Колючие

— Ну чё, видел, как на тебя девчонки оборачиваются? — радостно спросил Макс, усаживаясь за столик. — А я говорил! Мишка сердито одернул бело-голубую рубашку и проворчал, чувствуя себя отвратительно ярким: — Сам как моль серая. — Не моль серая, а блондин, — строго поправил его Макс и излишне бережно провел рукой по идеально прилизанным волосам. Мишка окончательно надулся, не зная, что со всем этим делать. Макс на его шпильки реагировал совсем не так, как планировалось, и выставить себя заслуженно плохим не получалось. Сенька еще летом рассказывал Мишке, как устроены все эти защитные механизмы, но понимание только злило. Ну никак Мишке не помогало знание, из-за чего он так ершится, даже наоборот — вредило. Если так подумать, то он вечно всех провоцирует, разводит на эмоции. Как там в той притче про кувшин? Нужно разбить его, чтобы наружу пролилось то, чем кувшин наполнен. Но кувшин-то всё. — Чё притих? — подозрительно спросил Макс. Мишка пожал плечами. — Как репетиция? — Нормально. Чё мы сюда приперлись-то? — Пиццу жрать. Кстати, у тебя таблетки с собой? А то я от удушья только этот прием знаю. — Макс сжал кулак, оттопырив большой палец, упер его в солнечное сплетение и ладонью другой руки изобразил резкий толчок вверх. — Но он не от отека же… Мишка сердито засопел — как будто он виноват, что у него какая-то аллергия хуй пойми на что! — и пробубнил: — Ну и пошли домой вообще. — А пошли, — согласился Макс. — Приготовлю хачапури. Там как раз сыр завалялся, я вчера за холодильником нашел… — Иди на хуй, — процедил Мишка. — Чё ты, устал, что ли? — Угу. — Ну вот, ты устал, я готовить не умею, выход — пицца, — объявил Макс. — А вот и она, кстати. Мишка окинул мрачным взглядом тощую официантку и огромную пиццу. — Налетай, — сказал Макс, утягивая себе кусок побольше. — Угу, — проворчал Мишка, но тоже потянулся к тарелке. — Чё-то я подозреваю, что эта твоя зазноба тебя динамит, — сообщил Макс. — Кто? — Ну, эта, ради которой одеколон и вот это вот всё, — пояснил Макс, и Мишка стремительно покраснел. — У тебя подбородок в соусе, — мстительно заметил он. — Этикет позволяет, — философски ответил Макс. — Это же пицца, чё. — Утрись, там на тебя какая-то баба пырится, — сказал Мишка, радуясь возможности сменить тему. — Да? — Макс поспешно утер подбородок, только размазав соус, и завопил: — Ксюха! Мишка растерянно жевал пиццу, наблюдая за тем, как Макс несется к столику и неприлично радостно чмокает во все места противную бабищу. — Мишаня, это Ксения, — объявил Макс, за руку притащив бабищу к их столику. Мишка дернул верхней губой и зло прищурился. В бабище обнаружилась еще одна гнусная деталь — пацан лет трех, цепляющийся за ее юбку. Белобрысый, безбровый пацан. — А это Кирилл, — добавил Макс, кивая на пацана. Мишке стоило огромных усилий не послать их всех на хуй прямо там. Макса, Ксению, идеального Кирилла без рыжих патл, веснушек и аллергии. — Угу, — сказал он, аккуратно положив недоеденный кусок на край тарелки. — Ксюха работает в Златкином садике. Мы одно время даже встречались, — продолжал Макс. Мерзкая Ксения глупо захихикала, а Мишка бросил убийственный взгляд на пацана и процедил: — Я вижу. — Нам пора, — спохватилась вдруг бабища. — Нам еще в бассейн. Процедура обцеловывания Ксюшиных щек и рук повторилась, и Мишка понадеялся, что Макс замажет соусом от пиццы ее омерзительное платье в блядский горошек. — Как наволочка, блядь. — А? — переспросил Макс, всецело поглощенный созерцанием Ксюшиной жопы, которая торжественно выплывала из пиццерии. — В горошек, блядь, и пуговицы вот-вот поотлетают, — с ненавистью сказал Мишка. — Чё ты? — спросил Макс. — Не понравилась? Мишка фыркнул. — Да ладно тебе, она классная, но это самое… Не сложилось, короче. Не переживай, в дом не приведу, — сказал Макс и взял еще кусок пиццы. — Ты хоть алименты платишь? — А? А-а! — Макс несолидно хрюкнул. — Ну, даешь! Кирюха у нее уже был, когда мы встречались. — А чё белобрысый-то такой? — подозрительно спросил Мишка. — Ксюха блондинов любит, — пожал плечами Макс. — Чё, правда думаешь?.. Макс как-то резко погрустнел, и Мишке захотелось плакать. А еще лучше — врезать самому себе за глупость. Нет, конечно, если бы пацан был от Макса, Макс бы этого не скрывал. Вон он как со Златкой носится и… — Так, эй! Чё-то мы это самое, от курса отклонились, — сказал Макс. — У меня вообще-то новости. — Плохие? — мрачно спросил Мишка. — Да вроде нет, даже наоборот, — ответил Макс и поспешно добавил: — Вроде. — Ну? — Короче, эта твоя аллергия очень в тему, — начал Макс и вручил Мишке кусок пиццы. — Андрюха вчера звонил, там такое…