***
Первыми на завтрак пришли ожидаемая делегация ордена Лань с сонными малышами, что усиленно тёрли кулачками глаза и тихо зевали в ладошки. Лань Цзинъи и вовсе тихо поскуливал, но натыкаясь на грозный взгляд Циженя, смущённо краснел и шаркая ножкой отводил глаза. За мальчика мгновенно вступался Лань Ванцзи, прикрывая ребёнка широким белым рукавом, и тихий, радостный писк сына и воспитанника был ему наградой. Сичень, от милости картины, тихо хихикал в кулак. Ванцзи окинул детей мягким, светлым взглядом и помог сесть за стол, подкладывая детям немного мяса втайне от Старейшин и дяди, так как Сычжуй, привыкший получать на Луанцзан сбалансированную как растительную, так и животную пищу не мог обойтись одними овощами, а Цзинъи просто долго голодал под завалами дома одного из Старейшин. Вся семья ребёнка погибла защищаясь, кроху спрятали в подвал от Вэньских псов, там оголодавшего, грязного и больного, его и нашел Сичень. Прошлым вечером между братьями состоялся важный, для Ванцзи, разговор, мужчина попросил у Главы ордена дозволения внести Цзинъи в семейный реестр не как ученика, а как сына. Сичень, выспросив его мотивы, его чаянья и надежды, согласие дал и даже пообещал заняться этим сам по возвращению в орден. Услышавший их дядя тоже принял участие в разговоре, прочитав целую лекцию, что дети не зверята, и просто от обычных хотелок их не берут, но наткнувшись на уверенный, полный упорства взгляд племянника, лишь махнул рукой и уходя дал своё дозволение. Мальчикам новость сообщили с утра, радости и смятения была целая бочка. Поэтому сейчас малыши сидели подле Второго Нефрита принимая заботу своего отца с полными восторга глазами. Вскоре в столовую вплыли сонные, уставшие Старейшины Цзинь, жизнь которых знатно потрепала, за короткий ночной промежуток спросив с них за все года. Мадам Цзинь затребовала все накладные и бухгалтерские книги, все сводки по ученикам и прочую корреспонденцию, но так, как их Глава опять где-то загулял с новой симпатичной служанкой, а то и с несколькими, то всю работу и сбор нужных документов пришлось взять на себя именно Старейшинам. Пожилые и молодые мужчины раскланялись с собратьями из Ланей, и так же почтенно поприветствовали главную ветвь, позже принявшись за, пестрящий блюдами, завтрак. К середине трапезы появился Глава Цзян, в сопровождении племянника, радостно что-то щебетавшего мужчине на ухо, и Старейшин неспешно шедших за ним, адепты, как правило, питались в казармах вместе с другими. Через какое-то время, к завтраку присоединился Глава Не со Старейшинами предупредив, что Наследник подойдет позднее. Все покивали, но мысленно отметили, что парень наверняка опять занят своими веерами, а то и вовсе спит. Осмотревшая всех присутствующих Цзян Жоу, как бы вскользь отметила более благодушного, чем обычно, Второго господина Лань с милыми малышами, один из которых был приемным сыном её У Сяня. Не найдя нескольких людей, женщина поспешила уточнить. — А где же чета Цзинь и наследник? — хрипловатый голос разорвал мерную уютную тишину обеденного зала. Все встрепенулись, заозирались, отмечая отсутствие названных, и вопросительно посмотрели на Председателя совета Старейшин Цзинь. Старик удручённо вздохнул и покачав головой ответил. — У Госпожи появились какие-то проблемы в её павильоне, и она распорядилась подать завтрак в свое крыло. Наследника отправили за нужными ордену бумагами в хранилища, взять которые может либо Глава, либо Наследник. — глубоким рокочущим голосом проговорил Старейшина, и приложил ладонь ко лбу. Всё, что он говорил была откровенная ложь, Мадам своенравно отвергла приглашение к завтраку, наследника никто не видел с вечера, а Глава ещё не покинул свои покои, в которых монотонно выстанывал женский голосок. — Глава, кхм, занят делами клана. Присутствующие опять покивали, сделали понимающие лица и мысленно закатили глаза. Цижень так и вовсе фыркнул себе под нос. Ливэнь ещё пару часов назад отправила ему записку, что будет с новоприобретённым сыном, Наследника он видел в сопровождении свиты выискивающего что-то в своем саду, а Глава и так ясно чем занят. Цзян Жоу насмешливо усмехнулась и покачала головой. Её взгляд, смягчившись, задержался на мило щебечущих детишках, что, явно поладив о чем-то переговаривались через Глав Лань и Цзян, раздражая последнего.***
Утро Девы Ян началось с поспешных сборов и судорожных поисков книги, которую девушка в спешке сунула куда-то в складки одежд. Так же задержаться пришлось для нанесения косметики и если, обычно опаздывая девушка предпочитала не краситься вовсе, то сегодня был не тот случай. Лицо, после почти трёхчасовых рыданий, опухло и покраснело, белки глаз налились кровью, а губы потрескались и покрылись кровавыми корочками. Волосы и вовсе свалялись в колтуны под натиском пальцев девы, что терзала их всё то время, что оплакивала подругу. Одежда, мятая и заляпанная грязью, и вовсе была непригодна, потому пришлось ждать, пока слуги принесут новую. Поэтому сейчас Эльвира со всех ног бежала на завтрак, подбирая длинные подолы юбок, осознавая, что опаздывает. Есть хотелось невероятно, но на завтрак по скромным подсчётам оставалось не больше пятнадцати минут, а задерживать чтение книги совсем не хотелось. На очередном повороте, споткнувшись о выскользнувшую нижнюю юбку, девушка с тихим писком полетела вперед зажмурившись, но на удивление не упала. Уперевшись в пошатнувшееся тонкое тело, девушка облегчённо вздохнула, понимая, что просто налетела на кого-то. Не поднимая головы и всё ещё подбирая противную юбку, она принялась бормотать извинения сбитому ею человеку. Над ухом удивлённо охнули, и наконец справившись с одеждой Дева Ян разогнулась, подняв свой взгляд на несчастного. Перед ней замер растерянный наследник Не, смущённо пытающийся отстраниться, но сильная рефлекторная хватка девушки на его одежде, не давала ступить и шагу. — Ох! Извините, молодой господин Не, я не хотела! — затараторила Ян Лу, смущённо краснея и судорожно отдёргивая руку от чужих одежд. Хуайсан нервно кашлянул в кулак и немного отстранившись, поправил ткань на груди, после замотав перед девушкой руками нервно прикусив губу. — Не стоит, Дева Ян, вы не виноваты. С вами все порядке? Не ушиблись? — мужчина тоже тараторил и бегло осматривал стушевавшуюся Деву, которую едва не сбил. Однако волновало его иное, скрыв лицо за веером Не Хуайсана пристальней всмотрелся в чужое, бледное, даже под косметикой, лицо. Собственное удивление мужчины скрыл веер, подаренный Вэй-сюном. Хуайсан внимательно смотрел на щебечущую извинения девушку, нешуточно напрягаясь. Такое поведение для Девы Ян было не свойственно, насколько он мог судить по своим наблюдениям, что его не подводили почти никогда. Ян Лу была степенна и текуча как вода, всегда держалась гордо, не показывая своих слабостей, лишь изредка вспыхивая и взрываясь фейерверком. Сейчас же Дева явно была не в себе, она продолжала тараторить однотипные фразы, напугано бегала глазами по коридору, дёргалась на звуки шагов неподалеку, да при извинении опустила голову так низко, как не положено даже слугам. — А, да-да, я в порядке, ха-ха, я просто опаздываю на завтрак. — подняв на незнайку стеклянный взгляд, Эльвира ещё раз кивнула и спешно двинулась, дальше не обращая никакого внимание. Хуайсан посмотрел на неё подозрительно, проводил тонкую фигуру до двухстворчатых дверей взглядом и с лёгкой хитринкой заметил, как замерев перед входом, девушка встрепенулась, словно очнувшись. Поправила одежды, пригладила чуть растрепавшиеся пряди и подняв, как полагалось знати, голову, толкнула дверь входя степенно с гордой осанкой, лёгкой поступью подобающей небожительнице. За час, до этого. В просторной, золотистой комнате, на мягкой кровати, рассчитанной на одного человека, закрутившись в ворох простыней, металась спящая девушка. Светлые волосы растрепались у лица, всей длинной обернувшись жгутом вокруг шеи, под плотно сомкнутыми веками просматривались мечущиеся глазные яблоки, на щеках блестели слезы. Девушка взмахивала руками словно пыталась кого-то схватить, тихо хрипела, иногда чуть громче вскрикивая. Воздух, спертый и густой, тяжело оседал в лёгких, Ян Лу взмокла от терзающих сознание снов и видений, грудная клетка ходила ходуном в распахнувшимся вороте ночных одежд. Стойкое чувство опасности оглушило, и с громким сиплым криком блондинка села в кровати, распахивая заспанные глаза. Первые мгновения дезориентированная и потерянная в пространстве девушка не могла понять где именно она находится. Очертания комнаты плыли от слез, застилавших глаза, грудь все так же тяжело вздымалась, кожу холодил лёгкий, едва просачивающийся в комнату, ветерок, соприкасаясь с влажным телом. Прийти в себя от приснившегося кошмара оказалось сложнее чем предполагалось, девушка всё ещё судорожно вздыхая и схватившись рукой за шею отупело смотрела в стену, напротив. В дверь постучали, и тихий голос служанки негромко оповестил, что девушка опаздывает на завтрак. Хрипя севшим после сна голосом, девушка разрешила войти безразлично, наблюдая как три, совсем ещё девочки вносят полный воды таз, распахивают окно и неловко оглядываясь на бездвижную девушку спешат прочь, притворяя за собой дверь. — Чёрт. — шипит Ян Лу, зарывшись пятерней в волосы и зачесывая их тем самым наверх. Обернутые петлей пряди соскальзывают с тихим шорохом, и Эльвира прикрывает глаза откидываясь на влажную подушку. Перед глазами смазанные картинки сна-кошмара, действия замылены, как и все сказанные в нем слова, но суть Эльвире не даёт покоя. Она точно видела Дельфину, бледную, полупрозрачную, в своем новом ханьфу в котором исчезла. Девушке на вид было лет пятнадцать, темные, вьющиеся пряди нелепо обрамляли лицо с тусклым взглядом и глубокими синяками, которые казались сюрреалистичными, неправильными на тонком лице. Дельфина стояла к ней лицом и смеялась смотря на их друзей, тех самых что остались в родном мире, но тоже пятнадцатилетних. Они были ещё более прозрачными чем подруга, ненормально монохромными и словно бы картонными, вырванными из чужой истории. Эльвира не помнила, о чем они говорили, но ребята словно…прощались? Каждый обнимал Делю, смеялся улыбаясь и улыбки эти были подобно щелям на треснутом зеркале. За Ан Линь стояла высокая тонкая тень, поддерживая девушку за плечи, лишь проблеск алой, словно кровь на белоснежном снегу, ленты вился в черноте теней. Ребята похлопали Дельфину по плечу, отстраняясь неловко и как-то поспешно, нерешительно мялись, кидая на неё взгляды, а затем, словно решившись, сделали поспешный дробный шаг в непроглядный темный туман, клубящийся змеями и тянущий щупальца к Ан Линь и неизвестному человеку. Эльвира кричала, она звала и бежала за ними, протягивала руки в попытке удержать, хоть кого-то, но бесплотные тела таяли в ладонях. Стоящая в отдалении Ан Линь её не видела и попытки подойти к подруге были бесплотней прежних. Ноги увязали в болоте, трясиной утягивающей её за собой, в холодный липкий ком. Стоило друзьям полностью пропасть из виду, как Эльвира почувствовала сильнейший ужас, сковавший всё тело ледяными колючими путами. На неё словно бы навалилась скорбь всех людей, оплакивающих своих родных. Сердце тяжело билось в груди, в желудок по пищеводу соскользнул горький, слизкий ком жидкого холодного горя. Казалось, что её душу рвут на кусочки, частички которых утягивает в проклятый туман, жадно пожирающий обессиленную от криков и метаний душу. Мерзкое чувство одиночества ушатом холодной воды рухнуло ей на голову заставив захлебнуться в горе. — Чёрт! — ещё раз крикнула девушка, ударив кулачком по кровати и разрыдалась. Сама, не зная почему, она оплакивала всех, своих друзей, У Сяня, Ян Ли с Цзысюаннем, всех погибших в Пристани Лотоса, стойкую Вэнь Цин и Вэнь Нина, всю их семью и себя саму. Девушка взахлёб рыдала, не справляясь с истерикой, и с каким-то отстраненным безразличием подумала, что так недалеко и до искажения Ци. Успокоение пришло не сразу, долгое время девушка просто тихо подвывала, сжавшись в комочек, но, когда последний спазм прошел, дышать стало легче. По голове прошелся лёгкий ветерок и Эльвире, с какой-то сумасшедшей одержимостью, подумалось что это Дельфина, ветерок пах её кремом для рук. Взглянув в окно Ян Лу увидела яркий солнечный диск высоко в лазурном небе, внутренние часы неуверенно подсказали, что уже около 10 часов утра и пора спешить на завтрак прихватив книгу.***
