Колючие

— О, вот этот мужик — кошатник, — сообщил Макс, тыча жирным от чипсов пальцем в экран. — У него кошка Мэрилин, хочешь глянуть? Ща промотаем… Вон она, видал, классная какая? Полосатая, прям как ты. Они там, короче, все из тюрьмы ломанулись, потому что брат вот этого чувака никого не убивал, но доказать не может. Короче, его это, казнят, во. И брательник к нему присел, чтобы его вытащить, прикинь? И ему там на хвост все падают, типа это, ну, либо и нас вытаскивай, либо стуканем. Они ваще всей толпой побегут скоро, тюрьму некому будет охранять… Слушай, чё-то Мишаня в этом своем драмкружке до ночи сидеть решил, да? Степан, терпеливо слушавший этот монолог, свернулся на Максовой груди калачиком и замурлыкал. — О, — обрадовался Макс, почувствовав вибрацию в кармане. — Звонит наша пропажа… Ну блядский тубус с канарейкой! Чё надо? — Какой тубус, Макс, ты чего? — удивился Андрей. — Чё ты доебался? — мрачно спросил Макс. — Не видишь, мы кино смотрим. — Не вижу, — признал Андрей. — А чего не на работе? — А? А! Так я это, сменами поменялся, там Киру уехать надо было, я его подменял, теперь вот это самое. Чё звонишь-то? — А я тебя обрадовать хочу, — гордо сообщил Андрей. — Ну, радуй, — буркнул Макс и потянулся за чипсами. — Карина придумала, что делать с Мишей. — В смысле? — спросил Макс, так и застыв с пригоршней чипсов в руке. — Ну, мы подумали, чего он будет болтаться как… ну… — промямлил Андрей. — Как говно в проруби, — подсказал Макс. — Заметь, не я это сказал, — обрадовался Андрей. — Так вот, короче… Мы решили его в суворовское отправить. — Куда? Да ёбана матрёшка! Макс расстроенно переложил кота на кресло, свесился с дивана и принялся сметать рассыпавшиеся чипсы под столик. — В суворовское, — радостно повторил Андрей. — Там же это, интернат, крутое образование, форма, чтобы на шмотки не тратиться, потом льготы при поступлении и вообще. Там в апреле надо подать документы, короче, когда четверть закончится, принесешь мне табель и характеристику. Только это, ты там подмажь как-то, чтобы нормально написали. — Андрюх, ты с антресольки пизданулся? — уточнил Макс. — Какое суворовское? — Ну, желательно подальше, конечно, — охотно пояснил Андрей. — В Москве, например. Только я не знаю, может, там по месту жительства надо, но там всё равно интернат, ты не переживай. Только по выходным вроде как отпускают, но это ж по желанию, так что… — Во-первых, хуй тебе, — сказал Макс. — Во-вторых, Карине тоже хуй, будет доёбываться — приеду и подложу ей в шкаф коробок с мандавошками, так и передай. — Макс! — В-третьих, — продолжал Макс, — даже если Мишаня захочет, туда же после восьмого класса поступают. — Ну? — Андрюх, сколько ему, по-твоему, лет? — Ну… — Андрей сосредоточенно засопел, и Макс представил, как он загибает пальцы. — Тринадцать. — Будет в мае. И какой это класс? — Блин, Макс, что за шарады? Говори нормально. Его на второй год оставили, что ли? — Он в шестом классе, Андрюх. А в прошлом году был в пятом. — Да я что, помню? — взвился Андрей. — Ты не представляешь, как он мне кровь там пил весь год, я имя-то свое не всегда помнил, а ты про классы начинаешь… Слушай, ну я не знаю, я еще поищу варианты, может, есть какие-нибудь закрытые коррекционные школы… — Думаешь, вас с Кариной примут? — Не паясничай, Макс, я серьезно. Надо уже как-то всё устаканить раз и навсегда, а то повылазит нам боком твой пофигизм. — Мой? — переспросил Макс. — А чей? Вечно у тебя вседозволенность, никаких рамок. Ты его по всяким пейнтболам водишь, поощряешь, не ругаешь, а он тебе потом всю квартиру вынесет и еще нож под ребро ткнет, вот увидишь. — Отъебись от ребенка, — попросил Макс. — И от меня, кстати, тоже отъебись. Он торжественно нажал на красный кружок и снова сосредоточил внимание на экране. — Симпатичный котик, — угрожающе сказал тюремный надзиратель. — Ой, блядь! — воскликнул Макс. — Стёпка, закрой глаза. Нет, погоди, давай я лучше перемотаю.