Всех с Новым Годом! Желаем вам всего самого наилучшего и светлого. Пусть ваши мечты исполнятся)))
***
Покои Мадам Цзинь пестрили изысканностью и вкусом, золото выгодно сочеталось с белизной и зеленью, совмещая не только цвета Лань Лина, но Лэшань Хуа. Тончайший шёлк занавесок мягко развивался от распахнутых настежь окон, а по комнатам гулял аромат успокаивающих благовоний, зажжённых женщиной заблаговременно. Цижень, устроившись в благопристойной позе с самым просвещённым видом, отпивал вкуснейший чай мелкими глоточками и едва заметно прищуривал в удовольствии глаза. Рядом с ним с блаженной улыбкой следил за дядей и братом Сичень, изредка кидая быстрые острые взгляды на хмурого Не Минцзюэ, что предпочел сесть не с ним, а с Сяо Синченем всё так же нежно улыбающемуся Главе Не. Хуайсан, хихикая в свой веер, наблюдал за метанием Главы Лань и по-доброму фыркал на удивлённые взгляды брата, уловившего недовольство Сиченя с самого начала. Цзян Чэн недовольно поджимал губы, тревожно покручивая на пальце Цзыдянь, что посылал ему импульсы в попытке утешить хозяина. Фуюян о чём-то тихо беседовала с Ванцзи и Сун Ланем, зорко следившим за даосом Сяо и его общением с Главой Не. — Может всё же начнем? — насмешливо цокнула Юй Киу, сделав глубокий вдох курительной смеси, окинула всех взглядом и задержала взор на нервничающем Гуанъяо и решительной Ливэнь. Мадам Цзинь от неожиданности вздрогнула, невольно обернувшись на почти истлевшие палочки благовоний и с вздохом признала, что они потеряли слишком много времени настраиваясь на рабочий лад. — Прошу простить мою неспешность, — мягко кивнула хозяйка Башни Кои слегка улыбнувшись, но в глазах её бушевали ураганы и скрежетали острыми краями ледники. Встав со своего места, женщина слегка кашлянула, привлекая внимание и улыбнулась чуть дёрганной, но вполне искренней улыбкой. — Для начала я хочу оповестить о теме разговора… Циженя, хотевшего было напомнить, что тему она обозначила ещё до их прихода сюда, одёрнула Фуюян и снисходительно покачала головой. Подавившись возмущением, мужчина поджал раздражённо губы, наконец поняв, что то была уловка, дабы пронырливый Гуаншань не увязался следом. — Позвольте угадать, — иронично выгнула бровь Глава Юй, как никогда прежде напоминая свою погибшую тётю. Цзинь Джу недовольно дёрнула бровью, проглотив откровенное хамство племянницы своей подруги, но понукающе кивнула, слегка приподняв уголки губ в улыбке. — Разговор будет о Вэнь Нине? Намеренно выделив чужое имя, усмехнулась женщина, всё ещё веселясь с происходящего. И хоть Главе Юй мальчишка Вэнь откровенно не нравился, злить всех Цзиней в округе ей нравилось куда больше. Ливэнь судорожно вздохнула, почти очевидно сцепив челюсть крепче, но глубоко выдохнув благодарственно кивнула, лукаво прикрыв глаза. — Глава Юй как всегда проницательна, — начала Ливэнь явственно ощущая, как желает осадить наглую девчонку, не чтящую старших. — Жаль, что эта проницательность не спасла жизнь её шиди… Вздрогнув от своих же слов Ливэнь болезненно прикусила язык, но было поздно. Юй Киу подорвалась с места, зашипев гадюкой нелестную брань, в глазах её бушевала искренняя злость, граничащая с ненавистью. Шпилька женщины больно уколола и так кровоточащую рану. Ваньинь лишь услышав подобное высказывание гневно заискрил Цзыдянем, сцепив в ярости зубы. Фуюян предусмотрительно вцепилась в его рукав рукой, тем не менее предостерегающе смотря на посеревшую от своих же слов Ливэнь. Лань Ванцзи обжёг холодом золотых глаз, на цунь выдвигая Бичень из ножен в явном предупреждении, что подобные высказывания примет как личное оскорбление. Хуайсан злобно прищурился за веером, прикидывая будет ли ему выгодна смерть этой женщины в паре с Главой Цзинь. Взмахнув руками в успокаивающем жесте, Мадам Цзинь тяжело выдохнула. Она прекрасно понимала, что её грубая шпилька вкупе с острым языком нашли свою цель, да только не в то время и не того оппонента выбрав в качестве жертвы. Это не вечно блеющий в ужасе Гуаншань, а яростная, как только что увидевшая нападение на свой выводок тигрица Юй Киу, свирепый нрав которой мог дать фору и Главе Не. — Прошу прощения за мою грубость, я слегка на нервах, — искренне извинилась Ливэнь понимая, что всё же перешла границу и потому почтено склонила голову в извинении. Юй Киу раздражённо цыкнула, но села на своё место, за ней успокоились и остальные. — Вы действительно правы. Разговор пойдет о Призрачном Генерале и не только… — Он жив? Ну…насколько это возможно, — без предисловий начал Ваньинь нахмурив чёрные брови и сверкнув лиловыми глазами. Хуайсан аж дыхание затаил, слегка сжав от прошившего его возбуждения бедра. Глава Цзян, явно ничего не заметив, требовательно смотрел на подругу своей матери. Ливэнь сокрушённо мяла губы, не зная с чего начать, однако её дилемму решил пасынок, низко всем поклонившись в качестве извинения, что влез в диалог. Выйдя вперёд Мэн Яо аккуратно и максимально почтительно опустился на колени, как самый низший из слуг и припал лбом к ковру. Над его головой раздались ошеломлённые вздохи и вскрики. — А-Яо! Гуанъяо! — одновременно с Сиченем воскликнула Ливэнь, но мужчина, не слушая их причитаний и попыток помочь, непреклонно покачал головой и склонился ещё раз, прежде чем заговорить. — Этот ничтожный просит прощения, хоть и знает, что не заслуживает его, — негромко, но уверенно начал низкорослый мужчина, вскинув голову и обведя всех взглядом. Лицо его было бледно и казалось обескровленным, губы искусаны, а взгляд твёрд как сталь. От лощеного наследника не осталось ни пылинки, перед ними сидел сын шлюхи Мэн Яо. — Вэнь Нин правда жив, на сколько это может быть в его случае, и сейчас находится в личной лаборатории Главы Цзинь… — Этот ублюдок! — взревел Ваньинь вскакивая со своего места в один миг, и скалившаяся до этого Юй Киу подорвалась с места вслед за ним. Пусть женщина не ладила с братом, сейчас он был её единственным родственником и отстаивал интересы её милого А-Сяня. Напротив них с той же яростью поднялся и Минцзюэ, стискивая саблю рукой. Бася вполне ощутимо вибрировала и почти ревела. Сичень лишь ахнул, ошарашено прикрыв рукавом лицо и судорожно прикидывал, что всё это могло бы значить. Хуайсан же гаденько улыбнулся, скрыв своё ликование за веером, в конце концов он знал!!! Знал! Что этот старый лис просто использовал его друга и мутит воду. — Прошу дослушать до конца! — взмолился Мэн Яо ощущая, как его вполне ощутимо трясет от охватившего ужаса и отчаянья. Что ж, он готов к казни, пусть его Госпожа и даровала милость, о ярости использованного Саньду-Шеншоу, ненависти Минцзюэ и безутешного, словно он и в самом деле вдовец, Ванцзи, забывать не стоило. Глубоко вдохнув как перед прыжком Мэн Яо мысленно извинился перед братом и невесткой, и оглянувшись на кивнувшую Ливэнь, продолжил. — Призрачный Генерал с самого начала был заперт в Лань Лине, оте.кхм… Глава Цзинь планирует сделать его послушным и вероятно захватить всю власть себе, как прежде Глава Вэнь. Собравшиеся всё ещё хранили молчание, тяжело дыша и пытливо смотря на коленопреклонённого юношу. Мадам Цзинь неслышно приблизилась к нему, положив свою ладонь на дрогнувшее плечо. Хуайсан громко присвистнул и на немые вопросы обернувшихся к нему людей лишь мило улыбнулся, скрыв оскал веером. — Глава Цзинь изначально не планировал давать Вэй У Сяню вольную, даже за жизни Девы Вэнь и её брата, — хрипло повинился мужчина, мысленно пообещав себе поставить поминальную табличку и этой женщине, если останется жив. Невольно сердце сжалось от понимания, как много прекрасных и удивительно сильных женщин он сделал несчастными: его мать тяготевшая величием сына, но умершая проституткой; его невестка Яньли, что всегда помогала и ни разу не сказала о нём и его матушке дурного; его мачеха, пусть вероломная, но честная женщина, лишившаяся сына из-за ненависти к отцу своего пасынка; Дева Ло, вынужденная покинуть клан после клеветы на Вэй У Сяня, которую распространял он по приказу Гуаншаня; Дева Вэнь, так же ушедшая на смерть ради действительно достойного человека и его невеста Цинь Су, любовь к которой оказалась влюблённостью и засохла на корню. — А-Яо…тогда почему на коленях ты, а не он? — надсадно спросил Сичень, с болью смотря на названного брата в надежде, что тот лишь скажет, что это из-за грехов отца, что сам он не виноват. Глава Лань уже готов был поверить в любую ложь, но его предостерегающе вскинутой рукой остановил серьёзный Минцзюэ, внимательно смотревший на Гуанъяо. — В чём твоя вина? Ты ведь ждёшь кары? — проницательно заметила Юй Киу и вышла вперёд всех, вынув свой меч из ножен. Ливэнь, ахнув от ужаса, попыталась заслонить мужчину собой, но Мэн Яо удержал её за подол платья лишь отрицательно качнув головой и поклонившись всем вновь. — Достопочтенная Глава Юй права…этот ничтожный…этот… — голос сорвался и Мэн Яо позорно всхлипнул, но тут же взял себя в руки и смахнув влагу с ресниц уверенно вскинул голову, начав вновь сдавленным голосом. — Этот так же хотел повиниться в содеянном… Я… Косвенно ли, намеренно ли или не желая зла, но от обиды… я стал причиной смерти Цзинь Цзысюаня… — Что? — просипел ошарашенный Ваньинь, но возмутиться или устроить скандал не дала Фуюян, резко вставшая и поравнявшаяся с Юй Киу. Взгляд женщины был холоден и жуток, поджав на миг губы Старейшина сложила руки на груди и предположила. — Позволь угадаю, — насмешливо, но с лёгким сочувствием начала бабуля Жоу, вскинув предостерегающе руку, от чего Ваньинь и остальные понятливо закрыли рты. — От раздражения и зависти ты, зная, что на А-Сяня готовилась засада, сказал об этом не Ваньиню или Второму господину Лань, а Цзысюаню, что, плюнув на всё, бросился спасать любимого брата жены. Что было твоим планом? Его травма? Отстранение от титула, как предателя и защитника порицаемого отступника? Его смерть? Ливэнь и Гуанъяо вздрогнули одновременно. Бледный и перепуганный мужчина почти отчаянно вскинул полные ужаса глаза на Старейшину Цзян и та, прочитав что-то в его глазах, понимающе хмыкнула, ладонью задвинув на треть выдвинутый меч Юй Киу. — Значит травма. Что ж, тебя тоже можно понять и решать за это твою судьбу будет Мадам Цзинь, от Ордена Цзян же требую публичных извинений за клевету на моего внука, но это пока ждёт. Что ещё тебя гложет? — Гуанъяо тускло улыбнулся, не веря, что ему и правда кто-то поверил, не начав осуждать мгновенно, а потому, приободрившись, решил выложить всё. Старейшина Цзян казалась справедливой судьёй и честным человеком. — Я не уберёг молодую Госпожу Цзян, я слышал как доверенный слуга Главы Цзинь рассказал ей о её брате на площади, предположил что та может совершить что-то сумасбродное в стиле своих братьев, но… в тот миг мне не было до неё дела… — с искренней виной прошелестел Гуанъяо и мгновенно зажмурился, стоило заметить искры Цзыдяня над головой. Спину обжог сильный удар, но второго не последовало и поскуливавший Мэн Яо вскинул голову, с ошеломлением увидев перед собой Мадам Цзинь, выставившую защитный барьер, что уже опадал осколками. — Ты! Сукин ты сын! Ты должен был запереть её! Или сказать мне! Да сделать хоть что-то! Моя сестра! — Ваньинь бушевал как гроза, размахивая кнутом и сыпля бранью. Фуюян на этот раз не остановила его, как и прочие, лишь Сичень, бледный и словно враз постаревший, смотрел Гуанъяо в глаза глазами преданного человеком щенка и от этого мужчина чувствовал себя лишь гаже. — Хватит! — рявкнула Юй Киу дав брату хлесткую затрещину и обернулась к наследнику Цзинь. Мэн Яо всё такой же бледный и теперь с обугленной спиной и плечом повинно сидел перед всеми уверенно смотря в ответ. Хмыкнув, женщина продолжила. — Она тоже идиотка, — предостерегающе взмахнув задохнувшемуся от наглости Ваньиню, Киу продолжила. — Только оправилась от родов, не имея достойного ядра, в пучине отчаянья после смерти мужа и с ребёнком на руках! Кто она, если не идиотка? Надо же было найти мозгов рвануть в самую гущу битвы? Вэй Ин не подставился, если бы не она! — Но! — попытался возмутиться Глава Цзян, однако захлебнулся своим негодованием под взглядом старшей родственницы. — Довольно. Что ещё? — С моего попустительства произошла осада Луанцзан, а значит и смерть Господина Вэй, — наконец закончил Мэн Яо не верящий, что всё ещё жив. Он искренне сожалел обо всём что сотворил, он не единожды молил брата и невестку о прощении в храме предков, но рассказать правду было куда действенней. На зал опустилась оглушительная тишина. Сичень неверяще смотрел на друга, почти брата и почти отчаянно дрожал руками. Ваньинь взревел диким зверем, крепче ухватив проявившийся кнут. Юй Киу же вдруг успокоилась и, хищно оглядев сгорбленную фигуру, села на место, потянув и брата. — Чушь собачья, ты бы не смог остановить ту армаду, даже прояви желание и начни опровергать слухи. Более того, разве не мой пустоголовый брат, — с ядом на языке качнула головой в сторону побледневшего в раз Ваньиня женщина. — начал осаду? Он ведь собирал армию… не ты, — покачала головой Глава Юй и внимательно осмотрела человека перед собой. У покаявшегося наследника Цзинь дрожали руки, руки Ваньиня же трепетали почти как в истерике. Глава Цзян, бледный и почти задыхающийся, с болью смотрел на спазмированные пальцы. — Судя по всему, А-Лин в будущем жив, а значит ты не совсем мерзавец, желающий власти, раз прямого наследника всё же оставил в живых и даже заботишься о нём. К тому же о твоих родных детях ни слова, значит он единственный наследник. Что ж, самосуд вершить нет смысла, всё решим после прочтения и честного суда, проведённого Великими Орденами. А теперь… Есть же что-то ещё? — поторопила Глава Юй собиравшегося с мыслями мужчину. Гуанъяо кивнул и, сглотнув, виновато окинул взглядом братьев Не и Сиченя. — Да…почти три месяца назад, мой … Глава Цзинь приказал мне… убить Главу Не, — почти шёпотом закончил он, слыша судорожный вздох Минцзюэ и Хуайсана. Ошеломлённое, полное боли «А-Яо», слетевшее с губ Сиченя, лишь сильнее пригнуло к земле. — Я должен был воспользоваться секретной техникой Лань и вызвать искажение Ци, но… прости меня да-гэ… Мэн Яо, высказав всё, наконец разрыдался. Искренне, икая и вздрагивая на глазах у всех, судорожно дыша и подвывая. Такой маленький и ничтожный, что даже ненависти не вызывал, лишь жалость и презрение. Цзинь Ливэнь налила в чашку успокаивающего чая несмело передав его мужчине. Именно в этот момент в помещение просочилась Ян Лу. — Если дозволите, я хочу кое-что прояснить, — девушка тяжело дышала и очевидно долго бежала, но кажется окончание разговора всё же слышала. Лицо её, бледное и полное ужаса, сочувственно обратилось к Мэн Яо, и та тяжело выдохнула. — Кажется, то, что происходит в книге, хоть и является частью вашей истории, всё же принадлежит не вашему миру. — О чём толкует Дева Ян? — уточнила Фуюян совсем запутавшись в происходящем. Её голова жутко болела и, кажется, боль лишь усиливалась. На это наложилось поистине ошеломляющее признание наследника Цзинь, а теперь ещё и ученица Баошань говорит откровенную чушь. — Кажется, ваш мир параллелен тому, что происходит в книге, — с поклоном ответила девушка и переполнившись решимостью загородила Мэн Яо собой. Образовавшуюся тишину нарушил громкий хлопок двери, закрывшейся за ушедшим Минцзюэ.***
Покои наследника Цзинь, ранее роскошные и изобилующие богатством света и цветов, сейчас казались серыми и невзрачными. Все цветы были выброшены, вазоны убраны, свитки спрятаны в добротные сундуки. Даже, как прежде яркая золотая тюль казалась блекло-серой и грязной под тусклым светом парочки свечек в золотом подсвечнике. Гуанъяо тревожно спал на животе утопая в мягкости перины. Его бледное хрупкое для мужчины тело била лихорадка, дыхание срывалось сиплыми хрипами, некогда привлекательные черты обезобразила болезнь, заострив контуры и выделив тени на скулах и подбородке. Отчетливые синяки глубокими бороздами обрамляли вспухшие веки, мраморно-белый лоб покрывал профузный пот. Спина и плечи мужчины были туго перебинтованы, но даже так белоснежная ткань, вновь пропитавшись кровью, тревожно алела во мраке ночи. Молодой мужчина тихо хрипел от каждого неосторожного движения, тревожащего раны. Цзинь Ливэнь, тяжело вздохнув, аккуратно протёрла чужой лоб холодной тряпицей в который раз за эту ночь. Женщина с необъяснимой тревогой и сочувствием рассматривала бессознательного пасынка, лиловые глубокие рытвины, испещрившие спину и змеями ползущие из-под бинтов, но сделать ничего не могла. — Как он? — вслед за тихим скрипом двери раздался шелестящий голос Главы Лань, что бледной тенью себя прежнего замер у входа, не решаясь пройти глубже. Мадам Цзинь устало обернулась, обратив посеревшее, резко осунувшееся лицо свету и вымученно улыбнулась. Некогда шикарная прическа растрепалась, у висков завились влажные от духоты пряди, в уголках губ залегли скорбные складки. Опрятные выглаженные платья покрылись уродливыми заломами, став безобразно мятыми. — Старейшина Цзян сказала всё в пределах нормы, восстановление займёт три дня в лучшем случае, — голос женщины был блеклым и тихим, она старалась не тревожить мечущегося в лихорадке мужчину. Сичень неспешно прошёл внутрь, осторожно сев в кресло у постели и с тревогой заглянул названному брату в лицо. — Как обстановка? — Мин… Глава Не сейчас на ночной охоте с Главой Юй и будет там примерно от двух до четырёх дней, — поджав в раздражении губы поделился мужчина в белом новой расстановкой сил. Его тревожило и злило что Минцзюэ не взял с собой самого Сиченя, но вот бывшей возлюбленной, уже замужней, между прочим (!), он позволил присутствовать. — Гуанъяо хватит этого времени для восстановления, чтобы не вызывать подозрений. — Если бы ему не запечатали меридианы, он бы восстановился и того раньше! — почти зашипела Ливэнь, но тут же осеклась: запечатывание духовной энергии ничто в сравнении с жизнью. Мэн Яо позволили жить, даже пообещали проявить снисхождение, а уж когда он рассказал, что люди Гуаншаня убили подругу Ян Лу и что тело девушки запечатано в потайном гроте, то про мужчину и вовсе забыли. — Даже с действующей духовной энергией справиться с натиском Цзыдяня, поднятого от ненависти и боли, будет не просто, — покачал головой Сичень сочувствуя Мэн Яо, но и Главу Цзян он понимал более чем прекрасно. У неокрепшего подростка убили всю семью, уничтожили орден, вынудили выступить против брата, и когда найден виновник половины несчастий, разумнее всего его устранить. Но даже на глаз легко можно было сказать, что били Цзыдянем не в полную силу, просто изначально наследник Цзинь куда слабее прочих. Гуанъяо тихо завозился на постели задышав надсадней и глубже, зрачки забегали под опухшими веками, а лихорадочный румянец переполз с щек на шею. Ливэнь тут же подскочила, принявшись обтирать холодной водой с настоями чужое лицо, но жар очевидно не спадал. — Глава Лань, прошу, позовите Госпожу Цзян! — отчаянно зашептала Ливэнь роясь в предоставленных ей склянках, но не находя ничего, что могло бы облегчить состояние Гуанъяо. Сичень спешно поднялся, неуверенно кивнув и направился прочь, замерев уже у выхода. — Я объявил всем, что наследник Цзинь был подвергнут нападению извне, Главы Юй и Не ушли на охоту и чтение не начнётся до тех пор, пока всё не придёт в норму. Глава Цзинь дал время в три дня, — поклонившись вновь, мужчина спешно покинул павильон, торопливо направляясь в покои Старейшины Цзян. Ливэнь надеялась, что Старейшина Цзян придёт как можно быстрее и сама женщина наконец вздохнёт, спокойней отпустив тревогу. Её мучало то, как А-Яо метался в постели глухо выстанывая то мольбы о прощении, то её — Ливэнь, имя. Нежно проведя рукой по чужому влажному лицу, убирая растрепавшиеся волосы, Ливэнь невольно замерла, любуясь красивым бледным лицом болеющего. Скорбный вздох замер в груди, когда Гуанъяо отчаянно, с протяжной нотой простонал её имя вновь. — Госпожа? — тихий девичий голосок разорвал тишину и Ливэнь, мягко ухаживающая за бредящим Гуанъяо непроизвольно напряглась. Ей не стоило оборачиваться чтобы узнать говорившую. Эта леди уже не первый раз приходит проведать Гуанъяо, действуя Ливэнь на нервы. — Что привело Деву Цинь в покои наследника Цзинь? — тихо и строго полюбопытствовала Цзинь Джу, всё также не оборачиваясь и смотря лишь на бледное лицо мужчины, да на свои пальцы, осторожно ласкающие пылающую лихорадкой щеку. Цинь Су бесшумно стояла у дверей ничего не отвечая, глаза её полнились слезами обиды и ревности, а нежные губы были покусаны от тревог. Девушка не в первый раз приходила сюда и не в первый раз получала столь холодный приём, ей всё ещё было обидно, что Госпожа Цзинь не дозволила ухаживать за её женихом. — Ты пришла сюда молчать? — сорвалась на крик женщина и яростно вскочила на ноги, гневно смотря на задрожавшую девушку. Сама она, бледная, уставшая, растрёпанная, словно служанка ночевала и дневала у постели наследника Цзинь, но определённо не могла позволить такой вольности девчонке Цинь, что настойчиво приходила опять и опять. — Я… — голос девушки сорвался и слёзы покатились из глаз по фарфоровым щекам, расчёркивая нежную кожу влажными дорожками. Цзинь Джу всё ещё жутко смотрела ей в глаза, не отрывая взгляда ожидала ответа. — Я желаю позаботится о своём женихе! А-Яо, он… он… как хорошая невеста я обязана быть рядом! И тогда, стоит ему очнуться, наши чувства вспыхнут вновь! Ливэнь обмерла от столь наглых слов и возмутительной уверенности в себе высокомерной девчонки. Ядовито усмехнувшись, Госпожа Цзинь расправила плечи и смахнула выпавшую из причёски прядь с плеча за спину. Глаза её покрасневшие от недосыпа и тревог блеснули золотящейся Ци выражая угрозу. — Вон, — громко и чётко отчеканила женщина, не меняясь в холодном бесстрастном лице. Цинь Су вздрогнула, зажав себе рот ладонью, чтобы не вскрикнуть от охватившего её ужаса и попятилась к двери, во все глаза смотря на женщину. — Можешь передать своим родителям — помолвка отменяется, как Госпожа этого ордена и Хозяйка Башни Кои я имею те же полномочия, что и Цзинь Гуаншань, и как Госпожа я отменяю эту бессмысленную помолвку! — Как вы можете? — О, милая… — подойдя к девушке почти вплотную и нежно проведя пальцами по чужой гладкой прядке волос, что легко скользнула в руки, Ливэнь насмешливо усмехнулась. — Я могу и не такое. Гуанъяо претит помолвка без любви и как любящая…кхм… мать, я пошла на встречу отменив её. Так что…вон! Цинь Су пискнула, широко распахнув глаза, из которых водопадом брызнули слёзы и спешно рванула прочь, больше не обернувшись. Цзинь Джу же тяжёлой ломкой походкой дошла до своего стула и бессильно опустилась на место. «Как мать?» насмешливо подумала про себя женщина с болью и затаённой любовью смотря на всё ещё мечущегося в бреду пасынка. «Какая мать позволит слать себе ухаживающие подарки? А целовать руки и щёки в пышных садах? Какая мать разорвёт помолвку пасынка лишь из ревности?» прикрыв дрожащей рукой больные полные слёз глаза Цзинь Джу тяжело хрипло задышала, смаргивая солёные капли. «Позволит ли мать желать себя пасынку? Нет! Но…я ведь, позволила…» Отчаявшаяся Ливэнь вновь тяжело вдохнула спёртый воздух, возведя покрасневшие глаза к потолку. Тряхнув головой, она принялась обтирать мужчину, вновь моля Гуанъинь, чтобы все их планы сбылись и Гуанъяо тоже оправился. Умом она понимала: Гуанъяо заслуживал наказания, боже, он заслуживал смерти! Он виновен в смерти её сына! Её А-Сюаня! Но… но разбитое стольким потерями и скорбями сердце не желало терять ещё хоть кого-то. Сердце некогда жестокой и желчной женщины дрожало всякий раз, стоило Мэн Яо взглянуть на неё не с ужасом как прежде, а с интересом, тем самым, что одаривают мужчины молодую хорошенькую девицу. Его пылкие признания в тени раскидистых глициний, полные чувств стихи, что мужчина посылал ей письмами, любовно написанными собственной рукой. Трогательные взволнованные недо-поцелуи в кончики пальцев и полные смущения спешные касания щёк женщины! А уж те подарки, подобранные так, чтобы понравилось лишь ей одной, что слал ей последние недели пасынок, были в сто крат ценнее и милее сердцу, чем далёкие дары супруга. О Гуаншане Ливэнь и вовсе старалась не думать, уж она добьётся его, если не казни, то вечного заточения и разрушения ядра. — Мама? — тихий встревоженный голосок заставил Ливэнь вздрогнуть и спешно обернуться. В дверях, замерев восковой куклой, тихо всхлипывал, сейчас до невозможности хрупкий и беззащитный Сюаньюй. Одежда мальчика была слегка встрёпана и явно предназначалась для сна, мальчишка очевидно встал с постели. Лицо, бледное и по кукольному милое, было слегка припухшим, а нос и глаза уже покраснели, ребёнок очевидно долго плакал. Сердце Ливэнь оборвалось и не найдя ничего лучше, женщина, спешно смочив тряпицу опустила ту на лоб Гуанъяо, а сама рванулась к мальчику, падая перед ним на колени и нежно обхватывая чужое личико. — Что такое? Почему моя крошечка плачет? — тихо взволнованно зачастила Мадам Цзинь мысленно прокручивая возможные причины. От мысли, что с ребёнком что-то мог сделать Гуаншань, кровь застыла в жилах и ярость вскипела в душе. Крепче прижав ребёнка, утыкая заплаканное личико в своё плечо, Ливэнь почти зарычала не контролируя себя. — Тебя кто-то обидел? Духовная энергия яростно ревела в меридианах, причиняя боль, но свой страх и ярость Ливэнь остановить не могла. Её мальчик, её А-Юй! Ребёнок, что так похож на А-Сюаня, маленькая булочка с румяными щёчками! Нежное, хрупкое создание, что радуется столь обыденным вещам как вкусная еда и поглаживания по голове! Крошка, не знавшая любви ни отца, ни матери! Одно лишь его существование наделяло жизнь Мадам Цзинь смыслом, теплом, забытой нежностью, и если его кто-то тронет…если кто-то лишь задумается о чем-то подобном…она озвереет! Сюаньюй нервно вцепился в итак помятое платье матери и отчаянно замотал головой. От матушки пахло благовониями, травами и скорбью. На кровати метался старший брат самого А-Юя и мальчик, всхлипывая, укорил себя, что вообще пришёл, что оторвал матушку от болезного. Но было страшно. Так жутко, что обычно терпеливый и скрытный Сюаньюй не смог улежать в постели и что было сил рванулся к человеку, рядом с которым ему не страшно. Перед глазами ребёнка всё ещё стояло то видение, настигшее во сне: бледное красивое лицо незнакомца, так похожее на его собственное или на мамино, его серые смеющиеся глаза, шёлк густых волос и ломкие запястья с игрушкой-барабанчиком. Незнакомец смеялся густым бархатным смехом, смотря куда-то вдаль, затем оборачиваясь смотрел на самого Сюаньюя с улыбкой, а потом… кровь была везде. Тонкие руки с ломкими запястьями, улыбчивые губы и белое лицо — всё было залито кровью. Этого незнакомца, такого красивого и яркого, его рвали на куски жуткие твари, сотканные из тьмы, окропляя всё кровью. — Мне было так страшно, мама…***