Завтракать пришлось в одиночестве, все представители благородных семейств покинули залу ещё пятнадцать минут назад, о чем девушку оповестила услужливая служанка, подавая на стол лёгкие закуски. Времени было в обрез и потому попихав в себя что можно, и запив все чаем, девушка поблагодарив ринулась в Зал Совещаний. Зайдя в зал, в котором уже были все Главы и те, кто присутствовал при прошлом прочтении, девушка глубоко вздохнула и неспешным степенным шагом прошла к столам. Поздоровавшись со всеми Эльвира несмело замерла рядом с Госпожой Башни Кои желая отдать книгу ей. Женщина мягко улыбнулась, выглядя более чем умиротворённой и в меру счастливой. Цзинь Ливэнь жестом предложила сесть подле неё и смущённо кивнув, Ян Лу неуверенно опустилась подле Мадам, нервно оглянувшись на соседа справа. Рядом с ней, мягко улыбнувшись, сел Мэн Яо, и поддерживающе незаметно прижался своим плечом к плечу девушки. Мадам Цзинь благосклонно кивнула пасынку и с почтением приняла протянутую книгу. — Госпожа Цзинь, не хотите ли прочитать эту главу? — получив кивок, Ян Лу отпустила наконец книгу в руки Госпожи, и та вскинула взгляд на присутствующих, проверяя все ли на месте. Люди уже расселись и заинтересованно взирали на Хозяйку ордена. С лёгким недовольством, женщина отметила увеличение количества присутствующих, но смолчала, начав читать. Глава 4. Нападение. Часть вторая. «Что-то пошло не так с флагами, расставленными учениками», — была первая мысль Вэй У Сяня. Хорошо поставленный голос женщины разорвал тишину громким рокотом, проносясь к высоким сводчатым потолкам. Со стороны, где восседали люди ордена Лань, раздался взволнованный ропот. Лань Цижень напряжённо вскинулся, как гончая перед броском, Сичень и Ванцзи прикрыли непонимающих малышей широкими рукавами. — А я знал! Знал, что от изобретений этого чудовища не будет пользы! — взвился со своего места Глава Яо, ядовито скалясь и едва ли не брызжа слюной. — Правы были люди, когда кричали в прошлой главе, что убить его надо! Холодный взгляд зверя, выжидающего момента для нападения в исполнении веселой и даже больше насмешливой целительницы и Старейшины Цзян, заставил старика подавиться своим ядом. Рядом с женщиной скалился Глава Цзян, а чуть дальше буравил светлыми глазами Второй Господин Лань. Кланяться и извиняться смысла не было и потому мужчина, горделиво вскинув нос недовольно поджал губы. Цижень хмуро потрепал свою бородку не зная, толи согласиться, толи всё же заступиться за этого прохвоста. В поддержку Яо выступил немного нервный Глава Лю, тушуясь под взглядами верхушки их общества. — Глава Яо имеет ввиду, что от тёмного заклинателя добра ждать не приходится! — обмахнувшись веером, иронично заломил брови мужчина, незаметно сжимая свое колено под столом от переполнившего его страха, стоило светлым глазам Цзян Жоу взглянуть на него. Голодная улыбка акулы будет сниться старику в кошмарах очень и очень долго. — Этот, кхм, уважаемый, считает мальчишку, помогающего адептам Лань, чудовищем? — поджала дрожащие губы женщина, хмуря суровые, словно стеклянные, блекло-серые глаза. Все в зале молчали, ожидая что или Яо или Лю что-то ответят, но оба ушли в глухую несознанку раздражённо фыркая, как горные козлы, и воротя носы от спокойной Старейшины. Заклинатели должны были использовать его изобретения с большой осторожностью, иначе могла случиться беда. — Видите, он сам это признает! — Гуаншань улучив момент, когда все были сосредоточены на чтении хитро, улыбнулся. Эти слова мальчишки Вэй были для Глав Цзинь реальным шансом показать какой Вэй Ин плохой. Сейчас он мог доказать насколько низок и бесстыден бывший ученик Юньмэн Цзян. Однако мужчина знатно просчитался, у него оказался сильный противник в этой немой борьбе за репутацию Старейшины И Лин, да ещё и не один. Все больше людей сомневалось в словах Гуаншаня, все больше видели, как молчаливо наследник Цзинь примкнул к стороне Госпожи Башни Кои, которая вполне искренне покровительствовала Вэй У Сяню. Не Хуайсан не собирался сдаваться, он верил, что в книге только правда, а значит вскоре все узнают какой Вэй-сюн хороший, насколько он благороден и честен. Наследник Не невольно задавался вопросом, за что этот мир заслужил такого человека как Вэй Ин? — Глава Цзинь столь откровенно настраивает людей против почившего Старейшины… — тихим, но сильным голосом выдохнул Сяо Синчень, подозрительно рассматривая мужчину в золотом. Напротив него сидела хмурая Ян Лу, злостно скрипя зубами, и потому мужчина счел нужным вмешаться, до того, как это сделала его названая шидзе. Цзинь Ливэнь раздражённо просверлила мужа взглядом, тихо шипя под нос ругательства, руки были заняты книгой и потому женщина, тяжело вздохнув, уже привычно придавила каблуком, на этот раз широким и тяжелым, ногу своего супруга, набравшего воздух в грудь. Высокий писк Гуаншаня мёдом полился в её уши. — Глава Цзинь и правда на редкость упёрт, хотя уже я сомневаюсь в зверстве и чудовищности Старейшины И Лин. — усмехнулся Минцзюэ, потешаясь с зеленого лица павлина, судорожно хватающего ртом воздух. Мадам Цзинь нравилась молодому Главе всё больше с каждым днем. Хуайсан посмотрел на своего Дагэ с вящим изумлением и почти детским восторгом. Глава Не сделал вид что не заметил восхищения младшего, но невольно расправил шире плечи надуваясь от гордости. Вот почему накануне он улучил момент, и стащил один из флагов — проверить, всё ли было в порядке с узорами и заклинаниями и, тем самым, уберечь юношей от несчастья. — Ха, я же говорил, что он хочет проверить, он о них заботится. — вмешался наконец Хуайсан прикрывшись веером, и хитро заблестев глазами в сторону перекошенного лицом Главы Лань Лин Цзинь. Мадам Цзинь одарила мужа надменным взглядом и довольно кивнула сама себе, её вывод что мальчишка не плох все больше подтверждался. Лань Цижень, мягко поглаживая бородку, благосклонно прикрыл глаза, мальчишка Вэй был копией своей матери, такой же благородный и действующих исключительно в благих целях, хотя мальца нередко заносило, как, пожалуй, и самого Циженя. Сяо Синчень радостно улыбнулся, засияв маленьким солнышком, ослепляя мягко усмехнувшегося Сун Ланя. Девы Цинь и Ло тихо защебетали, делясь своими мыслями о благородном муже Вэй. Цзян Жоу, как добрая бабушка, негромко засмеялась и словно забывшись, легко потрепала сметенного Цзян Чэна по голове. Глава Цзян раздражённо отмахнулся невольно краснея от щемящей нежности к брату, и тепла что зародил в нём застарелый и затёртый жест пожилой целительницы. Цзинь Лин любопытно взобрался к дяде на колени и подставил голову с мягкими волосиками под широкую ладонь мужчины. Цзян Чэн фыркнул, но племянника скупо по волосам потрепал. Цзян Жоу наклонившись к мальцу тихо зашептала. — Был бы жив твой дядя Вэй, ты бы купался в любви и ласке. Поверь, малыш, когда он вернется ты получишь то тепло, что так отчаянно ищешь. — ребёнок неверяще распахнул глаза, и с надеждой подался вперёд, поджимая ручки к груди. Цзян Чэн возмущённо шикнул женщине, и прижал племянника крепче, пряча в своих объятиях. Цзян Жоу, усмехнувшись, довольно прищелкнула языком: провокация удалась. Глава Цзинь понимал, что Вэй Ин не такой плохой, как сам он его пытался выставить, но поделать со своей злобой и необоснованной ненавистью к парню ничего не мог. Мальчишка сам виноват: он отказался от исследований в его ордене, а ведь его адепты не раз предлагали вступить в клан Цзинь, он прилюдно оскорбил его самого и весь его клан на собрании, перебил людей на Цюнци, отказался отдавать Тигриную печать и забрал бесплатную рабочую силу в виде Вэней. Теперь ничто не изменит его желание и дальше выставлять его монстром, он приложит все свои силы. Несколько пар больших рук подхватили его. Вэй У Сянь расслабился и позволил им нести себя безо всякого сопротивления — все лучше, чем идти самому. — Какой наглый! — начал возмущаться глава Яо, размахивая руками для полноты картины, но его уже никто не слушал, тихо посмеиваясь от размышлений мужчины. — А-Сянь… — тяжело вздохнула Старейшина Цзян смущённо прикрыв глаза, кому как не ей знать о ленивом и довольно вялом настрое мальчишки, которого она знала ещё цыплёнком. Рядом раздражённо вздохнул Цзян Чэн, звучно ударив себя ладонью по лицу под веселый смех А-Лина. — Наглец! — шикнул Цижень, недовольно шипя сквозь зубы и хмуря кустистые брови, рядом вторя учителю шипели и Старейшины Лань. Глава Гусу тихо посмеивался в рукав поглаживая улыбающегося Цзинъи по голове подле него, мягко прикрыв глаза в переполнившей его нежности. Замер Лань Чжань, обняв забравшегося к нему на колени Сычжуя. — А, по-моему, очень практично! Это же не ему идти надо, вот пусть и несут его сами. — дерзко вставила Ло Цинъян тихо смеявшаяся с поступка У Сяня, ей вторила и Цинь Су прячась за веером. Мадам Цзинь хихикала в книгу, прячась за ней как за щитом. Хуайсан смеялся, уткнувшись в спину брата, который громогласно, раскатисто расхохотался под тихие смешки Мэн Яо. Собравшиеся, в большинстве своем, поддерживали мысли Девы Ло и потому тихо смеясь не спешили упрекать девушку в излишней дерзости и непочтительности. Гуаншань, сжав зубы за веером, хмуро взирал на всеобщее веселье, не тронувшее его души. Восточный зал весь кишел людьми, казалось, их даже больше, чем вчера. Сейчас здесь присутствовали все слуги и все члены семьи Мо. Кто-то был в одном исподнем, кто-то с растрёпанной со сна головой, но все, без исключения, выглядели смертельно напуганными. — Напуганными? — тихо прошептала Ло Цинъян напрягшись как пружина, в руку её вцепилась такая же напрягшаяся Цинь Су боязливо спрятавшись за веером и прижавшись к боку подруги. Замершая рядом с ними стайка более юных и трепетных девиц, появившихся недавно, наверняка в поисках жениха, тихо охала и ахала, попискивая друг другу в плечи и ладошки. Чанг Юнсу, сидящая напротив них, раздражённо закатила глаза подмечая, что пищат девицы не от напряжения и страха, а от рассматривания молодых заклинателей. Одна из Дев, кажется более ретивая, даже позволила себе высказаться, что за пару дней завоюет сердце Второго Господина Лань, на что Мадам Чанг скабрезно усмехнувшись прикрылась веером, но смолчала. Не смолчала Сол Сумэй, подавшись вперед и тихо шикнув что Господин женат, носит траур по супруге, от которой растит милого сыночка, женщина с усмешкой села как подобает. Девицы оскорбились, та что поретивей и вовсе самодовольно фыркнула, уверяя, что уж ею прекрасный Нефрит будет очарован. Невидимые, холодные промерзшие