица и закатили глаза от пафосности званий желторотого юнца. Обе знали этого «Магистра» ещё мальчишкой, что вечно вытворял черти что и получал нагоняй от Хозяйки Пристани Лотоса или подзатыльники от своего брата. Чанг Юнсу лично могла привести кучу постыдных историй об этом «Верховном Главе», что клянчил у неё своей милой мордашкой локвы и арбузы. А Цзинь Ливэнь с усмешкой припомнила, как отчитывала её подруга мокрых сына и воспитанника оттягивая красные уши мальчишек. Кажется, так, «Магистра Дьявольского культа» ещё никто не унижал. Впрочем, сидящий старик Цижень удручённо качал головой, припоминая ферулы и наказание в библиотеке. Люди, что сидят здесь, тряслись от одного упоминания парня, просто не видели, как тот канючил рядом со своим братом или ныл подле Ванцзи. так что к таким жутким магическим полям ему было не привыкать. — Ну это и так понятно. — вновь фыркнул кто-то в гуще собравшихся. Лань Ванцзи прикрыл уставшие глаза пытаясь представить, сколько пережил Вэй Ин, раз так спокойно отреагировал на выписанный кровью магический круг. Сяо Синчень болезненно поморщился, даже не представляя через что прошёл ребёнок его шидзе, раз столь жуткие вещи казались ему привычными и нормальными. Выходит, он не захватывал ничьё тело — оно ему было предложено. — В смысле? — никто не понял, о чём идёт речь и потому посмотрели в ожидании на учителя Ланя, как оплот мудрости и просвещения. — Никогда не слышал о чём-то подобном. — задумчиво дёрнул бородкой мужчина, невольно вспоминая все трактаты по ритуалам. В голове ворохом пронеслись все известные ему книги, даже из тайной запретной секции, но и там ничего подобного не было. Зато Хуайсан и Гуанъяо как-то одновременно подобрались и не сговариваясь отвернулись кто-куда, лишь бы не привлечь чужого внимания. Но на господина Не уже пытливо смотрел Сичень, а на Мэн Яо подозрительно косились Ливэнь и Минцзюэ. Ритуал этот был давно забыт, и, судя по магическому полю, больше походил на проклятие. Заклинатель делал несколько надрезов на своем теле, кровью рисовал магическое поле, писал заклинания и садился в центр круга. Затем он призывал злого духа исключительной ярости и мощи и просил о выполнении желания. Платой за это было физическое тело заклинателя, отданное духу, а его собственная душа возвращалась на землю. — Как интересно. — шепотом выдохнул Цзинь Гуаншань, что жадно запоминал все о тёмном пути, даже не обращая внимания на своего наследника, который удивлённым не выглядел, а даже наоборот. Гуанъяо, в отличие от отца, все трактаты Вэй У Сяня, что смог утащить из-под носа старого лиса, очень дотошно и тщательно изучил, вчитался в каждую строчку, потому и знал уже об этом, хоть и в общих чертах. Записи Старейшины были сумбурными и непоследовательными, перескакивающими с мысли на мысль или вообще на какое-то не значительное воспоминание, а иногда и на список нужных покупок, словно писал не один человек, а десяток. Или же Вэй У Сянь и правда начинал сходить с ума. Хуайсан же был задумчив. Он слышал подобную теорию о пожертвовании, от друга ещё до его ухода на Луанцзан. Тот всегда любил все новое и не изученное, а потому однажды посетил тайную библиотеку в Цинхэ под руководством самого А-Сана и в строжайшем секрете от Главы. Там то он и нашел что-то об этом ритуале, остальное додумал сам. Это была запрещённая практика, противоположная насильственному захвату тела — его пожертвование. — Как интересно, никогда не встречал подобного. — пробормотал Старейшина из ордена Цзян, остальные с ним согласились, лишь некоторые из более старых Старейшин ордена Не, что-то припомнив, нахмурили брови и заворчали в кустистые бороды, кидая подозрительные взгляды на своего Наследника. — Бесспорно это интересно, но всё же ритуал тёмный. Изучать еретические писания против общеизвестных правил! — влез один из старейшин Лань брезгливо морща нос. Лань Цижень согласно кивнул, хотя огонёк исследовательского, горящего ещё с юности, интереса не дал сказать окончательное «нет» данным знаниям. Глава Цзинь и вовсе глаза закатил мысленно, посылая всех праведников в одно очень популярное и многолюдное место. Из-за сложности выполнения очень немногие пытались провести этот ритуал. К тому же, едва ли найдутся желания такой силы, что заставят человека добровольно отдать всё что у него есть. За тысячи и тысячи лет было всего три или четыре достоверных и задокументированных случая. И желанием всех без исключения было одно — месть. Вэй У Сянь отказывался это принимать. — Почему? — искренне изумились все, даже Хуайсан и А-Яо непонимающе выгнули брови нервно дернув уголками губ. Ан Линь и Ян Лу весело переглянулись. — Может Господин Вэй не любит мстить? — неуверенно пролепетала Цинь Су ничего не знавшая про историю с Вэнь Чжулю и Вэнь Чжао, зато все остальные, по слухам ли, из достоверных источников ли, или и вовсе видевшие в живую, передёрнулись. Цзян Чэн и вовсе посерел лицом, но довольный оскал расцвел на губах почти против воли. — Думаю, вы ошибаетесь. — нервно обмахнувшись веером выдавила из себя Цзинь Ливэнь знавшая подробности кровавой расправы от сына, а тот в свою очередь от самих Вэй Ина и Цзян Чэна, когда оба были чудовищно пьяны и трепались языком без разбору. Ло Цинъян поспешила наклониться к подруге и просветить ту деталями и известными ей фактами. От рассказа девушки белое лицо Цинь Су потеряло краски вовсе. Во-первых, с каких это пор он оказался «злым духом исключительной ярости и мощи»? Минут десять никто не мог прийти в себя от шока и потому в зале стояла звенящая тишина. Спустя ещё пару минут упорных обдумываний и принятия верных выводов, между всеми Главами, Старейшинами и прочими присутствующими завелся ожесточённый спор. Главы Яо и Лоу в один голос поливали Вэй Ина редкостной бранью, не стесняясь ни женщин, ни детей, ни Старейшин. Им вторили многие другие мелкие чинуши, в противовес возмущённым спорам между верхушкой именитых кланов. Самым ретивым и раздражённым оказался достопочтенный Учитель Лань. — Меня прям очень заинтересовало, от чего он столь возмущён этим явлением? — почти шипя проговорил Лань Цижень, дёргая многострадальную бородку. От порчи дядиной растительности, старика спас добродушно улыбающийся Сичень попытавшийся