Покои, выделенные наследнику Не, были не фривольно большими, но и не оскорбительно маленькими. Обставленные со вкусом и в соответствии с его собственными предпочтениями, они приносили в сметенную душу Хуайсана толику былого спокойствия. Молодой мужчина с лёгким прискорбием понимал, что руку к оформлению приложил определённо его второй брат — Гуанъяо, и от этого становилось больно даже дышать. Оглядев живописные картины и расписные настенные веера наследник Не лишь разочарованно цокнул, понимая, насколько предсказуем в своих привычках и предпочтениях. Насколько хорошо его знает Гуанъяо и как легко угождает каждому его капризу. Единственным ярким пятном выделяющимся среди всего привычного взору оформления был мечущийся по комнате Глава Цзян, в своих летящих лиловых одеждах с ажурными вышивками на дорогущем шёлке. Короткие пряди его волос постоянно лезли в лицо, и мужчина злобно фырчал как рассерженный кот. С лёгким смешком Хуайсан отметил, что всё чаще их встречи проходят подобным образом: он либо читает свитки У Сяня, выписывая печати для будущего накопителя, либо неспешно чаёвничая ароматными сортами чая, что, также угождая его вкусу, подарил А-Яо. Ваньинь же подобно тайфуну носился вокруг и от степени его ярости зависело мерцают ли на кольце молнии, либо же он светится весь, от избытка энергии. — Нет, ну ты его слышал? — в который раз повторил Ваньинь гневно кривя губы. На памяти Хуайсана, а он на неё в таких моментах никогда не жаловался, это был уже двенадцатый подобный их диалог за прошедшие два дня. Бабуля Жоу сдалась, ещё вчера вечером степенно удалившись в компанию дам из Лань, напоследок хорошенько оттаскав пищащего Ваньиня за уши. Хуайсану понравилось, смеялся он долго. — Он знал, что моя сестра может пострадать! А У Сянь! Он его оболгал! — В самом деле, сколько можно? — возведя глаза к потолку уточнил Хуайсан, впрочем, не ожидая ответа. Цзян Чэн заискрил Цзыдянем, гневно шипя на друга. Янлю, закатив глаза, взял новый лист бумаги, выписывая материалы, что были необходимы для накопителя по словам Главы Юй. — Ты ещё и жалуешься на меня? — почти истерично взвизгнул Ваньинь, но Хуайсан предостерегающе поднял ладонь, потирая пальцами другой руки ноющий висок. — Лучше скажи, ты проверил перепись Цзян? Есть ли там кто-то ещё с фамилией Вэй? — перевёл тему Янлю, повернувшись к окну и любуясь цветущим садом. Ах, вид отсюда тоже был волшебным, он так и просился на холст картины или разворот новенького веера. Что ж, Гуанъяо и правда изучил его до мелочей! — Это было не легко, но… — Цзян Чэн наконец остановился, застопорив свой взгляд на нежном профиле друга, что мечтательно смотрел в окно, обложенный свитками и записями с тонкой кистью в длинных изящных пальцах и этих своих лёгких летящих одеждах зелёного цвета, так чудесно оттеняющих его глаза. — Цзян-сюн? — наклонил голову уже давно обернувшийся наследник Цинхэ и сейчас с тревогой смотрящий на слегка поплывший взгляд друга, лицо которого слегка зарумянилось и приняло слишком странное выражение. Ваньинь встрепенулся и смущённо кашлянув отвёл взгляд к окну. — Так вот, о чём это я? А! — стукнув кулаком о свою ладонь, припомнил всё ещё слегка дезориентированный мужчина. — В текстах говорится, что изначально Вэй — это мелкий клан, они были не столько слугами, сколь охраной и компаньонами для господ Цзян. И ты не поверишь, где была их резиденция! — О? — губы Хуайсана, мягкие, полные и влажно блестящие приняли причудливую округлую форму, а тонкая бровь изогнулась дугой. — Так есть целый клан? Почему тогда никто не взял к себе Вэй-сюна? И где же была резиденция? — Потому что нет уже никакого клана, — скорбно прикрыл глаза Ваньинь, который даже не знал какое страшное бедствие случилось в его ордене и что стала со всей семьёй его названного брата. — Резиденция раньше располагалась в пригороде И Лин, буквально в получасе езды! — Где? — поперхнулся чаем Янлю вытаращив глаза. Он припоминал, что в небольшом захудалом городишке на отшибе, стояли обломки и пепелище какого-то поместья, но и подумать не мог кому они принадлежали. Он ещё тогда так удивился, что в этом захолустье когда-то было что-то большее чем жалкие лачуги! — Я тоже был ошеломлён, — кивнул Цзян Чэн, устало потерев пальцами глаза. Смочив горло на редкость приятным чайным сбором, мужчина продолжил. — Когда Вэй Чанцзэ было девять или около того, на их резиденцию напали. По сводкам что есть у нас — это были демоны. В клане Вэй совершенствующихся была треть от всего числа, в основном остальные были военными людьми без духовных основ, они ничего не могли противопоставить кому-то столь могучему. А люди Цзян не успели на помощь… — Ох, Цзян-сюн, в этом нет твоей вины! — тут же схватил дуга за руку Хуайсан заметив, как подозрительно заблестели чужие глаза. Ваньинь, позорно всхлипнув, смахнул жгучую влагу. — Когда дед прибыл с адептами, выживших было двое — тяжело раненый отец Вэй Чанцзэ и он сам, спрятавшийся в подвале мальчишка, — тяжело задышав Цзян Чэн спешно стирал влагу с лица не веря, что такая трагедия могла и правда произойти близ Юньмэна. Что его дед не успел спасти друга и тот умер, не перенеся перевозку в Пристань, что малолетний Чанцзэ остался один в ордене на правах приёмного ребёнка. Эта история сжимала сердце и до боли напоминала детство Вэй Ина. — Больше никого? — нахмурился Хуайсан, не понимая, почему тогда так похожи Мо Сюаньюй и его почивший друг. Что-то здесь не сходилось, и он собирался добраться до истины, как Цзян Чэн цыкнул, закатив глаза и хлебнув чая продолжил. — Конечно нет. Я же сказал, выживших в поместье! — смахнув с лица прилипшую прядку Ваньинь поставил пиалу чая на столик и отошёл к окну обхватив себя руками. — Тела беременной жены Главы Вэй не нашли на пепелище. Глава Вэй рассказал деду, что, когда всё началось, он тайком выслал тяжёлую вторым ребёнком усыпленную супругу со слугой из поместья. Та рвалась к сыну, её муж же, думая, что Чанцзэ погиб и желая спасти хотя бы жену с нерождённым дитя усыпил и выслал ту прочь. — Но оказалось, что Чанцзэ жив и старик поступил так очень опрометчиво? А сама женщина родила Мо Синь? Так? — понимающе кивнул Янлю потерев щеку пальцами. Что ж, женщина была в ужасе от происходящего, наверняка думала, что, найдя ребёнка мёртвым умрёт вслед за ним, а любящий супруг, желая спасти хотя бы её и второе дитя, сделал всё от него зависящее. — Нет, не так. Точнее, да, Чанцзэ оказался жив, и старик совершил ошибку, не найдя его и не уведя с женой, но вот ребёнка женщина не родила, — покачал головой Ваньинь вспоминая с каким ужасом он читал допрос найденного в трактире слуги, что бросил свою хозяйку и на украденные из горящего поместья деньги напивался от души. — Она от пережитого стресса и ужаса за сына и мужа сбросила дитя, а слуга, что был к ней приставлен, оставил ослабшую, только что лишившуюся и второго ребёнка женщину в лесу, уехал в трактир пропивать украденное. — Что? — взорвался от ужаса и гнева Хуайсан не веря, что с бедной женщиной могли так поступить. Та же только потеряла ребёнка, а до этого своими глазами видела, как горит её дом, думая, что умер её сын, что мог погибнуть и её муж! — Надеюсь его прирезали на месте! — Не знаю, об этом ничего не говорится, — покачал головой Ваньинь, но всё же закончил рассказ. — Дед нашел её случайно спустя три года после трагедии. Дядя Чанцзэ воспитывался как друг и брат отца, а в наш орден пришла просьба об изгнании нечисти из поселения Мо. — О! Дай угадаю! Эта женщина была там? — понятливо закивал Хуайсан потирая переносицу, стоило Ваньиню согласно кивнуть. Что ж, этого следовало ожидать. Кажется Мо Синь всё же родня Вэй У Сяню. Ну это куда лучше, чем если бы это оказалось не так. — Глава посёлка уже был женат, и когда возвращался домой с ярмарки в Юньмэне ехал через тот лес. Он нашел окровавленную, но очень красивую женщину близ дороги без сознания. Решил помочь и взял с собой до ближайшего посёлка коим и оказалась его деревня. Если верить её словам, то в себя Госпожа Вэй пришла спустя почти две недели, так как слегла с лихорадкой, а когда очнулась, то ничего не помнила, кажется от стресса. Она стала служанкой в доме семьи Мо, но вскоре глава сделал её наложницей. Когда дедушка нашёл Госпожу Вэй та была глубоко беременна Мо Синь, но, как и прежде ничего не помнила о своей жизни до поместья Мо. Дедушка хотел рассказать ей всё, но решив, что от стресса женщина вновь скинет младенца, промолчал и выполнив миссию уехал прочь. — Она так и не вспомнила? — с печалью и закипающими на глазах слезами уточнил Хуайсан, прикрывая ладонью рот от охватившего его ужаса. Да что же за проклятье на семье Вэй, что все, кто к ним принадлежит, в итоге страдают всю жизнь, а после трагично умирают? Неужели нет хоть одного человека из их семьи, что не перенёс тягот жизни? Может Мо Синь повезло и та лишь была призираемой дочкой служанки? Но ведь в книге говорилось, что женщина повесилась… да что за?! — Вспомнила, — покачал головой почти хрипящий от душащих его спазмов мужчина в пурпуре. Он просто не верил, что кто-то мог пережить столько боли, но вот он, стоит перед окном и разглагольствует как ни в чём не бывало. А боли в его жизни было не меньше. — Во время родов от стресса или ещё от чего, но она вспомнила и едва не лишилась рассудка. Если верить записям, Чанцзэ посетил её единожды в возрасте пятнадцати лет, когда женщина отважилась наконец написать моему деду с просьбой отвести её на могилы мужа и сына. Оказывается, в той трагедии у неё погибли два брата, беременная сестра и пять племянников. Тяжело ей пришлось… — Ох… — что ещё мог сказать Хуайсан? Такое трудно пережить, знать, что вся твоя семья мертва, а сама ты на целых три года забыла их, просто ужасно. Наверняка узнав о живом сыне, женщина почувствовала себя лишь хуже, поняв, что хоть и не специально, но предала своего ребёнка. Буквально бросила совсем одного в чужом доме с чужими людьми после и так травмирующих событий. — Я так понимаю, Чанцзэ посетил её втайне от отца и после не рассказывал ему о матери и сестре. Отец не интересовался регистром и кажется ничего не знал… — покачал головой Цзян Чэн, невесело усмехаясь. А что бы поменяла осведомленность Фенмяня о женщине и ребёнке? Он забрал бы их оттуда? Вряд ли, пусть и не в великой любви, но эти люди жили с семьёй. Он отдал бы Вэй Ина им? Нет конечно, Цзян Чэн был уверен, что тот никогда бы не отказался от У Сяня и до последнего скрывал бы от него правду, лишь бы удержать в Юньмэне. Сам Ваньинь, сжимая зубы и кулаки от ненависти к себе, собирался поступить так же. Он не собирался говорить Вэй Ину ни о Мо Синь, ни о Сюаньюе. Пусть это было жестоко и мерзко, но кто его обвинит? Никто. — Потом он уехал в Гусу, затем повстречал Цансэ… — начал перечислять Ваньинь бесцельно смотря в сад и чувствуя, как мурашки скользят по его позвоночнику. Он собирался использовать не только Сюаньюя, но и саму Мо Синь. Ваньинь хотел убедить женщину отдать своё тело для У Сяня, надавив на неё через Цзинь Джу и Сюаньюя. Это был ужасный поступок, но Ваньинь уверен, Фуюян, Киу и Хуайсан, его поддержат. — Потом женился на ней и, возможно, посещал мать и сестру во время странствий, но об этому уже записи нет, так как твой отец не знал об этих людях, — понятливо кивнул Хуайсан, тоже обдумывая мысль, что Мо Синь казалась несчастной, что её жизнь закончилась самоубийством, так почему бы не попросить её отдать тело Вэй Ину? Жестоко, мерзко, но чёрт возьми, они расставили свои приоритеты! — Родился Вэй-сюн, и они погибли через пару лет. Бабуля, вероятнее всего, скончалась, а Мо Синь ни сном, ни духом, так? — Похоже на то, — кивнул Ваньинь, принимаясь нервно расхаживать по комнате и что-то гневно бубнить себе под нос. Он дико боялся, что женщина откажется, что что-то пойдет не так и они не смогут помочь У Сяню. Тогда всё пойдет прахом, Сюаньюй ведь уже не проведёт ритуал, прочно засев в сердце Цзинь Ливэнь, что самолично поубивает тех, кто докучает её сыну. — Ха~ — протяжно вздохнул Янлю, потерев пальцами переносицу, нервы Цзян Чэна начинали порядком выводить спокойного наследника из себя, а рассказанная тайна давила своей тяжестью на плечи. Оглядев друга долгим взглядом Хуайсан всё же сдался и отложил свои заметки и записи Вэй Ина в ровную стопку. Подперев щеку рукой, он указал на друга сложенным веером. — Уймись и сядь уже! — Уняться? Это ты мне говоришь? Мне? Не из-за медлительности твоего деда умерло столько людей! Не из-за твоей семьи погибла семья твоего брата! — что он там хотел договорить ещё, Хуайсан слушать не желал, но и оборвать разошедшегося мужчину не успел, замерев от лёгкого стука в дверь. Цзян Чэн, удивлённо вскинув бровь, с намёком качнул головой, но Хуайсан, поняв его вопрос, лишь покачал головой в ответ и неспешно поднялся. — Я не ждал никого, — честно вздохнул мужчина, подойдя к двери и бесшумно ту открыв. В проёме блеклой тенью застыла мать Сюаньюя. Бледная и болезненная даже на вид, с хрупким телом, она неожиданно натужно закашлялась, прикрыв рот тонкой тканью рукава. — Госпожа Мо? Что-то случилось? — Кха! — откашлявшись женщина поморщилась словно от раздирающей её боли, прищурив поразительные глаза цвета серебра и с усилием сглотнув, неуверенно приподняла чуть кровавые уголки губ в слабой улыбке. — Прошу меня простить… Хуайсан с почти суеверным ужасом смотрел на алые капли, запятнавшие бледно-розовый шелк рукава, на алые уголки губ, на смазанные кровью зубы, когда женщина заговорила. Его слегка замутило, не столь от вида крови, его он успел насмотреться вдоволь на войне, сколь от осознания чем именно больна эта дама. Что, чёрт возьми, не так с родом Вэй? — Чахотка… — бесцеремонно выдохнул он, спешно скрыв часть лица веером словно тот мог спасти от смертельной заразы. Женщина перед ним тревожно сжала губы и втянула голову в плечи нерешительно отводя глаза в сторону. — Как давно? — Чего ты мнёшься! — рявкнул всё ещё взвинченный Ваньинь, наблюдавший за ними всё это время. Оттеснив мужчину вбок, он спокойно пропустил Госпожу Мо в павильон, плотно закрыв дверь и проверив работоспособность талисмана тишины. — Для заклинателей даже на самых началах эта болезнь не страшна! А у нас уже есть ядро, угомонись. — Ах, да, прошу меня простить… — зачастил Хуайсан действительно растерянный и тревожный. Он даже забыл, что чахотка не страшна ему, ведь многие его знакомые были обычными людьми и, разумеется, Хуайсан, имея слабые основы, тоже причислял себя к «обычным» людям. — Присаживайтесь Госпожа Мо, хотите ли чаю? — Прошу меня простить, — полная скорби и вины девушка поклонилась глубже чем требовал этикет, но всё же села и с благодарным вздохом приняла пиалу. — Я больна уже больше … больше… Глаза её наполнились слезами и тихо всхлипывая Мо Синь разрыдалась. Хуайсан же прикидывал, могла ли кого-то заразить эта барышня насильно привезённая Гуаншанем в Башню Кои. Пока выходило, что просто уйму народу, начиная со стражи и заканчивая слугами. А ещё им требовалось с ней переговорить о её почившем брате и племяннике. Но…разве больное тело подойдёт для воскрешения? — Я уже больше пятнадцати лет больна, — наконец выдавила из себя женщина и Ваньинь недоверчиво хмыкнул. Он не слышал о вспышках чахотки в селении Мо, так же не ходило слухов о массовых смертях. Более того, мальчик — Сюаньюй, пусть и имеющий невероятный потенциал, был абсолютно здоров, бабуля Жоу такое определяла на раз. Так как женщина может болеть столько лет и никого не заразить? Словно слыша его мысли Госпожа Мо поспешила продолжить. — Вот… — протянув руку и отодвинув немного ворот платья продемонстрировала тончайшей работы ожерелье из чёрного нефрита, какой добывали в недрах Луанцзан отчаянные селяне, шедшие туда в поисках денег, но таких были единицы. Такой нефрит стоил бешенных денег, да и выточить из него ожерелье? Сплести из мелких чёрных бусин ажурное кружево? Невероятной тонкости работа! — Такие вещи стоят баснословно… — пролепетал Хуайсан удивлённо рассматривая вещицу, обернутую вокруг точёной шейки. Девушка, вторая дочь, да ещё и от служанки никак не смогла бы заиметь такую вещицу, а уж в обход сестры… — Это оберег, — честно ответила девушка, мягко лаская кончиками пальцев тонкое плетение. Сейчас, сидя в ореоле дневного света, прямо на против них лицо её было хорошо различимо. Она и правда походила на У Сяня, но если не всматриваться, не искать намеренно, то не найти и единой сходной чёрточки. Всё же кто бы, что не говорил, а Вэй Ин был похож не только на мать, но и на отца иначе откуда все эти черты? — Оно не для красоты! Это особый минерал, напитанный как энергией Ян, так и Инь. Мне его подарила Цансэ Саньжень. С мягкой улыбкой поведала Госпожа Мо, а Хуайсан с Ваньинем замерли, словно пыльным мешком прибитые. Цансэ? Мать Вэй Ина? Ученица бессмертной с неведомой горы? Неужели Чанцзэ всё же познакомил жену с сестрой? Госпожа Мо же, продолжая трогать ожерелье, рассказывала дальше. — Сама я её видела впервые, мне тогда было всего около десяти, — и на этом моменте Хуайсан с Цзян Чэном конкретно так зависли. Что значит около десяти? Цансэ пришла с горы в шестнадцать! Неужели это не так? Мо Синь же улыбаясь продолжила рассказ. — Она появилась перед матушкой и мной, когда мы собирали ягоды в лесу, — прикрыв глаза принялась пояснять девушка. — Вся в белом с ног до головы, на лице вуаль из тончайших нитей алмазных бус, тихо звенящих при ходьбе, на голове веймао с белым шелком. Такая миниатюрная, как фея из сказок. Госпожа Цансэ перепрыгивала с кочки на кочку у ручья что-то напевая, а за ней по пятам шла точно так же одетая женщина в белом держа на руках ребёнка лет двух-трёх. — И что сделала Цансэ? — неуверенно уточнил Хуайсан уже примерно понимая, что за «женщина в белом» сопровождала маленькую маму его друга. — Та женщина не представилась? — Она молчала всё время и укачивала малыша, — покачала головой Мо Синь, не понимая, почему собеседников заинтересовала женщина, а не Госпожа Цансэ, давшая ей такой редкий артефакт. — Госпожа Цансэ прощупала пульс, осмотрела меня и долго что-то делала пальцами у моей груди, всё время оглядываясь на ту женщину, что иногда кивала ей. Кажется её пальцы сверкали белым светом… — задумчиво вспоминала девушка. — У Цансэ? — неверяще уточнил Ваньинь, ведь по описанию ей было не больше, чем самой Мо Синь. Но потом в голове сами собой всплыли слова Сяо Синченя о неправильном течении времени на горе, и он со вздохом признал, что выглядящей на восемь-девять лет малышке вполне могло перевалить за пол сотни. — Да, у неё, — важно кивнула женщина, и вновь закашлявшись закрыла лицо рукавом. Хуайсан вздрогнул, но смолчал, А-Чэн же прикидывал сможет ли ритуал исцелить эту болезнь? Необходимо было уточнить у бабули Жоу. — А потом вдруг глаза её, до этого невероятного серебряного цвета, стали призрачно белыми, и она, что-то спросив у той женщины, вынула из рукава ожерелье, пообещав, что с ним я не причиню никому вреда и сама проживу дольше. — А взамен? — неуверенно уточнил Хуайсан переглянувшись с Ваньинем. Должна же была Цансэ что-то попросить. Неужели просто так дала первой встречной что-то такое могущественное и просто ушла прочь? Или так её воспитала бессмертная Баошань? Вопросы множились, ответов не было. — Когда матушка спросила, как ей отплатить, то та странная женщина из-за вуали сказала, что, когда придёт время, я спасу жизнь сыну Цансэ — это и будет моей платой, — неуверенно улыбнулась уголками губ женщина и Ваньинь подумал, что вероятно бессмертная уже тогда знала, что случится что-то непоправимое. Впрочем, и сама Мо Синь кажется знала, как именно спасёт чужую жизнь, ведь даже сейчас с какой-то тревогой она смотрела поверх головы Цзян Чэна своими оленьими глазами. — Прошу простить за нескромный вопрос, но знаком ли вам Вэй Чанцзэ? — всё же уточнил Хуайсан решая, что лучше знать наверняка. Женщина как-то загадочно усмехнулась, стрельнув глазами поверх их голов и уверенно кивнула. — Мгм! — мягко подтвердила вслух Мо Синь. — Это мой единоутробный брат. А что? — Куда вы всё время смотрите? — не выдержал наконец Ваньинь, спешно обернувшись, но никого не увидев. Тётка Вэй У Сяня, загадочно улыбнувшись, тихо рассмеялась, но видя, как выходит из себя собеседник, всё же пояснила, поднимаясь со своего места и неспешно направляясь к двери. — На того, чья жизнь стала залогом моей, — мягко улыбнулась женщина, подмигнув воздуху и в последний раз взглянув на окаменевших мужчин всё же сказала прежде чем уйти. — Когда придёт время, я отдам ему свою жизнь, лишь позовите… Тишина накрыла комнату, стоило женщине закрыть за собой дверь. Хуайсан, нервно вздрогнув, обернулся на такого же ошарашенного Цзян Чэна, и всё же уточнил. — Я правильно понял, что она хочет отдать тело Вэй-сюну? Не менее ошеломлённый Ваньинь с огромными от шока глазами выдавил скомканное: — Она видит Вэй Ина? — рухнувшее в ответную тишину.***
На чтении было как никогда многолюдно, всем было любопытно взглянуть на наследника Цзинь, по слухам на которого кто-то совершил покушение. В тот день Башня Кои гудела как растревоженный улей, а спешено ушедший на охоту Глава Не, подгоняемый суровой Главой Юй, лишь подавали больше повода для сплетен, что множились со скоростью звука. Сам Гуанъяо ещё не появился, давая людям всё больше растормошить свою фантазию, не пришла и Госпожа Башни Кои, по слухам ночевавшая в покоях пасынка и лично выхаживающая больного. Зато Гуаншань уже во всю щупал и облизывал взглядом всех доступных ему служанок. Одну, особо пышно-формую, мужчина уже нескромно тянул к себе на колени. — Вот же кобель, — тихо, но гневно прошипела Цинъян, морща нос от отвращения. Глаза её неотступно следили как Глава её бывшего клана, фривольно усадив-таки на колени одну из служанок, бесцеремонно лез к той под юбки, оголив бледные ноги до бёдер, при этом совершенно бесстыдно щупая полную грудь девушки, просовывая пальцы под ворот одежд. — Даже не стыдится никого! — А она и рада, — злобно рыкнула Цинь Су, с самого начала очень злая и напряжённая. Подруги пытались выяснить что случилось, но кроме подтверждения расторжения помолвки ничего не добились. Цинь Су молчала как партизан, предыдущие два дня вовсе перестала наведываться к Гуанъяо, а после последнего визита горько проплакала, заперевшись в своих покоях. — Сама же льнет к нему и едва-ли ноги не раздвигает. Не орден, а рассадник порока! Что муж, что жена! — Оу, — удивлённо вскинула брови Люинъюэ, искренне позабавленная и слегка обеспокоенная состоянием девушки, а уж её слова и вовсе наводили на нехорошие мысли. Цинь Су обожгла её предупреждающим взглядом и Дева Не поспешила сменить тему. — Кстати, совсем забыла. Мой брат намерен отправится на Луанцзан после чтения и по-человечески захоронить тела, что были сброшены в кровавое озеро. — Что? — ахнула наконец отвлекшаяся от созерцания Гуаншаня и голых ног служанки Цинь Су, неверяще смотря на хмурых подруг. Повернувшись теперь полностью, девушка тревожно заглядывала в лицо подруг. — Разве прах тех Вэней не развеяли по ветру? Их что же, как скот в лужу бросили? — Чудовищно, — кивнула Цинъян, искренне радуясь, что самой ей мозгов хватило не лезть во всё это. Она-то как никто знала, что не может быть всё так просто. Да и виноваты ли те люди в самом деле? Она была на банкете, когда У Сянь спросил, где пленники и что с ними делают. Она предполагает какой ужас там творился. — Да-гэ сказал, что их не захоронили, — покачала головой Люинъюэ, скорбно прикрыв глаза. Это было чудовищно по её мнению. Ведь даже во время кампании «Выстрел в солнце», трупы людей старались упокаивать, хотя бы из целей безопасности. А тут простые бесправные селяне, не воины даже! Девушки ненадолго умолкли, каждая думая о своём, как двери в зал распахнулись и вошла Госпожа Цзинь, мягко поддерживая бледного осунувшегося Гуанъяо, шея которого слегка виднелась и была обмотана бинтами. Мадам Цзинь неспешно шла вперед, почти обнимая Гуанъяо за талию и как деву вела к месту. Сам мужчина едва ли переставлял ноги, выглядя слишком слабым и уставшим сверх меры. Цинь Су откровенно злобно зашипела тихие проклятья себе под нос. Мянь-Мянь и А-Юэ неловко переглянулись, беспокоясь за душевное состояние подруги. Очевидно всё же что-то да произошло в её последний визит к жениху. Усадив слегка сморщившегося мужчину на место подле себя, Ливэнь села сама, оправив платье и рукава, удостоверилась в наличие заполненных чаем и закусками столиков, и наконец окинула зал, с немым вопросом поднимая книгу в руки. Отозвался Сун Лань. — Могу ли я прочитать эту главу? — с глубоким почтенным поклоном спросил монах и осторожно протянул руки. — Конечно, — тускло качнула головой Ливэнь, также немного вялая и осунувшаяся. Протянув книгу, женщина наконец села на своё место, свободнее отхлебнув уже налитого служанкой чаю. На трусливо ссаживающего девицу с колен мужа Цзинь Джу даже не обратила внимания. Глава 10. Высокомерие. Часть пятая. Вэнь Нин стоял неподвижно со слегка опущенной головой и с руками, безвольно свисающими вдоль тела, словно марионетка, ожидающая приказа своего хозяина. — начал читать хорошо поставленным глубоким голосом мужчина, неспешно ведя пальцами по строчкам. Под боком у него завозился Сяо Синчень, удобно устроив подбородок на чужом плече так, чтобы хорошо было видно текст. — Ха! А он что же, не марионетка? — взвился раздражённый Глава Яо, которого совсем недавно, не далее, чем три-четыре дня назад, отчитала Мадам Цзинь, веско указав на место самовлюблённому старику. Но тому, кажется, всё нипочем, он вновь принялся за своё извечное брюзжание. — Как есть марионетка! — Да пёс он цепной! — Вот-вот! Отчего все так ополчились против Призрачного Генерала, который, если быть совсем уж откровенным, никому, кроме представителей Цзинь, ничего не сделал, было просто непонятно. Лань Ванъюн невольно сжала кулаки на коленях, чувствуя, как щемит сердце за этого, никогда раньше не виденного ею мужчину. Он ведь наверняка безумно несчастен! — У него было самосознание, — как бы между прочем уточнила Юй Киу и лицо её, холодное и бесстрастное, не позволило кому бы то ни было возразить или начать перечить. Лань Ванъюн расслабленно выдохнула, с благодарностью посмотрев на спокойно покручивающую курительную трубку в пальцах женщину. Лицо Призрачного Генерала было бледно и изящно и могло бы считаться красивым в своей меланхолии. Девушки одновременно одухотворённо вздохнули, спешно обмахиваясь веерами, туаньшанями и рукавами. Особо бойкие, покраснев, принялись щебетать о симпатичном личике Генерала Призрака, портрет которого тоже невесть откуда достала парочка девиц. Ванъюн разочарованно смотрела на их воодушевлённые лица и с её места плохо различимые портреты. Словно поняв её разочарование в выбранном для чтения месте, Сичень тихо попросил сидящую невдалеке Цинъян подать один из рисунков, и как только получил, сразу передал встрепенувшейся сестре. — Спасибо, — тихо, но очень искренне поблагодарила девушка и развернув полотно пропала. Зелёные глаза с грустно опущенными уголками, тонкий прямой нос с вздёрнутым кончиком, тонкие, тревожно поджатые губы с бледным, чистым лицом. А эта милая завитушка на челке? Ванъюн заворожённо зависла взглядом на чужом лице чувствуя, как наливаются жаром мочки ушей и срывается вскачь глупое сердце. Однако глаза его, не имевшие зрачков и подёрнутые белесой дымкой, и изломанные тёмные линии, тянущиеся от шеи к лицу, превращали меланхолию в устрашающую мрачность. — Мрачный? Да он чудище! — заголосил Глава Лоу и брезгливо скривил лицо, всем