пальцы, немного сжавшие её шею, заставили тихо запищать и умолкнуть, вникая в диалог старших. — Да, действительно, что же случилось раз все так смертельно напуганы? Неужели Вэй У Сянь всё же натворил дел? — Старейшина Цзян, который задал этот вопрос, был сильно моложе своих коллег и получил титул за военные заслуги, полученные во время Аннигиляции Солнца. До войны он не состоял в Юньмэн Цзян, а в бытность послевоенных лет, он ни разу не встречался лично с Вэй Ином, и когда тот навещал их Главу, мужчина всегда был на заданиях или Ночной Охоте. Потому наслушавшись всякого и насобирав телегу слухов, больше склонялся на сторону Цзинь Гуаншаня, но из-за характера своего Главы ордена боялся это показывать. Да и старшие коллеги, те что были ещё при прежних хозяевах Пристани, относились к Старейшине И Лин как к несмышленому ребёнку, всячески защищая ещё до этого случая с собранием. — И правда, что же их так напугало, что они выскочили на улицу в неподобающем виде. — рассуждала, поджав губы одна из новоприбывших, единственная женщина Старейшина в ордене Лань. Её коллеги согласно загомонили, не превышая допустимых своими же правилами голосовых высот. Лань Цижень взволнованно оттянул бородку, но словив краем глаза напрягшегося младшего племянника тяжело вздохнул, и позволил себе незаметно похлопать рукой по чужой закаменевшей спине. Ванцзи вздрогнув благодарно склонил голову, прижимая детей к себе ближе. — Насколько я знаю, в Древнем Китае выйти в неподобающем виде или в нижних одеждах, тоже самое что у нас гулять голым по улице. — раздался мягкий голос над ухом Ян Лу и девушка тут же встрепенулась. Спешно оглядевшись, и поймав на себе несколько удивлённых взглядов, блондинка извиняюще склонила голову, незаметно сжав кулаками свои колени. Она была уверена, что услышала голос подруги в своей голове, но остальные её не слышали и Эльвира, прикрыв рот рукавом, с ужасом подумала, что сходит с ума. Мадам Мо, в полузабытье, сидела в своём кресле, как будто только что очнувшись от глубокого обморока. Щеки её были влажными, а в глазах блестели слезы. Но как только слуги втащили Вэй У Сяня, её полный скорби взгляд тут же наполнился ненавистью. Многие присутствующие неловко спрятали глаза за рукавами, веерами и прочими вещицами стыдливо жмурясь. До недавнего времени у большинства встретивших Вэй У Сяня, взгляды не только наполнялись ненавистью, но и появлялось навязчивое желание убить недостижимого юношу. Тот словно насмехаясь, всегда был возвышен и саркастичен, придерживался образа харизматичного бога смерти и играючи обходил всех совершенствующихся. Ненависть, подпитываемая завистью, застилала глаза. Но то время уже прошло, зависть улеглась после смерти, позже они начали читать книгу и хоть прочитано было всего пару глав, но мнение большинства уже изменилось. — Мне даже интересно, что придумала эта женщина, так обращающаяся со своим племянником. — цыкнул Не Минцзюэ нахмурив брови и сложив руки на мощной груди, сидящий рядом Хуайсан успокаивающе погладил брата по плечу, но и на его лицо набежала тень. — И правда! — возмущённо загалдели в конце зала как Главы, так и их жены, уже обсуждая возможные варианты. Пока все сходились на клевете и свято верили, что женщина решила насолить мальчишке потакая сыну. Цзинь Гуаншань всё закатывал глаза да раздражённо цыкал, смотря на творившийся балаган. Сидящая рядом с ним Цзинь Ливэнь мрачнела всё сильнее, вслушиваясь в перешептывания собравшихся. Если эта гадина посмеет как-то навредить её мальчику, уж Цзинь Джу этого так не оставит. Будучи Госпожой Башни Кои и уже взяв в свои руки большую часть управления орденом, пока муж гулял неизвестно где, женщина могла себе позволить разобраться с ненавистной ей дамой любым способом. Недалеко от мадам Мо на полу лежала человеческая фигура, от шеи до пят накрытая белой тканью, лишь голова оставалась на виду. — Ох! Это что же получается? Кто-то умер? — нервно обмахнулись юные девицы ахая и охая уже от страха. Ло Цинъян и Цинь Су нервно закусили губы сплетая руки в немой поддержке. Хуайсан ойкнув спрятался за братом выглядывая из-за широкого плеча вспуганным зайчонком. — Дайте угадаю, обвинят Вэй У Сяня? — прогремел раздражённый голос главы Не, и он даже стукнул кулаком по столу. Старейшины четырёх кланов после этого выпада благоразумно смолкли, не желая привлекать к себе внимание разбушевавшегося Минцзюэ. Цзинь Джу прикрыв книгу, зажав нужную страницу пальцами, потерла переносицу. В голове прирождённого тактика уже складывалась картинка, что очень не нравилась женщине. Вэй Ина точно обвинят, но вопрос в том, кто на самом деле убийца и почему подозрение падёт на юношу. Начинающий следователь в душе Леди Лэшань Хуа поднял голову сделав стойку. Лань Хуань тревожно оглянулся на замершего в зыбком напряжении брата, что даже маленького Юаня ссадил с колен и сжал кулаки до побеления костяшек. Сичень счел своим долгом погладить напряженные руки и подбадривающе улыбнуться. Цижень тихо что-то проворчал о вечных ходячих неприятностях и дурной наследственности, говорил он о племянниках или о Вэй У Сяне никто из услышавших не понял. — Вэй Ин же медитировал, так? — на всякий случай подозрительно уточнил Цзян Чэн судорожно оглядываясь на хмуро кивнувшую Цзян Жоу, нежные, немного морщинистые руки которой крепко сжали чашу с вином и эфес меча. Являясь целителем, женщина была миролюбивой, но убивать умела, а во время войны и вовсе наслаждалась смертью. Острые, хищные блики в её глазах напугали сидящих с ней рядом коллег. Малыш А-Лин, услышав про своего второго дядю, о котором в последнее время его дядя Цзян и бабуля Жоу частенько говорили и вспоминали, радостно встрепенулся. В памяти мелькнули слова бабули, о том, что дядя Вэй подарит ему то, что не мог дать дядя Цзян. А после того, как А-Юань рассказал им с А-Юном про свою маму, которой и был дядя Вэй, в крошечную головку мальчика закралась мысль, что, вернувшись дядя возможно станет мамой и ему. — Дядя, а давай вернем дядю Вэя? Мы же можем, да? — состроив щенячьи глазки, напустив побольше слез на ясные светло-карие глаза, Цзинь Лин посмотрел самым жалостливым взглядом на дядю Цзян, трогательно прижав ручки к груди. Наблюдающая за внуком Цзинь Ливэнь жалостливо охнула, задрожав губами, ради внука она уже готова была сорваться в поисках способа вернуть У Сяню жизнь. — Я… кхм… — нервно запнувшись и явно растерявшись проблеял Глава Цзян, беспомощно оглядываясь на такую же растерявшуюся Цзян Жоу. Цзинь Лин придвинулся ближе и для надежности даже всхлипнул, краем глаза замечая, что и бабуля Жоу и бабуля Ливэнь уже пали к его ногам. — Я… Подумаю. — наконец сдался Цзян Чэн желавший сначала отказать племяннику. Поверженный выдох вырвался из его нутра, и мужчина закрыл глаза под радостные писки А-Лина подпрыгивающего на коленях Главы Цзян. В груди всё ещё ныло, он до конца так и не простил Вэй Ина, всё ещё болезненно вспоминал смерть сестры и зятя, всё ещё мучая себя предательством брата и своей непристойной, порочной завистью к нему же. Но глядя в эти невозможные глаза он вспоминал сестру, её ласковое «Не обижай А-Сяня, А-Чэн» и тепло маленькой руки на макушке. Цзян Чэн просто не мог отказать этим глазам. — О, Цзян-сюн, я могу посмотреть в родовой библиотеке, что-то на эту тему. — скрыв лицо за веером предложил Хуайсан, дружелюбно прищуривая глаза. Рядом с потерявшим от восторга ситуации свою трусость наследником Не тихо зарычал прекрасно услышавший парня Глава Не. Когда Не Минцзюэ уже собирался выписать своему брату за такое поспешное решение знатных оплеух, и отобрать к чертям все веера и кисти, он заметил в прежде отрешенных глазах такую заинтересованность в этой идее, и такую решимость её выполнить, которую видел лишь однажды, когда Не Хуайсан впервые приехал на фестиваль осени в Лань Линь Цзинь и собирался купить себе новую коллекцию вееров, несмотря на запрет брата. Тяжело вздохнув, Минцзюэ раздражённо махнул на него рукой возведя очи горе. — Я тоже помогу. — тихий, но полный уверенности голос разорвал повисшую, после предложения Хуайсана, тишину. Все неверяще обернулись на невозмутимого Лань Ванцзи, от слов которого Лань Цижень поперхнулся подкатившей к горлу кровью. Перед глазами старика мелькнула вполне вероятно замаячившая свадьба своего племянника с невозможным пройдохой и нарушителем Вэй У Сянем. Искажение Ци радостно помахало ручкой в приветствии, откачивать едва не потерявшего сознания учителя принялся нервно улыбающийся Сичень, под бормотания дяди о чертовой Деве Ин и бесстыднике У Сяне. Цзинь Ливэнь удручённо покачала головой и продолжила чтение. Лань Сычжуй и остальные юноши, с серьезными выражениями лиц, склонились над телом и негромко переговаривались. До ушей Вэй У Сяня донеслось: «Прошло менее трёх минут с тех пор, как обнаружили труп?» «После победы над ходячими мертвецами, мы поспешили из Западного двора к Восточному и у входа нашли его». Очевидно, человеческой фигурой был Мо Цзы Юань. Вэй У Сянь было мельком взглянул на тело, но тут же посмотрел на него ещё раз, уже внимательнее. — О? Так это труп Мо Цзы Юаня? — хлопнула глазами Ло Цинъян, удивлённо смотря на такое же вытянувшееся лицо А-Су. Дева Цинь невольно сильнее захлопала ресницами осмысливая прочитанное. Сяо Синчень изумлённо вскинул глаза на сидящего рядом друга, Сун Лань молчаливо покачал головой. — Это Вэй У Сянь виноват в его смерти! — очередной пылкий вскрик откуда-то из глубины зала заставил многих поморщиться и отвернуться от адепта какого-то мелкого клана. Цзинь Гуаншань, найдя благодарного слушателя с надменностью осмотрел присутствующих и обмахнулся веером. — Я согласен с вами, юноша. — изящный веер в руках мужчины неспешно двигался неизменно, прикрывая половину по-лисьи хитрого лица. Главы Четырёх Великих Орденов, не считая Главы Цзинь, которого успешно заменила его жена, дружно закатили глаза, прихлебнув чай поданый расторопными слугами. Цзинь Ливэнь уже порядком надоело слушать всякий бред от своего недо-мужа, хотелось просто избавиться от этого раздражителя хотя бы на пару часов. Скосив на «павлина» глаза, брюнетка усиленно обдумала парочку вариантов и коварно улыбнулась. Ну конечно! План как избавиться от раздражающего супруга пришел очень быстро. Нужно лишь подождать до очередного высказывания! Совсем чуть-чуть! Госпожа Башни Кои позволила разгореться спору, даже вкинула пару словечек для раззадоривания разделившейся на фракции толпы и ждала, но муж словно чувствуя угрозу молчал. — А я говорю, он это все провернул! Он! — разорялся Глава Яо напыжившись от поддержки своих товарищей и благосклонно кивающего Гуаншаня. В тон ему с другой стороны, не сдерживая накатывающей злости и даже поднявшись из-за стола рычала Чанг Юнсу. — Он медитировал! Как бы он мог оказаться в двух местах одновременно?! — разорялась женщина, отпихивая руки успокаивающего её мужа. В тон ей соглашалась и Сол Сумэй обмахиваясь веером и гневно сверкая глазами. От их слов все невольно примолкли, обдумывая варианты, Цзинь Гуаншань, уловив изменение в обсуждениях, поспешил влезть в дебаты на радость жене. — Он же Магистр Дьявола! Уверен он просто наслал на него своих мертвецов! — чуть взвизгнувший голос мужчины дал новый виток спорам и досужем, собравшиеся, кроме благородных Глав Великих кланов и Старейшин, как один гомонили и повышали голоса. Сяо Синчень от громкости даже прикрыл уши руками невольно поморщившись. Гуаншань увлекся спором, сами спорщики