привести всех к порядку, но его мастерски проигнорировали. Тогда влез уже Минцзюэ набрав воздуха в крепкую грудь. — Заткнулись все. — рявкнул на всю залу зычный, грубый голос Главы Не и все поспешили притихнуть и не бесить нервного мужчину на пару с раздражённым Главой Цзян, кольцо которого уже обратилось кнутом и сверкало молниями. Цзыдянь ждал криков старых перечников. — Учителю Лань не кажется, что что-то тут не сходится? Может ему есть от чего так возмущаться? — веско обронила Цзинь Ливэнь задумчиво обводя пальцем полные напомаженные губы. Что-то всё больше и больше факты расходились. Женщина опять невольно бросила подозрительный взгляд на мужа и его ублюдка. «Ох и не чисто здесь всё». Слава о нём, конечно, шла дурная, и умер он ужасающей смертью, но всё же он никогда не преследовал живых и не искал возмездия. Он мог поклясться, что был самым безобидным блуждающим призраком за всю историю. Многие, задумавшиеся от слов Госпожи Башни Кои, на этом моменте начали искренне сомневаться в таком уж явном злодействе У Сяня. Признавать, конечно, не хотелось, но противопоставить было нечего. Мальчишка канул как в воду после смерти, а до неё в споры и сумятицу старался не лезть. Он и не трогал никого без особой на то причины. Цзинь Ливэнь теперь уже откровенно злобно смотрела на прячущегося за веером мужа, этот жук ведь мог что-то сделать. Даже не так, он как пить дать, что-то сделал! Светлые глаза женщины наполнились презрением и откровенным недоверием. Но главная проблема была в том, что как только злой дух попадал в тело заклинателя, контракт считался заключённым автоматически. Дух был обязан выполнить желание призывающего во что бы то ни стало, иначе проклятие вступит в свою силу: он будет окончательно уничтожен без возможности перерождения. Никто не произнес это в слух, но большинство хотели, чтобы он не смог выполнить желание. Это откровенное желание так и читалось бегущей строкой на чужих саркастичных лицах. Лишь немногие невольно возвели глаза к небу и взмолились милостивой Гуаньинь о помощи суматошному парню с задорной улыбкой. Даже Глава Не напряжённо сжал кулаки, не замечая, как задержал дыхание, ожидая продолжения, где скажут, что мальчишка таки смог обмануть или выполнить условие. Цзян Чэн прижал уснувшего племянника ближе прося цзе-цзе на небесах присмотреть за дурным шисюном и защитить от тех бед в которые с удовольствием и наслаждением кидался их неугомонный брат. Лань Ванцзи тоже прижимал дремлющих под длинными белыми рукавами мальчишек к себе и клятвенно пообещал, что, теперь зная о возвращении любимого, он сможет приблизить этот момент и потом во чтобы то не стало защитит и спрячет неспокойного улыбчивого непоседу в своей цзинши. Вэй У Сянь поднял руки и убедился, что оба его запястья были несколько раз порезаны крест-накрест. Затем он развязал пояс, распахнул свое чёрное одеяние и обнажил грудь и живот, сплошь покрытые рваными ранами, нанесёнными чем-то острым. Многие вновь поморщились, никто бы в здравом уме не стал творить что-то подобное. Человек призвавший Старейшину был явно не в себе или очень нуждался в помощи злобного демона за которого принял Вэй У Сяня. — Это же дико больно. — прошептала Ло Цинъян припоминая как однажды она при сражении немного распорола икру, так боль была дикая, а тут… Человек сам себя резал, да ещё и, судя по прошлым словам, своей кровью из этих ран на земле и писал. Девушке сделалось дурно, сидящая рядом Цинь Су жалостливо всхлипнула, не представляя какие мучения перенёс парень что решился на подобное, словно прочитав её мысли заговорила Госпожа Чанг. — Это ж как мальчишку изводили, что он столь изощрённо совершил самоубийство, да ещё и преднамеренно калеча свое тело? — голос женщины звенел страхом и сочувствием к незнакомому мальчишке, в жизни которого явно была сплошная боль, ведь от хорошей жизни так не делают. — И правда, что же с ним делали? Куда вообще смотрела его мать? А отец? — рыкнула расстроенная и опечаленная жизнью ребёнка Госпожа Цзинь, и хоть она подозревала, что ребёнок может быть ублюдком её муженька, но даже так не желала ему подобного. Всё же она была матерью и матерью что столь скоро похоронила своего горячо любимого единственного сына. И хотя кровотечение уже остановилось, Вэй У Сянь знал, что это были необычные порезы. Если он не исполнит желание заклинателя, раны не затянутся. Более того, с течением времени они будут становиться всё хуже и хуже, пока срок контракта не истечёт, и его душа и тело не будут разорваны навсегда. «Перспектива выходила обнадёживающей» — усмехнулись друг другу старики. Ло Цинъян возмущённо поджала губы с рядом сидящей Девой Цинь, что тоже посмурнела лицом и нахмурила брови. Не Хуайсан взволнованно втянул воздух в лёгкие прижимая кулаки к груди, с паникой припоминая, что именно рассказывал ему друг об этом ритуале. Сяо Синчень понуро опустил голову, в который раз коря себя за промедление и, наверное, всё же трусость, ведь мог же сразу пойти к мальчику, но отчего-то не пошёл. Ян Лу сдержано осмотрела окружающих с несколько хитрой улыбкой отмечая, что желающих смерти становится всё меньше, нейтралов всё больше, жаль, что число искренне желающих возрождения и спокойствия для героя было всё ещё куда меньше чем остальных. Вэй У Сянь удручённо обдумал своё плачевное положение, периодически вздыхая про себя: «И как такое могло со мной случиться?». Наконец, он смог встать, облокотившись о стену. Дом, в котором он очутился, был довольно большим, но пустым и ветхим, а его хозяина явно не баловали частой сменой постельного белья. В углу стояла бамбуковая корзина для мусора. Но из-за недавнего погрома, весь сор из неё вывалился и теперь был разбросан по всему полу. — Там что, вообще не убирались? –брезгливо уточнил глава Лоу получив в ответ такие же взгляды. — Мальчишку держат взаперти, кто бы стал за ним ухаживать? — вскинул угольную бровь Глава Цзян с искренним удивлением рассматривая старых сплетников. Те недовольно замолчали, об этом они как-то не подумали. — И всё же, неужели нельзя бадью для купания и более нормальное жилище для него подобрать. Он что, скот какой в ветхом сарае жить? — недовольно высказался Глава Не, потому что сам бы так никогда не поступил, для