своим видом демонстрируя как он относится к мертвецу. Лань Ванъюн поджала губы, злобно окинув мужчину, взглядом, но тот продолжал совершенно не замечая, как наживает себе грозного врага в лице Старейшины Лань. — Что хозяин, что слуга! — Вот уж точно! — Да брехня это всё! Вновь загомонили как дружки Главы Лоу, так и мелкие чинуши, наслушавшиеся сплетен за четыре дня и вновь утратившие веру в Вэй Ина. Лань Ванцзи гневно просверлил взглядом каждого замеченного им говорливого, и тихо скрежеща зубами сжал вы руке Бичень в попытке успокоиться. — Ещё слово и… — что именно, «и» никто знать не захотел, а потому уточнять у злющего с самого утра Главы Цзян никто не стал. Мгновенно наступившая тишина разбавилась переливами глубокого голоса Сун Ланя. Полы и рукава его одеяния были изорваны в лохмотья, обнажая такие же пепельные, в цвет лица, щиколотки и запястья, закованные в железные кандалы с цепями. Именно они издавали звон, когда Вэнь Нин тащил их по земле при ходьбе. Если же он останавливался, то вновь воцарялась гробовая тишина. — Жаль, такая красота погибла, — сочувственно цокнула Ло Цинъян, смущённо опустив глаза, стоило заметить удивлённые взгляды подруг. Прочие девицы вновь заахали и заохали, скорбно заламывая бровки и кривя губки. Ванъюн же лишь тяжело вздохнула — что ж, ей действительно было жаль. — Монстр-монстром, мертвец-мертвецом, конечно, но Дева Ло дело говорит, — со знанием дела кивнула Чанг Юнсу, качнув чашей с вином. На немой вопрос мужа женщина беспечно пожала плечами, переведя слегка осоловевшие от вина глаза на усмехнувшуюся за веером Сол Сумэй. — Личико-то у Генерала, как у куколки было! — Это да… — протянула Сумэй всё ещё усмехаясь. Уж она с другими женщинами пол утра любовались на портреты Старейшины И Лин, да его мёртвого друга. Поговаривали, что картины нарисовал наследник Не, лично знакомый с обоими. — И со спины он весь такой тоненький и изящный, прям девица. — Точно-точно! Я сейчас тоже припомнил, — встрепенулся Глава Лю вскочив со своего места и принявшись руками описывать точёность «фигурки» Призрачного Генерала. — Он же когда не убивал никого, как скромная девица семенил, сложив руки, словно и правда дева на выданье! Всё за Вэй У Сянем таскался, да вздыхал томно, точно верная жена! Морозный холод, рванувший в сторону от мрачно сжимавшего Бичень Ванцзи, заставил всех мгновенно стихнуть. А уж острый взгляд золотистых глаз Лань Ванъюн едва не проделал дырку в сбледнувшем Главе Лю. Юй Киу, заметившая столь неприкрытую ревность, рассмеялась, закинув голову и отсалютовав Второму Нефриту вкинула: — Все здесь прям знатоки фигуры «пса» Старейшины И Лин и не один из вас не обратил внимание на то, что тот закован в кандалы? Обсуждения почему-то не последовало, все отупело переглядывались, но молчали. Нетрудно было догадаться, почему заклинатели трепетали от ужаса. Но и Вэй У Сянь волновался не меньше них. Напротив, недоброе предчувствие, свербевшее в его груди, превратилось в настоящую бушующую бурю. — Чего это он? — как-то совсем уж неуверенно уточнил Не Су Лин, бочком придвигаясь к наставнице, что смерила его предупреждающим взглядом и слегка выдвинула лезвие меча. Сглотнув, мужчина спешно отодвинулся обратно. — Неужто повздорили перед смертью? — с сомнением покачал головой один из Старейшин Лань, не уверенный стоило ли озвучивать свои мысли. Нагоняй он не получил и потому, расправив плечи, величаво вскинул голову, ловя возмущённые взгляды товарищей. — Так Генерал же жив! — воскликнул какой-то бойкий мальчишка в цветах Молин Су, сидящий в отдалении, как и прочие члены его ордена во главе с своим лидером. Су Шэ лишь цыкнул на мальчишку, но больше ничего не сказал. — И точно! Может он предал Старейшину? Вот тот и злится! — теряясь от пьянящего его восторга своими измышлениями радостно заявил Глава Лю, разом ополовинив свою чарку. Его товарищи поспешили поддержать своего друга, восклицая на все лады: — Ну конечно! Бесспорно! Очевидно! Дело вовсе не в том, что Вэнь Нин не должен был находиться здесь, а в том, что его вообще не должно было быть в этом мире! Его обратили в прах ещё до осады горы Луань Цзан. — Как есть обманул! — закивал авторитетно Глава Яо, сложив руки на груди в горделивой позе. Усы его слегка топорщились от силы, с которой тот поджимал губы, а бородка слегка подрагивала от сдерживаемого смеха. — Предал хозяина! — Даже псина кусает руку что её кормит! — словами из первой главы посмеиваясь ответил Гуаншань, наслаждаясь тем, как распущенные им сплетни вновь вернули былую стабильность и всеобщую ненависть к Старейшине. — Как-то всё это странно… — негромко, но достаточно для того, чтобы её услышали, вздохнула Мянь-Мянь, прищурив глаза. Цинь Су нахмурила брови, согласно кивнув, ей тоже казалось всё это просто невероятно странным, и особенно её тревожил Глава Цзинь, что и объявил о сожжении Девы Вэнь и Вэнь Нина. — Весь мир верил в его смерть, даже Старейшина И Лин… как-то это… — подозрительно прошелестела Госпожа Оуян, нервно поглаживая свой животик, в котором от стресса завозился нерождённый кроха. — Да мало ли? — нервно цыкнул Глава Цзинь, судорожно обмахнувшись веером под пронзительным взглядом не только своей жены, но и Глав Цзян и Не. Лань Сичень, как и прежде смотрел мягко и спокойно, но не менее проникновенно, на дне его глаз таяли ледянки, обещая бурю. Услышав, как заклинатели на разный лад повторяют имя Вэнь Нина, Цзинь Лин, до этого направлявший свой меч на статую, развернулся в другую сторону. Богиня-пожирательница душ, заметив, что он отвлёкся, беспрепятственно протянула руку и схватила его. — Ты! Мелкий ты паршивец! — взревел Ваньинь под хохот Юй Су что, заливисто смеясь, потрясала чаркой с вином. Цзян Жоу тихо усмехнулась в рукав, припомнив, как и сам Ваньинь на пару с У Сянем куролесил и потом перед Госпожой Юй в храме предков прощения просил. Но Цзинь Лин всё равно заслуживал трёпки за свою непредусмотрительность и безрассудность. — Прямо перед монстром! Да он ополоумел! — вскочила со своего места Ливэнь, гневно потрясая кулаком. Ей вторил Цижень, нервно сжимая бородку: — Беспечный! Ветренный! В кого только? — голос мужчины дребезжал от сдерживаемого гнева и тревоги. Вот точно, как мог он, неопытный юнец, переть напролом там, где бессильны даже более сильные и знающие заклинатели! Да это же просто самоубийство! — И точно, мать-то у него скромная и тихая была… — достаточно тихо, но не скрываясь протянул один из Старейшин Цзинь, слегка кивнув расплывшемуся в улыбке Гуаншаню. Глава Цзинь лишь, едва заметно, согласно опустил веки, тут же скрывшись за веером. — Да, да. А отец, что есть павлин! — захихикали собравшиеся в кружок женщины, знавшие Цзинь Цзысюаня лично. Ло Цинъян гневно зашипела, оскорбившись за друга, и поспешила его оправдать: — Он был праведен и силён! Никогда не отвлекался! — голос девушки вибрировал от уверенности и ярости, что сдерживала Мянь-Мянь. Однако и сама она не знала, что этими словами подала Главе Цзинь прекрасную возможность дискредитировать не только У Сяня, но и супругу своего друга — Яньли. — Тогда кого же он напоминает? — как бы между делом хихикнул Гуаншань, манерно обмахнувшись, стрельнув в сторону Юньмэн Цзян, взглядом и уловив нервозность мальчишки Цзян, оскалился за веером. — Уж не шиди ли прелестной Яньли? — Ах! Ох! — заголосили со всех концов сплетники и сплетницы, мгновенно сочиняя небылицы и пуская их громким шёпотом во все концы так, словно то была последняя истина в инстанции. — Нагуляла? От этого убийцы? Ну оно и понятно! Точно-точно! Она вечно его защищала! Именно! Даже когда муж умер! Ах и точно, как пить дать, любовника выгораживала! — Да что вы несёте? — взревела Ливэнь доведённая до белого колена не только наглостью, но и абсурдностью взметнувшихся фраз. Вскочив, женщина сложенным веером с переполненным Ци стукнула по столу, от чего тот, крякнув, разломился пополам. Гуаншань, нервно икнув, спрятался за веером, тихо отползая от жены в сторону. А сплетники умокли. Одна лишь Цинъян, подрагивая губами смахивала слёзы, ведь именно она стала катализатором разгоревшегося скандала. — Не наводите напраслину на мою сестру! — взревел Ваньинь, подскакивая со своего места и в избытке чувств призывая буквально шипящий от всплеска молний кнут. Жёсткий, отработанный на войне замах духовного орудия в самый последний миг остановил взвизгнувший Хуайсан, повисший на чужой руке. Зал погрузился в тревожную тишину, сплетники боялись даже вздохнуть. — Так позорить моего А-Сяня? — в тон ему взревела Юй Киу, так же подорвавшаяся со своего места, схватившись за меч. Под летящим рукавом неожиданно что-то зазвенело, но Фуюян предостерегающе обхватила чужую руку, и Глава Юй недовольно сморщилась, опускаясь на место. Увидев, как она открыла свой каменный рот и тащит Цзинь Лина к лицу… — Что? — посерела лицом Мадам Цзинь, отвлёкшись от не случившегося скандала и буквально рухнув на своё место словно подкошенная от охватившего её оцепенения. Неужели её глупого, но такого милого и любимого А-Лина, её кровиночку, сейчас сожрёт эта чёртова громадина, которую она разорвёт своими руками в клочья, как только чтения окончатся! — А-Лин, он…? — жалобно и слишком эмоционально для обычно желчного Саньду-Шеншоу просипел неверяще Ваньинь, широко распахнутыми лиловыми глазами смотря в пустоту. Хуайсан на его руке запищал от ужаса, обняв друга крепче. — А-Лин! — испуганно закричала Цзян Жоу, бросив и Юй Киу, замершую памятником самой себе, и растерянного как ребёнок Главу Цзян, вскочила со своего места и принялась озираться по сторонам, судорожно ища свою неспокойную юркую сладкую булочку. — Я здесь, зуму! — вновь отозвался звонкий голосок, и стоило Фуюян обернуться, как она с умилением заметила весело подпрыгивающего на своих коротеньких ножках и размашисто размахивающего пухлыми ручками Жуланя, выглядывающего из-за спины Ванцзи, где он играл с двумя маленькими Ланями. Вся родня ребёнка едва ощутимо вздрогнув выдохнули. … Вэй У Сянь понял, что времени на размышления нет. — И что он сделает? — насмешливо вскинул бровь Глава Яо, скептически морща своё лицо. Друзья старика спешно принялись поддакивать, а особо раскрепостившийся Глава Лю даже громко сардонически рассмеялся, закидывая голову назад. — Спасёт его, очевидно! — огрызнулась Ло Цинъян, поджимая губы от той злобы, что вызывали эти противные старики в ней вот уже который день. Цинь Су тревожно сжала её подрагивающие в бешенстве пальцы, обеспокоенно заглядывая в лицо. — Именно! Он же его племянник! — цокнула Не Люинъюэ, краем глаза наблюдая за подругами, что взявшись за руки, злобно сверлили взглядами старых перечников. — Или добьёт, — змеёй зашипела себе под нос Лан Мяо, закатив глаза и поджав губы. Он вновь поднёс бамбуковую флейту к губам. Руки его слегка дрожали, потому звуки выходили нечёткими. Кроме того, музыкальный инструмент был изготовлен в спешке, и извлекаемые трели получались грубыми и неприятными на слух. — И это он-то знаток шести искусств? — закатил глаза один из представителей Цзинь, не стесняясь своего пренебрежения как книгой, так и самим обсуждаемым в ней заклинателем. Адепты золотого ордена воодушевлённо поддержали говорившего, а Гуаншань одобрительно кивнул, прикрыв в довольстве глаза. — Сказано тебе, флейта на коленке сделана! Руки дрожат, он же недавно воскрес! — зашипели Сол Сумэй и Чанг Юнсу, переглянувшись от охватившего их единодушия. В самом деле, он только воскрес, изначальный владелец наверняка инструмент и в руках-то не держал, а уж о качестве срезанного бамбука и говорить нечего. Пока все обсуждали так ли искусен Вэй Ин в своём ремесле, в клане Лань назревали серьёзные разногласия. Старейшины Лань как один зашептались и покачали головами. Особо ретивые поспешили влить в уши Лань Фуцина мысль, что для Ванцзи лучшей партией будет Дева Лан, обученная в соответствии с уставом клана и умелая во всех преподаваемых ей науках, нежели столь неумелый презренный юноша, всё время попирающий их устои. Слушавшая их Дэйю медленно закипала бурлящим вулканом. Где это видано решать брак по расчёту в ордене устав, которого гласит брак по любви? Эти старые хрычи что, ополоумели? И если попрание чести Вэй Ина женщина с трудом перетерпела, то при словах, что Дева Лан хотя бы наследников кровных подарит, всё же сорвалась, заметив сомнение на лице своей старой ледышке. — У вас хватает наглости обсуждать человека за спиной? Где ваша хвалённая дисциплина! — тихо, но грозно зарокотала Дэйю так, чтобы её слышали лишь члены клана Лань и особенно прихорашивающаяся раздувшаяся от гордости Лан Мяо. — С каких пор Лань выбирает спутника по указке, а не из-за чувств? — Она благородная Дама! А этот…тьфу, — вскинулся один из старцев, неприязненно осмотрев Дэйю. — К тому же прошлый глава женился по любви и что? Что от неё осталось, от любви от этой? Два трупа и две сиротки? Всё же не все терпимо относились к супруге Главы совета Старейшин. Многие даже подозревали, что бывшая Дева Не, очень удачно отравила и убила своих соперниц, но не имели доказательств. А уж спорить с влюблённым Фуцином и того хотели меньше всего. Однако все как один знали, эта женщина опасна, она с улыбкой на губах протянет вам яд, и вы умрёте в неведенье, как Старейшина Се, требовавший казни Мадам Лань — матери Нефритов. — Да как вам наглости хватает! — задохнулась от ярости женщина, тяжело пережившая трагедию своего племянника. Фуцин обеспокоенно обнял жену за плечи, грозно окинув вздрогнувших Старейшин взглядом. Тема его племянника была табу, и даже его дети не смели поднимать её без веской причины. — Не смейте оскорблять память о нашей матери, — неожиданно холодный голос Главы Лань прервал их ссору, заставив всех поёжится. Сичень редко бывал в подобном настроении и злить его больше не желал никто. Старейшины, кипя гневом и желчью отвернулись, Дэйю всхлипывала в объятиях Фуцина, а Сичень холодно смотрел в свою чашу с чаем. — Этот юноша умён и образован, насколько я знаю он прирождённый талант! — медленно и размеренно взмахнула рукой Почтенная Старейшина Лань Юйхэ, прерывая тягостное молчание и заставляя всех представителей Лань внимать, а Лан Мяо напрячься едва ли не до боли в теле. Лань Дэйю с надеждой уставилась на Достопочтенную Бессмертную, смахивая слезинки, очевидно та негласно поддерживала Вэй У Сяня. — Это да, но… — что хотел сказать Старейшина Ван никого уже не интересовало, Линь Юйхэ обожгла наглеца взглядом и продолжила. — Этого вполне достаточно для того, чтобы принести славу нашему ордену. А что насчёт наследников… — взгляд женщины метнулся к маленьким Ланям, увлечённо рисующим что-то вместе с наследником Цзинь. — Разве двух детей, что обещают вырасти талантами, недостаточно? — Слова почтенной Старейшины мёдом ложатся на моё сердце, — мягко улыбнулся Сичень, втянувшийся в беседу и переставший наконец пугать всех своей холодной отчуждённостью. — Я рад что мой драгоценный брат не будет разлучён со своей второй половинкой в угоду мнению старших. Острые глаза Главы Лань обещали хорошенько пройтись по всем Старейшинам, стоит лишь вернуться в Гусу, и отчего-то все были уверены: скоро их авторитет растопчут в пыль. Но, тем не менее, уже с первыми нотами Вэнь Нин начал двигаться. Хуайсан поджал губы за веером, пристально наблюдая, как за бледным, едва дышащим от боли в спине Мэн Яо, меридианы которого всё ещё были заблокированы, так и за Гуаншанем, глаза которого алчно блестели из-за расписного веера, отороченного золотой нитью. Не Янлю не был злопамятен, однако одной лишь мысли, что эти люди причастны к стольким происшествиям: к смерти его друга, к ещё не свершившемуся покушению на его брата, приводила молодого мужчину в неистовую ненависть и бешенство, так не свойственное его тонкой душевной организации и нежной натуре. Но Мэн Яо он поклялся не мстить, пока тот не совершит оплошность, о Главе Цзинь же разговор даже не шёл, все единогласно решили, что старик нежилец. Лань Ванъюн тревожно вздохнула, сжав аккуратно спрятанный в рукаве портрет Призрачного Генерала. Ей было так бесконечно его жаль. В мгновение ока он оказался перед богиней-пожирательницей душ и ударил её ребром ладони. Шея статуи затрещала, и, хотя тело её не сдвинулось с места, голова от удара такой силы перекрутилась на 180 градусов. — Силён, чертяка! — восхищённо воскликнул Не Минцзюэ, радостно блестя возбуждёнными глазами. Это ж надо какая мощь! Одной ладонью сотворить такое! Мысленно мужчина уже потирал руки, предвкушая как будет раз за разом вызывать всё ещё живого мертвеца на спарринг. Стоило задуматься и о спарринге со Старейшиной И Лин. — Подумаешь! Труп он везде труп! — брезгливо кинула Госпожа Се, продолжая напряжённо следить за маленькими детьми, весело играющими недалеко от неё. Неприязнь к этим орущим соплякам всё множилась, интенсивные взгляды Лань Дэйю посылали толпы мурашек. — И верно! Я в сто раз способней тупого ходячего мешка костей! — напыжился от своей важности Глава Лоу под взглядами присутствующих. — Вы говорите о Призрачном Генерале? — насмешливо уточнила Цинь Су, заметно отпустившая ситуацию со своим женихом за последние три дня. Сейчас девушку больше интересовала книга и неожиданно привлёк внимание рассказ Цинъян о Вэнь Нине. — Глава Лоу наверняка так смел, что появись здесь Генерал сейчас же высказал ему свои мысли тут же? Так ведь? — Кхм! — названный, сбледнув с лица, слегка вздрогнул, но вспомнив, что страшного мертвеца нет, и в помине приободрившись за бахвалился. — Конечно, Дева Цинь! Что боятся нечисть, когда однажды сразил её? Реплику мужчины проигнорировали, многие дамы и вовсе закатили глаза от столь очевидного самолюбия. Цинь Су, переглянувшись с подругами, прыснула в рукав, заслышав тихое шипение Не Люинъюэ: «После драки кулаками не машут!» Теперь её лицо было обращено в ту же сторону, что и спина, но она по-прежнему продолжала улыбаться. — Ох, Пресвятая Гуанъинь! — запричитали девицы, хватаясь друг за друга в попытке успокоиться, да женщины морщились и сжимались от разыгравшейся жуткими картинками фантазии. — Надеюсь нас минует чаша сия, — сложил вместе ладошки Хуайсан и молитвенно взглянул в резной высокий потолок, переполненный позолоченной лепнины и декоративных украшений, по примеру обёрнутой жемчугом легчайшей тюли, каскадом струящейся по углам. Его действия повторили особо впечатлительные юнцы. Тихий смешок знакомого бархатного голоса заставил Хуайсана подпрыгнуть и заозираться, и лишь когда холодная, но знакомая ладонь опустилась на его плечо, а шею обдал морозный ветерок, наследник Не успокоился, проказливо усмехнулся. Вэнь Нин нанёс ей ещё один удар, и кисть богини, крепко вцепившаяся в Цзинь Лина, начисто откололась. — И этот… бывает полезен, — недовольно буркнул Ваньинь, скрестив руки на груди и наморщил нос. Сидящая рядом Цзян Жоу лишь пофыркала в кулак, но не посмела откровенно потешаться над ревнующим к мертвецу внуком. Зато посмел Хуайсан, хрюкнув в веер и проказливо заблестев глазами. Цзян Чэн раздражённо шикнул. — Молчи! — А я что? Я ничего! — и вновь захихикал, сотрясаясь плечами и весело подпрыгивающим хвостом. Минцзюэ, наблюдающий эту вакханалию, лишь глаза закатил да тяжело выдохнул, слегка улыбнувшись Синченю, вновь сидящему с ним рядом. «Вот же…» тихо зашипел Лань Сичень, сверля уже набившую оскомину парочку взглядом, но ничего сделать не мог, его друг сам попросил даоса сесть рядом. От этого стало ещё горше и лишь нежные объятия малыша Юна, уснувшего у его бока, не давали впасть в уныние. Богиня склонилась, чтобы посмотреть на запястье, ощетинившееся осколками. Но вместо того, чтобы вернуть на место голову, статуя развернулась всем телом и теперь стояла к Вэнь Нину лицом и спиной одновременно. — Это как это? — озадачилась одна из девушек, невольно попытавшись повернуть голову сильнее привычного, но тут же айкнула, получив хорошенькую затрещину матушкиным веером. — Вот же тупая образина, — толи восхищённо, толи сочувственно пропела Не Лу Лан, залихватски хлебнув прямо из кувшинчика в лучших традициях Вэй У Сяня. Тихий восхищённый присвист призрачного Старейшины И Лин все слышавшие его проигнорировали, мастерски опустив глаза в пол. — Ну тупая или нет это дело третье, а вот то, что она «Богиня», да ещё так сильна… — покачал головой молодой Глава Оуян, бережно поглаживая беременный животик своей супруги. Он был трусом и совсем не чурался это принять: зачем строить из себя героя, если первым же поспешишь прочь? Однако его благоверная была другого мнения. — Эх! Разрешись я быстрее, да встреть эту богиню! Ух! — мечтательно залепетала женщина от нахлынувших грёз, даже прижимая кулачки к груди, да подкатывая глаза. На реплику Госпожи Оуян засмеялись Минцзюэ и Киу, почтенно отсалютовав даме чашами. — Надеюсь мы с вами свидимся ещё на охоте! — ободряюще усмехнулась Юй Киу, а польщённая и воодушевлённая Госпожа Оуян тут же счастливо закивала болванчиком, улыбаясь во весь рот под тяжёлый вздох супруга. Вэй У Сянь не мог позволить себе расслабиться ни на секунду. Сделав глубокий вдох, он приказал Призрачному Генералу атаковать. — Вот уж будь добр, позаботься о нашем общем племяннике! — гадюкой плюнул яду Ваньинь, раздражённый хихикающим Хуайсаном, что от его реплики засмеялся лишь веселее. Цзян Фуюян ласково осмотрела мужчин, но ничего не сказала, лишь покачав головой. Лань Ванцзи бесстрастно окинул их взглядом и так же молчал, отвернулся, устремляя взгляд на играющих Юаня и Жуланя. Цижень тускло скривился, небрежно поглаживая бородку — ему свалившиеся вместе с У Сянем «родичи» не импонировали от слова совсем. Но уже через несколько мгновений новая волна сильнейшего потрясения накрыла Вэй У Сяня. — Да что тебе всё не так?! — взвился ужом Цзян Чэн, но его спешно усадил на место Не-сюн, тихо шипя под нос ругательства. Ну в самом деле, дочитают они эту чертову книгу или нет? Такими темами определенно ещё парочка лет пройдёт! — Да тихо ты! — взвилась Цзян Жоу, гневно окинув своего «главу» взглядом: женщине тоже не очень нравилось бросать ордена на помощников и куковать в зале со стервятниками. Ваньинь присмирел, но скуксился лишь сильнее. — Что ты всё нервничаешь? — Там мой племянник! — словно ребёнок оправдался Ваньинь, даже губу слегка оттопырил нижнюю, сведя брови к переносице. Фуюян, от милого зрелища не удержавшись, ухватила мужчину за щёки и под смешки Киу, Хуайсана и Минцзюэ принялась трепать чужие щёки. — Ну хватит! — И там твой брат, — веско обронил Хуайсан, закатив глаза, как только отсмеялся. Ваньинь слегка сморщил нос, но согласно кивнул, ожидая что ещё скажет друг. — Сильнейший тёмный заклинатель, «монстр» наводящий ужас на всех, включая саму нежить, вспомни тех трупов в поместье Мо! — Именно! — поддакнула Фуюян, потирая заболевшие виски и всё примеряясь взглядом к покрасневшим от щипков щекам. — Ну что им будет? Вспомни вас в годы А-Лина! — Именно поэтому я и волнуюсь! — ещё больше возмутился Ваньинь, скрежеща зубами. Уж он то, как никто знает, что они с У Сянем творили и как куролесили. Не знал бы, может, не волновался бы так сильно. Низкоуровневые мертвецы были не в состоянии мыслить самостоятельно и нуждались в приказах заклинателя, чтобы действовать осмысленно. Могучие лютые мертвецы же, напротив, чаще всего испытывали такую ярость, что всё время пребывали в бессознательном исступлении. — И что не так? — неуверенно уточнил самый молодой Старейшина, повернувшись к наставнице. Не Лу Лан скептически склонила голову на бок и поддакнула ученику, мол всё так, не переживай. — Я смотрю Старейшина Не тоже читал трактаты «благодетеля», издавшего классификации Старейшины И Лин? — лукаво уточнила Не Люинъюэ, позабавлено отмечая как побелел мужчина и как ошалело вскинулся Минцзюэ, обернувшись на своего верного зама. Не Су Лин неловко потёр пальцем точку меж бровей и пожал плечами, не уверенный, что их Глава не спустит на него всех собак. Минцзюэ же выглядел возмущённым, но совсем по другой причине. — Ты читал что-то столь любопытное и без меня? — искреннее незамутненное возмущение и обида проскользнувшие в голосе Главы Не были заметны всем, но никто не заострил внимания. Не Су Лин, встрепенувшись, улыбнулся во весь рот. — Так я же не все! Полистал только, мне ж её не далее, чем два дня назад доставили! Если глава изволит так я ж принесу! — зачастил сверкающий от накрывшей его радости мужчина, чувствуя, как волна облегчения прокатывается от макушки до самых кончиков пальцев. — Глава изволит, — снисходительно кивнул Минцзюэ и смешливо фыркнул. Однако тут же напрягся, стоило уловить как загорелись глаза Главы Цзинь, теперь доверия к этому старому псу не было и в помине. Глава Не ждал, когда снесёт его голову Бася на законных основаниях. Но Вэнь Нин был совсем другим — его преобразил сам Вэй У Сянь, а это значило, что его с легкостью можно назвать сильнейшим лютым мертвецом во всём мире. — Велико достояние! — фыркнул Глава Яо, пренебрежительно дёрнув жидкими усишками и оглянулся на друзей, требуя поддержки. Те поспешно набрали воздуха в грудь, принимаясь отстаивать мнение товарища. — Вот именно! Мёртвый, а всё туда же! Сильнейший! Тьфу! — заголосили наперебой чинуши всех мастей, повскакивав со своих мест. Цзян Фуюян закатила глаза и всё же напомнила. — То есть, тот факт, что он в принципе не развеян, как нам сказали, все опустили? — насмешливо уточнила старейшина и на этот раз ей в подмогу выступила Лань Дэйю, усиленно налаживающая связи с будущей родней. — Именно! Будто это мелочь какая! — цыкнула женщина, переглянувшись с коллегой из Юньмэна, что благодарно ей улыбнулась. — Да нас всех за нос водят! Может и целительница Вэнь жива? Гуаншань нервно вздохнул, но скорби на его лице Ливэнь заметила куда больше нежели страха, а значит девушку всё же убили, и старый придурок очевидно сильно жалел, что столь выгодный ресурс в виде привлекательной целительницы пришлось исчерпать. — Будет вам! Все мы знаем, что Вэнь мертвы! — успокаивающе начал Гуаншань, вставая с места и призывая к тишине и спокойствию, однако неожиданно в диалог влез Лань Сичень, что с самой доброжелательной улыбкой поправил мужчину. — Разумеется мертвы, — ласково кивнул Глава Лань, и Глава Цзинь вздохнул с облегчением, что сумел убедить этого святошу, однако вчерашний юнец остро взглянул на самого Гуаншаня и так же мягко закончил. — Вэнь Нин ведь и до мнимого сожжения был мёртв. Так ведь? — Действительно… — оскалился Минцзюэ, хищно смотря на побелевшего старика. Но Гуаншань, не сдаваясь, вскинул руки в жесте утешения. — Но постойте! Все мы были там! Все объявили о избавлении от Призрачного Генерала! — состроив скорбное лицо и пропустив на него тревогу, Гуаншань закончил, неверяще качнув головой. — Неужели все столь безответственно повели себя, что не удостоверились в его кончине? На это сказать нечего было всем. Минцзюэ тогда пребывал в дикой ярости и жаждал мести, ему было откровенно плевать правда ли умертвили этого мертвеца или нет. Сичень безоговорочно верил Мэн Яо, не допустив и мысли, что брат может соврать. А Ваньинь не мог оправится от отречения брата и известия, что тот убил мужа его цзе-цзе, куда уж ему до какого-то мертвяка! Об остальных не шло и речи. Все молча кивнули и вернулись