всё обсуждали прочитанную часть, не смотря по сторонам, а Цзян Чэн заметивший жуткий оскал Мадам Цзинь сделал вид что всё нормально. Цзинь Ливэнь вздохнув полной грудью, пустила Ци по телу разгоняя кровь и энергию, лицо её сделалось безмятежным. Цзян Чэн и Лань Цижень невольно вздрогнули, послышался сдавленный крик, переросший в тихое поскуливание. Улыбка на лице Цзинь Джу стала блаженной. Спорщики вздрогнули и как один посмотрели на того, кто стал источником шума. Лица присутствующих удивлённо вытянулись, некоторые, особо впечатлительные даже всхлипнули. Всеобщим вниманием завладел бледный до зелени Глава Цзинь с красными от боли глазами полными слез и прикушенной до крови губой. — Ох! А-Шань, ну как же ты так неосторожно?! — прикрыв рукавом лицо Госпожа Цзинь взволнованно заохала и заахала с «искренним» сочувствием смотря на злобно смотрящего в ответ мужа. Не дав мужчине открыть и рта, Хозяйка Золотого Дворца спешно подозвала слуг и отдала распоряжение позаботиться о её муже, который, о боже! каким-то невообразимым образом сломал себе пальцы на ноге. Злобно пыхтящего и скулящего мужчину унесли на носилках. Присутствующие всё ещё молча, с неким опасением поглядывали на абсолютно счастливую Ливэнь. Сама же женщина, махнув рукой предложила закуски и чай продолжая читать с самым благовидным лицом. С одной стороны, труп походил на Мо Цзы Юаня, а с другой стороны, как будто бы и нет. Ливэнь оглядела присутствующих, как бы спрашивая есть ли что-то что они хотят сказать по этому поводу. Те, кто поумнее или хитрее сразу поняли, что причиной сломанных костей у Цзинь Гуаншаня стал вездесущий каблучок его жены, а потому высказываться не спешили, да и Старейшины Цзинь сделали вид что так и надо, попустительствуя насилию над своим Главой. Глава Яо с нарастающим ужасом смотрел на мягкую улыбку Ливэнь, для себя решая, что сегодня рот больше не откроет и постережется высказываться о Вэй У Сяне, а то неровен час и изящный каблучок Госпожи Цзинь сломает ногу и ему, да и недвусмысленные взгляды Главы Цзян не сулили ничего приятного. Такие же мысли посещали и других глав мелких кланов, которые до этого высказывались против Старейшины И Лин, они отчаянно надеялись, что выдержки смолчать им всё же хватит. — Какое странное описание трупа. — задумчиво произнес Сяо Синчень, и все уставились на него как на смертника, прыгнувшего в клетку с голодным тигром. Цзинь Ливэнь усмехнулась, добавив многим седых волос, и благосклонно посмотрев на даоса произнесла. — Дальше описывается, что не так с трупом, но признаюсь, я тоже в недоумении. Хотя в чертах лица явно угадывался его мелочный братец, скулы его глубоко запали, глаза, наоборот, выпучились, а кожа сморщилась. В сравнении с пышущим молодостью Мо Цзы Юанем, это тело будто бы постарело на 20 лет. — На двадцать лет? — неверяще спросил Сун Лань с искренним недоверием поглядывая на книгу. Уловив его сомнения Мадам Цзинь уверенно кивнула, слегка приподняв книжонку вверх, как бы говоря, да, здесь так написано. — Что это за монстр такой, чтобы человек состарился на двадцать лет? — Дева Ло и Дева Цинь были обе не слабые заклинательницы, но не могли вспомнить ничего о таких монстрах, которые отвечают за старение. Они в принципе не знали, что такие твари существуют. Старейшины почтенных орденов задумчиво переглядывались, перешёптываясь и уточняя друг у друга. Один из более пожилых Старейшин ордена Не предположил мстительного духа, что крадёт души, но тут же встал вопрос, куда пропало время отведенное человеку? Неожиданно для всех в разговор вступил наследник Не задумчиво помахивая веером. — Может быть это какой-то дух — паразит, который вытягивает жизненную энергию? — предположил Не Хуайсан любопытно оглядываясь на заинтересованного его вопросом брата. Дева Ян напряжённо замерла с подозрением рассматривая А-Сана, что так слёту попал в цель. — А ведь и правда, это может быть паразит. — кивнула Цзян Жоу нахмурив тонкие брови и возведя глаза к потолку что-то вспоминая. Все присутствующие застыли в ожидании, авторитет и знания этой целительницы не подвергались сомнению. — Мой учитель, ещё лет пятьдесят тому назад, рассказывал о женщине-полунице, невиданной красавице, что влюбляла в себя любого, даже самого капризного и разборчивого мужа. Она ходила по селениям да городам, и зазывая в ночи юношей, крала их время чтобы оставаться вечно молодой, а в след за ней всегда ходил муж её, в черного пса обращённый, что пожирал останки и обращался на один день в месяц в человека. — Ох! — в один голос всхлипнули девушки, даже Цинь Су с Ло Цинъян боязливо сжались, притеревшись друг к другу, юноши же, из тех что по-моложе нервно руки на мечи положили внутренне съеживаясь. Сяо Синчень задумчиво кивнул, он тоже слышал от своей почтенной учительницы об этой женщине-паразите. Цзян Чэн, уже знавший эту историю, хмуро смотрел в пустоту перед собой. Дева Цинь подалась к Старейшине Цзян ближе и дрожащим голосом уточнила. — Она какой-то навкой была? Её же убили? — Навкой? Нет, учителю эту историю его учитель рассказал, а ему его и так четыре поколения, но записи велись исправные, деве той порядка семисот лет, навки столько не живут! Мой учитель сказывал, что она не нечисть вовсе, а падшая богиня, что сбежала от верховного бога к смертному, того в наказание обратили псом, а её сделали чудовищем. — глубоким, таинственным голосом рассказывала целительница продолжая хмуриться и нервно крутить тонкое ожерелье из серебра и яшмы. — Насчёт убийства…учитель говорил, что сгинула она, не найдя пропитания, её уже больше сотни лет никто не видел и ничего о ней не слышал. Если это она… Я не знаю, как с ней бороться. — Чушь всё это! — воскликнул какой-то мальчишка из малоизвестного клана в одежде цвета хаки. Парень бойко смотрел на целительницу и нагло усмехался, выпятив грудь. — А даже если и не чушь, то мы то её точно одолеем! — И не чушь всё это. — строго покачал головой Синчень. — Мне наставница Баошань, тоже о ней рассказывала, говорила, что та была её подругой и защищала слабых, но однажды та разругалась с Лань Анем и покинула их дружеский круг отправившись странствовать, там и повстречала своего смертного суженного, да только он не смертный был, а самый настоящий демон! Он её околдовал, и он её проклял, а псом обращался чтобы стеречь, дабы не сбежала его пленница. — поджав губы закончил даос смотря мудро и жутко, так что мурашки бежали даже у опытных воинов, видевших смерть не раз. Сяо Синчень покачал сокрушенно головой, словно жалея неизвестную богиню и поднял печальные глаза на присутствующих. — Как с ней бороться учитель мне не сказала, она даже, объединившись с Лань Анем и другими прославленными заклинателями того времени, так и не одолели демона. — Ужас какой! — загомонили девушки и женщины, тревожно перешептывались старики и Главы кланов, если эта та самая богиня, то дела приняли скверный оборот. — Интересно как Вэй-сюн с этим всем разберётся? — Не Хуайсан чувствовал себя немного уверенней нежели до начала чтение, и уже сидел хоть и близко к брату, но хотя бы не прятался за ним, печально смотря на подарок друга. — Он же справится, да? Вместо ответа, что-то холодное и мягкое пригладило его волосы зацепив лицо, отчего-то наследник Не был уверен, что это друг с того света успокаивает его тревожное сердце. Кроме того, казалось, что кто-то высосал из него всю плоть и кровь, и теперь на полу лежал лишь скелет, обтянутый тонким слоем кожи. И если при жизни Мо Цзы Юань был просто уродлив, то в смерти он стал и уродливым, и старым. — О? — искренне удивилась Цзян Жоу и даже повеселела с интересом постукивая пальцами по столешнице. Лань Цижень удивлённо посмотрел на пожилую даму и с немым вопросом склонил голову в почтении. Старейшина Цзян усмехнулась и пояснила свое спокойствие. — Это явно не полуница, та забирала время, не трогая тело. Человек просто состаривался, а здесь и плоть, и кровь… Это явно что-то другое. — И то верно! Если эта дева сгинула так давно, откуда бы ей сейчас взяться! — гомонили обрадованные слушатели и радостно смеясь, расписывали как бы они одной левой убили лютую нечисть. Цзян Жоу устало закатила глаза и вздохнула, вот ведь идиоты необучаемые! Ничему жизнь не учит. — Тогда это что-то новое? — тихо спросил Сун Лань наклонившись к Синченю, и тот поспешно кивнул, не припоминая больше существ способных забрать не только время, но и кровь с плотью. Сун Лань нахмурился и поиграл желваками от напряжения. — Как бы чего не случилось с Господином Вэй. — Мой племянник на шидзе похож, он справится. — с непоколебимой верой кивнул Синчень, и улыбнулся с ностальгией вспоминая немного затёртый временем образ своей старшей сестры. Пока Вэй У Сянь пристально изучал труп, мадам Мо внезапно бросилась на него, зажимая в руке блестящий кинжал. Но легкий на подъем Лань Сычжуй быстро выбил у неё лезвие. Присутствующие, а вернее те из них кто уже знал, что кроха Юань, сын Лань Ванцзи, и адепт по имени Сычжуй — один и тот же человек, с интересом посмотрели на малыша, сидящего на коленях у Второго Господина Лань. Мальчик был очень худ и болезнен, лицо, что должно было пылать здоровьем и силой, являло собой бледные тонкие черты с небольшими щечками, никак не вяжущимися с здоровым малышом. Его организму явно не хватало микроэлементов, так как еда в ордене была скудная и однообразная, что откровенно злило многих присутствующих дам, сердобольно желающих откормить маленького ребёнка. Цзян Чэн смотрел на приемного племянника с тревогой и жалостью, он видел, как кормят адептов, знал, что правила равны для всех и искренне сожалел что не забрал мальчика раньше Ванцзи. Скорее всего на завтрак, обед и ужин А-Юань получал рис на воде, реже овощи и фрукты, а о мясе и мечтать не мог. Орден Лань строго чтил свои порядки. Глава Цзян осмотрел своего пухленького, здорового племянника, и скосив глаза на малыша Юаня, сделал пометку забрать кроху погостить в Юньмэн для откармливания и поправления здоровья под бдительным взглядом старухи Жоу, тоже поглядывающей на мальчика. Да и А-Лину компания будет, всё же почти брат. Лань Сичень, заметив взгляд Главы Цзян, тяжело вздохнул понимая, что отвертеться от поездки в Пристань Лотоса его брат не сможет, иначе неспокойный Саньду-шеншоу втянет их в очередной скандал, как на кануне втянул в перипетию сказав, что Дева Ин его кузина. Слухи уже достигли малых селений и многие начали задавать неудобные вопросы. Лань Ванцзи же печально смотрел на сына, он только недавно оправился после затяжной болезни и ему бы не помешало больше еды содержащей белки, которых в ордене Лань неоткуда было брать. Поэтому Лань Чжань втайне ото всех кроме брата, покупал детям мясные блюда с кучей приправ и овощей. А также не ограничивал питание двумя приемами пищи и тремя чашками риса, желая откормить худую малышню и поправить детское здоровье, подавая вместо чая целебные настои и отвары. Мысль обратиться к Старейшине Цзян за помощью всё чаще посещала мысли Второго Господина Лань. Не дав сказать ему ни слова, мадам Мо пронзительно завопила: «Мой сын умер ужасающей смертью, а я лишь хочу за него отомстить! Почему вы меня останавливаете?!» — Да потому что он не виноват в смерти твоего ублюдка. — зло прошипела Ян Лу, сощурив в ненависти глаза и сжимая до боли кулаки. Ей вторил громкий, басовитый голос Главы Не, что произнес это громко и четко, так чтобы услышали все. Единственные, кто не согласился с главой Не, были старейшины Лань