Колючие

Чтобы не таскать Макса и его больную ногу на кухню, ужинать решили прямо в комнате. Мишка с Юркой отодвинули в сторону журнальный столик, набросали полукругом подушек, а по центру расставили подносы с бутербродами, вазочки со сладостями и стаканы с колой. Златка пыталась настоять на привязанных к люстре шторах, чтобы вышел настоящий шатер, но тут уж Макс, командовавший парадом с дивана, взбрыкнул: не хватало еще вырвать с корнем всю проводку и обесточить подъезд. В конце концов для Златки соорудили навес из пледа и зонтика, и вечер был спасен. — Макс, а помнишь, ты фотки обещал? — спросил Мишка и взял с подноса еще один бутерброд. — Ну, было дело, — согласился Макс. — Специально при свидетелях меня позоришь? Твоя бабушка такое любила. Достанет альбомы и давай гостям показывать: «Вот тут Максик голый от гусей убегает, вот тут Максик плачет, потому что Андрюша ему рассказал, что игрушки по ночам не оживают, вот тут Максик сделал себе шлемофон из моего лифчика…» Кстати, про шлемофон тоже Андрюха придумал. Старшие братья все такие с-суровые. — Неправда, — возмутилась Златка, — Миша не суровый, он хороший. Мишка покраснел и пододвинул поднос поближе к Юрке: — Ешь, чё ты. Юрка остановил свой выбор на бутерброде, украшенном половинкой помидора и жуткими кляксами кетчупа, и принялся сосредоточенно жевать, явно стараясь привлекать к себе как можно меньше внимания. — Ладно, тащи альбомы, — вздохнул Макс. — Коробку из-под принтера знаешь? Она там на антресолях где-то. Только не на… это самое. Шею не сверни, короче. — Пошли, поможешь, — сказал Мишка, и Юрка беспрекословно отложил бутерброд и встал. Макс покачал головой. Надо же, как страшным и ужасным Крутовым нынче крутят… — Пап, смотри, — с благоговением прошептала Златка. Она выложила дорожку из кусочков сыра и колбасы от своего навеса к дивану, и Стёпка наконец заинтересовался, высунул усы и кончик носа, настороженно принюхиваясь. — Чё, Стёп, голод — не тетка? — спросил Макс. — Давай вылазь уже, чё ты будешь ныкаться… Злата тут на все выходные, привыкай. Степан фыркнул, аккуратно утянул под диван кусок сыра и зачавкал. — Только это, ты там доедай, — попросил Макс. — А может, если под диваном оставить сыр, там заведутся мышки, — с надеждой сказала Златка. — Да уж скорее тараканы, — проворчал Макс. — И этого Мишаня нам не простит. — Доедай, Стёпа, — строго сказала Златка. Чавканье прекратилось, потом из-под дивана высунулась мохнатая лапа и утянула кусок колбасы. — Чё вы тут свинячите, — возмутился Мишка, затаскивая в комнату коробку. — Бл-лин, освобождайте место, тяжелая, зараза! Юрка со Златкой отодвинули подушки, и Мишка поставил коробку возле дивана. Макс приподнялся, оборвал с коробки скотч и принялся вытаскивать содержимое. — О, письмо Деду Морозу. — Твое? — фыркнул Мишка, рассматривая пожелтевший мятый листок. — Не-а, Андрюхино. Макс развернул письмо и тоже фыркнул, разглядывая огромные синие снежинки и выведенные красным фломастером буквы: «ДОРОГОЙ ДЕДМОРОЗ! ПРИНЕСИ МНЕ КАНСТРУКТОР И УНЕСИ БРАТИКА». — Не унес? — с сочувствием спросил Мишка. — А ты как думаешь? — Ну, может, у него и до тебя были братья, — пожал плечами Мишка, — просто ты оказался самый живучий. — А может, — весело согласился Макс. — Я же рассказывал, как он меня убедил в борщевике покататься? — Как это? — спросила Златка, на секунду отрываясь от кота. — Как на машине? — Да нет, там просто на склоне горы он рос, а Андрюха мне подсказал, что прикольно будет забраться на вершину и скатиться. Я себе еще и всю морду о репейник ободрал, он тоже там рос. Зато мне не влетело, потому что я и так весь в волдырях потом был, — радостно заключил Макс. — А ему? — спросил Мишка. — Ну, он-то был без волдырей, — пожал плечами Макс. — О, вот мы на утреннике. — Это у тебя чё, дождик к колготкам пришит? — уточнил Мишка. — Ну да, а чё? Это щас у вас всяких там спайдерменов в любом ларьке можно купить, а тогда креативили. Я играл тучку, а Инна солнце. Первая любовь и все дела… А щас у нее трое детей и зоб, прикинь? — А у тебя мы и свихнутая нога, — отмахнулся Мишка. — Дальше давай. — Так, чё там дальше… Вот мы на даче, вот мамины подружки, — принялся перечислять Макс, передавая фотографии. — О, а вот батя курит, а мне запрещал. Ему тут лет пятнадцать, наверное. — А где уже ты? — спросил Мишка, нетерпеливо глянув на фотку деда и передавая ее дальше. — В рэперских штанах и прыщах? Ща найдем… — Макс порылся в стопках фотографий, игнорируя черно-белые и отбирая цветные. — Так, ой. — Чё? — насторожился Мишка. — Помнишь, я рассказывал, что твою маму видел два раза в жизни? Вот тут как раз второй, — виновато ответил Макс, показывая фотографию. — Тут и ты есть — в пузе. Мишка впился взглядом в улыбающиеся лица. — Я даже не знал, что ее распечатали, — сказал Макс, — тогда уже на цифру снимали… — Там у тебя уже ни прыщей, ни серьги, ни дебильных штанов, — процедил Мишка, передавая фотографию Юрке. — Ищи дальше. Юрка долго держал фотографию в руках, будто собираясь что-то сказать, но так и не сказал. Макс отчаянно рылся в фотках. Мишка сверлил взглядом несчастную коробку. — О-ой, котик, — прошептала Златка. Степан аккуратно вылез из-под дивана, забрался на колени к Мишке и громко замурлыкал.