к чтению, замяв свои недочёты и ошибки. Он был единственным из всех, кто способен к мыслительным процессам и кто находился в сознании. Кроме отсутствия страха перед увечьями, огнём, холодом, ядом и всем остальным, чего боятся живые, он ничем не отличался от человека. — Серьёзно? — удивлённо округлила глаза Цинь Су, искренне не знавшая подобного. Для неё мертвец был мертвецом, и лишь одно это убивало все нюансы его воскрешения. Лань Ванъюн же воодушевлённо воспряла, и сама себе поразилась, не ожидая ощутить такой душевный подъём от подобного известия. — Тоже мне, достижение! — раздражённо закатила глаза Лан Мяо, дёрнув уголком губ. Девушка бесилась всё сильнее: за все дни, что чтений не было, ей так и не удалось пересечься с Лань Ванцзи, а уж о том, чтобы подлить ему зелье не шло и речи. Дэйю зорко стрельнула в девицу глазами и слегка прищурилась от отвращения: и как она могла раньше полагать, что эта девица достойна её милого внука? Толкнув локтём Фуцина в бок, женщина подбородком указала в сторону нахалки, но супруг лишь закрыл глаза и слегка качнул головой. Он не имел права принимать решения о женитьбе наследников единолично. Дэйю раздражённо цыкнула, отвернувшись от благоверного, но и она понимала: спасти их могло лишь слово Бессмертной Старейшины Лань, а та загадочно молчала. — То есть, он и выглядел как человек, а не как труп? — искренне изумилась одна из юных девиц, обмахнувшись веером и поглядывая на портрет, лежащий перед ней на столике. Ответила неожиданно Чанг Юнсу, задумчиво наклонив голову. — Я встречала его лишь раз, от живого его отличало лишь наличие чёрных вен на шее, да неопрятный вид. Может кожа слегка бледновата, но разве ж это важно? Помыть, расчесать, припудрить, и он будет очень недурен собой! — со знанием покивала женщина, неспешно обмахиваясь веером. Со стороны Мадам Цзинь послышалось согласное угуканье. — Статен, мил на лицо, как оказалось недюжинно силен и, если я правильно помню, вне состояния берсерка, очень тихий и кроткий мальчишка, — поделилась своими наблюдениями женщина, что так же пару раз встречала этого мертвеца. Тогда внимание на нём она заострила лишь вскользь, ну был и был. Кто же знал, что это будет так важно здесь и сейчас. — Да где фигура-то? Как девица он со спины! — опять заголосил Глава Лю, подбоченившись и встопорщив усы. Юй Киу тяжело вздохнула. Вот где он там девицу увидел? Да, тонковат и худ для мужчины и крепкого воина, но до женских изгибов ему очень и очень далеко. Юноша он неокрепший, вот и вся песня. — И снова мы вернулись к не к тому, что он жив, а к тому, что он женоподобный, — закрыв глаза от безысходности женщина потёрла точку меж бровей. — Какая вообще разница как он выглядит? Важно, как его создали и что он жив! Читайте дальше, господин Сун, а то мы так до ночи не дочитаем. Но здесь и сейчас, на горе Дафань, Вэнь Нин был не совсем в сознании! — Как это? — склонила голову набок Чанг Юнсу, прищурив глаза. Для женщины и большинства присутствующих понятие «не совсем в сознании» для трупа было очень расплывчатым и не конкретным. Все переглянулись. Кто пожимал плечами, кто-то неуверенно кривил губы, кто-то качал головой в незнании, но никто точно объяснить, что значит для говорящего свирепого мертвеца понятие «сознание», так до конца не мог. Для всех было очевидно: мертвец выглядел как-то иначе, либо же сделал что-то такое, что делать был не должен в своём обычном состоянии. — Неужто без Старейшины И Лин его разум иссяк, и он стал тупым трупом? — искренне изумился адепт клана Яо, с вопросом повернувшись к своему главе. Мужчина напыжился от своей значимости, но ничего не сказал, просто кивнув. — Так он же тогда неуправляем! — ахнул какой-то мальчишка из Молин Су, широко раскрытыми глазами смотря на своего главу. Су Шэ лишь плечами пожал, закатывая глаза на каждую фразу из книги. — Не может он скатиться до подобного! — рыкнула Юй Киу, даже прекратив щёлкать тыквенные семечки, что так удачно поставили на столик рядом. — Чтобы вернуть живую душу в тело, нужна привязка! А судя по тем записям, что мне довелось изучить после кончины моего милого шиди, Вэй Ин пожертвовал частичку своей собственной души, чтобы вернуть Вэнь Нину разум. А значит, чтобы не случилось с Вэй Ином, его Призрачный Генерал всё равно не утратит разум. Если только… Все с ужасом посмотрели на Главу Юй. Ваньинь неверяще схватился за дрожащие руки бабули Жоу, что надсадно задышала, хрипя от ужаса. Ванцзи неверяще распахнул глаза, молясь про себя, чтобы это была неправда. Но…душу У Сяня не могли призвать до сих пор, не потому ли, что он разбил её на части? — Если только, не что? — более спокойно отреагировавший Минцзюэ заострил внимание на словах Главы Юй. Сложив руки на груди, мужчина краем глаза посматривал на судорожно обмахивающегося Главу Цзинь и продолжил. — Договаривайте до конца. Всем нам любопытны изыскания мастера артефактов. — Если только, — женщина сделала весомую паузу и тоже ненароком взглянула на бледного как полотно, но усиленно делающего благопристойный вид Гуаншаня. — кто-то не помог ему утратить рассудок. На зал опустилась удушающая тишина. Все судорожно оглядывались в поисках ответов, но никто ничего не знал. Цзян Чэн и Хуайсан, как и прочие посвящённые в тайну, наблюдали за актёрским мастерством Главы Цзинь, остальные же тихо шептались, поражаясь происходящему. Его ошарашили тревожные крики, прокатившиеся по толпе. Вэнь Нин поколебался, но, всё же, работая руками и ногами, смог повалить богиню на землю. — Чего? — возмутился какой-то адепт из Цзинь, от неверия даже забыв, как не далее, чем несколько дней назад Госпожа Цзинь порола провинившихся и те до сих пор даже с постели не встали. — То есть, толпа заклинателей ей нипочём, а один мертвец её слил? Как это работает? — Ну, он же Генерал-Призрак? — неуверенно прошелестела девочка-адепт из Не и вопросительно повернулась к наставнице. Не Лу Лан удивлённо почесала голову, но не найдя как это объяснить, лишь пожала плечами. В самом деле, есть энергия Инь? Есть! Противоположна энергии Ян богини? Противоположна! Всё — победа! — Женоподобный, говорите? — насмешливо покачала головой Цинъян, обернувшись на некультурно разинувшего рот Главу Лю, что уверял всех в физической слабости этого конкретного мертвеца. — Ну-ну, оно и видно, Богиню голыми руками уложил. Он подобрал лежавший неподалеку камень, размером больше человеческого роста, занёс его над телом статуи, и с огромной силой начал лупить им по богине, каждый удар его громом грохотал в ночном небе. — Камнем? Серьёзно? — неверяще смотрел в пустоту Минцзюэ, и его хихикающий брат буквально слышал, как осколками осыпался до того незыблемый мирок его дорогого Да-гэ. Мэн Яо, превозмогая слабость, тихо, по-доброму усмехнулся, с лёгкой улыбкой смотря на Главу Не, с которым так и не поговорил. — Да ну! Не сможет он её одним камнем умертвить! — неверяще протянул адепт Цзян, с шоком смотря на читающего Сун Ланя, что поднял на мальчишку глаза и слегка тряхнул книгой, как бы говоря «сейчас всё будет!». Вэнь Нин не остановился до тех пор, пока каменное тело богини-пожирательницы душ не было раскрошено в пыль! — Да ладно? — ахнула Лу Лан, прикрыв непроизвольно отвисшую челюсть чуть дрожащей ладонью. На её веку так нечисть ещё никто не побеждал. — Искажение обычным камнем уничтожил? — неверяще покачал головой Фуцин, дёргано поглаживая бородку и даже не реагируя на обеспокоенные поглаживания жены по своему плечу. Дэйю тревожно смотрела на мужа, но и сама была ошарашена не меньше. Остальные присутствующие молча глотали воздух, не веря, что такое и правда возможно. Цижень, тяжело вздохнув, возвёл глаза к потолку и мысленно уточнил «Цансэ, что я сделал тебе такого, что сейчас это происходит со мной?» потолок, как и полагается не ответил. Из кучи белых камней, разлетевшихся по земле, выкатилась мраморная отшлифованная сфера, испускающая мягкий белоснежный свет. — Сфера? — непонимающе повернулся адепт Лань к Циженю, и учитель с лёгкой гордостью за тягу к знаниям своих учеников, назидательно поднял вверх палец. — Подобные этой богине искажения, то есть не живые изначально, обязательно должны обладать ядром, что будет давать им энергию. Изначально оно образуется из чего-либо живого, — важно ответил мужчина. Подобные знания не входили в обязательную программу обучения и получить их можно было лишь самостоятельно в библиотеке при наличии желания. Что ж, сейчас Цижень начал думать, что стоит ввести отдельный урок о всех тварях и монстрах, возможно позаимствовав их из книжицы У Сяня. Тому всяк больше было известно. Это было ядро, в которое сжались пожранные богиней души десяти или около того людей. Если его аккуратно взять и отнести жертвам, то некоторые из них, чьи души поглотили недавно, могли бы вернуться к жизни. — Всё ещё поверить не могу… — бесстрастно прошелестел ошеломлённый Сяо Синчень, неверяще таращившийся на книгу в руках друга. Сун Лань так же удивлённо пожал плечами — в храме никогда не рассказывали о подобном, может из-за скудности знаний, а может и от веры, что не пригодится ученикам. — А до этого Старейшина И Лин говорил, что одолеть её можно лишь энергией Инь, ну-ну… — впечатлённо прошептала Госпожа Оуян, бессмысленно жуя тунхулу. Какое, однако, нестандартное применение энергии злобы и смерти… — Ага, а в итоге… — Цин Чу удивлённо обернулся к своему Главе, но Ваньинь отрешённо смотрел в стол. Переборов свой ступор, Старейшина Цзян взмахнул руками, показывая камень, и продолжил. — он её камнем! Хотя…это же творение шисюна… Он, вроде, даже сам Инь выделять должен… — Точно. Это же Вэй Ин! — словно очнувшись от транса, сам себе нашёл ответ Цзян Чэн и наконец расслабился, вновь свалив очередную бессмыслицу на дорогого братца, из-за которого нервы этого Главы на пределе, между прочим! Однако сейчас никто и шагу не попытался сделать, чтобы поднять сферу. Мечи, только что нацеленные на богиню, сменили направление. — Если этот мелкий паршивец в их числе… — зловеще протянули Цзинь Ливэнь и Цзян Чэн в один голос и переглянулись с одинаково хищными оскалами. Маленький Жулань будто поняв, что речь о нем тихо пискнул и спрятался за рукавом бесстрастного Хангуан-Цзюня, что все так же незыблемой скалой возвышался в рядах адептов в белом, окруженный детьми. — Они же не собираются…? — неуверенно недоговорила Сол Сумэй тревожно поджав губы и заломив брови. На ее вопрос поспешил ответить Сун Лань торжественно зачитав следующую строчку. Один из заклинателей завопил во всю глотку: «Окружайте его!» — Ха~ — тяжело выдохнула Дама Сол сокрушенно покачав головой и возвела очи горе к потолку. Очевидно, вся теплящаяся в ней надежда сдулась как воздушный змей в безветренную погоду. — Что ж, этого следовало ожидать. Подруги женщины так же устало вздохнули. Ну в самом деле, неужели они и правда надеялись, что кто-то из молодняка, что так стремятся подняться по лестнице вверх к солнцу и знаменитости упустит нечто подобное? Неужели стареют, раз допускают подобные мысли? Что ж, никто не мешает после чтения хорошенько вдолбить своим детям что так делать не стоит. — Пусть только рыпнется, мелкий засранец! — прорычал Ваньинь сверкая своим кнутом. От беспокойства и привычно охватившей сердце злобы у мужчины даже задрожали руки. Хуайсан скорбно вздохнул, поглаживая А-Чэна по плечу в попытке утихомирить разошедшегося Главу Цзян. — Да ладно тебе, ну сам же таким был! — беспечно пожала плечами Фуюян наконец вздохнувшая свободней, когда с Искажением было покончено. Ну нападет он на Вэнь Нина, так что такого-то? Там же У Сянь, он в случае чего проконтролирует. — Бабуля! — возмущенно воскликнули и Ваньинь, и Хуайсан, когда заметил, как все его старания сходят на нет из-за слов женщины. Фуюян озорно подмигнула Янлю давая понять, что оговорку, в отличии от своего невнимательного внука, она заметила. Румяное лицо Хуайсана наполнило ее сердце теплом и восторгом. Кое-кто нерешительно поддержал его, но большинство всё же колебались и медленно отступали назад. — Почему я уверена, что в большинстве отступивших, не мой внук? — с тоской женщины, познавшей все тяготы бытия Ливэнь обессиленно уронила голову на свою ладонь тихо застонав. Сюаньюй сочувственно погладил матушку по руке и поспешил налить успокаивающего чая утомленной женщине. Гуанъяо ненавязчиво взялся за краешек ее рукава с тревогой заглядывая Цзинь Джу в лицо, совсем не замечая, как за ним, не спуская глаз наблюдает Цинь Су от его действий лишь горько улыбнувшаяся. — По тому же, почему я уверен, что это не мой племянник! — в тон Госпоже Цзинь тяжело вздохнул Ваньинь с благодарностью принимая успокаивающий чай из заботливых рук Хуайсана, что по наблюдениям Цзян Чэна все чаще вел себя как его самопровозглашённая жена. Что ж, пока Ваньиня все устраивало, он не собирался ничего говорить. — И казалось бы, он сын ответственной и тихой Янь Ли, но… — голос Фуюян дрогнул от смешка, рядом застонал Цзян Чэн и засмеялся Хуайсан скрывая улыбку рукавом. — Но он словно сын А-Сяня или твой, Чэн-Чэн! Вот честно! Яростный взгляд Лань Ванцзи мгновенно прожёгший как Фуюян, так и Ваньиня с Хуайсаном ясно дал понять, что подобные шутки стоит держать при себе. А уж когда Бичень был слегка выдвинут в назидание, засмеявшимся с шутки Старейшины смертникам стало совсем не до смеха. Тогда заклинатель вновь закричал: «Мои собратья-заклинатели, мы должны преградить ему путь, чтобы он не сбежал. Перед нами сам Вэнь Нин!» — Святая Гуанъинь! А гонору-то сколько! — всплеснула руками Сол Сумэй искренне поражаясь то-ли тупости, то-ли безрассудности этого неизвестного заклинателя, толкавшего неопытную молодежь на битву с Призрачным Генералом, на минуточку — сильнейшей нечистью на этой горе, если верить книге. — Словно не живой труп увидели, а как минимум Императора. — Ну он же…это…ну… — один из адептов Цзян неуверенно замялся на своем месте не зная, как выразить, что таких монстров им еще встречать не доводилось. А очень, между прочим, хотелось, особенно после рассказов старших о их приключениях. — Ну, это, ну! — передразнил мальчишку Цзян Чэн. — Что это за ответ? — вызверился Ваньинь гневно окинув сжавшихся адептов взглядом, метавшим молнии не хуже своего артефакта. — Вот отдам вас на воспитание Старейшине Фуюян, будете знать! — Ты чего мальчишек мной пугаешь? Давно за уши не таскали? — тихо, но злобно предостерегла бабуля Жоу слегка выдвинув свой кинжал из ножен на руке. Ваньинь нервно сглотнув сбледнул с лица извиняюще подняв руки. — Не подумав ляпнул! — клятвенно заверил мужчина в пурпуре и нервно улыбнулся. Ну не будет же он в самом деле говорить, что ее боятся даже больше, чем его? Пусть лучше бабуля не ведает об этом, адепты все равно уже присмирели и с легким ужасом поглядывали на Старейшину. Эти слова убедили толпу. Что значит обычный пожиратель душ против Призрачного Генерала? — Чего? Обычный? — возмутился Минцзюэ сложив руки на груди. Мужчина выглядел настолько ошалевшим и возмущенным прочитанной строкой, что никто даже слово не рискнул ему ответить. Меж тем Глава Не продолжил возмущаться. — Да мы за эту Богиню бы тут бойню устроили! А эти! Разборчивые какие, ты глянь! — Но Да-гэ, там же Вэнь Нин! — так же возмущенно взмахнул веером Хуайсан вполне реально полагая, что этот недо-труп куда круче какой-то там богини, которую он же уложил всего лишь камнем. Фуюян смерила наследника Не ошарашенным взглядом, но ничего не сказала. В ее бытность найти Искажение было сродни великой чести и одновременно проклятью, что ж, много воды утекло с тех времен. Фуцин тоже выглядел слегка задетым изречением Хуайсана, но также молчал лишь нахмурив брови. — Да к гую его! Там Пожирающая души Богиня! — еще более возмущенно воскликнул Глава Не обрушив крепкий кулак на дрогнувший столик. Выверенная улыбка Гуаншаня нервно дрогнула, как и его лисьи глаза от столь варварского отношения к дорогой мебели. Аргумент Главы Не оказался более весомым нежели у его брата и потому все согласно зароптали, недобро поглядывая на сжавшийся молодняк. Те хоть и молчали, но очевидно остались при своем мнении мечтательно подкатывая глаза и вздыхая. Хотя причина, по которой он вдруг оказался здесь, неизвестна, …. — Так, поправьте меня если я не прав… — сжав пальцами переносицу от перенапряжения и полной каши от происходящего в книге начал один из близнецов Старейшин Цзинь. — Старейшина И Лин в самом деле не знает откуда взялся Призрачный Генерал? — Если вы все еще не поняли этого… — насмешливо хмыкнула Не Лу Лан надменно вздернув черную бровь. Черная грива волос, забранных в хвост, буйно качнулась, соскользнув с плеча на спину и открыла четкий обзор на прелести тетки главы и наследника клана Не. Старейшина Цзинь забыв, что хотел сказать уперся взглядом в внушительный бюст, как, собственно, и сам Глава Цзинь. — Надо было удостоверится! — взвился обиженный за брата-близнеца Старейшина Цзинь презрительно поджав губы и заломив брови, ему претило поведении и брата, и главы, но он лишь молча терпел намеренно, не смотря в сторону усмехающейся женщины. Не начавшийся спор стих под холодным взглядом Мадам Цзинь и Не Минцзюэ. ….но зато совершенно ясным было то, что убийство хоть тысячи пожирающих душу монстров даже близко нельзя сравнить с захватом одного-единственного Вэнь Нина. — Серьезно? — незамутненное возмущение Минцзюэ и Юй Киу слилось эхом голосов взлетев под потолок и заставив всех поморщится от неожиданной какофонии звуков. Оба главы просто искрили от бурлящей в них энергии. — С каких пор, нам на каждом углу подобные «богини» выскакивают, что какой-то давно «почивший» мертвец перевешивает ее ценность? — возмущению женщины не было предела. Впрочем, не одна она была ошарашена этим. — В самом деле… — медленно поглаживая бородку усомнился в адекватности юного поколения Цижень сокрушенно качая головой. — Такая нечисть раз в десятилетие, а то и в сотню лет не появляется, а они ее с грязью смешали… — И ради кого? — возмутился Глава Лоу потрясая кулаком. Стало более чем, очевидно, стариков зацепило столь явное пренебрежение действительно стоящей внимание нечистью. — Ради Призрачного Генерала! — Я все больше и больше оцениваю идею с воспитательным лагерем на нейтральных территория как нечто необходимое. — удрученно покачала головой Цзян Фуюян под одобрительный гул старшего поколения и тихие стоны разочарования младшего. Ливэнь подозвав Люй Лю распорядилась начать облет пригодных территорий и становление там барьеров от нечисти. В конце концов, он был самым послушным бешеным псом подле своего хозяина, Старейшины И Лин, разрывавшим на куски любого без малейших возражений. — Тоже мне велика заслуга. Да и вообще, когда они успели узнать об этом? — неожиданно ревниво прозвучал обычно язвительный и грубый голос Главы Цзян, что совершенно очаровательно поджал губы выдавая свою ревность к брату и его «другу». Ваньиня действительно сильно задевало, что ему брат предпочел какого-то сопливого и стеснительного в своей живой ипостаси Вэня. — Мгм. — еще более неожиданно кивнул до этого молчаливый Второй Нефрит едва заметно нахмурив брови. Хуайсан почти ощутимо вздрогнул, поражаясь тем чувствам что, даже будучи мертвым его друг будил в окружающих. Вот уж точно запомнился на века! Люинъюэ, Мянь-Мянь и Цинь Су понимающе переглянулись, спрятав улыбки за рукавами. Девы, с подачи деятельной кузины Хуайсана уже вдоль и поперек изучили как отношения Второго Нефрита к Старейшине, так и наоборот. А уж как они загорелись идеей свести двух мужчин и говорить не стоило. Единственное что беспокоило Мянь-Мянь и А-Су это Дева Ин, бывшая возлюбленная Ванцзи, но Люинъюэ на это лишь загадочно улыбнулась и девушки успокоились. — На моей памяти кроме тропы Цюнци он некого и не рвал больше! — раздраженно высказалась Юй Киу сложив руки на груди и с вызовом оглядела собравшихся. Попытавшийся что-то сказать, Глава Лоу подавился своими же словами и умолк, более никто не заговорил. Если им удастся захватить Призрачного Генерала, то все они, несомненно, прославятся в кругах заклинателей и быстро выстроят себе лестницу к успеху! — Бесстыдство! — взорвался Цижень и с ним большинство старейшин не только Лань, но и других орденов. Даже Фуюян гневно стукнула кулаком по столу и от того все мальчишки и девочки из Юньмэна трусливо сжались за спинами старших округлив испуганные глаза. — И чему их там учили вообще?! — взвилась Цзинь Ливэнь постукивая сложенным веером по раскрытой ладони от кипящего раздражения волнами Ци выплескивающегося наружу, что свободные пряди волос слегка колыхались и без ветра. — Ну уж точно не доблести и чести! — цыкнула Дэйю грозно сверкнув глазами на притихших адептов. Она знала, что Лань не стремятся к подобному в большинстве своем, но предупредить желторотиков стоило уже сейчас. Прониклись все, особенно Лан Мяо не успевшая открыть рта. Гуаншань нервно косящийся на жену, сглотнув, судорожно хлебнул вина, старательно отворачиваясь. Сам он не считал подъём по лестнице к успеху чем-то уж очень странным. Ну в самом деле, они же спасают селян? Так почему не могут получить за это звонкую монету и надлежащий почет с уважением. Но прочие отчего-то его мнения не разделяли, продолжая причитать и сокрушаться. А ведь, выходя на ночную охоту на гору Дафань, максимум, на что они рассчитывали, были навки, монстры или злые духи. В конце концов, многие заклинатели выразили свою заинтересованность одобрительными криками. — Вы гляньте на них! — взвилась Госпожа Оуян, пыхтя как чайник и злобно жуя маньтоу. Вторая рука женщины беспрерывно наглаживала беременный живот. Взгляды же Оуян Сю женщина и вовсе мастерски игнорировала. — Для них уже навки, да монстры пыль под сапогами! — Ужас! — затрещали другие женщины, хмурясь и оглядываясь предупреждающе на свои чада, те молча опускали головы все ниже. — Да в наше время! Кошмар! — Да какие им сверхуровневые монстры, если даже после стандартных охот на тех же навок и духов умудряются загреметь в лазарет! — взвилась Цзян Жоу и ту тут же горячо поддержала Лань Ванъюн как Старейшина отвечающая за все лекарские павильоны в Гусу. Дамы и более возрастные адепты, помогающие в таких павильонах тут же, грозно закивали, оглядывая потенциальных постояльцев. Мальчишки и девчонки смущенно прятали лица залитые стыдливым румянцем. Но те, кто постарше и кто видел своими собственными глазами, каким свирепым может быть Вэнь Нин, до сих пор остерегались приближаться. — Ну хоть у кого-то мозги есть. — возвела очи-горе Фуюян массируя пальцами виски. Ее товарищи и коллеги понимающе вздохнули. — И опять же, — закатила глаза Цзинь Джу все еще постукивая веером по ладони нервируя уже саму себя, но не имея сил остановиться. — не лезут те кто постарше, а раз видели своими глазами, то примерно ровесники наших адептов. — И то верно. — согласилась Чанг Юнсу сокрушенно качая головой. Мир через тринадцать лет не внушал ей ни спокойствия, ни чувства безопасности. — Да и может ли быть иначе? Кажется, мы все сильно упустили воспитание подрастающего поколения. Возразить было некому, даже вечно недовольный Глава Яо со своими дружками скорбно молчал, понимая необходимость ужесточить дисциплину иначе через десяток лет кто-то из его адептов вполне может стать ужином какой-либо «недостойной внимания» твари и поминай как звали желторотиков. Тогда тот же самый заклинатель вновь прокричал: «Чего вы боитесь? Старейшины И Лин ведь сейчас здесь нет!» — Этот цыпленок еще никогда не был так близок к провалу. — взорвался смехом Хуайсан почти задыхаясь, до того смешно ему было, аж слезы застилали глаза. И вслед за ним засмеялись и прочие также вытирая слезы или пряча лица за рукавами. Велика ли потеха упоминать того, кто стоит за спиной! — А уверен-то как! — покачал головой Сичень на грани восхищения и возмущения. Сам бы он никогда не стал утверждать нечто подобное, хоть и не понимал почему. Воспитание что ли не позволяло, а может внутренняя дисциплина. — Именно, девиз Юньмэна еще никто не отменял! — расхохотался Цин Чу веселясь с сложившейся ситуации. Цзян Чэн тоже позабавлено фыркнул: — В самом деле: «Стремись достичь невозможного!» Подумав ещё немного, даже самые осторожные заклинатели всё же согласились с ним. И правда, чего им было опасаться? Хозяина этого бешеного пса уже давно распылили в ничто! — Вот они сейчас серьезно? — почти не удивленно склонил голову Не Су Лин тяжело вздохнув. Взгляд его непроизвольно опять обратился к наставнице, та же лишь пожала плечами щелкая дынные семечки, что неплохо успокаивали напряженные до скрипа нервы. — Никакого критического мышления… — сокрушено качнул головой Цижень задаваясь вопросом как именно заставить думать столь ограниченное в плане не типичных ситуаций поколение. Пока дельных идей не было, но старый учитель здраво полагал, что если не придумает сам, то негодник У Сянь точно подскажет ему способ решения проблемы. — Какое мышление, там и мозгов-то похоже нет! — гневно шикнула Цзинь Ливэнь и всем пришлось тяжело, но согласно вздохнуть. — Неужели никого не смутило что он появился после игры на флейте какого-то недотепы? — все же не выдержал Цзян Чэн оперев голову на кулак и задумчиво покручивая пальцем кольцо. На взбрык Ливэнь мужчина не повел и глазом продолжив. — Судя по тексту, подражателей было тьма тьмущая и лишь один призвал Вэнь Нина. — Действительно, впечатляющая избирательность как мышления, так и суждения. — покачал головой Лань Фуцин полагая что концепцию обучения менять придётся все же более внушительно чем они планировали изначально. Приободрившись, заклинатели окружили Вэнь Нина и сделали резкий шаг вперёд. В ответ Призрачный Генерал взмахнул рукой, и чёрные железные цепи со звоном пронеслись по кругу, ударив по мечам так, что направления их лезвий скосились в сторону. Затем он молниеносно сделал большой шаг вперёд, схватил ближайшего к нему заклинателя за шею и легко поднял его над землей. — Силен как прежде. — слегка завистливо протянул Глава Яо прищурив крысиные глазки, была бы у него подобная мощь он бы не засиживался в ряде мелких кланов быстро возвеличив свое детище и себя. Гуаншань с сожалением вздохнул, Сюэ Ян все никак не мог продвинуться в подчинении этого необузданного трупа кормя его «завтраками» и обещаниями. Тот все норовил вырваться и устроить расправу. Да и Гуанъяо что-то притих в последнее время, а уж его странное ранение все не давало покоя мнительному мужчине. Ваньинь сложив руки на груди задумчиво склонил голову к плечу. Он бесспорно знал как силен этот «Генерал», но право слово, он знал его и сгорбленным заикающимся куском разлагающейся плоти, таскающимся за У Сянем как цепной пес! Вэнь Нин не был монстром пока его не контролировал У Сянь, но даже тогда он не становился столь…ограниченным? тупым? бездумным? Все это попахивала скверной провокацией или какими-то трюками с подчинением, которые кажется удались чертовому Сюэ Яну под контролем Гуаншаня. В том же ключе размышляли и Не Люинъюэ с Не Хуайсаном, которым тоже доводилось видеть «нежную» сторону свирепого мертвеца. Слишком странным казался переход от разумного трупа, до безмозглой тварюжки. Лань Ванъюн тревожно поджала губы желая помочь кажется невменяемому, итак, запертому в мертвом теле