и несколько адептов их ордена сочтя такие слова грубостью и жестокосердием, на что Минцзюэ хищно оскалился. — Жестокосердие? Старейшинам Лань ведомо это слово? — с намеком на определенные, незажившие на спине Ванцзи, обстоятельства произнес мужчина с ликованием наблюдая как побледнели и скривились старики. Цижень же болезненно зажмурился, словно вновь переживал те мгновения, когда наносил удары племяннику дисциплинарным кнутом, и кто из них страдал больше, Ванцзи терпящий физическую боль или Цижень едва перенесший моральные муки, было неизвестно. — Никто не заслуживает смерти. — тихо прошептал Сяо Синчень и болезненно прикрыл глаза, потому что в этот самый миг противоречил себе, он не желал смерти Цзы Юаню, но был бесконечно рад, что выжил его племянник. Вэй У Сянь на всякий случай опять спрятался за спину Лань Сычжуя и, присев на корточки, сказал: «Как ужасающая смерть вашего сына связана со мной?» — Кстати, да. Мы же уверены, что он медитировал. — качнул головой Цзян Чэн, и раздражённо фыркнув, сложил руки на груди. А-Лин, повторяя за дядей, едва не свалился с чужих колен, благо Ваньинь поддержал мальчишку не дав упасть. — Мне тоже интересно. — кивнула Сол Сумэй, вальяжно обмахнувшись веером и что-то негромко шепнула Чанг Юнсу, та согласно кивнув нахмурила брови. Вчера днём Лань Сычжуй присутствовал на концерте, устроенном Вэй У Сянем в Восточном зале, а после слышал нелицеприятные слухи о нём, в которых, впрочем, было мало правды. Он очень сочувствовал больному, и не мог не встать на его защиту: «Мадам Мо, судя по состоянию тела вашего сына, из него вытянули все жизненные соки. А это значит, что его убили порождения тьмы, а не он». — Какой умничка! — восхищенно ахнули девушки стреляя глазами в Лань Ванцзи, желая получить хоть взгляд от вдовца, тот, впрочем, мастерски всех игнорировал, обнимая двух копошащихся в его объятых малышей. Лань Сичень тихо хихикнул в рукав сочувствуя дамам, все же лучше, чем Дева Ин, в жизни его брата вряд ли кто-то появится. — Адепт нашего ордена! — гордо вздернули носы старикашки, с интересом кося взгляды на играющего в ладушки ребенка, что обещал стать хорошим наследником, жаль, что Вэнь. — Как много вы на себя берете. — насмешливо фыркнула Цзян Жоу, подперев щеку ладонью и тихо посмеиваясь. Старейшины Лань тут же напряглись и окрысились, гневно смотря на наглую женщину что лезла куда не просили. — Этот ребёнок, является и частью ордена Цзян, так может именно наш Глава его наставлял. — Что за чушь! Это сын нашего Второго молодого Господина! Конечно он его наставлял! — шипели уже адепты и некоторые учителя, готовые отстаивать честь ордена и ребёнка, что привел их молодой мастер. Цижень устало потер лоб, как быстро сын мальчишки Вэй стал лакомым кусочком для двух орденов, хотя… Тот ведь тоже был своего рода гением, гены? Циженю было невдомёк, что и для У Сяня ребёнок был приемным, но как говориться, родитель не тот, кто дал жизнь, а тот, кто воспитал, да? Так почему У Сянь и Ванцзи не могут ими быть? Грудь мадам Мо тяжело вздымалась: «Вы ничего не понимаете! Отец этого сумасшедшего был заклинателем! Должно быть, он научился от него этим дьявольским трюкам!» — Заклинатель, научивший дьявольским трюкам? — подозрительно спросил Глава Яо с явным намёком, который был столь прозрачен и прям, что на мужчину с деланым сожалением посмотрели почти все. Цзинь Ливэнь, посмотрев на старика как на душевно больного, решила внести ясность. — Чисто для справки, — с насмешкой начала госпожа Башни Кои, опустив книгу на колени и с жалостью посмотрев на сморщившегося мужчину. — Мо Сюаньюю сейчас почти одиннадцать, Вэй У Сяню, почившему год назад было двадцать два, сейчас ему должно было быть двадцать три, почти двадцать четыре. И что же это получается, он зачал его в тринадцать? Вы издеваетесь? К тому же ещё в самом начале сказали, что отец ребёнка Глава Ордена, что-то не помню за Старейшиной И Лина таких заслуг. Растерявшийся под шквалом насмешливых фраз и колючих взглядов, Глава Яо раздосадовано скрипнул зубами и поспешил спрятаться за спинами своих извечных друзей сплетников. Лань Сычжуй обернулся, ещё раз взглянул на Вэй У Сяня, который выглядел, прямо сказать, не самым сообразительным человеком, и продолжил: «Мадам Мо, у нас нет доказательств, так что…» «Доказательство — это мой сын!», — мадам Мо перебила его и указала на труп: «Посмотрите сами! Останки моего бедного А-Юаня говорят сами за себя!» — Да что не так с его останками? — взорвался уже Цзян Чэн, и раздражённо хлопнул руками по столешнице, заставив вздрогнуть большинство присутствующих. Среди теряющих терпение был и Не Минцзюэ, которого откровенно утомили все эти споры и переливания из пустого в порожнее. Вэй У Сянь сам приподнял белую ткань и опустил её к ногам покойника. В теле Мо Цзы Юаня не хватало одной важной детали. Его левая рука, отделенная от тела у самого плеча, отсутствовала! Мадам Мо заговорила вновь: «Видите? Все же присутствовали здесь в тот момент, когда этот псих сказал, что если А-Юань ещё хоть раз тронет его вещи, то он отрежет ему руку!» — Рука! Вэй Ин, чёрт тебя раздери! — взорвался гневным криком Глава Юньмэн Цзян, с силой ударив себя ладонью по лбу. Его бестолковый шисюн всегда был таким, вначале говорил, а когда его беспечная болтовня превращалась в катастрофу, начинал думать. Судя по сложным взглядам Цзян Жоу, Лань Ванцзи и Не Хуайсана те думали о том же. — Ну конечно! Этот монстр же угрожал ему! — не сдержался Глава Лю, выкрикнув свои мысли с места и тут же словил долгий жуткий взгляд Мадам Цзинь, вот уж страшная женщина. — Господин Вэй сказал это в шутку! — взвилась Ло Цинъян, готовая защищать своего спасителя, да ещё и как она могла молчать, когда столь хорошего, молодого мужчину позорно оболгали, приписав убийства тех, кого он знать не знал, видеть не видел. Цинь Су подобравшись согласно закивала. — Господин Вэй действительно говорил про руку, но нам ясно дали понять, он медитировал. Да и не забывайте о состоянии трупа, человеку, пусть и Магистру Тёмного пути такое не под силу. — мягким успокаивающим голосом высказался Гуанъяо, принимая благосклонную улыбку Мадам Цзинь, что сегодня утром пожаловала ему грамоту управления половиной ордена. Это была наивысшая похвала и благосклонность от нетерпимой к нему женщины, но с недавних пор мужчина всё чаще наблюдал за Госпожой Ливэнь и искал её покровительства. Мысль, что жена его отца симпатична и ему самому была дикой, но отказываться от общения с снизошедшей до него женщиной А-Яо не собирался. После такой эмоциональной тирады она закрыла свое лицо руками и захлебнулась в рыданиях: «Мой бедный А-Юань ничего плохого не делал, а этот сумасшедший, мало того, что оболгал и опозорил его, так ещё и убил… Он действительно потерял рассудок!» — Да как ей наглости хватает! — не сдержалась Цзинь Ливэнь скривившись в отвращении и тут же прикусила губу, пару месяцев назад она так же проклинала У Сяня на чем свет стоит, единственным её утешением было то, что её сына и невестку действительно прямо или косвенно погубил Старейшина И Лина. Мадам Мо же сама опозорила племянника и вероятно из-за её плохого воспитания погиб её бестолковый сынок, что только и знал, как издеваться над слабым братом. Эта завистливая дрянь поучала сына, и сама обижала беспомощного ребёнка. Перед глазами Ливэнь встали наливающиеся цветом синяки на тельце А-Юя, эта … женщина и её ублюдок очень сильно пожалеют, что трогали мальчика. Мать малыша Ливэнь тоже проучит, беспечная дура только и знала, что, пренебрегая сыном ждала богатого мужа, ну что ж Госпожа Цзинь вскоре навестит это чудное селение. — И это он то лгун? Он их опозорил? — возмущённо запыхтел Хуайсан под одобрительным взглядом брата, что бессовестно умилялся несказанному росту храбрости и воинственности в своем младшем. Чтение книги явно хорошо на него влияет, глядишь и за саблю возьмется в пылу злости и обиды. — Как бесстыже. — покачал головой Цижень, вроде и сочувствуя, и одновременно негодуя. Эта женщина явно заслужила всё, что происходит с ней, другое дело — её ребёнок, если бы был достойно воспитан, не совершал бы дурных дел и не поплатился б своей жизнью. Вэй У Сянь уже много лет не слышал подобной фразы по отношению к себе, но знал, что она всегда наполнена чистейшей ненавистью. Он указал было на себя, но слова не шли к нему. Вэй У Сянь уже и не знал, кто здесь был настоящим злом, он или мадам Мо. — Вот же негодяй! — возмутился Глава Лоу, но внимания ему никто не уделил, все сосредоточенно внимали чуть дребезжащему от напряжения голосу и клокочущей внутри него ненависти. Цзинь Ливэнь искренне волновалась за мальчишку Вэй и злилась на Мадам Мо. Среди молодежи тихими шёпотками пробежали смешинки от вопроса У Сяня, кто же действительно был настоящим злом, пока, судя по книге выходило, что Госпожа Мо. В юности он довольно часто говорил об уничтожении целых семей и кланов, убийстве миллионов людей, целых морях крови и других жестоких действиях. Но в большинстве своём, это были лишь слова. Если бы он действительно был бы способен на подобное, то уже давно бы воцарился над всем миром заклинателей. — Вэй-сюн. — мученически заскулил Хуайсан, и послал сочувственный взгляд тяжело вздохнувшему Цзян-сюну, уж кому как не шиди этого недоразумения знать, как больно аукались все неосторожно брошенные фразочки У Сяня. — Вот же идиотина. — со вселенской удрученностью выдохнул Глава Пристани Лотоса и погладил уснувшего племянника по голове. Если, а вернее, когда его неугомонное несчастье вернется, Цзян Чэн уж точно найдет способ привязать пройдоху к ордену и посадив под домашний арест, сдаст племяннику на поруки и во служение, чтоб жизнь медом не казалась. Скосив глаза на хмурого Второго Нефрита, Ваньинь хмыкнул и поставил мысленную галочку под пунктом после наказания и домашнего ареста сдать бедственного шисюна в крепкие руки Ванцзи, так сказать для укрепления дружественных связей и во избежание очередного глобального кошмара, который точно учинит У Сянь. Мадам же Мо на самом деле не желала знать, кто убил её сына, её истинной целью была вовсе не священная месть, она лишь искала козла отпущения, на котором можно было выместить свою злобу. — Вот же! — взвилась Сол Сумэй знакомая с такими женщинами не понаслышке. Уж она в бытность своей трудовой молодости повидала всяких и особенно таких. Была в их борделе одна напыщенная стерва, мнила себя лучшей из лучших, и чуть что срывала злость на тех, кто ниже её по чину. Сумэй нередко доставалось от неё, но, когда женщина покидала бордель уж она задала этой гадине. — Ей нужна хорошая трёпка! Цзинь Ливэнь, не скрываясь, хищно усмехнулась, демонстрируя оскал голодной акулы, уж она то устроит «хорошую трёпку» этой бесстыжей женщине. Как только месяц подойдет к концу, она с А-Юем навестит деревеньку Мо и вот тогда, спасайся кто может, возможно Госпожа Цзинь прихватит даже кнут. Однако Вэй У Сянь не собирался волноваться о ней. Вместо этого он на секунду задумался и протянул руку к оставшейся ладони Мо Цзы Юаня. Поискав немного, он выудил на свет божий смятый кусок ткани и тут же расправил его. К его вящему удивлению, это оказался Флаг, привлекающий духов. В то же мгновение Вэй У Сянь всё понял и пробормотал себе под нос: «Он сам напросился». — Так и знал! Я так и знал! — подпрыгнул на месте наследник Не и тут же скрылся за веером. Сяо Синчень радостно хлопнул в ладоши и от избытка чувств прижался плечом к