него было два пути: или в камеру, в которой всё же условия лучше, или в нормальные покои, а за неимением таких, хоть сколько-нибудь приличное жилье. Ну уж точно не хлев. — Согласен. Безнравственно и жестоко. Мне уже интересно кто так обошёлся с мальчишкой. — погладив бородку высказался Цижень, буквально заставляя себя не думать, что парень тоже еретик и пошел по кривой дорожке, всё же им уже не раз намекнули что жизнь его была не сахаром. Вэй У Сянь пошарил глазами по комнате и подобрал смятый лист бумаги. Он расправил его и, к своему удивлению, обнаружил, что на нём было что-то написано. Тогда он торопливо собрал оставшиеся листы. — Серьезно? Он начал копаться в мусоре? — скривился один из адептов ордена Цзинь и брезгливо сплюнул в сторону. Сидящие рядом с ним несколько соклановцев выразили то же презрение и неприязнь, как и некоторые главы мелких незначительных кланов. — Если в них что-то важное, то почему нет? — искренне удивился Сун Лань нахмурив брови и как бы невзначай положив меч на колени. Оспаривать его точку зрения не решились, зато нашлись те, кто поддержал монаха. — Я согласен с тобой Сун-сюн. — учтиво кивнул Сяо Синчень и сложив руки на коленях немного прикрыл глаза. В согласии с мужчинами закивали и некоторые адепты других орденов, даже Главы Не и Цзян согласно прикрыли глаза. Синчень продолжил. — Учитель всегда говорила, что истина может быть сокрыта даже в самой мерзкой или неказистой вещице. Так почему мы должны оберегать мирские тела, не давая нашему духу развиваться и совершенствоваться, находя истину? — Какое мудрое изречение. — вновь закивали Старейшины благосклонно соглашаясь с молодым даосом. Синчень почтённо кивнул и поблагодарил за добрые слова, но его перебил тот самый адепт Цзинь который и начал этот диалог. — Мусор есть мусор! Что ковыряться в грязи, как навозные мухи? — фыркнул парень и раздражённо отвернулся, не желая даже смотреть на праведника. Не выдержала позора уже Госпожа Цзинь, на которую с неодобрением посматривали даже Старейшины их клана. На Гуаншаня смотреть даже не пытались, этому лису было плевать на все кроме денег и плотских утех и сейчас, тот уже увлечённо флиртовал с одной из служанок. — Закрой рот и думай прежде чем говорить! — взорвалась женщина, подрываясь на ноги, хмель в крови не туманил разум, но порождал ещё больше гнева. Полы её золотых одежд негромко зашуршали, облегая изящную фигуру, лицо исказилось гневом и недовольством, а некоторые пряди у висков от сильного порывистого движения вскользнули из прически делая женщину похожей на Богиню Войны. Даже Глава Цзинь благоговейно замер, рассматривая свою прекрасную в неистовом гневе жену, это была одна из тех причин по которой мужчина часто злил супругу. Она становилась особенно красивой в минуты гнева и раздражения, а красивое Гуаншань более чем любил. — Принеси извинение Господину Сяо и впредь обдумывай свои неучтивые высказывания. После чтений я лично займусь обучением адептов. Можешь пойти и передать всем, что Госпожа высечет знания если не словами так кнутом! — рыкнула взбешённая женщина всё ещё вспоминающая недовольные и презрительные взгляды что бросили на неё из-за непочтения наглеца. Чёртов Гуаншань запустил весь Орден, а поливают грязью её? Губы женщины искривились в презрении, она этого никогда не допустит, теперь она всё возьмёт в свои руки и, если понадобится, отстегает мужа кнутом, как и адептов. — Моя Госпожа, прошу, тише. — нервно пролепетал враз струхнувший мужчина, заметив каким страшным огнем загорелись глаза жены и как похожа она стала на свою покойную подругу. Эта женщина в порыве гнева может пойти путём Пурпурной Паучихи и чего доброго захватит власть в Лань Лине. Цзинь Ливэнь бросила на него пугающе-хищный взгляд и дождавшись положенных Синченю извинений немного поутихла, возвращаясь на место, но все движения её были резкими и жёсткими, давая понять, что от своих слов она не откажется, она всё решила. Похоже, автором этих строк оказался предыдущий хозяин тела, который изливал свои эмоции на бумаге в минуты сильного отчаяния. Некоторые предложения были бессвязны и совсем не имели смысла, от пляшущих букв за версту веяло беспокойством и напряжением. Вэй У Сянь внимательно изучил свои находки и мало-помалу начал понимать, что что-то не так. — Да всё тут не так, раз ему пожертвовали тело, — вспылил какой-то адепт уже ордена Не, но быстро заткнулся под взглядом многих и особенно под плотоядным взглядом Наследника блеснувшим из-за плеча Главы Не. — Как я и сказал, этот мусор, — выделил голосом, уязвлённый Сун Лань кидая взгляд на притихшего и всё ещё перепуганного их Госпожой мальчишку. — содержит что-то важное. Наверное, именно благодаря этим записям мы узнаем, кто этот ребёнок и почему он отдал своё тело. — Вы не представляете, как правы, Господин Сун. — сделав вид, что пробежалась по дальнейшему написанию, высказалась Ан Линь и в подтверждение тряхнула книгой. — Дальше и правда всё разъясняют. Он выстроил несколько предположений и более-менее докопался до сути. Оказалось, человека, призвавшего его, звали Мо Сюань Юй, а это поселение называлось деревня Мо. — Надо будет найти его. — безразличным голосом промолвила Госпожа Башни Кои, незаметно кидая взгляд на напрягшегося Гуаншаня, который сделал спешный взмах своему ублюдку. Губы женщины украсила хищная усмешка, которую тут же скрыл изящный веер. Подозвав к себе личную служанку, женщина громко произнесла. — Прикажи подать всем чай из персиков и что-нибудь съестного, мы давно ведём собрание, и все наверняка проголодались, да и детям нужно хорошо питаться. Все принялись благодарственно кланяться и выражать своё почтение и радость, что Госпожа заботится о них. Сама же Цзинь Ливэнь незаметно кинула взгляд на служанку, и та выверенным жестом склонилась ещё ниже, женщина понизила голос и пока никто на волне радости не обратил на неё внимание, распорядилась. — Ребёнка разыщите немедленно, он должен быть доставлен в целости и сохранности. Родню не брать, только самого парня. Не дайте вас опередить. Как приведёшь — спрячь в моем крыле и выстави охрану из адептов моего ордена. — служанка, облачённая в бело-салатовые цвета с изображением лилии Ордена Лэшань Хуа*** к которому принадлежала