мужчине. Увидев развернувшуюся перед ним картину, Вэй У Сянь понял, что трели флейты были слишком торопливы и резки, и потому продолжали пробуждать в Вэнь Нине жажду убийства. Чтобы заглушить её, Вэй У Сянь успокоился и уверенно заиграл другую мелодию. — Я вот что не пойму, — неуверенно почесывая щеку начал Синчень оглянувшись на Сун Ланя и Минцзюэ. — разве нам не сказали, что он разумен? Тогда почему сейчас действует как марионетка? — Меня мучает тот же вопрос и чем больше я об этом думаю, тем к менее адекватным мыслям прихожу. — согласился Минцзюэ искоса глянув на Гуаншаня, старый лис нервно бегал глазами по залу лукаво улыбаясь. Сичень и Ванцзи молча переглянулись, заметив метания Главы Цзинь, но не решили что-либо говорить. Становилось более чем ясно, Сюэ Ян все же достигнет успеха в контроле и это допускать было нельзя, следовало поторопиться и вызволить мертвеца. Может тот сможет сказать что-то дельное и поможет им. Она как-то сама собой всплыла в его памяти. — Сама? Вот уж подвиг! — делано восхищенно присвистнул Ваньинь и многие с удивлением задумались, так ли плоха память Старейшины? Может когда он говорил, что не помнить Цзинь Цзысюня, то не врал? — Ну будет тебе, Цзян-сюн, не все же так плохо было! — возмутился Хуайсан, но под стоически вздернутой бровью и искренне изумленным взглядом лиловых глаз тяжело вздохнул, поднимая ладошки в жесте «сдаюсь». — Ладно так плохо! Но все же! Её трели теперь расслабляли и умиротворяли, в отличие от нарочито гротескной и пронзительной мелодии, звучавшей только что. Сердце Лань Ванцзи неожиданно сладостно сжалось и тут же пустилось вскачь, ведь над ухом совершенно бесстыдно дыша ему в шею начал насвистывать их мелодию У Сянь. Ванцзи и поверить не смел что тот, тогда уже пребывающий в беспамятстве, мог ее запомнить. «Я уверен, что это она! Лань Чжань! Она же? Я других не помню.» весело зачастили над ухом звонким чистым голосом и Ванцзи едва не разрыдался от щемящей сердце нежности. Нос заложило, а уголки глаз слегка покраснели и Второй нефрит поспешил схватить пиалу с чаем скрывая свое состояние. — Ванцзи? — неуверенно тронул его за локоть Сичень, но Хангуан-Цзюнь лишь качнул головой согреваемый мыслью о У Сяне и их песне. Едва заслышав новый звук, Вэнь Нин замер и медленно повернулся в его направлении. Вэй У Сянь остался стоять на месте, уставившись в белесые глаза без зрачков. — Белые? — удивленно уточнил Минцзюэ вскинув кустистую бровь, он определенно помнил, что глаза у этого «Генерала» как два луговых поля, зеленые и трогательно большие. Мужчина невольно передернулся от своих мыслей и скосил гневный взгляд на брата. «Вот точно это Хуайсан с его гуевыми книжонками виноват!» — Так они ж у него зеленые были! Я точно помню. — прищурившись кивнула Юй Киу и скосила взгляд на Главу Цзинь что, столкнувшись с ней глазами лукаво усмехнулся, обмахнувшись веером. Минцзюэ нервно хмыкнул, память его все же не подводила, действительно зеленые. — И откуда же такая осведомленность? — насмешливо бросил Гуаншань трепеща веером. Глаза его сощурились лукавыми полумесяцами хищно сверкая в ожидании ошибки, за которую он переложит все подозрения с себя на кого-то еще. — Доводилось встречаться с этим «трупом». — не дрогнув ответила женщина махом осушив пиалу с вином даже не поморщившись. В ту же секунду Вэнь Нин ослабил хватку, и заклинатель неловко плюхнулся на землю. Призрачный Генерал вновь опустил руки вдоль тела и медленно пошёл к Вэй У Сяню. — Ну как есть собачонка на привязи! — ахнул кто-то из толпы и все что мог сделать Хуайсан это внимательно оглядеть смельчака, да запомнить до лучших времен. Месть — это блюдо, что подают холодным, хорошенько промариновав. А он уже решил пресекать все, что порочит его друга. — Уж больно покладистый… — с ощутимым подозрением протянула Не Люинъюэ припомнив как Вэй У Сянь пол вечера в таверне чесал языком о том, что без надобности Генерала своего не тревожит и тот, робкий как цыпленок, сам никуда не лезет и покой У Сяня без надобности не нарушает. — Так он же его подчинил, разве нет? — неуверенно уточнила Цинь Су и ей неожиданно ответил почти все время молчавший Мэн Яо. Слегка поморщившись и прокашлявшись сбивая неприятную хриплость, мужчина заговорил. — Господин Вэй упоминал, что даже в подчинении тот не полностью утрачивает контроль над собой. — бледный и болезненно похудевший за эти три дня Гуанъяо блеклой тенью себя прежнего восседал в тени места Мадам Цзинь словно бы находился под ее молчаливой защитой. Слова мужчины никто оспаривать не стал, все же что-то подобное упоминалось, а значит дело тут и в самом деле не чисто. Гуаншань гневно окинул своего ублюдка взглядом мысленно прикидывая как быстро у него выйдет прикончить хитрого крысеныша что, почуяв угрозу переметнулся к его жене. Он ступал, склонив голову и громко звеня цепями, как будто удручённый и подавленный чем-то. — И нет ему покоя… — тихо надломлено проронила Лань Ванъюн трагично прикрыв глаза. Девушке было безмерно жаль мертвеца, что вынужден был мучатся как при жизни, так и в посмертии. Разве это не большее наказание чем вечное забвение? — Не стоит жалеть нечисть. — раздраженно отвернулась Лан Мяо расправляя складки платья и не желая смотреть на сестрицу своего возлюбленного. Ванъюн, впрочем, на нее тоже не смотрела, не обернулась даже, лишь вздохнула тяжело и покачала головой, как на выходку неразумного дитя, но смолчала. Вэй У Сянь продолжал играть на флейте и постепенно отступал назад, ведя за собой Вэнь Нина. Пройдя немного, оба вошли в лес, и тут вдруг Вэй У Сянь уловил освежающий аромат сандалового дерева. — Сандал? В лесах близ этой богом забытой деревеньки? — старый Старейшина Не вновь окинул карту за спиной Гуаншаня пытливым взглядом примеряясь и пытаясь что-то припомнить. — Сколько себя помню сандала там отродясь не водилось! Присутствующие молчаливо переглядывались, едва хмуря брови. Ситуация все больше и больше заводила их в тупик и так и пестрила поистине глупыми поворотами. Девицы, приноровившись к внезапной тишине, едва разлепляя губы перешептывались о дивном аромате, что стал популярен последние пять лет. — Благовония! Ну конечно! — подслушав их трескотню подскочила на месте Ло Цинъян и даже кулачком по ладошке стукнула от озарившей ее идеи. Слова девушки быстро приняли на веру и тут же за судачили куда громче. Один лишь Ванцзи беспомощно краснел ушами молчаливо смотря в свой стол под веселым полным незнакомого азарта взглядом брата. Сичень тихо мурлыча себе под нос бодрый мотивчик уже обдумывал свадебные наряды, об изготовлении паланкина приказ им был отдан еще два дня назад! Что ж, если Сичень сказал, что его милая трогательная булочка женится на Вэй У Сяне, то так и будет и мнение этого самого У Сяня не очень волновало всерьез озабоченного женитьбой Лань Хуаня. Цижень искоса наблюдавший за племянниками лишь покачал головой, вот уж судьба злодейка у него была или же все же изощренная месть егозы Цансэ, но то, что это проклятье на его седины он понимал четко. А как иначе? Его драгоценная гордость — Ванцзи влюбился в парня, да еще в кого! А Сичень? Он столько сил и умений вложил в воспитание старшего племянника чтобы теперь обнаружить что того безмерно развлекают игры в сваху! Пресвятая Гуанъинь, за какие грехи все это на его седины? Один лишь Хуайсан задумчиво клонил голову то в одну сторону, то в другую и его хорошенькую голову все никак не покидал вопрос, когда это Вэй-сюн умудрился не только обнюхать Второго Нефрита, но и надышаться его ароматом настолько, что кажется узнал его не задумываясь. В ту же секунду он врезался в кого-то спиной. — Да! — в едином порыве воодушевились Мянь-Мянь, А-Су, Люинъюэ и Хуайсан, да так экспрессивно, что аж эхо разлетелось, оглушая рядом сидящих. Минцзюэ напряженно потер уши руками, а Ваньинь брезгливо скривился, не понимая, чего так радоваться чьему-то столкновению? И лишь удивленно склонившему голову Сяо Синченю показалось, что в их звонкие голоса влился не менее воодушевлённый голос Главы Лань, что сейчас манерно одергивал рукава стряхивая невидимые пылинки. На мысли наводил отрешенно-испуганный вид Второго Нефрита с алыми как маки ушами, но Синчень плохо знал представителей Гусу и потому откинул свои подозрения. Резкая боль пронзила его запястье, и мелодия немедленно прекратилась. В голове Вэй У Сяня промелькнуло: «Только не это…», и он обернулся. — Вот уж кому бояться, так это точно не ему! — попенял старый Глава Сун раздраженно дернув свою бородку. Су Шэ насмешливо хмыкнул, закатив глаза. Оказывается, даже великие умы склонны трусливо поджимать хвост. — И правда, уж точно там никого опаснее его не сыскать. — позабавлено поделился один из Старейшин Цзинь сцеживая смешок в кулак, как и его собратья. Взгляд Сиченя стал опасно предупреждающим и сам он весь стал напоминать натянутую тетиву лука. «Ты мне повозмущайся здесь еще!» почти с дьявольским шипением подумал Хуань мстительно щурясь и невольно хватая нервничающего Ванцзи за запястье. Призрачный Вэй Ин, опознав странное поведение Главы Лань и четко услышав его мысли испуганно запищал ровнёхонько в ухо дернувшегося от высоты нот Цзян Чэна, удушливо обхватывая братца за шею. Ваньинь невольно закатив глаза с теплотой припомнил как раньше Вэй Ин цеплялся за него подобным образом и не контролируя себя прижал ладонь к груди, где невидные никому сжимались тонкие пальцы брата. Лиловый взгляд Главы Цзян переполнился трогательной лаской. Острый взгляд Ванцзи проследил странное движение Главы Цзян и наполнился ревностью стоило мужчине понять, что могло означать подобное движение. А уж писк У Сяня он расслышал так же четко, как и Ваньинь. Взгляд его столкнулся с глазами Лань Ван Цзи такого светлого цвета, что, казалось, словно от них веяло холодом в буквальном смысле. «Глаза ему не нравятся, ты посмотри!» почти источая волны негодования возмущенно пыхтел на своем месте Сичень крепче сжимая подрагивающую руку молчаливого брата. Ванцзи же уже едва ощущая свою конечность от силы хватки родича с угрюмостью думал, что брат слишком увлекся его личной жизнью, кажется даже больше, чем сам Ванцзи. — А по мне, глаза Лань Ванцзи как два солнца! — мурлыкнула вновь подсевшая к братьям Лан Мяо стрельнув синими глазами на бесстрастного Ванцзи. На ее слова живо отреагировал Сичень, мгновенно обернувшийся и прожегший девушку взглядом. Хуайсан следящий за этой картиной не остался безучастным мысленно прикинув, где и как расправится с поднадоевшей девицей, мешавшей будущему счастью его друга. — А по мне, правила приличия еще никто не отменял! — грубее чем положено осадила девушку Лань Дэйю незаметно сжав в рукаве склянку с ядом. Эта мелкая выскочка все больше и больше вынуждала женщину на грубости и это точно будет не её вина, если однажды наглая вертихвостка просто не проснется. Дело приняло совсем дурной оборот. Лань Ван Цзи уже приходилось видеть, как Вэй У Сянь повелевал мертвецами, играя на флейте. — А. — понятливо кивнул головой один из адептов Не внимательно слушающий все что говорится в книге и даже делающий заметки. — Он просто опасается, что его раскроют! Сичень задумчиво прикинул что это вполне могло быть правдой. Что ж, это не меняло почти ничего, никто не смел пренебрегать его братом, особенно его будущий муж. Ванцзи подозрительно оглядел блаженно улыбающегося брата, но не решился лезть в это болото тактично сделав вид что ничего не увидел. — Как будто никто кроме Хангуан-Цзюня не слышал, как он играл. — сложив руки на груди цыкнул Глава Лю надменно подняв нос кверху. Сичень тут же кивнул, не он один так думал! Сяо Синчень, что продолжал наблюдать за адептами Лань наконец уловил странное поведение Главы Лань и все же допустил мысль, что этот мужчина может иметь определенные идеи связанные с сыном его шидзе. Мужчина лишь надеялся, что ему хватит сил в случае чего защитить Вэй Ина или же наоборот примкнуть к коммуне, если Глава Лань все же играл в сваху. Одной рукой Лань Ван Цзи продолжал крепко держать Вэй У Сяня. «Правильно Ванцзи, не дай сбежать этому негоднику! Какова наглость! Дитя отдал и умер, нет, ну вы видели?» искренне бушевал в своих мыслях Сичень тихо что-то бубня себе под нос. Ванцзи уже не вслушивался даже, лишь едва заметно шевелил побелевшими пальцами начиная переживать, что от еще пары минут его руку будет уже не спаси. «Ах, Лань Чжань, держи меня крепче!» игриво напел на ухо побагровевшему от смущения и возмущения Ванцзи весело хихикающий У Сянь. Его лучистый смех расслышал даже Цзян Чэн презрительно скусив лицо. Вэнь Нин стоял неподвижно примерно в двух цзанах и медленно оглядывался по сторонам, словно ища, куда же вдруг исчезла мелодия флейты. Ванъюн вновь грустно вздохнула и в тон ей всхлипнула Цинь Су так же пожалевшая бедняжку. Все больше и больше девушкам казалось, что грозный и свирепый по описанию труп, был на диво смирным и пугливым. Обе сочувственно вздохнули, встретившись понимающими взглядами. В чаще леса замелькали огни факелов и послышались человеческие голоса. — Быстро они. — восхитился адепт из Цзян с восторгом смотря на своего Главу и здраво полагая что именно он сейчас придет на помощь своему племяннику. Второй, пожав плечами поспешил ответить. — А чего ждать-то? Да-шисюн вроде как не опрометью бежал, а неспешно ковылял подальше в лес. — голос мальчишки не был громким, но прислушивающийся Ваньинь даже замер от удивления, это что же выходило, даже совсем мальчишки уже величают его брата «да-шисюном»? Это бесспорно хорошо, но не рано ли? — И-то верно. — покивал начавший диалог мальчишка, почесав щеку. В разговор влезла Фуюян сложив руки на груди и не сводя взгляда с напрягшегося Ваньиня. — Тем не менее, кто-то особо не торопился, малька уже трижды сожрали бы. — упрека в ее голосе как такового не было, но Цзян Чэн и без того корил того себя в неспешности, а от слов женщины совсем поник, с благодарностью принимая утешающие поглаживания по руке от Хуайсана. Вэй У Сянь быстро обдумал своё положение и в итоге заключил: что с того, что Лань Ван Цзи и раньше видел, как именно он подчинял мертвецов? На свете жили десятки тысяч людей, которые умели играть на флейте, а из тех, кто копировал его способ контроля над трупами, можно было бы собрать целый Орден. — Ну вот этого нам еще не хватало. — потер переносицу Цижень прикинув масштабы катастрофы. Хотя если прикинуть сколько мог переловить обозленный Цзян Ваньинь, то орден все же собрать получилось бы. Допускать подобного не следовало от слова совсем. — Еще и без надлежащего обучения… — покачала головой Фуюян прикидывая масштабы катастрофы от необразованных лишенных темной энергией способности здраво мыслить толпы. — Что будет… — Он такой наивный. — с детской светлой любовью проворковала Юй Киу под кислым взглядом Ваньиня. Его иногда так сильно бесила эта странная любовь кузины к У Сяню. Многие же наоборот были согласны, что людей умеющих играть на флейте и подражающих Старейшине И Лин, даже сейчас наберется на неплохой отрядец. И подозревать во всех Вэй У Сяня если не знаешь о его воскрешении… ну глупо как минимум. Нет, он ни за что не признается! — Говорю же! — расхохоталась Глава Юй даже оторвавшись от семечек и вина что так приятно согревало горло. — Он такой наивный! — И правда, такой милый. — смущенно пролепетала Ло Цинъян и тут же осеклась, нервно кашлянув стоило ей заметить, как гневные взгляды Главы Лань и Хуайсана прожгли ее насквозь, а свирепый взор Хангуан-Цзюня проморозил кости. Сочувственный вздох Не Люинъюэ потонул в хихиканье Цинь Су. Вэй У Сянь решительно проигнорировал руку, что держала его, и продолжил играть. На этот раз мелодия зазвучала быстрее, словно бранила или прогоняла. — За что он с ним так. — дрожащим голосом спросила у подруг Цинь Су тревожно сжимая пальцами свои юбки. Мянь-Мянь мягко сжала руку подруги в поддержке. — Он его защищает, Дева Цинь, мелодия это лишь инструмент, не более. — вклинилась в разговор Лань Ванъюн, но и сама глубоко переживала все связанное с Призрачным Генералом. Ей искренне хотелось верить, что Господин Вэй так поступает в попытке защитить своего друга. — Верно, насколько я знаю, Вэй Ин дорожит Вэнь Нином, не тревожься. — кивнул Хуайсан с теплом смотря на впечатлительную девушку. Ему искренне импонировали эти три девы и его кузина конечно же тоже. Дыхание его было неровным, и каждая нота будто трескалась в конце, звуча остро, пронзительно и неприятно. Представители Лань как один сморщили лица, для их утонченного вкуса одной лишь мысли было достаточно чтобы представить эту какофонию. Ванцзи безропотно опустил взгляд в свои колени, для него не имело значения как играет У Сянь, главное, что там он рядом. Что он все еще помнит их мелодию. Внезапно Лань Ван Цзи усилил хватку, почти ломая Вэй У Сяню запястье. Пальцы его сами собой разжались от боли, и бамбуковая флейта упала на землю. — Ванцзи! — почти возмущенно шикнул Сичень только дорисовавший в своих грезах пышное празднество в алых шелках, как тут же услышал нечто подобное. Так не только жених, но и родня от них сбежит! Ванцзи молчаливо склонил голову признавая неправоту. — У… — протянула тихо, но довольно Дэйю прищурив глаза. — Кажется кто-то ревнует, м? Услышавшие ее братья встрепенулись. Один радостно засиял улыбкой одобрительно кивая головой, второй же покраснел ушами отводя взгляд. И лишь Лан Мяо недовольно поджала губы, ей до сих пор не верилось, что ее променяли на мужчину. К тому же, как же Дева Ин? Ваньинь возмущенно фыркнул, он даже себе признавался с трудом что ревнует брата. Поэтому даже думать не хотелось, что же ощущал эта ледышка в него влюбленный. Хуайсан же завистливо посмотрел на А-Чэна желая чтобы и его так ревновали, но куда уж…. Пока уксус пьет только он сам. Но к счастью, его приказы оказались достаточно ясны. Вэнь Нин быстро отступил назад и беззвучно растворился в тёмном и мрачном лесу. — То есть шел он, гремя на всю гору, а сбежал, не примяв и травинки? — возмутились мальчишки из разных кланов недовольные что свирепый мертвец оказался таким бесшумным и тихим. — Может просто пытался напугать богиню? — предположил почесывающий шею Оуян Сю все так же кудахча над раздраженной беременной женой уже утомленной его заботой. Госпожа Оуян скептически посмотрела на супруга, но ничего не сказала. Ванъюн неожиданно даже для себя облегченно выдохнула, прижимая руку к судорожно бьющемуся сердцу. Ей не доводилось встречать призрачного Генерала лично, однако многие говорили про его красоту, а сама девушка совершенно недостойно Госпожи клана Лань подслушала болтовню наследника Не и Девы Не, что увлеченно обсуждали какой этот «мертвец» замечательный человек. А уж когда в руки к ней попал портрет… что ж, любовь с первого взгляда определенно существовала. Цинь Су мягко улыбнулась мысленно благодаря Господина Вэй сама не ведая зачем так печется о мертвом незнакомце. Ей просто было жаль вполне молодого мужчину, даже юношу убитого лишь из-за фамилии. Никто не заслуживал гонений из-за принадлежности к какому-то роду, не выбираем же мы где и у кого родимся. Вэй У Сянь испугался, что Лань Ван Цзи бросится за ним в погоню, так что он схватил его в ответ. — О. — как-то подозрительно радостно выдохнул Глава Лань за что тут же словил суровый взгляд из-под бровей от Главы Цзян, что предупреждающе блеснул Цзыдянем дернув раздраженно бровью. Сичень понятливо улыбнулся, но планировку свадьбы не прекратил, уже мысленно составляя список гостей. — Ах! — вторя Сиченю вздохнули Мянь-Мянь и Цинь Су под покровительственным взглядом Не Люинъюэ. Девушки искренне считали, что эти совершенно противоположные юноши будут просто прекрасно смотреться вместе. А Люинъюэ заверила подруг что детей Господин Вэй просто обожает и теперь их союзу в мыслях девушек не мешала даже умершая Дева Ин. Но к его вящему удивлению, Лань Ван Цзи не удостоил Вэнь Нина ни единым взглядом. Вместо этого он всё это время пристально смотрел на Вэй У Сяня. — Узнал? — неверяще начали перешёптываться окружающие, ошеломленно переглядываясь и спешно строя теории. Ванцзи же молчаливо смотрел в стол не желая замечать, как полыхают его уши и как лучится радостью его брат рядом с тяжело вздохнувшим дядей. — Ах! Неужели из-за…? — Дэйю как юная девица радостно хохотнула, закрыв ладошками распахнутый в удивлении рот и с благоговением смотрела на хмурящегося внука. — Право, слово, Дэйю. — грозно шикнул на супругу Фуцин, но больше ничего не сказал с обожанием зависнув взглядом на нежном профиле супруги отмечая едва заметные морщинки на столь дорогом лице. Его жена всегда будет прекрасна в его глазах. — Да быть не может. — отрешенно пробормотал Ваньинь неверяще таращась на Ванцзи с силой сжимая кулаки. Его мучали мысли одна хуже другой: мог ли он сам узнать брата так скоро? Мог ли он не стыдясь обнять его при встрече? Примет ли его У Сянь? «Что за дурость? Конечно, я тебя приму, обниму и даже не дам подзатыльник, когда вернусь! Не вешай нос Чэн-Чэн!» звонкий голос ворвался в его разум подобно шторму, но на душе неожиданно просветлело. Может и не признает сразу, но когда найдет точно крепко обнимет и утащит домой перед этим заставив поклониться сестре и спросить ее благословения на все эти шашни с гусуланьской ледышкой. Так эти двое и стояли, молча уставившись друг на друга и крепко сжав запястье оппонента. Представительницы прекрасного пола тут же заохали и заахали, на все лады стыдливо скрывая порозовевшие от фантазий щеки. Неожиданно для всех, дамам очень пришлись по душе столь фривольные намеки на обрезанные рукава двух сильнейших мужчин нового поколения. Даже Ливэнь позабавлено хмыкнула прикидывая, где ей искать жениха ее А-Юю в случае чего. Гуаншань и часть мужчин же напротив скривили лицо закатив глаза. Ну в самом деле, можно ли променять холмы грудей, шелковистость кожи и влажную мягкость яшмовых врат, на литые мышцы, жесткие персики и тугую хризантему. Впрочем, скользнув глазами по тонкой фигурке Сюаньюя и гибкому телу Сяо Синченя, Глава Цзинь вскользь подумал, что кого-то подобного им не прочь понежить и он сам. — Так романтично. — промурлыкал Сяо Синчень закатив глаза в мечтательно жесте, но ту же осекся, уловив каким свирепым взглядом на него посмотрел Лань Сичень зорко следивший за томным взглядом Минцзюэ не сходившим с лица этого даоса! Хуайсан лишь застонал в ладони и закатил глаза. И почему его окружают одни идиоты? Что стоило брату Сиченю признаться Минцзюэ или хотя бы отринув традиции сесть с ним рядом, как сам Хуайсан сел с Ваньинем. Судя по жалостливому взгляду болезного Гуанъяо тот думал о том же. И тут появился Цзян Чэн. — Эй! Почему это прозвучало как что-то мерзкое? — взвился Ваньинь возмущенно обернувшись на читавшего Сун Ланя. Монах спокойно пожал плечами, никак не выказывая страха или почтения. В самом деле, он просто читает, какие к нему вопросы. — Потому что нечего людям жизнь портить своей кислой рожей! — зашипела на него тут же Юй Киу под сдавленные смешки Хуайсана и бабули Жоу. Задохнувшегося от гнева мужчину утянул на место Хуайсан неспешно наливая вина и подавая благодарно погладившему его колено Ваньиню. Щеки Янлю непроизвольно порозовели под тихий игривый свист Вэй Ина слышный, кажется, только ему. Он проявил терпение и спокойно ждал окончания ночной охоты в Ступнях Будды. — Как это для тебя не свойственно. — зафырчала Фуюян кинув взгляд на пожавшего плечами мужчину, наслаждавшегося вином и прижавшимся к боку Янлю тихо что-то говорящем ему на ухо. — А главное, как невовремя он решил дать свободу действий А-Лину. — покачала головой Цзинь Джу поражаясь тому року, что едва не унес жизнь ее внука в могилу. Но не успел он прикончить и пиалы чая, как с горы Дафань прибежал запыхавшийся ученик и рассказал, с какими сильным и свирепым существом они столкнулись. От таких новостей сердце его заколотилось как бешеное, и Цзян Чэн со всех ног поспешил обратно. — Ну я говорил, что кто-то должен быть приставлен. — важно кивнул Глава Цзян, отрываясь от тихого диалога с наследником Не. Хуайсан согласно кивнул, вновь подливая вина под возмущенным взглядом брата, чаша которого так и осталась пустой пока он не налил вина сам. — Странно что предупредили так поздно. — покачала головой Юй Киу забавляясь с лица Минцзюэ обиженно буравившего брата взглядом, пока младший как прилежная супруга обхаживал другого мужчину. Что ж такого искреннего веселья она не испытывала давно. Он тревожно прокричал: «А-Лин!» — Ути-пути! Кто это у нас такая курица-наседка? — залилась смехом Юй Киу, едва не захлебнувшись своим вином от разбиравшего ее веселья. Её радовало абсолютно все, милое лицо Главы Не, искренне обиженного на брата, осторожные попытки Хуайсана приручить ее братца и сам Ваньинь, дразнить которого появилась просто уйма поводов. — Ты! — выставив палец и вскочив на ноги завопил Ваньинь, но тут же сел, так как Хуайсан спешно утянул его обратно, буквально обнимая чужую руку и повисая на ней мертвым грузом. Юй Киу засмеялась вновь теперь вместе с Фуюян. Цзинь Лин только что чуть не лишился души, но сейчас все было уже хорошо, и он твёрдо стоял на ногах: «Дядя!» — Маленький негодник! — зашипела Фуюян прищурив злобно глаза. Женщина выглядела до того свирепо, что многие поспешили помолиться за непоседливого ребенка. Особенно тревожно и жалостливо смотрели на А-Лина адепты Юньмэна. — В комнате закрою! — насколько было сил сурово обрубил Гуанъяо слегка покачнувшись и зашипев от боли в спине. Цзинь Ливэнь тревожно оглядела его, но поняв, что все хорошо согласно кивнула. — Да выпороть его надо! — взвился, засверкав Цзыдянем мужчина в лиловом поджимая сурово губы и хмуря черные брови. От резкого движения головой часть челки небрежно рассыпалась на щеку и лоб выведя мужчину еще больше. — Не слишком ли это сурово? — уточнила Дэйю тревожно оглядев мальчонку, увлеченно игравшего с Юанем, пока Юн что-то объяснял Оуян Цзю. Она была приверженцем дисциплины, но не такой суровой, как очевидно привыкли в лотосовых просторах. — Уж не суровей пары плетей Цзыдянем! — зашипел Ваньинь от избытка чувств совсем перестав контролировать, где, что и кому говорит. На его счастье, обратил внимание на смысл слов, только распахнувший глаза Хуайсан и схватившийся за Бичень Ванцзи. — Раз такой же безалаберный и бестолковый как его средний дядя, то и воспитывать его надо так же! — Вэй У Сяня били Цзыдянем? — изумился Хуайсан вздрогнув от ужаса, но спросил, шёпотом не заостряя внимания толпы. Он видел, как прислушивается к ним Ванцзи и понимал, что драки, дай бог после чтения, этим двои не избежать если сейчас Цзян-сюн подтвердит столь страшные слова. — Это наше дело. — жестко обрубил Ваньинь наконец осознав, что ляпнул и с сожалением поджал губы, когда обиженный Хуайсан фыркнув отстранился, прижавшись к брату. Цзян Чэна грызла вина перед братом всегда отхватывающего матушкиного кнута, перед сестрой за то что не уберег так любимого ею дуралея и перед Хуайсаном с которым сейчас был столь груб. Убедившись, что его племянник в безопасности, Цзян Чэн, наконец, успокоился, уже через секунду вернулся в свое обычное состояние духа и сердито забранился: «Разве у тебя нет при себе сигнальных огней? Или ты не знаешь, что их нужно использовать, когда