Колючие

— Зачем вот прямо каждый день чистить зубы? Еще и по два раза, — рассуждала Златка, с трагическим вздохом выдавливая пасту на зубную щетку. — Это же столько времени тратится… — Мой стоматолог говорит, если времени совсем нет, чистить можно только те зубы, которые не планируешь вырывать, — торжественно процитировал Макс, сидя на краю ванны и пристроив ногу в распахнутой пасти стиралки. — Только это самое, выбирай так, чтобы они друг над другом были, а то жевать трудно. Златка возмущенно охнула, но тут же сунула зубную щетку в рот и принялась ею орудовать с небывалым усердием. — Давай, Мишань, свободно, — позвал Макс, когда она наконец закончила. — Женщины и инвалиды без очереди, — отозвался Мишка. Макс вздохнул. Мишка всё-таки ершился, хотя и явно старался себя сдерживать. Да оно и понятно, столько всего навалилось — Андрей, нога эта, фотка… — Ладно, тогда читаешь ты, — объявил Макс. — Злат, подай щетку, а? И иди ложись. Златка услужливо вручила ему щетку и пасту — ядреную вишневую — и ускакала в свою комнату. Мишка поплелся следом. Когда Макс наконец привел себя в порядок и присоединился к ним, Мишка уже вовсю листал энциклопедию Эквестрии, по требованию Златки зачитывая вслух отдельные фрагменты. Макс оседлал кресло-мешок — такое же, как в Мишкиной комнате, но сиреневое, а не оранжевое — и приготовился слушать. — Миш, давай с самого начала и всё подряд, — попросила Златка. — Папе будет полезно послушать. — Привет, друзья, — мрачно забубнил Мишка. — Я — принцесса Сумеречная Искорка… — Нет, Миш, надо с выражением, — возразила Златка. — У тебя в роду Селёдок не было? — подозрительно спросил Мишка, но продолжал уже живее: — И я очень рада приветствовать вас, дорогие читатели этой особенной книги! — Вот, так намного лучше, — кивнула Златка и устроилась поудобнее, обняв розового енота. — После «Конька-Горбунка» можете шоу про поняшек ставить, — вдохновенно подсказал Макс. — Цыц ты! — отмахнулся Мишка. — Особенной книги. На ее страницах вы найдете всё, что вам нужно знать обо мне, моих друзьях, а также самых чудесных местах в Эквестрии… Когда Златка наконец уснула, Мишка вернул энциклопедию на полку, приглушил ночник и подал Максу руку, помогая подняться. — Тебе за руль не надо было, — сказал он, наблюдая, как Макс ковыляет по коридору. — Да чё ты начинаешь-то? — отмахнулся Макс. — Светка говорит, наоборот, это самое… Нагрузки нужны, во. Только правильные. — А это была неправильная, — мрачно подытожил Мишка. — Да перестань ты! — взмолился Макс. — Ну чё теперь, кому-то полегчает, если ты меня будешь пилить? Мишка вспыхнул, собирался что-то сказать, но вместо этого окаменел, прищурился, поджал губы. Макс потащился к себе, услышал, как за спиной закрылась дверь в ванную: без хлопка, но с тихой яростью. — Что ты будешь делать… Спать не хотелось, и Макс включил кино, чтобы отвлечься. В ванной долго лилась вода, потом стало тихо, а потом по коридору прошлепали босые ноги. Мишка заглянул в комнату, и Максу бросилась в глаза футболка — обычная белая, а не его сиреневая. Почему-то это царапнуло. — А вдруг ты умрешь? — спросил Мишка, и Макс аж поперхнулся от такого вступления. — Да с какого хуя? — возмутился он, вырубая фильм. — Ерундовая травма же, чё ты… Мишка молча сверлил его взглядом. — Ну, может, хромым останусь. Буду как этот, как его, из маминого любимого кино про бабу, которую все ебли. Жоффрей де Хуяк. — Какое кино? Какая баба? — Ну, про Анжелику. «Анжелика и король», «Анжелика и султан» и так далее. Кто ебёт, тот и в названии. Она там своего Жоффрея так ждала, так ждала, что под каждого встречного ложилась. И каждый раз по любви, прикинь? Причём с летальным исходом, потому что это самое. Ну, разводы раньше были не в ходу, а у нее же Жоффрей, ей с ним остаться суждено. — И при чём тут? — спросил Мишка, привалившись спиной к дверному косяку и испепеляя Макса взглядом. — Да так, к слову пришлось. Он там типа того, с харизмой. Хромой и морда в шрамах. Может, я тоже еще круче буду, если на хромой ноге, а? Даже Таня не устоит… Не твоя, а моя, которая из кафешки. Хотя… А твоя как, сильно замужем? Мишка брезгливо фыркнул. — Да ладно, чё ты… — Макс приподнялся, подвинулся, освободив половину дивана, и мотнул головой, приглашая Мишку сесть. — Нормально всё будет, не боись. Мишка нехотя отлепился от косяка и плюхнулся на диван. — Как думаешь, чё ему надо? Макс пожал плечами: — Выебнуться ему надо. Ничё, прорвемся. — А вдруг нет? Может, он меня заберет и сдаст куда-нибудь. — Да чё он будет, — попытался было возразить Макс, но и сам услышал, как неуверенно это звучит. — Потому что может? — мрачно предположил Мишка. — Не сможет. Слушай, я звонил адвокату, вроде как шансы неплохие, если ты подтвердишь, что хочешь жить со мной, а не с ними. Мишка бросил на Макса непонимающий и немного обиженный взгляд. — Да я знаю, что подтвердишь, — отмахнулся Макс, — просто адвокат говорит, чем мудохаться и доказывать, что ты им на хуй не нужен, проще оформить это самое, короче, согласие на усыновление конкретным человеком, то есть мной. Такую хуйню обычно разведенки у своих бывших берут, чтобы отчим стал папой и это самое, ну, по заграницам шастать и вообще. — Это он тебе добровольно подписать должен? — переспросил Мишка. — Ну, типа того… — Не подпишет. — Не знаю, если найти момент, то может и подписать, — покачал головой Макс. — Пока рыпаться не будем, подождем. Я буду всякие бумажки собирать, ногу лечить и вообще, чтобы в нужный момент всё уже было готово. Кстати, надо будет у тебя в школе почаще светиться… — Мне опять спуститься по дереву или чё? — Или чё. Когда там твой спектакль? — Ну, скоро, после каникул. — Вот и не забудь пригласить. Мишка фыркнул. — Ну чё, спать или рано? — спросил Макс. — Рано. — Давай кино тогда. — Про Анжелику? — А давай, чё.