Колючие

Дверной звонок глухо пиликнул, и Юрка с досадой отложил хрестоматию, которую пытался читать, и выбрался из кровати. Отпер дверь, даже не глянув в глазок, рассчитывая увидеть на пороге отца или какого-нибудь продавца, и оторопело мигнул. — Здрасьте. — Здорово, Юр. Как ты тут, живой? Физрук разглядывал его с искренним интересом, и Юрке стало стыдно за майку с пятном, за лысый ковер и замызганное зеркало, даже за воспаленные глаза и непрезентабельность своей физиономии в целом. — Болею, — виновато сказал он. — Я думал, папа сообщил… — Наверное, сообщил. Селёдке. Ой, то есть Елене Михайловне. — Сенька воровато оглянулся, будто бы пытаясь убедиться, что Селёдка не стоит за его спиной и не испепеляет взглядом. — А зачем тогда… — Ну, тебя уже почти неделю нет, дай, думаю, зайду, — пояснил Сенька. Юрка оглянулся, пытаясь представить себе, как приглашает физрука в квартиру, мысленно прошел с ним в большую комнату, спотыкаясь о ненавистное кресло. Или на кухню? Там трубы ржавые и тарелки не помыты, он как раз собирался… К себе в спальню? Неудобно, кровать не застелена, бардак, всё провоняло болезнью. Остается комната отца, а там ремень. Вдруг физруку вздумается заглянуть в ящик стола? — Семён Аркадьич… — Остаться не могу, даже и не приглашай, — замахал руками Сенька. — Вот посмотрел на тебя, убедился, что всё нормально… Нормально же? — Да уже получше, — кивнул Юрка. — Ну, ты еще дома побудь, отдыхай, набирайся сил… Ой, забыл! — Сенька извлек из-за пазухи небольшую банку. — Это тебе. Малиновое, с дачи. Теща варила. Юрка взял у него варенье, пробормотал растерянно: — Спасибо… — На здоровье. Ничё, что я так ввалился? Я позвонить хотел, только ни у кого нет твоего номера. Юрка поставил варенье на полку рядом с ключницей и обхватил себя руками, вдруг почувствовав холод, идущий с лестничной площадки. — Я мобильным не пользуюсь, Семён Аркадьич. — А чё так? Излучение, да? Вот тещина подружка Ангелина Ивановна тоже так говорит. Там какие-то микрочастоты, которые мозги буравят и заставляют любить Америку, представляешь? Только я за пятнадцать лет, вот как свою первую мобилу купил, не полюбил даже их сериалы, души в них нет. Наши отечественные намного круче. — Я не поэтому, — ответил Юрка. — Просто не хочу. — Принципы? Юрка сглотнул, чувствуя, как боль раздраженного горла почти переходит в спазм, отвел глаза и кивнул. — Понял. Ну, я пошел, у меня урок через двадцать минут. Ты это, выздоравливай и возвращайся, ага? Сенька отступил к лестнице, нашаривая в кармане сигареты. — Угу… Семён Аркадьич! — А? Юрка стиснул кулаки, заставляя себя не трусить, и всё-таки спросил: — Как там Нестеров? — А чё ему сделается? — Ну… — Да нормально всё, Юр, не переживай. — Семён Аркадьич… Юрка умолк, беспомощно глядя на физрука. — Дом семь, квартира двадцать. — А? — Если надумаешь смотреть с нами сериалы, приходи. Там Катя как раз к Марату переехала, она от него залетела, потому что ее Вероника с Анжелкой-то опоили, а Андрей всё равно умер, хотя чё-то мне кажется, он еще всплывёт… — Погодите, а Дима? — Какой Дима? — Ну, дояркин муж… — А-а, так это не то кино, то уже закончилось. Это про другую Катю. У них там дефицит имен, наверное. Но кино хорошее, там такие повороты… Короче, в любое время приходи, теща всегда дома, она тебе расскажет, чё там в предыдущих сериях было. Она даже лучше меня рассказывает, в лицах. Всё, давай.