сталкиваешься с такой опасной тварью? Зачем ты так храбришься? А ну иди сюда!» — Именно! — стараясь заглушить в себе неприятное чувство вызванное отвернувшимся Хуайсаном вызверился на книгу мужчина, злобно шипя и едва ли ядом не плюясь. — Вот молодежь пошла! Неужели я тебя ничему не научил? — Ах, ну А-Чэн, сам же таким же был! — закатила глаза Фуюян лукаво блестя глазами, потому что точно знала, что был. Он и А-Сянь вечно влипали в неприятности и от степени этих неприятностей зависело кто наказывал проказников. Бывало, это была она сама, чаще девчонка Юй, срывающая гнев на детях, реже мягкий Фенмянь, включающийся только когда дети совершили что-то действительно опасное. — Бабуля! — цокнул Цзян Чэн отвернувшись и вновь наткнулся взглядом на холодное лицо Хуайсана скрытое веером и смотрящее прямо перед собой, а не как обычно на самого Ваньиня. Но Цзинь Лин тоже пребывал не в лучшем расположении духа от того, что ему так и не удалось схватить богиню-пожирательницу душ, и он сердито ответил: «А разве не ты мне сказал, чтобы я победил, во что бы то ни стало?! И если я её не поймаю, то не сметь больше показываться тебе на глаза?!» — Он! Этот! Нахал! — задыхаясь от наглости отвлекся от созерцания чужого лица Ваньинь схватившись за сердце с ужасом уловив насмешливый взгляд Циженя что, вот наглость, закатил глаза! Учитель что же, смеялся над ним? — Да брось! Он же вылитый ты! — цокнула Юй Киу взболтнув вино в чарке как-то совершенно скучающе. Минцзюэ перестал корчить смешные мордашки, а воркующая парочка из брата и его друга неожиданно распалась, огорчив женщину. — Так же храбрился, когда тетя нашла вас с Вэй Ином в логове Сяньюи! Это я еще молчу, как сильно вы были ранены! — Не выворачивай все! — зашипел мужчина, краснея под заинтересованными взглядами. Эта история была постыдна уже тем, что нашли их не столько ранеными сколько мокрыми, замерзшими и громко чихающими. А уж последующий нагоняй от матушки до сих пор напоминал о себе в промозглые вечера болью в ребрах. — А ты не нуди! — цокнула кузина, странно смотря то на него, то на Хуайсана. Цзян Чэн захотел ударить несносного мальчишку так сильно, чтобы тот залетел обратно в живот свой матери. — О, поверь ты у меня вызывал порой желания и похуже. — честно поделилась бабуля Жоу беспечно поправляя свои рукава и с самой наимилейшей улыбкой смотря на побелевшего мужчину. Ваньиня, что называется пробрало, видя взгляд женщины он не рискнул возмутиться вслух. Цзинь Ливэнь и Лань Дэйю неожиданно единодушно вздохнули переглянувшись. Что ж, у них такие желания во время юности их чад появлялись не раз и не два, останавливало лишь то, что этими матерями были они сами. Цижень под пытливым взглядом Сиченя клятвенно заверил, что племянники были образцами благородства, благоразумно умолчав, как часто в их детстве его одолевали подобные Главе Цзян порывы. Все же упертость Ванцзи и энергичность Сиченя давались устающему от работы главой и учителем Циженю с переменным успехом. — И кто только научил тебя таким грубостям? — поцокала языком Юй Киу качая сокрушённо головой. И стоило только выразительному взгляду брата повернуться к ней с немым упреком, съехала с темы неловко кашлянув от воспоминания как сама же и учила мальчишек бранным словам. — А-Сянь вот такой джентльмен, а ты! Убила бы! Но, всё же, он и вправду так сказал, и не мог отказываться от своих слов. — Ты так похож на нее. — с каким-то неожиданно отрешенным лицом, не уточняя деталей просипела Фуюян залпом опрокинув в себя полную до краев чару вина. Даже не поморщившись от терпкости напитка, Старейшина Цзян бездумно покривила губами усмехаясь чему-то своему. Юй Киу и сам Ваньинь не решились уточнять. Да и что тут спрашивается вызнавать? Априори с таким непередаваемым лицом женщина говорила лишь об одной женщине, жене Фенмяня и своей личной головной боли — Юй Цзыюань. Для молодых глав до сих пор было секретом отчего всегда старающаяся действовать миром Фуюян так не терпела Цзыюань. Никто никогда не рассказывал о их конфликте, просто с самого начала, когда еще маленькие мальчик и девочка начали осознавать себя полноценно и понимать в окружающем хоть что-то, стала очевидна даже не скрываемая внешними фасадами внутренняя война. Фуюян отказывалась находится в покоях если там присутствовала жена главы, сама же Цзыюань усиленно игнорировала женщину. Но если они все же оказывались лицом к лицу очень редко они могли говорить хоть сколько-нибудь спокойно, всегда переходя на крик и оскорбления. — Почему вы все еще к ней так относитесь? — возмутилась Цзинь Джу, кажется, посвящённая в истоки конфликта и не понимающая чем заслужила такое отношение ее подруга. — Хоть раз скажите все искренне! — О мертвых: или хорошо, или ничего. — холодно обрубила лекарь, даже не обернувшись на собеседницу все еще странно усмехаясь и как-то недобро блестя глазами. Сделав очередной глоток вина Фуюян, шумно втянула носом воздух и позабавлено фыркнув лаконично бросила в сторону все еще не глядя на собеседницу, сжимающую кулаки. — Я промолчу. Всё, что ему оставалось, — это повернуться к заклинателям, что валялись на земле без движения, и едко заметить: «Что же это за тварь, что так знатно отделала вас?» — Ты себе даже не представляешь. — закатил глаза Хуайсан нервно обмахиваясь веером и намеренно не смотря на Цзян-сюна, что уже нерешительно потягивал пальцами за его рукав. Он все еще обижался и намеревался взять от этой ситуации все. Киу наблюдающая за этими детскими выходками лишь глаза закатила и тяжело вздохнув отпила вина продолжая щелкать семечки. Все же не маленькие, сами разберутся! Как минимум один из них с мозгами и это очевидно не ее брат. Среди заклинателей в пёстрых одеждах различных кланов также присутствовала группа замаскированных адептов Ордена Юнь Мэн Цзян. Цзян Чэн приказал им тайно помочь Цзинь Лину, если тот не сможет справиться сам. — Ну точно наседка! — расхохоталась наконец повеселевшая Глава Юй незаметно расслабившаяся, как только натянутая пружина в ее груди слегка отпустила тревогу и тоску. Фуюян даже не улыбнулась и взволнованные брат с сестрой решили растормошить женщину в своей манере. — Замолкни! — не так запальчиво и громко, но все же с нажимом цокнул Ваньинь неотрывно смотря как Фуюян методично прикладывается к вину в лучших традициях У Сяня. На пятой чарке, не выдержав он схватил женщину за руку расплескав на стол вино. Слова, слетевшие с его губ, казались скорее жалкими, чем грозными. — Хватит, бабуля. — Ох, это так мило! — слегка пьяно промурчала женщина позволяя подскочившей служанке поменять столик и поставить на новый как вино, так и чай под грозным взглядом Ваньиня. Пофыркав, женщина слегка тряхнула головой прогнав своей Ци излишки алкоголя оставляя лишь приятное томление без опьянения. — Бьюсь об заклад адепты Цзинь там тоже замаскированы. — сокрушенно покачал головой Хуайсан стрельнув хитрющими глазами на Мэн Яо и тот неожиданно даже для себя, покраснел всем лицом взволнованно таращась на хихикающего наследника Не. Мадам Цзинь и Цинь Су внимательно осмотрели его лицо и невольно вздохнули с восхищением. Один из заклинателей всё ещё никак не мог отойти от шока и, заикаясь, промямлил: «Глава… глава Ордена… это был… Вэнь Нин». — Ну все, Чэн-Чэн сейчас вашу лавочку разнесет. — веско покачала головой Юй Киу сцеживая смешок в кулак. — А почему Глава Цзян так нетерпим к Призрачному Генералу. Прям чрезмерно, я бы сказала? — удивленно склонила голову Мянь-Мянь с незамутненным любопытством. Девушка, конечно, знала, что мало кто на самом деле любил этого человека, но столь явную агрессию проявлял лишь Глава Цзян. — Да потому что ревнивец! — расхохоталась вновь Глава Юй достав свою трубку и подкурив от талисмана глубоко затянулась с видимым облегчением прикрывая довольно глаза. — Что? Ты что несешь! — заорал побагровевший Ваньинь уже не раз просивший кузину не заострять свое и чужое внимание на его неприязни в этому конкретному Вэню. Да он ревновал и что? Теперь все что ли должны это знать? — А что, это не так? — закатила глаза на этот раз бабуля Жоу закинув в рот пару дынных семечек наконец очнувшись от своего «странного» настроения. — Тебя ж от одной мысли, что А-Сянь выбрал Вэнь Нина, а не тебя выворачивало. — Старейшина Цзян! — побагровел лицом мужчина, не зная куда себя деть от едва слышных, но все же присутствующих смешков. А уж леденящий взгляд Второго Нефрита и подавно выводил его из себя. — Ох! Молчу-молчу! Цзян Чэн подумал было, что слух подвёл его: «Что ты сказал?» — Что, на радостях и слуха лишился? — ехидно процедил Хуайсан и тут же умолк поняв, как неприятно это прозвучало. А уж обиженное бледное лицо Ваньиня отдалось острой боль. В его сердце. Глава Цзян ничего не ответил, хмуро отвернувшись и даже слегка отодвинувшись. А мирок Хуайсана невольно дал трещину, он, кажется, сам только что очень обидел любимого человека. Тот же мужчина ответил: «Вэнь Нин вернулся в этот мир!» — Эй халтурщик! — возмущенно крикнула Госпожа Оуян, обращаясь очевидно к человеку из книги. — А Старейшина И Лин? Или это сюрприз для уважаемого Главы Цзян? — Не хочу никого обидеть, но не уверена, что люди там будут так уж рады. — с сомнением покачала головой Цинь Су уверенная что собравшиеся в книге заклинатели скорее сами удавят себя, чем с почестями примут возродившегося мужчину. Мянь-Мянь неуверенно кивнула, тоже подозревая нечто подобное. В то же мгновение потрясение, отвращение, гнев и недоверие отразились на лице Цзян Чэна. После продолжительного молчания он, наконец, заговорил: «Эту тварь повергли на глазах у всех уже много лет назад, как он мог вернуться?» — Вот кстати да. — с нажимом качнул головой Цзян Чэн обернувшись к сбледнувшем Гуаншаню с жирным таким намеком, старик прикинулся валенком. Не Минцзюэ, Юй Киу и Лань Сичень одновременно поморщились с раздражением смотря на беспечно обмахивавшегося веером Главу Цзинь. Они с упоением ждали того мига, когда всем ясно и точно скажут кто виновен, ведь этот скользкий лис уже наверняка придумал план как вывернуться наизнанку и спасти свою шкуру. — Возможно, кто-то все это время нам просто лгал? — спокойно и максимально холодно уточнил Цижень с определенным намеком, но Гуаншань лишь состроил невинное лицо ахнув с таким артистизмом, что старый учитель бы ему даже денежное вознаграждение дал как лучшему актеру театра. — Неужели мой дорогой друг знает кто это? — с любопытством поинтересовался Гуаншань надменно смотря на сжавшего челюсть Циженя из-за веера. Он прекрасно понимал, что старик не бросится с голословными обвинениями, а доказательств у того не было. Цижень предсказуемо скупо пожал плечами. Адепт Ордена Юнь Мэн Цзян, довольно ответственный старший, много повидавший на своем веку, с жаром ответил: «Но это и вправду был Вэнь Нин! Никакой ошибки быть не может! Мои глаза мне не лгут!» — Старший и много повидавший… — задумчиво протянула Цзян Фуюян и невольно скосила глаза на задумчивого Цин Чу, но все ее доводы разбивались о титул Старейшины бывшего шиди Вэй Ина. Ваньинь проследивший ее взгляд тоже неопределенно нахмурился, прикусив губу. Младший из старейшин ордена Цзян невольно натолкнувшись на подозрительные взгляды своего Главы и бабули Жоу тут же оскорбленно вздохнул, подавившись воздухом и от того громко закашлялся. Но стоило хорошенько продышаться и отпить немного вина, как мужчина возмутился уже вслух. — Ладно шисюн, но вы бабуля! Как можно! — оскорбленно пропищал здоровенный детина, схватившись театрально за сердце. Ему и правда было обидно, что близкие могли подумать на него. Поэтому Цин Чу поспешил оправдаться. — Я бы никогда не предал доверия да-шисюна Вэй! — Он не да-шисюн больше! — возмутился тихо один из мальчишек, сидящих чуть поодаль от Главы и Старейшин Цзян. Однако смельчак быстро угас стоило словить три пронзительных взгляда от старших и грозное шипение от его собственных шисюнов уже относительно принявших Вэй Ина. Товарище его шипели на смельчака тревожно оглядываясь на своего Главу. Тему Вэй У Сяня никто не поднимал, хотя не раз и не два ловили Ваньиня на распитии алкоголя в старых покоях его брата, либо полирующим чужую некогда легендарную флейту. …и тут он внезапно указал в сторону — «Это он его призвал!» — Еще и сдали мальца! — возмутилась Юй Киу недовольно сдвинув брови и сурово оглядела адептов брата. Те стоически перенесли ее взгляд, но бледные лица никого не убедили. — Своих выдавать нельзя! — Он чужак. — тихо, но четко отчеканила одна из девиц в рядах адептов, что все время молчала, однако сейчас решила высказаться. Фуюян недоверчиво осмотрела ученицу и неверяще качнув головой уточнила. — Разве брат Главы клана, чужак? — голос ее не предполагал иного ответа кроме как извинения за дерзость и принятие вины. Цзян Чэн даже выпрямился, невольно заслышав знакомые с детства нотки в чужом вкрадчивом голосе. Адептка же под пораженными взглядами своих шиди, шисюнов, шимэй и шицзе уверенно вскинула подбородок. — Разве брат убьет свою сестру и причинит несчастье родным? — выпятив грудь парировала девчонка, бесстрашно глядя Старейшине в удивленно округлившиеся глаза. После недолгого размышления Фуюян наконец вспомнила ее. Эта девочка, кажется, принадлежала одному из вассальных кланов и трепетно любила Цзян Ваньиня, хвостом перед ним вертела еще лет с двенадцати, а сейчас достигнув семнадцати и вовсе глаз не спускала с молодого мужчины. И как правило, влюбленная, она часто слушала как страдал и злился Ваньинь, оттого и сама злилась и страдала. Фуюян удрученно покачала головой и предупреждающе стрельнула глазами в напрягшегося Хуайсана подбородком и взглядом указав на девицу, а после и на Цзян Чэна. — Вэй-сюн, брат А-Чэна, — осторожно, ожидая что его одернут или нахамят за столь вольное обращение начал Не Янлю все еще тревожный из-за ссоры, но уловив что Ваньинь спокойно принял новое обращение и даже заинтересованно склонил голову более расторопно продолжил. — неважно что он натворит. Он. Его. Брат! — Именно. — с какой-то внутренней нежностью вздохнул Ваньинь и неожиданно ласково улыбнулся, неловко коснувшись кончиками пальцев чужого пышного рукава. Хуайсан поспешно спрятался за веером даже не смотря в сторону уже алой от представшей картины девчонки. Все его мысли занимали чужие пальцы и такая красивая улыбка. Вэй У Сянь всё так же стоял, вцепившись в Лань Ван Цзи и не желая отступать. Внезапно они оказались в центре всеобщего внимания. — Ну для нашего идиота это не в новинку. — пожал плечами Цзян Чэн, не меняя нежного выражения лица и глаз. Многие понимающе переглянулись и даже уважительно посмотрели на Главу Цзян. Тот как-то оттаял после памятной главы, когда вспомнил что не его шисюн убил сестру, что все было лишь злым роком. — А Ванцзи вот, не любит подобное. — покачала головой Лан Мяо самодовольно, но ту же осеклась под сотнями взглядов. Тяжелее всего было выдержать взгляды представителей Лань, особенно предупреждающий взгляд самого Ванцзи. Мечущий молнии взгляд Цзян Чэна остановился на Вэй У Сяне. — Ну что ж, помянем крольчонка! — вздохнула Сол Сумэй и с трагичным лицом подняла чашу. Со смешками присутствующие поспешили поднять и свои тоже, даже закативший глаза Глава Цзян и фыркающая от смеха Фуюян. Через секунду губы Цзян Чэна расплылись в кривой усмешке, а его левая рука вновь принялась бессознательно поглаживать кольцо. Он почти ласково сказал: «Так, так… Значит, ты всё же вернулся?» — О! — почти восхищенно вздохнул Ваньинь и Цзыдянь заискрил на его пальце куда мягче и нежнее если такое вообще могло произойти. Собравшиеся с недоумением осматривали радостно мерцавшее кольцо до сего момента даже не представляющие что то, может искрится от радости, а не от ярости. — Видишь, ты тоже его узнал. — понимающе похлопала внука по плечу Фуюян зная, как это тяготило мужчину. Тот довольно обернулся, едва не сверкая как начищенный серебряный. Для Цзян Чэна это было безумно важно. Хуайсан на это лишь фыркнул, скрыв улыбку за веером. Он резко отнял руку от кольца, и в ней оказался длинный кнут. — Стоп! Стоп! Стоп! — возмутилась Юй Киу даже с места подскочив и свирепо уставилась на Цзян Чэна. Тот непроизвольно сбледнул с лица. — Ты что, моего А-Сяня бить собрался? — Не думаю. — неуверенно промямлил Ваньинь, неловко заводя руку с кольцом себе за спину. А то с этой сумасшедшей станется его отобрать. Юй Киу предупреждающе вздернула подбородок и сделала этот до жути похожий на матушкин жест бровью, означающий «Один неверный шаг и можешь молить о пощаде!» Сун Лань оглядел родственников, но не заметив ничего страшного продолжил чтение под восхищённое тарахтение рядом сидящего Сяо Синченя. Кнут был очень тонким и в полном соответствии со своим именем представлял собой луч испепеляющей фиолетовой молнии, будто только что сошедшей с грозового неба. Цзян Чэн замахнулся, и электрические всполохи замелькали в воздухе. Цзян Чэн напряженно смотрел на Сун Ланя, держащего книгу, в голове его не укладывалось, что он, даже ненавидя глупого шисюна смог бы поднять на него Цзыдянь памятуя сколько раз на дню прилетало этим оружием по спине брата от матушки. Брови Главы Цзян сошлись на переносице и взгляд сам собой скользнул к Деве Ян, что, поймав его лишь холодно кивнула, подтвердив немой вопрос. Верно, ха~ как он мог забыть, параллельный мир. Это не он замахнулся на брата, этот тот неправильный, желчный, злобный Ваньинь из другого мира. Он бы так не поступил, максимум припугнул бы самим наличием кнута и все. Цзян Чэн со свистом втянул воздух облегчения, тут же вздрогнув от крика над ухом. — Ах, замахнулся! — тут же взвилась вновь Юй Киу и уже сама поспешила продемонстрировать свое духовное оружие — браслет из чистого серебра с пурпурными аметистами оплетенный тончайшими цепочками соединённый с кольцом — способный обращаться в тысячи цепей, рассыпающихся лепестками сакуры и жалящих не хуже клинка. Сами цепи, окутав кого угодно могли еще и полностью «выпить» духовные силы передав их владелице браслета. Чэнмо был творением самой Юй Киу, ее экзаменом на место новой Главы. — Очевидно это чтобы удостоверится! — поспешил оправдаться мужчина и сам не веря своим словам. Какой там удостоверится? Да тот, другой Цзян Чэн, он же маньяк! Он же пытал, убивал всех этих подражателей выискивая У Сяня, еще и племянника науськивал! — Да что ты? Ну так и я сейчас кое в чем удостоверюсь! — Цзян Чэн сглотнул, еще одно, самое опасное свойство Чэнмо, иногда сбоящие и работающее через раз, но все же, заключалось в его способности порабощать разум жертвы в чье тело намеренно войдет лепесток. Быть марионеткой в руках сестры хотелось мало. — Так! — голос Фуюян оборвал склоки и ставки, что уже начали собирать остальные. — Продолжим чтение! Господин Сун, прошу… Не успел Вэй У Сянь сделать ни единого шага, как Лань Ван Цзи уже разместил перед ним свой гуцинь. — Ну мы уже выяснили что они ладят, не так ли? — неуверенно окликнула всех Цинь Су с трепетавшим сердцем поймав опустившуюся на зал тишину. Эта она и подруги считали двух заклинателей хорошей парой, а вот остальные могли не понять. Хотя женщины в прошлый раз такой намек восприняли благосклонно, и кто-то даже с энтузиазмом. Собравшиеся мгновенно расслабились и загомонили с понятливыми улыбками. Дамы с лукавыми улыбками перемигивались и с самыми честными лицами согласно кивали. Мужчины довольно усмехались в бороды и усы. В самом деле, Второй Господин Лань же может просто переживать за друга или наоборот за бедного парнишку, если все же не узнал. Цижень устало вздохнув вновь поднял глаза к потолку, на этот раз не спрашивая ничего лишь со скорбью принимая свою участь. Дэйю ласково похлопала ему по плечу искренне сочувствуя нервным клеткам племянника. Полилась уверенная мелодия, будто бы камни бросали в воду, возмущая её тысячами и тысячами колебаний. Звуки гуциня отражались в воздухе бесчисленными волнами ряби и сталкивались с фиолетовыми всполохами Цзыдяня, первые при этом искажались, а последние тускнели. Присутствующие с надеждой прикрыли глаза желая представить красоту этого зрелища. Все же Хангуан-Цзюнь и Саньду-Шеншоу никогда не скрещивали не то, что духовные орудия, но даже мечи. Представители Лань и вовсе блаженно улыбались представив красоту игры своего молодого мастера. Сами виновники всеобщего гвалта вздохов, лишь хмуро окинули друг друга взглядами и молчаливо кивнули оппоненту, им нечего было делить. Как только У Сянь вернется они все обсудят и решат, где и сколько времени будет проводить их сумасбродный кролик. И что-то подсказывало Ваньиню, что братец непременно будет частым гостем его дома…их дома. Все раздумья Цзян Чэна на тему «не вступать в открытый конфликт с Лань Ван Цзи, чтобы не ссориться с кланом Лань» как кошка языком слизала. — Что ж, не долго музыка играла… — обреченно покачала головой Фуюян прикидывая сколько денег ее неугомонный Глава должен будет компенсировать за подобный инцидент. Насчитав сумму с приличным количеством нулей лицо женщины потемнело, а глаза наполнились яростью. — Ты же будешь обдумывать каждый свой шаг? Сглотнув от тона женщины Ваньинь нервно закивал, невольно вцепившись в ладонь Хуайсана в попытке успокоиться. Наследник Не лукаво блеснул глазами из-за веера и словно бы невзначай прижался плечом к другу аккуратно опустив свою голову на чужое плечо. Кажется, конфликт был исчерпан. — Вот не удивлена. — пофыркала как большая кошка Юй Киу сверкнув глазами на сморщившего лицо Цзян Чэна. Ее любимая парочка вновь тесно прижалась друг к другу, и женщина радостно улыбнулась прикидывая, когда стоит отправить первое брачное письмо Главе Не. И стоит ли еще немного подождать? Ночное небо над горой Дафань то вдруг вспыхивало фиолетовым, то вдруг становилось светлым, словно днём: порой ревел оглушающий гром, а порой резко разлетались звуковые волны гуциня. — Вот бы в живую увидеть. — мечтательно пролепетал какой-то малоизвестный адепт, кажется из Молин Су. На парня скептически взглянули старшие и понимающе закивали младшие. Сказать еще что-то никто не решился. Все остальные заклинатели предусмотрительно отошли на безопасное расстояние и теперь наблюдали за происходящим со стороны. До смерти напуганные, они всё же продолжали созерцать в священном ужасе. — Не удивительно. — пожала плечами Цзинь Ливэнь поглаживая по голове уснувшего на ее коленях Сюаньюя. Лицо женщины было безмятежным, но говорила она уверены и строго. — Такое оружие не легко создать, не говоря уже о том, чтобы правильно его напитать энергией. Такой силы стоит ужасаться. До сих пор поражаюсь тому, с какой легкостью Вэй У Сянь создает подобные артефакты. Собравшиеся принялись перешёптываться. В самом деле выходило, что подобные инструменты должны иметь не только высочайшее качество, но и долгую историю, все же инструментом такой силы стать за парочку лет нереально, но… была Чэньцин. — Разве возможно создать столь грозное и мощное орудие за пару месяцев? — неуверенно уточнила Госпожа Оуян, давно мечтавшая о чем-то подобном. Ответил ей как не странно Лань Фуцин неторопливо поглаживая свою бороду. — Нельзя. — веско и емко качнул головой мужчина, смотря на поблескивающий искрами Цзыдянь. — Артефакт создать можно, можно заложить в него индивидуальные свойства, можно даже напитать его Ци за короткий срок, но… — Это будет лишь оболочка. — закончила за замявшегося старца Юй Киу с грустью смотря на свой артефакт. Она делала его шесть лет, столько же по крупицам вливала Ци и, кажется, даже кусочки своей души, но на руке ее все еще был лишь суррогат. — Для артефактов такой силы и мощи нужны не только умения, но и кое-что более ценное. — грустно вздохнула Фуюян смотря на Юй Киу с легкой жалостью, ведь это «ценное» так и не удалось добыть юной главе. — Это не только эмоции, чаянья и нужды артефактора, это так же живая душа. Все ошеломленно умолкли. Более старшее поколение или те, кто умел создавать артефакты и механизмы горько усмехнулись с обескураженно смотрящих на них лиц. Минцзюэ неверяще окинул взглядом знаменитое кольцо, так же гуцинь Ванцзи сегодня лежащий на коленях владельца и тяжело задышал. — Душа… то есть…. Вот прям реальная душа? — неверяще вздохнула Мянь-Мянь распахнув глаза от охватившего его ужаса. — Да. Блуждающих душ великое множество, особенно близ Луанцзан или подобных ей катаклизмов. — принялась объяснять Фуюян нахмурив брови и застучав беспокойно пальцами по краю столика. — Артефакт не станет столь великим, сильным, а главное единым с заклинателем не имей он души. Именно поэтому на создание таких вещей уходят годы, даже десятилетия, ведь не каждая душа согласится быть запертой в оружие. — Но! Но ведь гуцинь Хангуан-Цзюня… — заикаясь воскликнул ученик из Гусу, и никто его не осудил. Все знали, что Цзыдянь насчитывал больше сотни лет, но вот гуцинь… ему кажется не больше пары десятков! — Гуциню почти столько же сколько и Цзыдяню. — с улыбкой пояснил Хуань мягко улыбнувшись и невольно подумал, что его флейта и рядом не стояла с той мощью, что имеют Глава Цзян и его брат. — Он был создан Лань И еще в юности, но душу обрел спустя почти тридцать лет после исчезновения нашей Главы. Все выдающиеся совершенствующиеся имеющие определенное направление в духовной жилке в разные временные периоды играли на «Ванцзи» желая отыскать нужную душу и лишь предыдущий хозяин Ванцзи, — с намеком посмотрев на молчаливо прикрывшего глаза Циженя запнулся Сичень, — нашел для него душу. Однако та воспротивилась его воле, и сама выбрала моего брата. В зале повисло пораженное молчание пока ошеломлённо не прозвучал тихий голос Мэн Яо: — У флейты Господина Вэй есть душа? — голос его ломался и слегка сипел, но даже так все прекрасно слышали то благоговение с каким спросил мужчина. Подобное восхищение начало накрывать и Цзян Чэна, который знал наверняка, душа была. Она пела женским переливчатым голосом словно Юй Киу, когда Ваньинь чистил флейту, она шептала сказания и сказки голосом Яньли, когда пьяный мужчина засыпал, обнимая ее и она, громыхая визжала голосом матушки, когда Ваньинь уходил, запирая ее за тысячей замков и талисманов. — Есть. — свистящим трескающимся голосом согласился Глава Цзян неверяще смотря на свои руки. Столетия и десятки лет создавались артефакты такой силы, его же брат создал подобный за пару месяцев. Уму не постижимо. — Как же так? — неверяще ахали со всех сторон и с ужасом содрогались при мысли о истинной силе вещички что имела душу. В конце концов, когда ещё им представится шанс своими собственными глазами лицезреть, как два прославленных заклинателя из именитых кланов сражаются в открытую. Все они, без исключения, жаждали жестокой и напряжённой схватки. — Вот наглецы! — возмутилась Чанг Юнсу сложив руки под грудью. — Нечему здесь радоваться! А если заденет кого? Пристыженные мальчишки опустили смущенные лица в пол. Фуюян же лишь ласково вздохнула, все же заклинатели тоже люди ждущие хлеба и зрелищ, а уж мужчины…ну точно дети малые! Были среди них и те, у кого в голове мелькали и невысказанные надежды на то, что мирное сосуществование кланов Лань и Цзян прекратится, что сулило интересные повороты событий. — Что? — одновременно встрепенулись Ваньинь и Сичень с яростью и затаенным страхом переглянувшись