невольно закаменевшему Сун Ланю, щеки которого едва заметно порозовели. Девы Цинь и Ло загадочно переглянулись заговорчески подмигнув друг другу, что ж, раз мужа найти им не удалось, почему бы не найти его хорошему милому даосу так защищающему своего племянника? Ян Лу с лёгкой улыбкой осмотрела радостного Хуайсана, что искренне веселился происходящим и смущённого Сун Ланя, украдкой поглядывающего на Синченя. Кажется, работы у неё предстоит очень много. — Так он сам влез куда не просили? Ну этого стоило ожидать, после того как он ограбил парня вначале. — покивал один из Старейшин Цзинь и насмешливо фыркнул. В поддержку старика выступили и Старейшины других кланов, даже придирчивая Цзян Жоу благосклонно кивнула, соглашаясь с коллегой. — Ну конечно, Вэй Ин не стал бы его убивать. — воскликнула какая-то женщина с дальних краев зала, видимо тоже знакомая с мужчиной лично. Лань Ванцзи, на столь фамильярное обращение к любимому сжал кулаки, а Бичень в ножнах натужно загудел. Заметивший это Сичень поспешил успокоить впечатлительного брата, не желая кровавых расправ и очередного приступа ревности, хватило и похождений брата в бреду. — Какая вера в Старейшину И Лин. — фыркнул знакомый голос над ухом Ян Лу и девушку пробила дрожь, она чёрт побери, была готова дать руку на отсечение, уверенная что слышала голос Дельфины. Зал всё ещё наполнял гомон людей, но верткой тёмноволосой подруги не было и духу. — Дева Ян? — взволнованно уточнил сидящий с ней рядом Мэн Яо, и от того заметивший бледность и нервное передёргивание плеч. Эльвира встрепенулась, суматошно покрутила головой будто отгоняя что-то жуткое, и натянуто улыбнувшись заверила, что всё хорошо. Мэн Яо отступил, но теперь усиленно наблюдал за нервной девушкой, обхватившей себя за плечи. Когда Лань Сычжуй и остальные увидели, что он взял из руки Мо Цзы Юаня, то тоже поняли, в чем дело. А если вспомнить о произошедшей накануне сцене, становилась ясна и причина такого поступка. Вчера днём Мо Цзы Юань потерял лицо перед целой деревней, и причиной тому было сумасшедшее поведение его двоюродного брата. Естественно, что он возненавидел его всем сердцем и захотел поквитаться. Но Мо Сюань Юй до позднего вечера бродил по деревне, так что Мо Цзы Юань решил прийти ночью и застать врага врасплох. — Убожество. — тихо и грозно выплюнул Лань Ванцзи и сидевшие рядом с ним молча согласились, Цзян Чэн даже уважительно кивнул, а Глава Не довольно хмыкнул, поражаясь как обычная книжонка так кардинально меняла людей, вначале его брат, теперь благородный Второй Господин Лань, а дальше кто? Лань Сичень матом ругаться начнёт? Или старик Цижень сбреет бородку? — Подлец. — сквозь зубы выдохнули Цзян Жоу и Цзинь Джу в один голос заскрежетав зубами. Таких ублюдков пороть надо и причем не просто ферулами да палками, а кнутом! Дисциплинарным! С наступлением темноты он тайно вышел на улицу и, проходя мимо Западного двора, увидел на стенах Флаги, привлекающие духов. И хотя его несколько раз предупреждали не выходить на улицу и, уж тем более, держаться подальше Западного двора по ночам, Мо Цзы Юань подумал, что это была лишь отговорка, чтобы люди не воровали ценные предметы заклинателей. — Вот же идиот! — возвел очи горе Ваньинь и утомленно вздохнул. Рядом с ним ругнулся Не Минцзюэ, едва не переломив свой столик надвое, это ж надо быть таким тупым, чтобы придумать для себя отговорку для воровства! — То есть он нас вообще ни во что не ставит? — искренне возмутилась Чанг Юнсу и одернула мужа что всё пытался её утихомирить. Обиженной женщине вторили не менее оскорбленные мужчины и юноши с девушками искренне раздраженные подобным оскорблением. Конечно же, он не имел ни малейшего представления о предназначении Флагов, привлекающих духов, и о том, что флагоносец становился живой мишенью. Он уже пристрастился воровать магические талисманы и артефакты своего двоюродного брата и теперь просто не мог пройти мимо столь привлекательного предмета из желанного для него мира. Так что, дождавшись момента, когда ученики Ордена Гу Су Лань усмиряли ходячих мертвецов в Западном дворе, Мо Цзы Юань потихоньку стащил один флаг. — Ну точно идиот! Трогать вещи заклинателей так бездумно! — ошеломленно вздохнула Цзян Жоу, и даже приложила ко лбу ладонь, проверяя, не подскочила ли у неё температура от всех этих глупцов, что окружали женщину вот уже который год, теперь даже в книге. — Это шутки что ли! — возмутились главы мелких кланов и загомонили, размахивая руками и брызжа слюной. Наблюдающая за всем этим балаганом Цзинь Джу неспешно отпила чаю смачивая уставшее горло и отдышавшись всего парочку минут, за которые тональности спора подскочили до небывалых высот, неспешно поднялась и гаркнула во всё горло, как делала в юности тренируя адептов. — Тихо! — зал погрузился в звенящую тишину, Цзинь Ливэнь мягко поклонилась всем, извиняясь за столь грубое действие и сев обратно продолжила читать. Ян Лу с беспокойством услышала заливистый смех подруги раскатистым эхом, прокатившийся по молчаливому помещению. Всего флагов было шесть. Пять из них были установлены в Западном дворе, и юноши из клана Лань служили приманками. Однако все они несли при себе бесчисленные талисманы-обереги, а Мо Цзы Юань, хотя и взял только один флаг, был совсем беззащитен. Даже злобные твари обладают здравым смыслом, и, естественно, они нацелились на того, кто был более лёгкой добычей. И это полбеды, если бы речь шла только о ходячих мертвецах. Даже будучи укушенным, Мо Цзы Юань не умер бы на месте, и его могли бы спасти. Но, к сожалению, Флаг, привлекающий духов, притянул к себе нечто гораздо более опасное, чем обычный ходячий мертвец. Что-то, что убило его и забрало его руку! — Оно и понятно! Что ж это за нечисть, что забрала время и плоть с кровью? — задумчиво прищурился один из Старейшин Не, приглаживая свою бородку как делал достопочтенный учитель Лань. Цзян Жоу тоже задумчиво прикидывала какие монстры способны на подобное, но в голову упорно лезли мысли о полунице, которая вроде как сгинула. Рядом с ней перешептывались её коллеги, чуть дальше переговаривались Главы Четырех Великих кланов, и пока никто не пришел к очевидному решению, зато в зал помпезно вернулся Цзинь Гуаншань недобро поглядывая на свою супругу, лицо которой враз помрачнело. — О чем задумались, господа? — мурлыкающе спросил Глава Лань Лина, явно прихрамывая на скрытую одежами ногу. На своё место его под руки усадили две прелестные девицы, одну из которых тот не стесняясь погладил по аппетитным бедрам под ледяным взглядом жены и злобным сына. Главе Цзинь коротко пересказали суть, и мужчина не в пример посмурнел и задумался, чтобы это ни была за тварь, есть вероятность что сейчас она либо в спячке, либо ещё не так сильна, а значит шанс её уничтожить будет выше. Ливэнь впервые за многие года совместной жизни видела мужа таким сосредоточенным и напряжённым, и наконец вспомнила почему не противилась их браку — до своих разгульных похождений А-Шань был внимателен, силен, талантлив и на диво хорош в своей хмурой задумчивости, жаль, что теперь этого кобеля и могила не исправит. — Я слышал озлобленные призраки, накопив достаточно разрушительной энергии, способны проникать в тела и пожирать плоть и кровь для восполнения своей энергии Инь, но чтоб и время, оставленное человеку? — голос Гуаншаня был задумчив и серьезен, эта тварь была реальной угрозой и его клану, а значит нужно её уничтожить как можно скорее. Не Минцзюэ приятно удивился, заметив за главой Цзинь способность мыслить рационально и вставлять веские замечания. — Может это не тварь вовсе? — вновь вставил пять копеек Хуайсан, а когда на него обратили внимание почти все присутствующие, взволнованно замотал головой и спрятался за братом вновь заставив Минцзюэ устало вздохнуть. Ян Лу напряженно всмотрелась в чужое лицо, подозревая наследника Не все сильнее, только в чем именно пока не знала и сама. Вэй У Сянь посмотрел на своё запястье. Как и ожидалось, один из порезов на его запястье исчез. Похоже, он вытянул счастливый билет — проклятие, нависшее над ним, посчитало смерть Мо Цзы Юаня за его деяние. — Какое удобное проклятие. — с радостью и недоумением высказалась Дева Ло, искренне радуясь случившемуся. Рядом с ней помимо уже ставшей хорошей подругой Цинь Су, села недавно прибывшая Дева Не, из дальней ветви клана от вида которой Хуайсан, на скромный взгляд Цинъян, побелел уж слишком сильно и судорожно подавал девушке какие-то знаки, та хихикая лишь кивнула ему и отвернулась. — Господин Вэй и в самом деле везучий человек и очень, очень талантливый. — мягким голосом пропела Не Люинъюэ и скрыла лицо за веером стрельнув в Хуайсана глазами, а после словно что-то припомнив хитро добавила. — В любом начинании, за что бы не взялся. * Хуайсан узнав дальнюю кузину, что приехала после письма брата даже оставив мужа и ребенка, был близок к искажению Ци, эта женщина хранила большую тайну, его и Вэй-сюна, тот их позор лучше бы никому не знать. Но вот она, Люинъюэ, сидит по диагонали от него и весело рассказывает Девам Цинь и Ло о том, как хорош Господин Вэй. Впрочем, слова Девы Не расслышали все, и многие даже закивали, а такие как Глава Цзян и вовсе ругнулись себе под нос. Другие же желали знать в каких таких начинаниях ещё хорош Старейшина И Лин, и потому девушку окружили Цинь Су и Ло Цинъян требующие подробности, судя по всему неплохого знакомства Девы Не и Вэй У Сяня. Не Люинъюэ, под умоляющим взглядом не состоявшегося мужа, наследника Не, негромко рассказывала о том как приятен в общении и благороден душой почивший Старейшина. Вопрос о проклятии больше не подняли. Мадам Мо была прекрасно осведомлена о пристрастиях своего сына, но не желала признавать, что Мо Цзы Юань погиб по собственной глупости. Трясясь от ярости и раздражения, она схватила пиалу и запустила ей в голову Вэй У Сяня: «Если бы ты вчера не оболгал его перед целой деревней, разве вышел бы он из дома посреди ночи? Это все твоя вина, паршивец!» — Так она ещё и покрывала его! — возмутилась Сол Сумэй, для которой вопрос воспитания был острым и всегда главным. Ей вторила не менее возмущенная Чанг Юнсу. — Пороть за такое надо! Цзинь Ливэнь согласно кивнула, злобно прищурив глаза, эта семейка точно нажила себе непримиримого врага в её лице, уж Цзинь Джу своего не упустит. Повернувшийся к ней в этот момент Гуаншань нервно передернулся и отодвинулся от греха подальше, мало ли как его благоверная решит покарать в другой раз. Лань Цижень хмуро переглянулся со своим старшим племянником, где это видано, обворовывать, да и кого! Брата! Будь их воля они бы этого паршивца перевоспитали со всей строгостью Гусу Лань, о которой порой не известно даже некоторым адептам. — Вот же! Ещё и его виноватым выставила! — раздражённо зашипел Цзян Ваньинь продолжая нервно поглаживать волосы спящего племянника. Да как эта дрянь вообще посмела оскорблять его брата! Это право имеет только он! Чей шисюн того и тапки! В лиловых глазах Главы Пристани Лотоса засветились фиалковые искры ярости, он точно наведается в это селение, и никто его не остановит. Сяо Синчень внимательным взглядом посверлил сидящего Сун Ланя, и когда друг хмуро кивнул, несколько облегчённо выдохнул. Эту деревеньку Мо стоит навестить и чем раньше, тем лучше. Вэй У Сянь понимал, что дело к этому идет, и успел увернуться. По залу прошлись задорные смешки полные некого торжества над Мадам Мо. Цзян Чэн и вовсе позволил себе негромко рассмеяться, с