её Госпожа, почтительно поклонилась и быстрой тенью метнулась прочь, спеша выполнить указ мадам. А сама Ливэнь с лёгкой паникой заметила, как какое-то распоряжение отдаёт Гуанъяо после кивая её мужу. Мужчина, почувствовав пытливый взгляд жены, принялся судорожно обмахиваться веером пряча за ним больше половины лица, так, как и предположить не мог, что мальчишка, к матери которого он наведывался в гости за лаской почти семь лет назад****, мог стать послушником тьмы и даже призвать Вэй У Сяня, чего ни он, ни Гуанъяо сделать не смогли. Но распоряжения доставить мальца в Башню, он уже отдал и это успокаивало. И пусть его жена теперь настороженно наблюдает за ним, мужчина наконец позволил себе расслабиться и даже поправил супруге заколку в виде лилии из горного хрусталя, на что та раздражённо откинула его руки и отвернулась. Дед Мо Сюань Юя был богачом родом из этих мест. Его семья была более чем скромной по размеру, и хоть он очень старался, ему удалось произвести на свет только две дочери. Их имена не упоминались, но зато было известно, что старшая была от законной жены, и ей прочили блестящее замужество, в то время как младшая была дочерью служанки. Госпожа Цзинь даже губы сжала в тонкую полоску от кольнувшего её неприятного предчувствия. Почему-то женщина была уверена, что мать бедного мальчишки именно дочь служанки, иначе почему бы с ним обращались хуже, чем со скотом? — Как правило, от таких дочерей избавляются, выдавая замуж хоть куда-нибудь. — печально вздохнула Цинь Су, так как одна из её подруг, была второй дочерью одного не очень богатого чинуши и как раз дочерью служанки. Эту бедную девочку отдали какому-то старику уже имеющему жену и наложницу в другую провинцию. Что с ней сейчас девушка даже не предполагала, но подозревала что хорошего мало. — Согласна. — хмуро кивнула госпожа Чанг и тяжело вздохнула, отводя взгляд в широкое узорчатое окно. Она не понаслышке знала о подобном, её младшую сестру от второй матери буквально продали в более сильный клан Чан, где, как она знала, сестру нередко били и унижали. Семья Мо планировала сбыть её с рук первому встречному, но неожиданно ей улыбнулась удача. Когда ей было 16, глава одного известного клана заклинателей проезжал через их деревню и влюбился в неё с первого взгляда. — Как я и сказала, от девушки хотели избавиться. — покачала головой расстроенная А-Су и печально всхлипнула принимая объятия от Девы Ло. Госпожа Чанг тоже нахмурилась и покачала головой, их общество хоть и было на порядок выше обычных людей, но действия порой были даже хуже. — Хм. — Мадам Цзинь, удовлетворённая своими рассуждениями, на них внимания не обратила и лишь довольно фыркнула. Боковым зрением она уловила, как нервно супруг начал взмахивать веером и потому проницательно прищурилась, всматриваясь в каменное лицо Гуаншаня. Впрочем, такие же взгляды на Цзинь Гуаншаня кинули и Гуанъяо с Не Хуайсаном. Да и многие другие присутствующие знающие о похождениях этого любвеобильного человека начинали подозрительно коситься на всё ещё обмахивающегося веером мужчину. Ло Цинъян и Цинь Су неодобрительно покачали головами морщась от омерзения, но ничего не сказали. Заклинателями восхищаются все. В глазах обывателей они — любимчики богов, загадочные и благородные. От этих слов напряжение в зале спало и все вольно или невольно расправили плечи демонстрируя себя и благосклонно принимая похвалу от неизвестного автора книги, не сама же Баошань её написала, в конце-то концов. Поначалу жители деревни Мо восприняли их связь с презрением, но глава Ордена часто оказывал материальную помощь, и постепенно презрение народа сменилось уважением, смешанным с завистью. Вскоре вторая дочь Мо подарила главе Ордена сына — Мо Сюань Юя. Но благополучие длилось недолго: глава Ордена оказался ветреным человеком, который жаждал всего нового, и вскоре и любовница, и сын наскучили ему. Как только Мо Сюань Юю исполнилось четыре, его отец покинул их и больше никогда не возвращался. — Я даже знаю, кто этот глава Ордена. — закатив глаза сказала, как выплюнула госпожа Цзинь посмотрев с презрением и отвращением на своего мужа. Её догадки явно подтвердились. Другие влезать и что-то говорить не посмели, с настороженностью наблюдая как вновь разгорается буря в Первой Мадам Ордена Лэшань Хуа. Гуаншань нервно замотал головой и даже вскинул руки с раскрытым веером в надежде, что его Госпожа не будет столь жестока и не убьёт мужа ненароком. И, конечно же, как это водится, мнение обывателей вновь поменялось. Вернулись первоначальные презрение и пренебрежение, в этот раз вместе с надменной жалостью. Мать Мо Сюань Юя отказывалась принимать печальную участь, она продолжала твёрдо верить, что отец не отвернется от своего собственного сына. И действительно, как только ему исполнилось 14, глава Ордена забрал его к себе. — Да ладно? Это что-то новое. — с притворным удивлением ахнула мадам Цзинь закусывая губу от раздражения. — То есть, помимо одного ублюдка, ты ещё и второго притащил? А почему, не всех сразу? — не выдержала переполненная ядом женщина, вновь взорвавшись, гнев и ненависть уже клубились в её светлых глазах навевая ужас мужу и адептам. В мыслях же, женщина прикинула сколько лет этому ребенку сейчас, но то что ему нет четырнадцати она могла утверждать смело, этот мальчишка ещё не появился на пороге её дома. Однако очень скоро она сама заберёт бастарда и возьмёт его под свое крыло в насмешку змею Гуанъяо и лису Гуаншаню. — Отец забрал его? — неверяще, едва слышно пробормотал Гуанъяо бессмысленно таращась на свои сцепленные в кулаки руки. Он сам жил как придётся, терпел побои и недоедал, его мать умерла молодой и покинутой, а какого-то другого, такого же ублюдка, старый дурак любил и баловал целых четыре года? Сам приехал и забрал на обучение? Почему? Мэн Яо начинал задумываться о безвременной кончине своего новоявленного брата, но сам же себя и одёрнул. Мальчишке нет и четырнадцати, он тоже почти пол жизни рос без отца, нельзя его винить в распущенности отца. Тёмные глаза холодно вперились в нервно что-то говорящего своей жене Главу Цзинь. Укрепив свои позиции А-Яо обязательно прикончит этого старого шелудивого пса. Вторая леди дома Мо вновь задрала нос и начала