между собой. Фуюян напряженно сложила руки на груди подозрительно окинув всех взглядом. Дэйю же едва подавила тяжелый вздох уткнувшись Ванъюн лбом в плечо, в самом деле, она же только наладила мосты с семьей ее будущей невестки! Ну что за несправедливость! В это время Вэй У Сянь, наконец, терпеливо дождался подходящего момента и сорвался с места. — Вот ты вроде бы умный, но такой…тупой. — разочарованно вздохнул Ваньинь закатив глаза. Тяжелые вздохи Юй Киу и Фуюян стали для всех еще одним подтверждением. — Мгм. — устало качнул головой Ванцзи уже устав удивляться тому хаосу, что творился в голове его любимого человека. Сичень же тихо хихикнул, веселясь с лица брата и проделок Господина Вэй. Сяо Синчень обеспокоенно заерзал на своем месте, но ничего не сказал, все еще находясь под впечатлением от новости что его племянник создал столь великое оружие как призрачная флейта! Интересно, а та странная заколка наставницы, образующаяся кинжалом, тоже духовное орудие? Толпа была поражена. — Конечно поражена, такого идиота поискать надо! — фыркнул кто-то из толпы закатив глаза. Спорить не стал даже Хуайсан с тяжелым вздохом полагая что в словах парнишки есть зерно истины. — Именно! Бежать, когда за него сражаются. — покачала сокрушенно головой Сол Сумэй. Для женщины было уму непостижимо что кто-то мог добровольно бросится прочь из-под защиты ища приключений и конкретного кнута на свою задницу. Девицы мечтательно закатили глаза единодушно вздохнув. Как бы им хотелось, чтобы за них сражались такие мужчины! Что Глава Цзян с его почти дикой сексуальной красотой, что холодный непорочный словно нефрит Хангуан-Цзюнь. Не жизнь, а мечта! Возмущенный мыслями девиц Вэй Ин негодующе зашипел: «Эй! Это мои мужчины!» на его реплику Ванцзи счастливо прикусил губу игнорируя упоминание Ваньиня и покраснел ушами. Цзян Чэн же, сложив руки на груди закатил глаза, но и его щеки польщенно зарделись. Хуайсан лишь хихикнул за веером делая пометку, что приличия ради Ваньинь — его мужчина. Цзян Чэн не ударил его кнутом только потому, что Лань Ван Цзи защищал его. Бежать в такой момент было равносильно смерти! — Даже дети это понимают. — приложил ко лбу руку Ваньинь вознося молитвы богам, чтобы те послали его брату немного мозга и самосохранения. «Да что ты меня вечно третируешь!» бурчал над ухом Вэй Ин и А-Чэн невольно прятал улыбку за ладонью обещая, что обязательно вернет брата. — Поразительная…смелость. — нашелся Минцзюэ уважительно качнув головой. И хоть он понимал всю рискованность ситуации все же был поражен действиями парня. — Скорее глупость. — покачал головой Хуайсан искренне удивляясь тому, как его друг мог совмещать недюжинный ум и столь разительную тупость. «Ну эй! Хватит меня обзывать!» И действительно, Цзян Чэн словно отрастил глаза на спине, и стоило Вэй У Сяню выбежать из зоны защиты Лань Ван Цзи, как он тут же использовал свой шанс. — Ну в отличие от кое-кого у меня мозги все еще имеются. — закатил глаза Ваньинь пожав плечами. Ну, а что еще он мог сказать? Он же не тупой что б упускать такую возможность, когда «противник» открыт! Он, между прочим, войну прошел и знает, чем подобная безалаберность чревата. — А-Чэн/Цзян-Сюн! — одновременно с двух сторон прогремели возмущенные голоса Фуюян и Хуайсана, а уж укоризненные взгляды этих двоих и вовсе заставили съежится, но слова свои обратно мужчина брать отказался, надменно сложив руки на груди и подняв подбородок. — Может у него есть план? — неуверенно встрял Сяо Синчень считающий, что действовать так безрассудно и глупо, человек создавший такой поразительный артефакт и так легко разгадавший тайну богини, не будет. — Какой? Как отхватить кнута, да побольше? — усмехнулся Глава Лоу и Синчень тут же поник, смущенно уткнувшись в свои руки взглядом. Только старик хотел съязвить и унизить даоса больше, как наткнулся на бешенную ярость Главы Не и монаха Сун, что сидели по бокам от смущенного юноши. Сглотнув, Глава Лоу притих нервно отвернувшись. — Вероятно он и в самом деле что-то придумал. — сочувственно произнес Хуайсан с участием смотря на благодарно улыбнувшегося Синченя. Цзыдянь хлёстко щёлкнул в воздухе, своими хищными изгибами походя на ядовитого дракона, и приземлился аккурат в центр спины Вэй У Сяня! Все тут же поморщились, болезненно застонав от своих же фантазий. Им было известно из сплетен и досужих как жесток этот артефакт, поговаривали что следы «молний» от него не заживают никогда так же, как и от дисциплинарного кнута. Цзян Чэн же отрешенно смотрел в свою пиалу почти ощутимо чувствуя запах паленой плоти, расходящейся кровавыми трещинами на спине шисюна. Видел его истерзанную спину и дрожащую улыбку в тот последний раз, когда матушка отхлестала Вэй Ина кнутом. Все внутри него дрожало и корчилось, он до сих пор не мог поверить, что и сам поднял на брата Цзыдянь. Вэй У Сянь отлетел было вперёд от такого удара, и если бы не ослик, что преградил ему путь, то он точно врезался бы в дерево. — О! Опять наш чудо осел! — воодушевился Минцзюэ прикидывая, где же можно найти эту чудо животинку, что оказалась полезней даже пса-призрака. — Подарить ему такого что ли? — склонил с вопросом голову Ваньинь задумчиво прикидывая понравится ли брату такой приветственный подарок. «Да! Чэн-Чэн и кроликов! Подари ослика и кроликов!» задорным и полным восторга голосом заголосил призрачный Вэй Ин, заставив главу Цзян улыбнуться. Слышавший этот крик Ванцзи негодующе поджал губы и тихо, на грани шёпота под счастливую улыбку брата выдавил смущенное «У меня поляна кроликов» с восхищением заслышав, как радостные писки У Сяня, так и зубной скрежет Ваньиня. И Лань Ван Цзи, и Цзян Чэн тут же прекратили сражаться и оба застыли как вкопанные. — Чего это? — удивленно уточнил Гуаншань выгнув бровь из-за веера. — Вероятно дальше скажут. — нахмурившись кивнула Фуюян не веря, что дух У Сяня не вышибло артефактом. Не верили и Юй Су с Цзян Чэном, тревожно замершие как перед прыжком в пропасть. Вопросительный взгляд Хуайсана остался проигнорирован всеми. Вэй У Сянь потёр поясницу, и, опираясь на осла, поднялся на ноги, на всякий случай спрятался за ним и гневно завопил: «Вот те на! Раз ты из именитого клана, то и вправду волен делать всё, что тебе вздумается? Можешь даже побить, кого хочешь! Ай-яй-яй!» — Поднялся? — ошарашенно в один голос уточнили Цзян Чэн, Цзян Жоу и Юй Киу с невероятной надеждой смотря на кивнувшего Сун Ланя. Монах для верности еще раз перечитал предложение и даже повернул книгу к зрителям для подтверждения. Присутствующие переглянулись, не совсем понимая странной реакции представителей Цзян. — Господам Цзян и Главе Юй хотелось бы, чтобы он не встал? — лукаво уточнил Гуаншань, но тут же примолк, уловив как потяжелела атмосфера вокруг людей в разных оттенках пурпура. Еще и эта странная морозная аура Второго господина Лань! Лань Ван Цзи: «…» Цзян Чэн: «…» Последний был поражён и взбешён одновременно: «Что за ерунда!» — Да что не так-то? — Почему вы так удивлены? — Послышалось с разных концов зала от недовольных странным молчанием читателей. Гуаншань тоже пребывал в смятении и пытливо ожидал, когда ситуацию прояснят. — Дальше все объяснят. — сложив руки на груди качнул головой Ваньинь отчего-то уверенный в своих словах. Сун Лань согласно кивнул, немного тряхнув книгой как бы в подтверждение. Уникальная способность Цзыдяня состояла в том, что при ударе он разделял душу и тело, если оно было одержимо злым духом. Захватчик безо всяких исключений изгонялся из жертвы. Всеобщий вздох понимания пролетел по павильону. Вот оно! Вэй Ин должен был исчезнуть из тела Мо Сюаньюя. Лань Ванцзи мгновенно напрягся, едва ли не подорвавшись с места, лишь крепкая хватка брата удержала его на месте. Бичень яростно зазвенел заставив многих отшатнуться. Но Вэй У Сянь продолжал двигаться как ни в чём не бывало, даже после того, как Цзыдянь ударил его. Этому могло быть только одно объяснение — он не захватывал это тело. — Как это? — неуверенно уточнила девочка из Не несмело подергав наставницу за рукав. Не Лу Лан беспомощно пожала плечами пока, и сама не совсем понимая, что именно не так. — Эй, он же занял чужое тело! — закричал адепт Яо гневно потрясая кулаком в воздухе как какой-то базарный торгаш на рынке заметив вора. Ему в подтверждение закивал и сам Глава Яо поглаживая свою бородку. Глава Лоу же неопределенно качал головой начиная подозревать что дело не в теле, а в способе его получения. — Может сломался Цзыдянь? — предположил кто-то из Цзинь неуверенно проблеяв свой вопрос и все время оглядываясь на Госпожу Цзинь словно коршун следящую кто и что говорит. — Невозможно! — покачал головой Лань Фуцин уверенный в свои словах как никогда прежде. Старик уже имел подозрения, а спокойные лица представителей Цзян, озаренные пониманием, наводили на мысли и его самого. — Артефакт не разрушен, а значит не может сбоить. — Вэй-сюн прав, он ведь не занимал чужого тела. — насмешливо фыркнул Хуайсан скрывшись ото всех веером. Минцзюэ и другие вопросительно взглянули на обычно инертного наследника Не. Хуайсан лишь беспечно пожал плечами. Вэй У Сянь подумал: «Конечно, Цзыдянь не смог изгнать мою душу. Ничьего тела я не крал, мне пожертвовали его добровольно и без моего на то согласия!» — Так вот о чем вы говорили! — засмеялся от облегчения Сяо Синчень и подмигнул скрывшемуся веером Хуайсану. — Вы тоже были правы, как видите у него, был план. — улыбнулся Хуайсан и насмешливо взглянул на задрожавшего от унижения Главу Лоу. Старик гневно поджал губы и с фырканьем отвернулся. Синчень благодарно кивнул смущенно порозовев. Замешательство читалось на лице Цзян Чэна, и он вновь приготовился ударить кнутом… — Тебе что, мало? — взвилась Юй Киу фурией уставившись на вздрогнувшего Ваньиня. Глава Цзян неловко потер шею и отвел взгляд, ну, а что он мог сказать в свое оправдание? Наверняка ведь подумал, что Цзыдянь сбоит! — А-Су, ну будет тебе! — покачала головой Фуюян, хотя взгляд, брошенный в сторону Ваньиня ясно давал понять, что его ждет очередной увлекательный разговор с бабулей. Тяжелый вздох невольно соскользнул с его губ под смешок Хуайсана. …как вдруг Лань Цзин И закричал: «Глава Ордена Цзян, может быть, хватит? Всё-таки это же Цзыдянь!» — О! Мой милый мальчик! — почти проворковала Лань Дэйю в умилении сложив ладошки у груди. Ей вторил воркующий голос Фуюян очевидно тоже уже влюбленной в этого маленького защитника. — Он так похож на А-Сяня… — едва слышным шёпотом произнесла Глава Юй, украдкой смахнув слезу. Цзян Чэн согласно кивнул, осмотрев весело играющего с Цзинь Лином и Лань Юанем мальца. Дети на них не обращали внимания, но очевидно маленький Лань Юн даже сейчас больше походил на У Сяня, чем вроде как его приемный сын Юань. — Даже немного жутко… — так же шепотом поделился Хуайсан неотрывно наблюдая за детьми. Мог ли его друг и правда родить ребенка? Для такого высокорангового магического оружия как Цзыдянь было совершенно невозможно ошибиться при первом ударе и преуспеть во втором. Если дух не вышел из жертвы в первый раз, значит, не выйдет и через сотни: если тело не захватывали, то ничего не могло измениться. Присутствующие удивленно внимали доселе не очень известному свойству столь могучего артефакта. Бывшая хозяйка предпочитала особо не распространятся насчет своего оружия, а нынешний владелец еще не использовал его в таком ключе. — Мне больше интересно почему адептам Лань, да и всем остальным, известно о тайных свойствах кольца. — нахмурилась Цзинь Ливэнь. Будучи подругой Пурпурной Паучихи, она знала о столь необычном действие, но строго хранила в секрете. Обычно о таких духовных оружиях так просто не распространяются. — Хороший вопрос. — кивнула бабуля Жоу сверкнув на Ваньиня гневным взглядом. Мужчина невольно покрылся испариной понимая, что просто «беседой» уже не отделается. Порой он очень сожалел что его авторитет Главы для Фуюян, что пыль под ногами. В самом деле, какой авторитет если она меняла ему пеленки? А что говорить о той позорной лекции для него и У Сяня о половом воспитании! Его до сих пор жуть берет даже от воспоминания! «Фу! Чэн-Чэн, не смей это вспоминать! Меня до сих пор воротит!» — Возможно, это известно из-за того, что нам намекнули как мой дражайший родственник словно сумасшедший бегал за всеми темными заклинателями? — едко сцедила порцию яда Юй Киу и Цзян Чэн чуть в нем не захлебнулся. Все же он давно подозревал, что его кузина та еще гадюка! Но безопаснее было смолчать. В итоге окрик Цзин И заставил Цзян Чэна, который больше всего пёкся о своей репутации, замереть на месте. В противном случае у других могут возникнуть сомнения в истинной чудесности его оружия. Ваньинь раздраженно что-то пробормотал, но окружающие не смогли понять, что именно и лишь ласковый прищур Хуайсана дал понять, что это было что-то милое. Сам же, Не Янлю почти влюбленно смотрел на друга пряча ласковую улыбу за веером, то, как Цзян-сюн смущенно пробормотал, что он наверняка не из-за репутации и «чудесности» его оружия остановился, было до жути мило и трогательно. Ваньинь определенно менялся и от этого Хуайсан расцветал еще ярче прижимаясь своим плечом к его плечу. — Да где-уж репутация-то? — едва слышно пробурчала Фуюян возмущенно закатив глаза. Вот точно оттаскает за уши несносного поганца! Вот помяните ее слово! Но всё же, если перед ними стоял не Вэй У Сянь, то у кого же ещё хватило сил, чтобы призвать и приказывать Вэнь Нина? — Почему никто не верит, что это сделал сам Мо Сюаньюй? — все же уточнила Лань Ванъюн невольно склонив голову к плечу. Ей казалось, что мальчик очень даже одарен, а если судить о том, что даже со всеми теми проблемами со здоровьем он умудрился даже начать формировать ядро! Он определенно такой же гений, как и Вэй У Сянь! — Вот действительно! — возмутилась Ливэнь слишком крепко прижав в защитном жесте проснувшегося Сюаньюя к своей пышной груди. Мальчик молчаливо прикрыл глаза прижавшись теснее, его новая мама была куда тактильней, и ребенок смущенно признавал, что любил ее куда сильнее родной матери. — Мой А-Юй одарённый тысячами духов ребенок! — Ну, верным будет отметить, что он единственный, кто смог призвать Старейшину. — качнула головой Не Лу Лан поправив выбившуюся из хваста прядь. — А прочим и за тринадцать лет не удалось. — Да и на ди-цзы он научился играть за рекордно короткие сроки. — задумчиво кивнул Цижень, что как человек ученый и особенно специализирующийся на музыке сразу отмечал незаурядные таланты. Единственный незаурядный талант, который он хотел бы скрыть, пожалуй, был У Сянем. Все же таких люди не любят, гениев никогда не признают. Мо Синь лишь печально улыбнулась на похвалу ее ребенка. Ее сын даже не обнял ее при приватной встрече, лишь кротко поклонился, извинившись за то, что принял чужую женщину как свою мать. И на вопрос жалеет ли он, ребенок что всегда мялся и тушевался серьезно ответил, что «нет, я не жалею». Мо Синь тоже не жалела, все же жить ей оставалось не так много. Цзян Чэн раздумывал и так, и эдак, но всё равно никак не мог смириться с фактами. Он ткнул пальцем в сторону Вэй У Сяня и процедил сквозь зубы: «И кто же ты тогда такой?» — Вот дался тебе А-Сянь! Оставь ребенка в покое! — возмутилась Юй Киу и ее неожиданно яро поддержали Девы Ло, Цинь и Не уверенно кивая словам женщины. Мужчина даже слегка растерялся под столь сильным напором. — Глава Цзян просто пытается дойти до истины. — уверенно качнул головой Сичень и все же немного замялся в конце. Не говорить же ему, что методы его совсем не те? Позорить будущего родственника Сичень не планировал и потому просто умолк мягко улыбнувшись. — Именно! — уверенно кивнул Цзян Чэн хотя и сам понимал, как смешно прозвучали его слова после прочтения главы. Какой-то особо любопытный зевака, наконец, решился вставить свои пять копеек. — Вот кто тебя рот открывать просил? — зашипел Хуайсан гневно пождав губы. Ну в самом деле, пока эти «зеваки» ничего дельного не сказали, лишь конфликты разжигали, да поносили людей почем-зря. Он откашлялся и заговорил: «Глава Ордена Цзян, вы, скорее всего, не обращаете внимания на такие вещи и потому не в курсе происходящего. Мо Сюань Юй приходится бывшему главе клана Цзинь… Кхе-кхе… В общем, он был приглашенным учеником Ордена Лань Лин Цзинь. — Это еще что? — возмутилась Ливэнь гневно сузив глаза. Женщину уже не трогало что ее блудливый муж принял своего нагулянного ребенка, пока эти дети были не в пример лучше отца. Ее беспокоило другое и потому она поспешила возмутиться. — Гуаншань признал его и нам сказали об этом, так отчего какой-то зевака смеет умалять роль моего сына! Ответить никто не решился, как и указать на то, что скорее всего в книге женщина сама приложила не малое упорство противясь ребенку. Неожиданно мысли всех, включая напрягшегося Гуаншаня сошлись на одном: «А с чего Госпожа Цзинь, известная своим противным нравом и умением капать ядом как ни одна из дам, так легко приняла ребенка мужа, более того, назвала того своим!» Глава Цзинь подозрительно прищурился за веером, что-то определенно он упустил. Но уровень его духовных сил низок, и в учении он небрежен… — Он точно про Сюаньюя? — неуверенно уточнил Гуанъяо лично видевший как младший брат усиленно учился в стремлении поразить Ливэнь своими знаниями. Это, не говоря о том, что он оказался не менее талантлив чем сам Гуанъяо и довольно быстро запоминал информацию, лишь каллиграфия его была слегка хромала, но до этого времени его и читать научили с трудом! А сейчас он писал не так филигранно, как сам А-Яо, но не в пример лучше того же Гуаншаня или части Старейшин. — А-Юй очень усердный и талантливый. — так же уверенно кивнула Ливэнь хмуря брови и смирнея лицом. Она видела успехи ребенка. Она лично учила его правильно держать кисть и читать заунывные тексты. Более того, ее мальчик обладал поразительным чувством такта и просто невероятно читал стихи. — Если бы не его застои в духовных венах, он бы уже начал вторую стадию формирования ядра. — с профессиональной точностью кивнула Фуюян и по залу прокатилась волна восхищенного ропота. Дети в таком возрасте только начинали первую стадию, что уж говорить о второй! Это с четырнадцати можно перескочить парочку стадий и сформировать золотое ядро первой ступени, но что бы прогресс был так велик в юном возрасте… Немыслимо! …да ещё и к тому же… он домогался своих товарищей, и в итоге его вышвырнули обратно домой. А ещё я слышал, что он слетел с катушек… По-моему, он просто не смог смириться с тем, что слишком слаб для того, чтобы следовать достойному Пути, и свернул на скользкую дорожку. Старейшина И Лин… не стал бы захватывать это тело». — Во-первых, выгнать из-за недостатка сил? Что за чушь! — вновь возмутился Минцзюэ, хотя определенно недавно уже говорил об этом пару глав назад. Ему вновь вторили согласные слушатели. За такое никто не выгонял, особенно родную кровь. — Во-вторых, — важно качнул веером Хуайсан. — «домогался товарищей»? Это как интересно? Он что же, в постель к ним лез? Или что? Да за такое максимум могут высечь палками раз десять-пятнадцать и все! Толпа согласно загудела. Бесспорно, обрезанные рукава не очень приживались в мире совершенствующихся, но…даже у императора в гареме имелись юноши! — Ну любит он мальчиков, что с того? — возмутилась Ло Цинъян, действительно не понимающая чего так кривятся старшие. — Разве это имеет значение? Насколько я знаю, многие заклинатели юга вообще считают честью принять на стезю парного совершенствования другого мужчину! Толпа вновь зашумела и голоса разделились поровну. Пожилые мужчины и ярые сторонники женских прелестей грозно вопили что это неправильно, что это нарушает все учения дао, но им в противовес рычали почти все женщины зала и даже пара юнцов. Слово взяла Фуюян. — Со стороны здоровья, целители юга так же доказали, что совершенствование двух Ян и двух Инь более плодотворно для развития. — спокойно высказалась женщина и все мгновенно замолкли, внимая ее словам. — Нет разницы юная прелестница станет вашей спутницей или молодой юноша. Если вы любите и честно отдаете свою энергию, оба пути совершенствования даруют бессмертие. — А дети! — возмутился Глава Яо багровея лицом. Ему претила одна лишь мысль что в его постель мог попасть мужчина, а не милая пышногрудая девушка. — А детей всегда можно усыновить. — мягко высказался Сичень благодарный, что не все осуждают такие союзы. А уж после слов Старейшины Цзян многие и вовсе сидели с задумчивыми лицами явно прикидывая перспективы. — Ну или можно придумать новый способ. — пожала плечами Лань Ванъюн. — Все же даже брак с женщиной не гарантирует, что вы сможете иметь дитя. Цзян Чэн поинтересовался: «Это ещё почему?» «Потому что… это тело…» Кто-то не смог удержаться от комментария: «Потому что это тело обрезанного рукава!» — И вот опять, — покачала головой Фуюян. — откуда вообще пошла эта тенденция к чистому дао? Мы стремимся к бессмертию, а не к продолжению рода! Какое дело, кто наш спутник. Многие и вовсе практикуют воздержание! — И то верно. — кивнул старый Глава Сы погладив небольшую и совсем не седую бородку, он был одним из немногих кто практиковал воздержание и потому даже в свои почтенные года не был женат. Наследником его стала дочка брата и всех все устраивало. — Говорят один из Глав Лань так же практиковал безбрачие. — Именно. — кивнула Старейшина Лань Юйхэ все такая же безмятежная как гладь горного озера. — Второй Глава Лань практиковал воздержание и не вступил на парное самосовершенствование. Я так же иду по этому пути и как видите все же достигла бессмертия. На этот раз никто не стал ничего говорить, все задумчиво прокручивали чужие слова медленно и со скрипом, но принимая другую истину мира. Цзян Чэн нахмурил брови. Взгляд, который он всё это время не отрывал от Вэй У Сяня, наполнился ещё большим отвращением. — Цзян-сюн/А-Чэн! — одновременно оскорбленно ахнули Хуайсан и Фуюян неприятно удивившись столь сильному отвращению. Ваньинь неловко сморщил нос и как бы извиняясь погладил чужое колено под столом, не замечая, как вспыхнул жгучим румянцем Хуайсан. — Даже император содержит мужчин в наложниках! — возмутилась Юй Киу и наклонившись к брату прошептала совсем тихо. — Да и твой брат определенно при возрождении выскочит замуж за мужчину! От ее последних слов Ваньинь сморщился словно съел кислую сливу, неприятно осевшую вкусом на языке. Вот обязательно было об этом напоминать? Лань Сичень ему уже мозги все съел своими «дивными» предложениями по организации торжества. А Цзян Чэн, на минуточку, согласия не давал! К его «делу» можно было добавить ещё кое-что, но теперь уже никто не осмелился озвучивать свои соображения перед лицом Цзян Чэна. — И что вы там хотите добавить? — возмутилась Цзинь Ливэнь гневно сверкая глазами. Присутствующие молча потупили взгляды под горящими глазами грозной Госпожи Цзинь. Даже Гуаншань нервно икнул, давя улыбку. — Говорите же! Все смущенно отводили взгляды, а что они могли сказать? О мальчишке было ничего неизвестно, а те слухи что ходили вот уже несколько недель никто не осмелился воспроизвести вслух при Госпоже Башни Кои. — Госпожа Цзинь, вряд ли кто-то из присутствующих ответит вам, все же мы живем в другом времени. — безапелляционно развел руками Лань Сичень с прежней добродушной улыбкой. Многие облегченно вздохнули. — Никто из нас не сведущ о вашем сыне. Хотя слава его была более чем позорна, всё же люди признавали, что до того, как Старейшина И Лин — Вэй У Сянь предал Орден Юнь Мэн Цзян, он слыл очень красивым молодым мужчиной и талантливым заклинателем, владеющим всеми шестью искусствами. — Да неужели? — насмешливо цокнул Глава Яо закатив глаза и презрительно скривив лицо. На его выпад ощерились большинство присутствующих. Особенно яро возмущались девушки, уже оценившие красоту мужчины. — Я лично видела Господина Вэй! — возмутилась Цинъян багровея от гнева. Ее сердце до сих пор болело от воспоминаний как тот закрыл ее от клейма. Такой красивый и яркий, в тот миг она даже подумала, что влюбилась. Сейчас, конечно, понимала, что лишь симпатизировала шкоднику, но готова была отстаивать его честь до конца. — Согласен, Вэй-сюн, действительно хорош во всех шести искусствах! — уверенно закивал Хуайсан лично получавший помощь от друга на обучении. Если бы тот не натаскал его хоть немного, А-Сан вряд ли закончил бы и в этот раз. — И правда, несмотря на вздорный нрав, он умел и хорошо обучен. — кивнул Цижень и с его мнением никто спорить не осмелился. Его описывали как живого и никогда не унывающего человека, и в списке всех молодых господ-заклинателей он значился четвёртым. В то же время, сварливый и злопамятный Глава Ордена Цзян стоял в этом списке только на пятом месте, так что Вэй У Сянь обгонял его, потому большинство зевак и не решились упомянуть об этом. — Это я сварливый? Я злопамятный? — взвился Ваньинь и Цзыдянь в его руке искрил сверхновой стрекоча молниями. Многие более слабые совершенствующиеся и девы тяжело задышали, почувствовав опаляющую легкие Ци, что от гнева рвалась из чужого тела. Хуайсан сидящий рядом на это лишь вздохнул, его поток ярости обошел стороной. — Ну справедливости ради, ты и правда сварливый. — пожал плечами не дрогнувший наследник Не и на него все взглянули как на самоубийцу. Тот же, обмахнувшись веером бесстрашно взглянул в жгучие лиловые глаза. Цзян Чэн задыхался от чужой наглости. — Ну серьезно, вспомни как ты себя ведешь! Словно старик вечно ворчишь! А уж когда мы с Вэй-сюном веселились, так и вовсе все время бухтел над ухом! — Я? — заорал Ваньинь бешено, багровея и тараща глаза. На лбу его пульсировала вена, глаза метали молнии, а короткие пряди челки едва заметно трепетали от сдерживаемой Ци. — Да если бы не я, вы бы уже натворили что-нибудь! Один вот допрыгался! И где он? Где, я тебя спрашиваю? Хуайсан спокойно обмахнулся веером и смотря прямо в глаза друга и любимого человека холодно отчеканил, цедя яд по крупицам. — В мо-ги-ле, — голос его не дрожал и не срывался, а лед взгляда мог дать фору и Лань Ванцзи. — И чей милостью он там? Уж точно не моей. Ваньинь замолк, бледнея на глазах. Его словно ледяной водой окатили и все внутри сжалось. Вэй Ин мертв и даже теперь он, глава прославленного ордена не может дать брату покоя. Он вновь и вновь чурает его имя, выходя из себя понукает упреками. Даже теперь, он… завидует? В наступившей тишине умолк Цзыдянь, обернувшись кольцом, а Ваньинь подрублено рухнул на свое место. Его сердце билось где-то в глотке, но на все было плевать. Он опять подводил брата. Снова. Холодные призрачные руки мягко сжали его плечи и чужие пахнущие пеплом пряди волос нежно скользнули по щеке призрачным флёром. Ваньинь закрыл лицо рукой переживая свою очередную трагедию, но брат, как и прежде был рядом. Вэй Ина все знали как весьма легкомысленного и порой даже чуточку распутного молодого человека, который любил резвиться с хорошенькими девушками. — Чушь! — одновременно высказались из-за веера и из-за руки Хуайсан с Ваньинем и на них удивленно посмотрели все, даже Ванцзи и Цинъян. — Но насколько я помню, он и правда довольно ветренный, нет? — неуверенно уточнила Не Люинъюэ столкнувшаяся с флиртом Старейшины и устоявшая лишь чудом, но