затаённой лаской вспоминая каким вертким и находчивым был его брат, по которому, если быть объективным и откровенным сам мужчина сильно скучал. Что ж, разве не знал Ваньинь как умел его шисюн? Знал, и понимал, что переживание с негодованием возникшее на прошлом абзаце не более чем подтверждение его искренней симпатии и тоски по родному задорному существу, что всегда было рядом. Цзян Чэн надломлено хмыкнул, повесив голову, однако тут же удивленно дернулся оглядевшись вокруг. Все были спокойны и продолжали хихикать, но Ваньинь готов был поклясться, что слышал его — звонкий смех своего брата и холодную ладонь потрепавшую прядь волос у виска. Мужчина напряжённо нахмурился, но голос Мадам Цзинь привел его в чувство. Тогда мадам Мо повернулась к Лань Сычжую и завизжала дурным голосом: «А вы! Кучка бесполезных идиотов! Вы должны изучать свою науку, чтобы оградить нас от всяких тварей, но вы не смогли защитить даже моего сына! А-Юань совсем ребёнок!» — Да как она смеет! — зашипел змеей Лань Цижень и в его поддержку гулом отозвались не только Старейшины Лань, но и многие другие заклинатели, возмущенные поведением этой бесстыжей женщины. — Неприемлемо. — скупо, с затаенной и оттого слышной лишь дяде и брату ненавистью прошептал Лань Ванцзи и глаза его холодно блеснули как лезвие Биченя, что уже призывно вибрировал и звенел. Лань Сичень, и сам оскорбленный за племянника, готов был рвать и метать, но стоило успокоить брата, не хватало им кровавой бани, что тот в пылу горячки может сотворить. Кажется, со смертью Вэй У Сяня всё запреты и моральные устои Лань Чжаня исказились, а то и вовсе рухнули, Лань Сичень искренне полагал, что им позарез нужно воскресить негодника У Сяня, пока его дражайший младший брат не учинил какого ужаса. — Какая наглость. — злобно плюнул Хуайсан, гневно сверкая глазами из-за веера. Не Минцзюэ и оскорблённый за мальчишек и довольный пылкостью брата не знал, что ему делать, то-ли гордо расправить плечи, то-ли гневно сощуриться, а потому сделал все и сразу напугав многих Старейшин и других мелких чинушей. Юноши были ещё очень молоды. Они не часто покидали пределы родного гнезда и не обладали достаточным опытом, чтобы почувствовать опасность, поэтому сожалели, что не смогли обнаружить присутствие ещё одного злого существа в деревне Мо или её окрестностях, да ещё и такой значительной силы. Но, тем не менее, грубая брань мадам Мо заставила их лица побагроветь. В конце концов, они выросли в именитом клане, и никто и никогда не смел разговаривать с ними в таком тоне. Однако правила Ордена Гу Су Лань были очень строги и запрещали любое насилие или даже простую непочтительность по отношению к тому, кто слабее тебя. Вот и сейчас, как бы ни были им неприятны неуважительные слова мадам Мо, юноши всё так же молча стояли с мрачными выражениями лиц и сдерживали свои эмоции. — Какие благородные, жаль, что здесь им это во вред. — покачала головой Цзян Жоу и с ней многие согласились, жалея бедных детей, что мало того сами себя винили, так их еще и отборной бранью полили. Адепты и наследники принялись возбужденно перешёптываться и гневно потрясать кулаками, где же это видано, чтобы благородных заклинателей поносили как провинившихся слуг? Все были в ярости и не раз помянули женщину нелестным словцом, а взрослые впервые в жизни закрыли глаза на хамство подростков позволяя ругать Мадам Мо. Даже Старейшины Лань благосклонно молчали, сохраняя непринужденный вид. — Господин Вэй тоже благороден, и я уверена он не сдержится, вступится за них. — уверенно кивнула Не Люинъюэ, которую поддержали Девы Ло и Цинь сжав кулачки и напряженно нахмурившись. Хуайсан послал кузине благодарный взгляд и мягко обмахнулся веером получив такой же взгляд в ответ. — У Сянь и правда лезет куда надо и куда нет, если он за них не вступиться, то я прилюдно объявлю себя дураком. — нахмурившись кивнул Цзян Чэн под одобрительными взглядами своих Старейшин и адептов постарше, тех кто ещё застал обучение под наставничеством Старейшины И Лин. Не Минцзюэ удивленно вскинул брови, как и заинтересованно обмахнувшийся веером Гуаншань, последний поспешил уточнить. — Глава Цзян так верит в отступника? — искренне подивился старый лис, и предусмотрительно сдвинул ногу в сторону, от чего каблук жены звонко цокнул о мраморный пол под недовольное цоканье супруги. Мэн Яо раздражённо пожелал, чтобы Госпожа непременно попала в цель в следующий раз. — Глава Цзян, — ехидно передразнил Ваньинь поджав губы, — знает этого, как вы сказали, отступника, порядка шестнадцати лет. Уж за такой промежуток я его изучить смог. Присутствующие согласно покивали и оспаривать это не стали, ожидая оправдаются ли слова Главы Цзян или тому придется позориться из-за шисюна вновь. Сяо Синчень обиженно поджал губы переживая и за мальчиков, и за своего племянника, который будучи безмерно похожим на свою матушку, в чем даос убедился, непременно кинется на помощь и может пострадать. Дрожащую ладонь парня сжала горячая рука Сун Ланя, давая понять, что тот не один и его поддержат. Где-то сбоку запищали Девы Ло, Цинь и Не бурно начав перешептываться и изредка кидать взгляды на сидящих недалеко друг от друга Главу Цзян и наследника Не. Эх, какая колоритная пара и не только они! Но Вэй У Сяню все это уже порядком надоело, и он подумал: «Прошло уже столько лет, а клан Лань все так же остаётся верен своим идеалам. И какой прок от этих ваших «выдержки и самообладания»? Смотрите, как надо!» — Ну как я и сказал. — с затаенным облегчением фыркнул Цзян Чэн и развел руками, мысленно благодаря шисюна, за то, что тот его не подвёл и поступил так, как поступал ещё в бытность их молодости. В ухо радостному Главе Цзян кто-то выдохнул холодный воздух от которого побежали мурашки и на плечо опустилась приятная тяжесть ладони. Ваньинь невольно задержал дыхание и едва слышно сказал «спасибо» в надежде, что это его брат с того света поддерживает своего шиди. Жаль, что мужчине было невдомёк, что это была Дельфина выполняющая роль У Сяня, голос которого при определенных моментах могли слышать люди, которых девушка касалась. Она обещала поддержать семью Вэй Ина и значит, она это сделает. А то что люди обманываются, надеясь на присутствие Старейшины, так даже лучше. — Господин Вэй человек дела, я и мой орден благодарим его и Главу Цзян как главу ордена, к которому он принадлежал, за защиту моих племянников. — мягко высказался Лань Сичень, и с нежностью посмотрел на уснувших малышей. Однако лицо его немного дрогнуло, а после вновь стало безмятежным, Глава Лань с удивлением наблюдал, как волосы мальчиков слегка приминались, словно невидимая рука гладила детей по головам. Беззвучно усмехнувшись, Сичень одними губами произнес «спасибо, Господин Вэй» и едва заметно подпихнул брата, глаза которого изумленно распахнулись и зажглись надеждой сорвавшейся тихим шелестящим «Вэй Ин» с дрожащих губ. Он лихо плюнул и заговорил: «И на ком же ты решила отыграться? Ты что, спутала их со своими слугами? Эти юноши приехали издалека, чтобы помочь твоей деревне справиться с нашествием злых духов, и не просили ничего взамен, заметь! Разве они должны тебе что-то? Сколько лет твоему сыну? Ему, по крайней мере, 17, так почему ты до сих пор называешь его «ребёнком»? Сколько, по-твоему, должно быть человеку, чтобы он понимал, что ему говорят? Разве эти юноши не предупреждали всех, как опасно бродить ночами у Западного двора? Твой сын улизнул на улицу по собственной воле. Я в этом виноват? Или всё-таки он сам?» — Господин Вэй бесконечно прав. — важно кивнула Ло Цинъян принимая поддержку Дев Не и Цинь, что с запалом принялись подтверждать её слова и слова Вэй У Сяня тем более. Дамы Сол и Чанг тоже весомо высказались в поддержание У Сяня, учтя его слова и считая их более чем правильными. Лань Цижень прикрыл глаза не желая признавать закостенелости своего ордена, из-за которой дети его семьи попали в такую передрягу, из которой их легкой рукой и подвешенным языком вытянул личный возмутитель спокойствия Циженя. Все же мужчина ещё не до конца принимал наглого паршивца, но племянник и малыши нуждались в ярком бьющем энергией мужчине, и учитель не смел им мешать этого мужчину вернуть. Цижень тяжело вздохнул, что ж со своей стороны он посодействует Ванцзи входом в свою личную тайную библиотеку. — У Вэй У Сяня поразительное чувство справедливости. — искренне восхитилась Цзинь Ливэнь перечитывая слова мужчины, вставшего на защиту детей. И почему она не разглядела этого раньше? И Ян Ли и А-Сюань говорили, что он хороший человек, справедливый и честный, так от чего же Цзинь Джу пропустила их слова мимо ушей? Раздосадовано покачав головой, женщина решила, что жалеть о пролитом молоке, лучше искать способ спасти мужчину. Лань Цзин И и остальные облегчённо выдохнули, и с их лиц спало напряжение. Мадам же Мо, в ответ на тираду Вэй У Сяня, чувствовала одновременно и глубокую скорбь, и не менее глубокую досаду, и всё, о чем она могла думать, была смерть. Не её собственная, в которой она могла бы воссоединиться со своим горячо любимым сыном, а смерть всех в целом мире, в особенности, тех, кто стоял сейчас перед ней. — Вот же стерва! — горячо рыкнул Глава Не и раздражённо прищурил глаза, смотря на книгу в руках Мадам Цзинь. Эта неизвестная Мадам Мо выводила воина из себя одним лишь своим упоминанием, что уж о её мыслях и чувствах говорить. С Главой Цинхэ согласились многие, некоторые высказались и того неприглядней, а благородная Цзян Жоу гневно сощурив глаза вспоминала все известные ей яды, которыми она укоротит жизнь столь злобной и жестокой особы. Она привыкла во всем помыкать своим мужем, вот и сейчас толкнула его в бок со словами: «Зови всех! Зови всех сюда!» Однако её муж был будто бы в трансе. Возможно, гибель единственного сына так повлияла на него, что он толкнул её в ответ. Этого мадам Мо никак не могла ожидать, и потому упала на пол. — Так ей и надо! — закричали возмущенные чинуши из глубины зала костеря женщину на все лады и поддерживая её мужа, что казался искренне опечаленным смертью своего ребёнка в отличие от неблагодарной дряни, что обозлилась на всех и поносила кого ни попадя. Раньше ей не приходилось даже толкать его. Стоило ей лишь повысить голос, как он немедленно бросал всё и бежал по её требованию. И как только у него хватило смелости дать ей отпор сегодня?! Выражение её лица вызвало у слуг настоящий ужас. Трепеща от страха, А-Дин помогла своей госпоже. Встав, Мадам Мо сжала своё одеяние на груди и дрожащим голосом произнесла: «Ты… Ты… И ты тоже убирайся отсюда!» — Какая мерзкая дама. — фыркнула Сол Сумэй, полагая что даже старшая Цим, из ее борделя не была так заносчива и злобна как эта не обделенная хорошей жизнью, семьей и властью женщина, что мало того изводила племянника, так ещё и воспитала сына ублюдком, а мужем помыкала как безродным слугой. — Зато ясно в кого её сынок. — покачала головой Цзян Жоу, не привыкшая считать, что гены показатель всего, однако тут случай был исключительный и в Цзы Юане играли явно матушкины гены вкупе с дурным воспитанием и непомерным попустительством. Что ж… — От худого семени, не жди племени… — И то верно, дети — это зеркало своих родителей. — хмуро кивнул Лань Цижень, и все согласно закивали, в этой мудрости говорилось даже не о генах, что Мадам Мо щедро отсыпала сыну, а о её воспитании, так безнадёжно испортившем ребенка. Сяо Синчень покачал головой, искренне сожалея, что таких семей на самом