всем рассказывать, что её сын совершенно точно станет бессмертным и принесет славу своим предкам. Однако, не достигнув никаких успехов на ниве совершенствования тела и духа, Мо Сюань Юй был отослан назад. — Бедный мальчик. — многие сжалились над этим мальчиком, которому подарили путь в люди и так жестоко отобрали. Главы, особенно малых и средних кланов, нахмурили брови и недовольно заворчали, им претил такой разброс кадрами, ведь в их кланах адептов совсем не хватало. — Его можно было бы отправить на обучение в другой, более специализированный на этом клан. — хмыкнул один из Старейшин Ордена Лань и даже их Глава не нашел что возразить, ведь и правда можно было. — Очень вредно оставлять ребёнка с незавершенным самосовершенствованием! Нам ли не знать, что собранная за часы медитаций энергия, не сформировав ядро начнёт разрушать тело! — воскликнул Старейшина Не и ему вторили другие порицая орден, что мог оставить ребёнка на верную смерть. — Если уж он и был безнадёжен, то можно было помочь сформировать ядро, что бы он не умер от разброса Ци. Или отдать на обучение странствующим заклинателям. — поджал губы Сун Лань недовольный таким пренебрежением к чужой жизни. Его словам кивали и остальные, даже Госпожа Цзинь согласно кивнула, понимая, что такой поступок мог просто убить мальчишку. А Мэн Яо наконец понял, что ни о какой любви речи и не шло, мальчишку забрали по какой-то иной причине и когда тот стал бесполезен выкинули как отработанный материал. Даже больше, его выкинули, зная, что он наверняка скоро умрёт. Ему даже невольно стало совестно от своих мыслей, и он посочувствовал такому же заложнику этого треклятого ордена. Более того, его выгнали с позором. — Каким? — главный сплетник в мире глава Яо тут же вскинулся, втягивая шею. Ему, как и ещё парочке старых сплетников, было безумно интересно, что же стало причиной позора мальчишки. — Не убил же он кого, правильно? — А может он начал практиковать тьму? — зашептались главы Лоу и Лю под кивки других таких же гораздых на выдумки мужчин. Цзян Чэн, утомлённый этой суетой, нервно рыкнул, сжав руку с Цзыдянем замерцавшим искрами, но сплетников это не утихомирило. Гуаншань и Гуанъяо закатили глаза на это предположение, как раз если бы он начал практиковать тьму его бы и не выгнали. — Нет, скорее всего он что-то украл! — воскликнули с другого конца зала и шепотки появились вновь. Все обсуждали и придумывали всё новые и новые версии, одна другой краше. Ан Линь тихо цыкнула и не смотря на гул громко продолжила. Мо Сюань Юй оказался гомосексуалом, причем весьма смелым гомосексуалом, который открыто приставал к своим товарищам по учёбе. Разразился грандиозный скандал, и потому как сын Мо не проявлял способностей в совершенствования тела и духа, причин оставлять его у отца не было. — Ну да, ведь то что он, ваш сын — это не причина его оставлять. — начала возмущаться Ло Цинъян, когда получила поддержку со стороны других Дев. Цзян Чэн на эти слова тоже возмущённо засопел, прекрасно зная, что, если человек добр, он будет воспитывать и чужого ребёнка, что уж говорить о родном. — Ты перебарщиваешь. — услышала тихий голос своей подруги Ан Линь, обращённый к смущённо замолчавшей Деве Ло. Но ту неожиданно поддержала сама Ан Линь. — А, по-моему, она права. Разве можно выгнать своего ребёнка? Люди чужих на воспитание берут! — с намёком на некоторых воскликнула девушка и неназваные вздрогнули. Лань Сичень с укором посмотрел на Деву Ан, но ничего не сказал ведь её слова были истиной: Лань Ванцзи взял на воспитание малыша А-Юаня, Цзян Фенмянь приютил Вэй Ина, а нынешний Глава Цзян воспитывает своего племянника. Дева Ан продолжила без стеснения. — Так почему этот неизвестный Глава выкинул своего сына? Обрезанный рукав? И что? Половина Поднебесной развлекается с людьми своего пола, даже Император! Так почему? — И правда? — задумчиво начали шептаться остальные. Дева Ан говорила дельные, хоть и постыдные вещи. Цзинь Ливэнь сделала себе заметку попытаться направить мальчика в нужное русло, отчего-то ей казалось, что к ориентации мальчишки приложил руку её муженёк. — Ан Линь, будьте сдержанней, вы же ученицы Баошань, вам нельзя так сильно встревать, помните? — тихо шепнул Синчень беспокойно оглядываясь чтоб никто их не подслушал. Ан Линь согласно вздохнула и продолжила чтение. В довершение всего, когда Мо Сюань Юй вернулся в дом матери, он часто стал вести себя безумно, как будто что-то до смерти напугало его. — Как интересно. — охнула Цзинь Ливэнь и прищурила глаза. Неужели что-то напугало ребёнка уже в ордене? Как она, мыслили и другие Главы, потому Сичень поспешил высказаться. — Возможно, что выгнали его не из-за ориентации, а из-за того, что он увидел или услышал что-то так сильно его напугавшее? — спокойный голос Главы Лань звучал убеждённо и максимально доверительно, поэтому другие и не стали возражать, принимая чужие слова за истину. — Другой вопрос, что именно его так напугало? — пискнул из-за спины брата Хуайсан и вновь юркнул в своё укрытие замечая, как Минцзюэ гордится его высказываниями, хоть и хмурится, когда парень трусливо прячется. История предыдущего хозяина тела оказалась весьма запутанной, и Вэй У Сянь нахмурил брови. Что ж, он оказался в теле деревенского дурачка, более того, деревенского дурачка нетрадиционной сексуальной ориентации. — Ну что ж, не повезло сейчас, в следующий раз повезёт. — развёл руками глава Лоу, ехидно хихикая над своей хохмой. Его поддержали закадычные друзья, уже глумливо подбрасывающие новые скабрезные словечки. — Я не думаю, что будет следующий раз. — усмехнулась госпожа Чанг вспоминая, что в бытность юности молодого сорванца, тот всегда пользовался ситуацией по максимуму и просто так не сдавался. — Думаю вы правы. — усмехнулся Цзян Ваньинь поигрывая Цзыдянем и мягко поглаживая волосы А-Лина, который уже проснулся и теперь нетерпеливо ёрзал, ожидая еду, которую уже начали заносить в зал и расставлять перед гостями. — Раз уже если этот идиот вернулся, так просто от него не отделаются. Хуайсан и Ванцзи одновременно кивнули единодушно думая, что уж они, не позволят вновь убить этого человека. И одному, и второму вполне хватит сил и влияния чтобы защитить и спрятать неугомонное чудо. Сичень