быстро смолкла, поймав холодный взгляд Главы Цзян. — Этот идиот и не целовался-то ни разу! — фыркнул он, закатив глаза под всеобщий ошарашенный вздох. Даже Гуаншань закрыв веер удивленно выгнул бровь. — Ну то есть… — А как же гарем из тысячи дев? Мертвые наложницы? — пытливо уточнил Глава Цзинь те слухи что слышал сам. Многие судачили что на Луанцзан у него целое полчище мертвых красавиц, обслуживающих его день и ночь. — Да какие там наложницы! — закатил глаза Ваньинь, но вдруг наткнулся взглядом на буквально сверкающего от счастья Хангуан-Цзюня и поморщился, желая ляпнуть что-либо скверное. Однако едва не проглотил язык уставившись на что-то щебечущего Лань Юаня. Обдумав что-то краткий миг он все же исправился. — Он хоть и охоч до флирта, но любовь у него одна. И сын. У него есть сын с этим человеком. Те представители Лань, знавшие о чем идет речь гневно задохнулись, кроме расцветшего Сиченя, сморщившегося Циженя, радостно захлопавшей в ладошки Дэйю и мимолетно улыбнувшегося Хангуан-Цзюня, что, едва касаясь пальцами трогал свои губы словно после поцелуя. Ваньинь не желал знать, о чем думает или не дай Гуанъинь вспоминает этот человек. Всеобщий ошеломленный гвалт прервала Цзинь Ливэнь попросив продолжить чтение. Никто не смог бы подсчитать, скольким заклинательницам он вскружил голову, но среди них совершенно точно не было ни одного мужчины. — Ну-ну. — Хуайсан на это высказывание лишь глаза закатил да пихнул локтем в бок скуксившегося Ваньиня. — Сделай лицо попроще. Сяо Синчень наблюдающий это представление уже которую минуту сделал себе пометку все же уточнить, правильно ли он понял, что мужчина-таки был? И не Хангуан-Цзюнь ли это? Тогда ребёнок, А-Юань, это их дитя? А как же Дева Ин? Гуанъяо сочувственно взглянув на хмурого Ванцзи лишь покачал головой, вот уж кто точно не походил на юную заклинательницу, так это Второй Нефрит влачащий сусалы за «свирепым и ужасным» Старейшиной И Лин. Даже если бы он и захотел захватить чужое тело и сыскать отмщения, то, верный своим вкусам, он явно бы не выбрал полоумного обрезанного рукава с макияжем призрака висельника, который разъезжал по округе на осле и делил с ним яблоки! — Эй! — возмутились девы и некоторые юноши, очень мило надувая от обиды щеки. — А осел-то вам чем не угадил? — Ну не умеет он красится, так что ж теперь, сразу полоумный? — возмутились женщины постарше тихо ворча о неуважении младшего поколения к увлечениям других. Ну не всем дается искусство макияжа, так что теперь. — Госпожа должна научить молодого господина если тот заинтересуется. — посетовала Сол Сумэй, и все ждали, когда Ливэнь заорет на нее дурниной, но женщина лишь серьезно кивнула, внимательно осмотрев мальчика и погладив того по голове. — Я обучу его всему чего бы он не пожелал. — Гуаншань от ее слов выронил чарку вина неверяще смотря на жену. Прежде не терпимая к обрезанным рукавам, та с обретением этого ребенка стала до жути покладистой и мягкой. — Если пожелает красится, приглашу самых лучших учителей и куплю лучшую косметику. Захочет стать музыкантом, я приглашу ему учителей из имперской столицы. Возжелает мужчину, найду ему самого красиво. От подобного откровения все лишь по-открывали рты, но возразить не посмели. Кто-то ещё пробормотал: «Нет, это точно не он… Его игра на флейте просто ужасна… Это определенно лишь неумелое копирование, мастерство Старейшины И Лин было на порядок выше». — Какой казус. — расхохотался Хуайсан, а за ним и все прочие. Все же хорошая хохма, оскорбить игру на флейте заклинателя и похвалить приведя ему в пример его же самого. Ванцзи мягко покачал головой слыша обиженное поскуливание своего ненаглядного. У Сяня определенно задели чужие слова, но он не смел высказываться, а Ванцзи не считал нужным. Для него Вэй Ин всегда будет лучшим во всем. Во время «Аннигиляции Солнца» Старейшина И Лин всю ночь простоял на поле сражения, играя на флейте и так искусно повелевая призрачной армией, словно они были живыми людьми. Он устранял любые препятствия — неважно, человек стоял перед ним или бог — он победил всех. — Неужели так силен? — ахнул пораженный Сяо Синчень от переизбытка чувств едва на месте не подскакивая. Он лишь в сказаниях наставницы слышал о людях такой мощи, но что б сын его прекрасной шидзе? Он так жалел, что не успел познакомится с ним. — Ну, справедливости ради, — наморщил лицо Цзян Чэн постукивая пальцами по краю стола и оглядывая заинтересованных слушателей. — Он потом днями говорить не мог, болело горло и ноги его не держали. Это бесспорно большая мощь, но не менее огромная нагрузка на тело. Гуаншань на это лишь глаза закатил. Что значит немощь тела, когда в руках безграничная власть! Если бы этот чертов мальчишка просто согласился работать на него! Су Шэ завистливо кривил нос, вот точно два сапога пара, что этот выскочка Лань Ванцзи, что бездарь Вэй У Сянь! Его музыка звучала так, словно её исполнял бессмертный, и жалобный скулёж флейты неприкаянного сына клана Цзинь даже близко не напоминал её. Как бы ни был ужасен Вэй У Сянь, всё же такое сравнение для него оскорбительно. — Ну с небожителем это они погорячились. — покачал головой Хуайсан. Он не в коем случае не умалял таланта и прекрасной игры друга, но что б прям небожитель…. «Эй! Да далась вам моя игра!» громкий возмущенный крик У Сяня прямо в ухо заставил Не-сюна раздраженно поморщиться за веером. — Так странно понимать, что сравнивают его с ним самим… — покачал головой Сяо Синчень все еще не веривший, что кто-то такой силы и мощи мог проиграть пусть и большому количеству, но все же не самых сильных заклинателей. По его скромному мнению, действительно стоящих внимания было не так много. — Действительно странно. — кивнула Фуюян и позабавлено пофыркала в рукав. Вэй У Сянь слегка надулся про себя: «Почему бы тебе самому не сыграть пару нот после более чем десятилетнего отсутствия практики, да ещё и на дрянной флейте, сделанной на скорую руку? Если её звучание будет приятным, то я преклонюсь перед тобой!» — Опять же, логично. — кивнул Минцзюэ полностью согласный с мыслями Старейшины И Лин. Ну в самом деле, он буквально пару глав назад и на ногах-то с трудом стоял, а тут игра на флейте. Да сам Минцзюэ после войны и тяжелого ранения едва мог держать саблю с тем же успехом что и ранее, а тут десяток лет и не от ранения, а от смерти. — Я лично учила его играть. — веско обронила Юй Киу строго оглядев хотевших что-то сказать сплетников. Старые склочники тут же закрыли рты не желая связываться с этой женщиной. — Как только он полностью освоиться в теле, будет играть как прежде. — Уверен, вы абсолютно правы. — закивал Сичень искренне надеясь получить пару очков симпатии у этой женщины и уговорить помочь с свадьбой, раз уж Глава Цзян воротит нос. Поняв его намерения Юй Киу, фыркнула, но улыбнулась, предлагая продолжить говорить. Сичень понятливо просиял и запел соловьем. — Я слышал, как он играл, поистине услада для слуха. Ещё секунду назад Цзян Чэн был твердо убежден, что перед ним стоит Вэй У Сянь, и кровь в его венах бурлила от ярости. — Оставь уже мою булочку в покое! — гневное шипение Юй Киу оборвало все готовые начаться смешки. Глава Юй искренне радела за счастье своего У Сяня и честно скорбела о его утрате, хоть мало кто знал о чем-то подобном. Она все еще чувствовала вину, что несмотря на желание помочь ничего не сделала, но справедливости ради сама она не проигнорировала своего А-Сяня, она просто физически не могла помочь. Многое произошло на войне и после нее, не только восстановление клана требовало внимания, но и восстановление себя самой. Женщина банально рухнула в объятия мужа на пороге дома, не явившись даже на празднество в честь победы и пролежала без сознания почти полгода, а после супруг скрывал творящееся в мире, чтобы не беспокоить жену. Она виделась с У Сянем украдкой, всего пара встреч, но ее мальчик всегда улыбался и шутя говорил, как налаживает быт. Она же посылала по мере сил необходимое на радость брата и милого ребенка Юаня. Познакомилась с гордой, но верной Вэнь Цин и хоть на дух не переносила эту женщину все же оставила А-Сяня на попечение другой, просящей не провоцировать визитами прочие кланы, женщины. Там же узнала и Вэнь Нина. Откуда ж ей, ослабленной и даже по меркам Вэнь Цин «едва живой» было знать, что Вэй Ина подговорил ее муж и оба нагло врали в лицо, скрывая действительную картину мира. Даже Ваньиню от ее лица ответил супруг, когда тот звал на осаду. Что ж, знай она в самом деле что творилось в мире, наплевав на все сама бы украла брата. Поэтому, она здесь сейчас. Поэтому одна. С мужем она не говорит со смерти Вэй Ина, предпочитая ночевать в разных павильонах и крыльях поместья. Отца тоже приходиться ограничивать в общении за поддержку зятя. Но с ними она разберётся лишь после того, как в мир вернется ее непослушный кролик. Но сейчас Цзыдянь ясно дал понять, что это не он. Кнут точно не стал бы врать и не мог ошибаться, так что Цзян Чэн усилием воли успокоился… — Серьезно? — возмутился Глава Цзян с удивлением смотря то на книгу, то на неожиданно ушедшую в себя кузину уже мрачно решительную и явно готовую на какую-то авантюру. — Тебя убедило лишь это? Я же не наивный идиот, так какого черта? — Кажется и тебе присуща наивность. — засмеялся Хуайсан тоже нерешительно поглядывая на странно молчаливую Главу Юй, что даже не поддела Ваньиня и не пошутила какую-либо шутку. Оставив мысленную пометку побеседовать по душам, если позволят, с этой женщиной Хуайсан отвлекся на гневный окрик. — Я же не У Сянь! — взбрыкнул мужчина в пурпуре побагровев лицом, в тон ему прилетело не менее обиженное: «Эй! Это обидно между прочим!» ….и подумал: «Так, сейчас мне нужно придумать предлог, чтобы забрать его с собой, а потом любым способом вытащить из него информацию. — Что-что? — нежно при-нежно уточнила Юй Киу отвлекшись от гнетущих мыслей и волосы Ваньиня на загривке встали дыбом. Цзян Чэн нервно улыбнулся мысленно сокрушаясь, ну в самом деле, молчала, вот и молчи! — Прямо-таки любым. — не мене мягко улыбнувшись полюбопытствовала Фуюян ведя бровью этим своим опасным образом, означающим я-еще-не-решила-как-убью-тебя-но-ты-можешь-попробовать-сбежать. От улыбки вокруг ее глаз собрались морщинки, а сердце Цзян Чэна едва не остановилось. Под пытками он наверняка выдаст себя с головой или же сознается в чем угодно. Я ведь уже делал подобное раньше». — Что? — просипел бледный как лист рисовой бумаги Цзян Чэн сокрушенно жмуря глаза в ожидании приговора. Голос бабули Жоу ясно дал понять, что казни не избежать. — Разговор будет долгим, Глава Цзян. — резко похолодел голос Фуюян. Цзян Чэн едва не заорал от ужаса. «Глава Цзян», так к нему обращалась бабуля, когда была прямо-таки в ярости. Той самой, когда убьет и не заметит. Возможно даже оплакивать не станет. Приняв решение, Цзян Чэн сделал жест рукой. Адепты Ордена Юнь Мэн Цзян без слов поняли его намерение и подошли к своему главе. — Значит не единожды, да? — почти прорычала Юй Киу поигрывая кольцом и звеня цепочками браслета. Губы Ваньинь нервно подрагивали, как и бегающие от ужаса глаза, выдавая всю панику мужчины. — Похоже на то. — медленно, очень опасно покачивая веером заговорил Хуайсан смотря в пустоту. — Такая слаженная работа. Такое взаимопонимание… Цзян Чэн вполне осознавал, что до следующего чтения может просто не дожить. По его душу уже собрали мини отряд и это, не считая странно-жутко взгляда Второго Нефрита, сверлящего в его лбу даже не дырку, а прямо-таки дырень. И осёл, и Вэй У Сянь в два счета запрыгнули за спину Лань Ван Цзи. — Ах ты засранец! — возмутился Цзян Чэн под смешки окружающих. Хохота не сдержал никто, Хуайсан аж тихо хрюкнут тут же, залившись стыдливым румянцем. Минцзюэ так и вовсе хохотал во всю мощь легких, собственно, как и Глава Юй от избытка чувств даже колотящая ладонью по столу. Сичень усиленно сцеживал смешки в рукав закусывая щеки изнутри под проницательным взглядом Цижень, который и сам прятал рот за рукавом, изредка срываясь в веселое фырканье. Ванцзи лишь мягко прикрыл смеющиеся глаза пряча за водопадом волос заалевшие уши. Вэй У Сянь страдальчески приложил руку к груди и воскликнул: «Ага! Что это вы такое задумали со мной сделать?» — Да на кой ты мне сдался, делать что-то с тобой! — обиженно зашипел Глава Цзян, складывая руки на груди и отворачиваясь с самым независимым видом на какой был способен только отсмеявшись. — Ну Вэй-сюн просто так кричать бы не стал. — захохотал Хуайсан жмурясь как от своей шутки, так и от злобного сопения рядом. — Мало ли, что еще ты там делаешь со всеми этими темными заклинателями в своем ордене. — веселилась Юй Киу потешаясь над багровым от ярости Цзян Чэном. Ну в самом деле, что к нему все пристали. Он что сожрал кого прилюдно или как? Подумаешь, что там делает его альтер-эго в будущем, как сказала девчонка Ян Лу, он то здесь и сейчас! Лань Ван Цзи взглянул на него, смиряясь с его чрезвычайно бесцеремонным, шумным и театральным поведением. — Прямо-таки смиряясь? — недоверчиво уточнил Гуаншань вскинув бровь и внимательно смотря на совершенно непробиваемого Второго Нефрита. Что-то царапало слух Гуаншаня в истории с Девой Ин, а сейчас книга и вовсе изгаляясь намекает на обрезанный рукав светоча их мира. — Эх, Ванцзи-сюн, ты должен был бороться со злом, а не примкнуть к нему. — с хохотом поделился своим мнением на эту строчку Хуайсан. Вторя ему засмеялись и прочие, даже предатель Сичень украдкой стирал слезы смеха. Видя, что он не собирался отходить в сторону, Цзян Чэн сказал: «Второй молодой господин Лань, ты умышленно препятствуешь мне?» — Мне кажется или Глава Цзян особенно пристрастен к моему брату? — удивленно склонил голову Сичень с искренним непониманием смотря на прикусившего губу мужчину. Что ему сделал Ванцзи такого, что этот мужчина даже сейчас на его брата смотрит с большим усилием? — Чушь! — ну, а что еще он мог сказать? Что ревнует к этому чертовому Ванцзи? Что его бесит как У Сянь, его, между прочим, брат, вьется подле этой ледышки? Или может о том, что его егозливый шисюн все уши ему прожужжал в свое время об этом истукане нехило так зацепив за живое. В среде заклинателей все знали, как остервенело молодой глава клана Цзян выискивал Вэй У Сяня. Он скорее бы поймал не того, чем допустил хоть малейшую возможность возвращения Старейшины И Лин в этот мир. — Что-то вы снизили марку. — покачал головой Глава Лю насмешливо смотря на прищурившегося Ваньиня. — Мало того, что не против его возвращения, так и еще активно этому способствуете. Ваша будущая версия — вот очень против этого самовола. — Не вашего ума дело, почему я это делаю! — гневно зарычал мужчина, волком смотря на притихшего старика поспешившего отвернуться. Он и сам не знал отчего в этом странном будущем там стремится изничтожить все напоминающее брата. Если уж говорить на чистоту, ненавидь его Цзян Чэн как выставляется в книге, он бы просто игнорировал его, но уж точно не бегал словно сумасшедший с надеждой, что шисюн вернулся. Даже там, он все еще любил его. — Именно! — возмущенно шикнул Хуайсан постукивая веером по ладони примерно понимая, о чем думает Глава Цзян, ласково поглаживая кольцо. — Может это и не наше будущее? Вы до сих пор не задумались, что некоторые моменты отличаются? Может наши миры лишь похожи? Присутствующие пораженно умолкли, никто о подобном не думал, но зерно истины было в словах наследника Не. Теперь каждый задумчиво припоминал что бы могло отличаться и отличается ли на самом деле. Всех, кого он подозревал, Цзян Чэн забирал в Орден Юнь Мэн Цзян и подвергал жестоким пыткам. Если он и отпускал кого-то, то несчастный был уже еле живым. — А-Чэн, поговорим об этом позже. — холодно обрубила Фуюян сжимая кулаки и хмуро смотря на книгу в чужих руках. На защиту встал Хуайсан. — А с чего они вообще взяли что часть убили, а других пытали? — возмутился наследник Не резко взмахивая веером. Ну в самом-то деле, опять слухи? Бровь мужчины дернулась. — Никто не может знать доподлинно, кроме самого Цзян-сюна, даже адепты. Все что нам сейчас сказали, лишь непроверенные слухи. — Но! — возмутился было Глава Яо, однако Хуайсан предупреждающе взмахнул веером продолжая. — Все что известно наверняка, — сделал умышленную паузу мужчина, оглядывая всех для большего эффекта. — это то, что он их забирал и уводил. Все. Если он их пытал и убивал, то зачем отпускать ту, другую часть так называемых пленников? Все опять замолчали. Слова и правда звучали логично, для Ваньиня не было смысла отпускать пойманных темных практиков, однако же он отпускал. Сам Цзян Чэн невольно подумал, что мог ловить и выбивать из них дурь о темном искусстве из голов. Те, кто отказывались практиковать что-то столь опасное уходили живыми, те же что отказывали Главе Цзян… мир их праху. Не в память ли о шисюне умершем от этой поганой тьмы, Ваньинь творил что-то подобное? Лань Сычжуй произнес: «Глава Ордена Цзян, все указывает на то, что тело Мо Сюань Юя никто не захватывал. И ежели так, то зачем вам понадобился такой незначительный человек, как он?» — Дык известно зачем! Сказали же, пытать! — все же сорвался Глава Яо возмущенно подергивая свою бородку. Он знал, нет ничего более истинного чем сплетни! Вот где вся правда. — И опять вы вносите сумятицу. — холодно зыркнул на старика из-за веера Хуайсан. Его выводило из себя столь хамское поведение напыщенного сплетника. Что ж, не с тем связался, старый ты пень, Не Янлю устранит тебя твоим же оружием. Усмехнувшись за веером Хуайсан уже решил где, что и кому скажет, дабы пустить нужные слухи. А Минцзюэ, Ваньинь и Сичень наконец поняли — сплетни! Этот то, что изначально погубило Вэй У Сяня. Пока никто не трепался что он опасен, пока никто не сочинял небылицы о армии нежити, всем им было плевать. Прожили же они как-то пару лет после войны бок о бок? Но сплетни решили все. Цзян Чэн холодно ответил: «Тогда зачем второй молодой господин Лань прикладывает столько усилий, чтобы защитить такого незначительного человека, как он???» — Ну логичный вопрос. — развела руками Не Люинъюэ, потому что, да. Логично до ужаса. Защищал? Да. Зачем, раз человек столь незначителен как говорят? Со стороны казалось словно ученики, Лань лгут. — И своевременный. — кивнула Ло Цинъян тоже думая о двоякости ситуации. Сдавленный смех Вэй У Сяня раздался как гром среди ясного неба. — Ты погляди на него, его кнутом огрели, а он смех давит! — зарычал Цзян Чэн, раздраженный сверх меры. Фуюян успокаивающе погладила внука по плечу и поспешила налить вина проницательно заглядывая в лиловые глаза. Он произнес: «Глава Ордена Цзян, ммм… своей настойчивостью вы ставите меня в очень неудобное положение». Цзян Чэн вновь нахмурился. Его чутьё подсказывало, что этот человек точно не скажет ему ничего приятного. — Именно! Беги оттуда глупец! — заорал неожиданно Ваньинь, белея лицом. О, он хорошо знал, что значат эти слова, Вэй Ин определенно готовился хорошенько его разозлить, да еще и смешать уважение с грязью. Хуайсан и Юй Киу дружно рассмеялись. Вэй У Сянь продолжал: «Я благодарю вас за ваше внимание. Однако боюсь, что вы немного ошиблись. Даже если меня и привлекают мужчины, то это не значит, что мне нравятся все без разбора, и я готов бежать за любым, кто меня поманит. Например, меня совсем не интересуют мужчины вашего типа». — Он! Он, что, сказал? — задохнулся возмущением и яростью Глава Цзян, попеременно меняя цвета радуги на своем выразительном скульптурном лице. Будь его бесстыжий брат вот здесь, рядом, хорошего пинка ему было бы не избежать. «Эй! Вот обижусь и уйду от тебя!» пробубнил недовольно призрак со смехом наблюдая как зеленеет брат. — Тише, Цзян-сюн! Спокойнее! — замахал веером на Ваньиня Хуайсан в надежде хоть так помочь благоверному не умереть во цвете лет от нехватки кислорода. Судорожный вздох Ваньиня ясно показал, что пока смерть от удушья откладывается. — Ну очевидно он сказал, что ты ему не нравишься! — захохотала, подливая масла в, итак, не погасший огонь Юй Киу искренне забавляясь мимикой брата и его цветопредставлением. Вот этот фиолетовый так хорошо сочетался с его одеждой, кто бы знал! — Вэй У Сянь! — заорал разъяренный мужчина, гневно сверкая кнутом и глазами справившись наконец со своими временно отказавшими легкими. Вэй У Сянь намеренно старался вызвать у него раздражение. Цзян Чэн всегда ненавидел проигрывать в сравнении с кем-то, даже если это сравнение было совсем уж бессмысленным. Если бы кто-то сказал ему, что он не так хорош, как какой-то случайный человек, то Цзян Чэн вспылил бы и не смог думать ни о чём, кроме как превзойти своего «соперника». — Серьезно, Цзян-сюн? Все настолько плохо? — с искренним беспокойством засуетился под чужим боком Янлю попеременно обмахивая то себя, то Цзян Чэна, а то и вовсе поглаживая друга по плечу и заглядывая в глаза. Ваньинь смущенно отвел взгляд униженно краснея. Хуайсан же подумал, что проведет воспитательную беседу и с ним тоже, а потом непременно будет во всем хвалить своего избранника, чтобы ему помочь. — Неужели это влияние тетушки? — обеспокоенно завозилась на своем месте Юй Киу сурово обращая взгляд на родственника, но Ваньинь очарованно смотрел на Хуайсана мельтешащего перед ним, и женщина лишь тяжело вздохнула, закрывая тему до следующего перерыва. — Определенно, Цзыюань. — устало кивнула Ливэнь искренне сочувствуя бедному мальчику и мрачнея лицом от воспоминаний о Госпоже Юй. Как жаль, что в свое время я не отходила тебя Цзыдянем, злобно думала бабуля Жоу мрачно закусывая губу. Вот и сейчас, как и ожидалось, лицо Цзян Чэна потемнело: «Да неужели? Тогда позволь полюбопытствовать, мужчины какого типа тебя интересуют?» — Ну зачем? Зачем тебе это знание? — захныкал в плечо поглаживающего его по голове Хуайсана Цзян Чэн скорбно заламывая брови и поджимая губы. Наследник Не методично наглаживал как чужие волосы, так и чужую спину под жгучим взглядом адептки Цзян прожигающим меж лопаток. — Ну как же? — расхохотался какой-то адепт, но поняв над кем смеется тут же стих и мышкой юркнул в толпу адептов во избежание, так сказать. Вэй У Сянь ответил: «Какого типа?.. Ну в общем-то, мне очень нравятся такие мужчины, как Хань Гуан Цзюнь». — О дает! — восхищенно ахнул Хуайсан сверкая глазами и невольно отвлекаясь от чужой горячей спины, обтянутой дорогим шелком. Хитрый взгляд мужчины тут же скользнул к растерявшемуся Второму Нефриту уши которого, так подозрительно заалели, а глаза смущенно зажмурились. — Я знала! — воодушевленно прошептала Ло Цинъян и просияла, увидев такие же довольные лица Цинь Су и Не Люинъюэ. Радостно захихикав в рукава девушки перемигиваясь шёпотом делились своими знаниями о сводничестве искренне полагая, что без них ничего не получится. Сичень сверкал словно звезда с небосвода освещая всех своей улыбкой, то насколько рад был Глава Лань этим словам поразило даже Циженя уже смерившегося с ролью свахи, выбранной племянником. Ванцзи же рядом почти уткнулся в свои руки лицом усиленно скрывая горящие скулы, что прежде никогда не краснели. Лань Ван Цзи не стал бы терпеть таких глупых и легкомысленных шуточек в свою сторону. И если Вэй У Сяню удастся вызвать раздражение и у него, то Лань Ван Цзи определённо проведет между ними черту и будет держаться от него подальше. Разозлить и отвратить от себя двух людей одновременно — два зайца одним выстрелом! — Такое чувство, что он оправдывает сам себя. — захихикала в рукав Госпожа Цзинь, веселясь со столь милой отговорки, как там в народе говорят: «Я не я и хата не моя?», так кажется. Ну так тут совершенно тоже самое! И в любви признался и сам для себя удобоваримо объяснил почему вообще такое ляпнул. — О, я тоже так считаю! — воодушевлённо закивал Лань Сичень все еще блестя глазами и сверкая белоснежностью улыбки. Щеки его слегка зарумянились от довольства, а прежде идеально уложенные волосы слегка растрепались, что сделало мужчину просто неотразимым в глазах прочих. Девушки тут же заахали и раскраснелись от восхищения, юноши стыдливо отводили глаза, кто в зависти, кто от неожиданно зачастившего сердца. Сам Сичень ничего не замечал, даже долгого восхищенного взгляда Минцзюэ слушавшего устные восхищения чужой красотой от Сяо Синченя. Однако, услышав это, Лань Ван Цзи обернулся к нему. Его лицо не выражало никаких эмоций: «Ты сам это сказал». — О? — захихикал весьма пошло Гуаншань по-новому осматривая Хангуан-Цзюня. Что ж, тринадцать лет траура, долгий срок воздержания для столь молодого мужчины, сам он не выдерживал и пары дней. Да и выбор Ланя вполне был понятен, столь красивый мальчишка, что уже сейчас обещает стать несравненным мужчиной, определенно будет приятен глазу. Да еще и обрезанный рукав! Никаких детей, лишь удовольствие, ну, какова же красота! Невольно сам Гуаншаня под завис на этой мысли и сам себя спросил, а чего он-то так не делал? В красных павильонах столько юношей, да многие и вовсе краше дев! Что ж, в скорости он непременно исправит столь досадное упущение. Сичень же уже мысленно потирал руки, птичка сама загнала себя в клетку. «Давай, Ванцзи! Брат в тебя верит!». Что там отразилось на его лице Глава Лань не знал, но ошеломленные вздохи Минцзюэ, Ваньиня, Хуайсана и Гуанъяо уловил отчетливо. Рядом подавился чаем дядя, а брат и вовсе шарахнулся в сторону. Глава Лань лишь понадеялся, что не сказал свои мысли вслух. Вэй У Сянь: «Хмм?..» Лань Ван Цзи вновь повернулся к Цзян Чэну и вежливо, но твёрдо сказал: «Я забираю этого человека в Облачные Глубины». — Да! — гул голосов напугал сидящих на ветках пташек. Слаженный крик Дев Цинь, Ло, Не вкупе с восклицаниями Госпожи Цзинь, Дам Сол и Чанг, да подкрепленный вскриком Хуайсана и радостным писком Сиченя напугал не только пташек, но и испуганно завизжавших адептов, едва ли не бросившихся врассыпную. Учитель Цижень безмятежно пил чай иногда вопросительно поднимая глаза к потолку словно ожидал ответа на мысленные вопросы. Фуцин и Дэйю ласково ворковали друг с другом на волне всеобщей радости вспомнив, как и сам Фуцин, тогда еще молодой и очень (просто о~чень, если вы спросите саму Дэйю) горячий так же объявил на всеобщей охоте подхватив свою невесту одной рукой и с важным видом ушел прочь. Фуюян тоже предалась воспоминаниям о покойном любимом, почти затертым временем, но все еще согревающим сердце. Юй Киу неожиданно подумала, что стоит хотя бы отправить мужу письмо. Вэй У Сянь: «…» Вэй У Сянь: «Чё?» — Собственно, это все. — закрыл книгу Сун Лань заложив закладку на нужной страничке. Сяо Синчень ярко блестел глазами у него под боком, и монах невольно подумал, что глаза его как звезды в ночи, столь же красивы и чисты. — Перерыв в две палочки благовоний и стоит продолжить. — уверенно кивнула Цзинь Ливэнь осматривая беспокойно завозившихся детей, которым пора было есть. Спорить никто не стал, все лишь негромко обсуждая прочитанное покидала зал разбиваясь на группки. Хуайсан выцепив Ваньиня решил начать воспитательную беседу с него, так как Юй Киу со странной решимостью ухватила за руку Фуюян и вскрикнувшую от неожиданности Госпожу Мо уводя обеих в свои покои. Ванцзи подхватив детей направился в свои комнаты под согласный кивок забирая и Цзинь Лина успевшего привязаться к двум милым Ланям.