деле куда больше чем знают возвышенные бессмертные, сам он нередко за это время видел подобных людей и всегда ему было жаль малышей, что подарят это гнилое воспитание и своим детям тоже. Но её муж остался стоять на месте, будто ничего не слыша. А-Дин красноречиво посмотрела на А-Туна, и тот быстро увёл своего господина на улицу. В Восточном зале началась полная неразбериха. Как только разговоры немного поутихли, Вэй У Сянь вознамерился ещё раз осмотреть труп. Однако, едва он успел взглянуть на тело, ещё один дикий крик прорезал воздух. Звук доносился со двора. — Да что у них там твориться? — взревел Ваньинь гневно поджимая губы. Сам того, не желая он безмерно переживал за шисюна, который по дурости своей и неуемному благородству опять оказался в той ещё яме со змеями, так ещё и влез в этот гадюшник по самые плечи. Цзян Жоу устало вздохнула, и невольно переглянулась с таким же уставшим Циженем, на лицах обоих отразилась вся тяжесть этого мира и оба вновь вздохнули. Каждый из них прекрасно знал У Сяня, и легче от этого знания не становилось, мальчишка точно вляпается в неприятности и как пить дать, потянет неопытную ребятню клана Лань за собой. Все поспешили наружу. В Восточном дворе на земле лежало два дёргающихся тела. Первым оказался А-Тун, все ещё живой, но находящийся явно не в себе. Второе же тело было сморщенным и иссохшим, как будто бы из него высосали всю плоть и кровь. Левая рука уже исчезла, но рана не кровоточила. Состояние трупа было в точности таким же, как и Мо Цзы Юаня. — Так, а вот это уже не смешно. — хмуро констатировала Цзинь Ливэнь понимая, что всё вернулось к неизвестному чудовищу, о котором ей и остальным было не ведомо. Сидящий рядом Гуаншань, до этого запуганно молчавший, подал наконец признаки жизни. — Эта же опять та тварь, да? У кого-то появились соображения? — с искренней серьезностью уточнил Глава Цзинь поражая и жену, и адептов, и Старейшин. В головы первой и последних даже закралась мысль, что старого развратника кто-то подменил, пока тот был в лазарете, но присутствия чужой Ци никто не ощущал. Цзян Жоу, пожевав губу, наконец припомнила ещё один случай, но опять же не была уверена, что это то, что им нужно. Женщина покрутила ожерелье обдумывая стоит ли ей высказаться, как ее опередил молодой даос и дядя У Сяня, задумчиво обозначив ее мысли, словно их прочитав. — Наставница Баошань, очень давно рассказывала, что есть демон, чье тело разорвали на куски и те куски чтобы найти друг друга пожирают плоть живых вытягивая их энергию. Но про кровь и плоть, а уж тем более про возраст она ничего не говорила. Лишь то, что человек иссыхает и всё. — чуть дрожащим голосом высказался даос и тут же получил подтверждение от Цзян Жоу поддержавшей его рассказ. Впрочем, об этом демоне знали и в ордене Лань и даже в маленьком клане Оуян. — Но он не крадёт жизненную энергию, человек просто иссыхает, не стареет. — покачала головой Старейшина Цзян и всё молча нахмурились, странная нечисть становилась явной угрозой будущего и пока как с ней справится, а главное, как её распознать, никто не знал. Ещё секунду назад мадам Мо отвергла протянутую А-Дин руку, но когда она увидела труп на земле, её глаза широко раскрылись, и силы, наконец, оставили её. Вэй У Сянь оказался рядом, когда она обмякла, подхватил её и передал подоспевшей вовремя А-Дин. Он взглянул на своё правое запястье и увидел, что ещё один порез исчез. — Что ж, хоть какой-то в этом монстре есть плюс. — поджав губы сказал Хуайсан задумчиво барабаня пальцами по столешнице. Сидящий рядом Минцзюэ скупо кивнул. — Однако, У Сянь слишком учтив с этой дамочкой. — покривив тонкие губы с той самой неприглядной родинкой, уродовавшей лицо, высказалась Сол Сумэй обмахиваясь веером. Глава клана Цзян скупо кивнул под таким же скупым хмыком целителя Жоу. — Слишком порядочный. — покачала головой Мадам Чанг под кивки Дев Ло, Не и Цинь посчитавших что эта женщина, издевавшаяся над ребёнком, не давшая достойного воспитания сыну и обругавшая адептов Лань не заслуживает помощи и сострадания. Все же женщины заклинательницы были менее чувствительны и сентиментальны, но более злопамятны и жестоки. Муж мадам Мо умер мучительной смертью всего за несколько мгновений до того, как они выбежали из зала. Лица Лань Сычжуя, Лань Цзин И и остальных побледнели при мысли об этом. Первым взял себя в руки Лань Сычжуй. Он спросил А-Туна, лежащего на земле: «Ты видел, что это было?» — И все-таки, какой умный ребёнок! — восхитились девицы помладше и заискивающе поглядели на невозмутимого Ванцзи, всё внимание которого принадлежало спящим малышам и их слегка колышущимся волосам, на которые мужчина смотрел с щемящей нежностью. Старейшины Лань горделиво расправили плечи и довольно хмыкнули, ещё бы в ордене Лань были другие дети! Их орден дает самое прилежное воспитание и дарует детям сдержанность, учтивость и почтение. Поэтому к ним до сих пор направляют на обучение своих отпрысков из других кланов. А-Тун был смертельно напуган и не мог даже открыть рта. Лань Сычжуй несколько раз спросил его одно и то же, но никакой реакции не было, А-Тун лишь продолжал молча трясти головой. Лань Сычжуй был сам не свой от волнения. Он попросил одного юношу отнести А-Туна обратно в зал и повернулся к Лань Цзин И: «Ты послал сигнал?» — О? Разве они не сделали этого ранее? — удивился один из учителей Цинхэ, потерев гладко выбритый подбородок. На него тут же кинули свирепые взгляды учителя со стороны ордена Лань, которые мужчина стоически проигнорировал. — Меня больше интересует, почему слуга такой заторможенный, от шока он мог либо потерять сознание, либо перестать говорить, но тот явно заторможен! — задумчиво начала целительница Ланей и её поддержала Цзян Жоу, потворствуя мыслям коллеги она предложила, что ребёнок может быть напуган, но тогда где характерные испугу описания? Все было весьма странно, целители сошлись на мнении, что состояние слуги им всем еще аукнется. Лань Цзин И ответил: «Да, но в окрестностях старших нет, так что нам придется подождать ещё как минимум час. Что же нам делать сейчас? Мы даже не знаем, что это за тварь». Девушки прижались друг к другу ближе, взволнованно покусывая губы и искренне переживая за мальчиков. Единственное, что успокаивало Дев Ло, Цинь и Не, а так же многих дам и мужчин это присутствие Вэй У Сяня рядом с беспомощными подростками. Каким бы Старейшину не описывали, все знали, что на самом деле, детей мужчина никогда не обижал и даже помогал ребятне, забравшейся в леса близ И Лина. — Господин Вэй же присмотрит за ними? — нахмурив брови уточнил непонятно у кого Лань Сичень, и прежде чем Хуайсан или Цзян Чэн успели подтвердить его слова, рядом негромко, но уверенно раздалось степенное «Мгм» и все присутствующие позволили себе расслабиться. Конечно же, они не могли просто уйти. Если ученики, едва столкнувшись с тёмными созданиями, начинали заботиться только о собственном благополучии, они не только покрывали позором свой клан, но и сами не могли смотреть людям в глаза. Напуганные жители деревни Мо тоже не хотели уходить. Скорее всего, злой дух притаился среди них, и не было никакого смысла уходить от заклинателей, которые могли хоть как-то защитить их. Лань Сычжуй собрал волю в кулак и сказал: «Всем оставаться здесь и ждать подкрепления!» — Достойный юноша. — наконец произнес Цижень, и по-новому посмотрел на усыновленного племянником ребёнка, которого хоть и защищал, но признать никак не мог. Ну что же, видимо время принять новую, пока не полную, семью племянника всё же пришло. — Иногда это правило, не позволяющее неопытным малышам покинуть опасную зону, меня раздражает. — по секрету высказалась Цзинь Ливэнь, но так чтоб слышали её все окружающие. Осуждения она не боялась, знала ведь, что так считает большинство, ведь как правило на Охоте гибли именно маленькие, неопытные дети. Как и предполагала Госпожа Башни Кои, большая часть собравшихся согласно кивали болезненно хмурясь, правило и правда было дурацким, но законы писаны не ими, не им и нарушать. Увидев сигнал о помощи, другие заклинатели уже очень скоро поспешат сюда. И Вэй У Сяню возможная встреча с ними не сулила ничего хорошего. Среди этих заклинателей мог оказаться тот, кто знал его в прошлой жизни, и дальнейший исход событий становился непредсказуемым. Вэй У Сянь должен был уходить и держаться подальше от заклинателей. — Что? — неверяще вздохнули Ваньинь и Хуайсан в один голос. Рядом поражённо застыл ошеломленный до глубины души Синчень, хлопая растеряно глазами и беспомощно открывая и закрывая рот под обеспокоенным взглядом друга. Лань Сичень нервно дернул уголком губ, не зная к кому кинуться стоит в первую очередь: к дяде, что закашлял кровью и гневно вскинул потемневшие глаза, или к Ванцзи, лицо которого закаменело, потемнев от неверия, а меч тихо, угрожающе дернулся в крепко сжатой ладони. — Вот вам и благородный герой! — нахально хмыкнул Гуаншань и тихо рассмеялся, ему вторили и другие поборники неприязни к Старейшине. Девы Ло, Цинь и Не возмущённо загалдели высказывая сомнения как написанному, так и сказанному Главой Цзинь их поддержала хмурая Цзян Жоу. — Он не может бросить детей. — рубленно и грозно сказали Минцзюэ, и целитель Жоу одновременно с поразительной уверенностью в своих словах и Цзинь Ливэнь пронаблюдавшая за всеми поспешила всех успокоить. Однако, из-за проклятия, он не мог покинуть деревню Мо. Кроме того, существо, с которым они столкнулись, забрало жизни уже двух людей за ничтожный промежуток времени, что означало его исключительную свирепость. И если Вэй У Сянь ушел бы сейчас, то подоспевшая помощь обнаружила бы лишь гору трупов без левых рук. И среди этих трупов были бы юноши, состоявшие в кровном родстве с кланом Лань. Все услышав продолжение позволили себе смешки и улыбки. Ну право слово, они же уже почти убедились, что Старейшина исключительно благоволит детям и не только, так почему позволили усомниться? Ответа не было, но многие решили, что стоит больше доверять этому человеку. Немного подумав, Вэй У Сянь сказал про себя: «Пора с этим заканчивать». — Вэй-сюн! — почти благоговейно всхлипнул Хуайсан и уткнувшись на этот раз в плечо Цзян Чэна тихо захныкал, пытаясь наконец расслабленно вздохнуть. Его друг не подвел, всё же этот чертов мир не заслуживал такого доброго и искреннего человека как У Сянь. — Конец. — закончила Ливэнь и мягко передала книгу немного потерянной Деве Ян, что благодарно кивнула. Мадам Цзинь оглядела присутствующих и постановила. — Все устали, глава нас вымотала, к тому же моему мужу нужно немного отдохнуть, да и дети утомились, поэтому предлагаю пообедать, немного перевести дух и вечером прочитать ещё одну часть. Собравшиеся благосклонно восприняли слова хозяйки ордена, приютившего их на время, и поспешили покинуть зал заседания. Девушки тихо перешептываясь стремились оказаться в саду и поболтать по душам, юноши торопились на полигон, а кто и в свои покои. Не Минцзюэ, подхватив брата и Глав Лань и Цзян, поспешил в свои покои не забыв позвать и Гуанъяо, тенью скользнувшего за Ян Лу и пообещавшего присоединиться позже. Сама же Цзинь Ливэнь забрав внука в сопровождении Циженя с Ванцзи и малышами и Цзян Жоу, направилась к своему павильону, для знакомства с приемным сыном. Этим людям женщина была склонна верить, а потому присоединившийся Ванцзи не вызвал недовольства. Кто бы знал, как соскучилась Цзинь Джу по наивным серым глазам и яркой улыбке своего А-Юя.