мягко вздохнул по взгляду, брошенному на брата, понимая, что уже сейчас следует готовить одежды и другие необходимые вещи для молодого господина Вэй. Стало ясно, почему на лице мужчины было столько пудры и румян, что он походил на призрак висельника, и также ясно, почему никто не удивился огромного кровавому кругу посреди комнаты. Закрась Мо Сюань Юй хоть целый дом, от пола до потолка, своей кровью, никто бы всё равно не удивился. Все знали — у него в голове не хватает винтиков! — Мерзость. — прошептала Ло Цинъян даже не думая, что кто-то может счесть нормой полный кровавых разводов и письмен дом. Ей вторили и другие морщась и передергиваясь. — Неужели никто не пытался его лечить. — ужаснулся Синчень закрывая рот руками и в ужасе сжимаясь как пружина. Его за плечи обняла сидящая рядом Ян Лу, молчаливо поддерживая парня, сама она тоже была в ужасе, когда читала это в первый раз. После того как он, как побитая собака, вернулся домой, поджав хвост, насмешки и издевки посыпались как из рога изобилия. Положение казалось безвыходным, и вскоре вторая леди дома Мо не выдержала позора и удавилась. — Слабая женщина. — сплюнула Цзинь Ливэнь искренне не понимающая, как эта женщина, пусть и униженная, и презераемая всеми, могла так легко покончить с собой оставив больного, и явно тоже умирающего, сына одного? Сама Госпожа Цзинь никогда бы не склонилась, она смогла бы отстоять и жизнь сына и свою собственную. — Не у всех столь сильный и волевой характер как у вас, многие опускают руки от даже самой малой невзгоды. — покачала головой госпожа Чанг и тяжело вздохнула. Она не могла с уверенностью сказать, что не сделала бы так же окажись она в подобной ситуации. Но единственное она знала точно, своего ребёнка она бы спасала всеми доступными способами. — Вы бы позволили себе бросить больное дитя неизвестно кому? — выгнула бровь госпожа Сол и насмешливо фыркнула. В прошлом она была проституткой и работала в весеннем доме продавая свое тело за гроши, но на эти крохи она растила дочь и когда малышке исполнилось семь, а хозяин борделя заявил о её скором вступлении в работу, Сол Сумэй исхитрилась соблазнить Главу Фэн, сместить его жену и прожить с ним порядка двенадцати лет. Она даже дочь смогла удачно выдать замуж и потому слова о таком поступке стали для неё спусковым крючком. — Нет. Возможно я бы и наложила на себя руки, но перед этим я бы сделала всё, чтобы мой ребёнок был в безопасности. — уверенно ответила Чанг Юнсу с удивлением поймав довольные взгляды и Цзинь Ливэнь, и Сол Сумэй. Да и другие присутствующие уважительно кивали и соглашались с её словами. К тому времени дед Мо Сюань Юя уже отошёл в мир иной, и во главе семьи встала первая леди дома Мо, его старшая дочь и тётка Мо Сюань Юя. К сожалению, она терпеть не могла свою младшую сестру и с самого рождения презирала её сына. Её единственным ребёнком был Мо Цзы Юань, тот самый молодой господин, что до этого разгромил дом Мо Сюань Юя. — Вот то, о чём мы говорили. — поджала губы мадам Сол всплеснув руками. — Вторая дева Мо беспечно разрешилась от проблем что тяготили её саму, но чихать хотела на беды, что посыплются на её ребёнка. — Беспечная глупость. — кивнул Цижень недовольный таким легкомысленным поступком женщины, наверняка повлекшим за собой страдания её ребёнка. — Инфантилизм. — припечатала Госпожа Цзинь и вздохнула, приказав слугам убирать посуду за гостями. За её плечом тенью появилась та самая служанка в клановых одеждах Лэшань Хуа, что быстро отчиталась госпоже, о том, что мальчика нашли и уже направляются в Башню Кои. Понизив голос Ливэнь кинула. — Пока пусть будет в моих покоях, как я и говорила. Накормить, переодеть и обезопасить. Выполняй. Причиной её ненависти была обычная зависть к сестре: мадам Мо очень хотела бы иметь хоть какое-то родство с кланом заклинателей. Она очень надеялась, что гонец, присланный за Мо Сюань Юем, также заберёт с собой и её сына для совершенствования тела и духа. Но, конечно же, ей отказали, а сказать по правде, её просто проигнорировали. Всё-таки это не было торговлей капустой на базаре. Ты не можешь взять одного отпрыска Мо и получить второго абсолютно бесплатно. Многие от такого сравнение засмеялись, даже Старейшины Лань позволили себе улыбку, а Лань Цижень и вовсе фыркнул себе в рукав от веселья. Метафора была просто прекрасной и её даже следовало бы записать, чтобы при случае не забыть. — Какое уместное сравнение. — рассмеялся Не Минцзюэ запрокидывая голову и сотрясаясь грудным рычащим смехом. За ним неизменно прикрываясь веером хохотал А-Сан. Однако вся семья Мо твёрдо верила, что Мо Цзы Юань обладал и талантами, и потенциалом. Они были убеждены, что если бы тогда, вместо Мо Сюань Юя в обучение к заклинателям отправился бы Мо Цзы Юань, то он непременно бы преуспел и, в отличие от своего бестолкового двоюродного брата, принёс бы славу своей семье. — Высокомерно. — фыркнул Цижень недовольный, что кто-то мог с такой лёгкостью судить других и превозносить себя и своего ребёнка без особой на то причины или повода. — В глазах родителей их дети неоспоримый талант, но это не значит, что их мысли правда. — Истинно верно. — кивнули как один Старейшины Цзян и Не согласные с уместным высказыванием доблестного учителя, что выучил не одно поколение великих заклинателей. И хотя, когда его брата забрали, Мо Цзы Юань был ещё совсем юн, подобную чушь беспрерывно лили ему в уши, да так, что он сам поверил в неё всем сердцем. Каждые два-три дня он приходил в лачугу Мо Сюань Юя, издевался над ним и унижал его, проклиная за то, что тот украл его блестящее будущее заклинателя. Особенно ему нравилось брать у брата различные талисманы, эликсиры и другие магические предметы и присваивать их себе. И хотя Мо Сюань Юй действительно был временами не в своем уме, он все же осознавал своё жалкое положение. — Вот к чему может привести потакание и сюсюканье. Правила, запреты и соблюдение канонов жизни делают из человека — человека. Нельзя лить хвалебные речи в уши ребёнка и при этом не принуждать его делать что-либо, чтобы он эти речи заслужил. — покачал головой Сун Лань высказывая мудрость своего наставника. Тот был человеком степенным, суровым и скорым на наказание, но и на похвалу не скупился если ученики делали что-то действительно значимое. — Это явно мудрое изречение Луян Байсюэ, вашего наставника и основателя храма, не так ли? — поинтересовался Цижень. Он был лично знаком с этим почтенным старцем и даже некоторое время постигал его мудрость в юношестве. Байсюэ частенько говорил именно эти слова, указывая на воришек или на разбойников. — Да, это слова учителя. Он во всех смыслах достойный человек и я всегда верил и буду верить его учениям. — под одобрительные хлопки Старейшин Лань и Цзян произнес Сун Лань немного замявшись от такой реакции. Он уже смирился с ним, но его двоюродный брат, опьянённый своей безнаказанностью, стащил практически все его вещи. Наконец, терпение его лопнуло, и он пожаловался своим тёте и дяде, что и вызвало утренний погром. Слова на бумаге были совсем мелкими и сиротливо жались друг к другу, и у Вэй У Сяня заболели глаза. Он подумал: «Какая же ужасная жизнь была у этого человека!» «Ты бы о себе думал! Идиот! У самого ситуация не лучше, а он жалеет сопляка, что отдал ему своё тело.» — мысленно кричал Цзян Чэн сжимая кулаки от иррационального страха за книжного шисюна. Что бы он не говорил, давний, почти инстинктивный страх за брата вновь взял верх и мужчина даже не заметил, как впустил Цзыдянь, но заметили все остальные. — Глава Цзян? Вас что-то беспокоит? — вновь лукаво влезла мадам Сол и насмешливо покривила губы. Ей было страшно идти против этого юнца, но она не могла молчать, что-то внутри так и подзуживало выплеснуть всё на голову наглому мальчишке, мнящему из себя слишком многое. — Неужели так боитесь за своего шисюна? — И снова вы лезете туда, куда вас не зовут. — вступил в диалог на этот раз Лань Цижень. Учитель видел, что молодой мужчина, уже Глава, но ещё сущий ребёнок, был слишком напряжён и растерян, чтобы тягаться с этой ядовитой змеёй. — У вас личная неприязнь к Главе Пристани Лотоса? — Что? — голос мадам Сол некрасиво сорвался на сип и она поспешила скрыться за веером, так как теперь на неё с осуждением смотрели и другие высокопоставленные чиновники. Наконец справившись с собой и выдавив улыбку, женщина отвела веер от лица, заговорив. — Отнюдь. Глава Цзян мне импонирует. Но он так много скрывает от всех нас. Говорил, что ненавидит своего шисюна, но совсем недавно мы узнали, что это не так… — Кажется я уже сказал, что Цзинь Лину о своём друге, Вэй-сюне рассказывал я. — вклинился Хуайсан напряжённый как тетива лука, он даже отодвинулся от брата, чтобы его было лучше видно. Наследник Не невольно прикусил щёки изнутри, но усиленно скрывал эмоции и холодно смотрел на сконфузившуюся женщину. Та поспешила извиниться. — Ах, кажется я надумала себе лишнего. Прошу Главу Цзян и Наследника Не простить болтливую женщину. — принеся положенные извинения и поклонившись в половину своего роста, как кланялись крестьяне, выражая глубокое уважение, женщина, сославшись на дурноту удалилась к распахнутому окну. В догонку ей долетело хмурое Цзян Чэново: — Надеюсь, больше вы не осмелитесь вступать со мной в диалог. Неудивительно, что Мо Сюань Юй решил прибегнуть к запрещённому ритуалу: умолять злого духа о помощи и пожертвовал единственным, что у него осталось — своей жизнью — чтобы отомстить. Боль от напряжённых глаз плавно расползлась по всей голове. По идее, в этом запрещённом ритуале, заклинатель произносил свое желание мысленно, и как только Вэй У Сянь был призван, он сразу должен был услышать его у себя в голове. — Но, этого же не было сказано в книге. — тоненьким голоском, на гране слышимости сказал Не Хуайсан. Дыхание его сбилось от волнения и подступающих волн страха. Хуайсан точно помнил, как читал трактат с У Сянем и в книге точно было про материальное послание, тогда он подумал про письмо или записку. Неужели Вэй-сюн понял всё не так? Этого просто не могло быть. — Вы что-то сказали Господин Наследник? — учтиво обратилась Ян Лу к одному из самых любимых персонажей. Она слышала, что именно произнес А-Сан, но не поняла смысла. Что именно не было сказано в книге? — Что? Ах, нет-нет, я просто удивился. Вэй-сюн даже после перерождения попал в неприятность, так на него похоже. Ахахах. — обмахнувшись веером выдавил парень и спешно отвернулся, делая вид что внимает чтению. Но оказалось, что Мо Сюань Юй откуда-то переписал обрывочные фрагменты заклинания и эту часть пропустил. И хотя Вэй У Сянь догадывался, что он хотел отомстить семье Мо, всё же о масштабе этой мести он представления не имел. Должен ли он вернуть украденное Мо Цзы Юанем? Или он должен побить его? — Не думаю, что всё так просто. — покачал головой Сун Лань. Ему вторили Синчень, Сичень и Девы Ло, Цинь и Ян. Обдумав всё ещё раз, мужчина кивнул сам себе и выдал. — Раз всё пришло к такому ритуалу, то просьба должна быть, куда страшнее. — Я тоже так думаю. — кивнул Минцзюэ предвкушающе усмехнувшись. Он любил кровь и драки, он обожал войну, возможно такой отпечаток накладывала Бася, но мужчина четко видел грань между её одержимостью и своей кровожадностью. — Возможна просьба, о кровавой расправе? Полном уничтожении? Превращении их жизни в ад? Он всё же…как там? «Дух невиданной ярости и мощи», да? — Да, но не думаю, что мальчишка был столь кровожаден. Вероятно, что-то о: «пусть почувствуют какого мне». — задумчиво опроверг слова названого брата Цзеу-цзюнь и примеряющее поднял руки заметив, как запыхтел Минцзюэ. — Ты просто пацифист. — фыркнул Глава Не и сложив руки на груди отвернулся от мягко улыбающегося брата. — Возможно. — без обиняков кивнул Сичень и повернулся к деве Ан. Или же… он должен стереть с лица земли всю семью Мо? — Вот! Я говорил! — радостно стукнул кулаком Чифэн-цзюн, весело засмеявшись. Лань Сичень покачал головой на беспечность и задор брата, но ничего не сказал. Лань Ванцзи поджал губы, не желая слышать о том, что придется делать Вэй Ину и даже малышам уши закрыл. — Монстры как раз так и думают! — воскликнул Цзинь Гуаншань заметив, что люди начали сомневаться в злодействах Вэй Ина. Не ожидал, что перебьёт его неожиданно благодушно отнесшийся к возвращению Великого Зла, Глава ордена Не. — По-вашему и я монстр, раз подумал о том же? — зарычал диким зверем Минцзюэ и встал во весь свой исполинский рост разминая шею и плечи. Глава Цзинь струхнув нервно взмахнул веером в надежде объясниться, но мужчина продолжил. — Или послушник храма Байсюэ, Господин Сун Лань тоже монстр, раз пришёл к выводу, что просьба кровожадна? — Нет-нет, я не то имел ввиду! — нервно улыбнулся Гуаншань, на помощь неожиданно пришла его жена, не потеряв момента опозорить мужа ещё больше. — Глава Не, вы же видите, что мой супруг уже стар, память подводит его, да и говорить редкостную чушь он стал в разы чаще. Мы все не молодеем. — усмехнулась Ливэнь разводя руками и с довольством наблюдая, как Глава Цзинь меняет цвета лица один за другим от раздражения и гнева, но ничего возразить, не навлекая гнев Главы Не, не может. — Ох, прошу простить. Я не подумал о возрасте этого господина. — усмехнулся Минцзюэ и сел на своё место с наслаждением рассматривая как молча кипит старый лис. Судя по всему, наиболее вероятным был последний вариант. В конце концов, любой, кто имел хоть какое-то отношение к среде заклинателей, знали Вэй У Сяня как бессердечного и неблагодарного злодея, который потерял рассудок и не жалел никого, ни друзей, ни семью. Разве можно было бы представить более яростного и злобного духа, чем он? И если Мо Сюань Юй решился призвать именно его, значит, его желание было явно непростым. И все же Вэй У Сянь хмыкнул: «Ты обратился не по адресу…» — Что это значит? — спросил Глава Лоу хлопнув ресницами и судорожно оглядываясь на друзей и коллег. Все остальные выглядели такими же растерянными и удивлёнными. Даже Цзян Чэн растерялся на несколько секунд, но после устало вздохнул. Лань Ванцзи радостно вздохнул наконец, позволяя держащему его напряжению уйти прочь. Он не ошибся в Вэй Ине, тот был добрым и честным человеком, сердце которого горело огнём. Сердце самого Нефрита нежно заныло от тоски и разлуки с любимым, мужчина поспешил прикрыть покрасневшие глаза. — Может он оговорился? — с надеждой уточнил глава Яо и прищурился, смотря на замолчавшую Деву Ан, та на его взгляд лишь хмыкнула. Хуайсан довольно хлопнул в ладоши, а Цзинь Ливэнь позволила себе немного расслабиться. — Это значит, уважаемые господа, что Вэй У Сянь не такое зло, как вы думаете. -решительным тоном начала Ян Лу потому что знала, что за её словами последует спор, который непременно начнёт Глава Цзинь уже раздувающий ноздри от негодования. — Что значит он не зло, он монстр! Убийца и демон, который не заслуживал жизни, он убил многих из нас. Друзья! Вспомните же! Он вырезал столько народу! — взревел Глава Цзинь взмахивая руками. Ему откровенно не нравилась эти девки и речи что они ведут. Сейчас он отчётливо видел, их сказки и россказни могут испортить или ещё хуже, раскрыть его планы. Похерить всё что он так кропотливо создавал! — Он убивал лишь солдат Вэнь! Как и все остальные. — вступился Сяо Синчень уже сытый по горло лицемерием старика, что мнил о себе невесть что. Присутствующие задумчиво покивали, крыть было нечем, но Гуаншань вновь влез. — А повторная резня в Безночном городе? Он убил наших друзей и союзников! — вновь закричал мужчина, кривя губы в презрительной гримасе. Присутствующие опять закивали и даже принялись судачить что, мол да, убивал, да, друзей. Ян Лу сжала кулаки под столом и сладко улыбнулась. — Он убивал их, потому что они на него нападали. — Ян Лу отвечала спокойно и собранно. Губы её оставались в неизменной улыбке, но в глазах стыли ледники. Цзинь Ливэнь подбадривающе кивнула, показывая свою благосклонность девушке и мелкие чинуши вновь поменяли сторону. Ян Лу беспечно заглянула в полные гнева и ненависти глаза Главы Цзинь с неизменной улыбкой. Она знала простую истину — люди будут прислушиваться к спокойной и уверенной в своих словах молодой госпоже, получившей расположение Мадам Цзинь, а не к неуравновешенному психу каким себя выставлял Гуаншань, теряя контроль. — Он убил моего племянника, сына, людей и мать моего внука! — наконец выдал контрольные карты Гуаншань заметив, как посмурнели присутствующие, поджала губы его жена и как напрягся Цзян Чэн. Ян Лу тоже это заметила и потому поспешила встать и высказаться все тем же спокойным голосом. — Ваш племянник устроил ему засаду с вашими людьми, а Вэй Ин лишь защищал себя. Неужели он должен был позволить себя убить? — громко произнесла светловолосая и заметила, как расслабились лица Глав Великих орденов. Вдохнув воздуха в грудь, она продолжила под скрип зубов старого лиса. — Ваш сын умер не от руки, как вы говорите, демона! И я даже склонна верить, что не по его вине. Наставница зафиксировала всплеск двух тёмных Ци на тропе Цюнци, потому и отправила нас сюда. — Что ты хочешь этим сказать? — побелел лицом Гуаншань, а Мадам Цзинь и остальные неверяще смотрели на непоколебимо стоящую девушку. Сбросив оцепенение Цзинь Ливэнь поднялась на дрожащие ноги и срывающимся голосом спросила. — Что вы имеете ввиду? — глаза её наполнились слезами и Ян Лу наконец увидела безутешную мать, а не гордую Госпожу своего ордена. На миг девушке её даже стало жаль, не должны родители хоронить своих детей. — Я сказала, то что сказала. Наша наставница сказала, что после прочтения мы многое узнаем. Я и сама знаю не больше вашего. — подрагивающим голосом выдавила светловолосая, физически ощущая как тяжело лгать глядя в глаза матери о смерти ребёнка которой ты говоришь. На голубые глаза набежали слезы, но она не отвела взгляд от блестящих слезами глаз Цзинь Ливэнь. Ещё раз вздохнув девушка продолжила. — Сестра главы Цзян, умерла от меча какого-то заклинателя, и он сам это видел. Цзян Чэн вздрогнул как от пощёчины бессмысленно уставившись в пустоту. Видел… Он, чёрт возьми, и правда видел! Но, почему? Почему тогда он… Внутри что-то надломилось и Цзян Чэн сжал зубы тисками, он вычеркнул это из памяти, потому что ему нужен был виноватый. Виноватым всегда был Вэй Ин. — Вижу Глава Цзян вспомнил, что ж. Давайте вернёмся к чтению, прошу, Дева Цинь прочитайте следующую главу вы, как незаинтересованное лицо. — Действительно, давайте не будем ссориться, а продолжим читать книгу оттуда и узнаем, что и как. — миролюбиво предложил Сяо Синчень, который видел, как тяжело дались последние минуты стойкой Госпоже Цзинь и суровому Главе Цзян. Синчень не хотел развивать тему дальше, кажется ещё совсем не время.