Перекрестки

      Проснувшись в следующее воскресенье, Зориан не обнаружил рядом Тайвен. Она еще с вечера предупреждала, что у нее какие-то посиделки с коллегами из Академии. Полежав в кровати до десяти утра, он собрался и пошел в институт. Зориан всю неделю плохо спал — не мог забыть реакцию Моники на эту крысу. Что-то не сходилось, и Зориана сложившаяся ситуация жутко нервировала. Он заварил всю эту кашу с исследованиями, надеясь улучшить качество жизни людей в Эльдемаре, а там — и по всему миру. Теперь именно на нем лежала ответственность, чтобы хорошее дело не превратилось в обычную ширму для амбиций какого-нибудь поехавшего некроманта вроде Судомира. Поэтому Зориан и таскался сюда каждый день, изучал то, что давным-давно знал, возился с бумажками — он должен контролировать ситуацию!       В том, что Моника Лайне болела за успех чуть ли не яростнее него самого, сомневаться не приходилось. Когда ее назначили ответственной за проект, Зориан подробнейшим образом изучил ее биографию и не нашел ничего сомнительного — одни заслуги перед Эльдемаром. Но, разумеется, в опубликованных данных не было ни слова о том, как давно и на каком уровне она владеет магией душ. Для того чтобы узнать это, ему нужно всего лишь залезть к ней в голову... Всего лишь. После истории с похищением Дэймена Зориан пообещал себе, что прибегнет к этому незаконному методу только в самом крайнем случае. Моника казалась искренней и неподкупной, но, к сожалению, внешность обманчива — Зориан слишком часто в этом убеждался.       На первом этаже института были разложены свежие газеты. Терзаясь противоречивыми мыслями, Зориан машинально захватил парочку и поднялся наверх. Он знал, что Моника последний месяц трудится без выходных. Эльдемар обещал дать ответ по первым наработкам сразу после зимних каникул. Зориан тихо поприветствовал ее и подошел к своему столу, положив газеты на самый краешек. Моника приподняла указательный палец, жестом прося дать ей пару секунд дочитать абзац.       — Похвальное рвение к труду, — она оторвалась от медицинского справочника и сочувственно улыбнулась. — Или тебя дома тоже никто не ждет?       — Нет, я живу с девушкой, но у нее сегодня планы, — Зориан еще больше насторожился. До этого момента Моника была категорически против обсуждения любых аспектов личной жизни в рабочее время, а еще никогда не обращалась ни к кому из сотрудников на «ты» с дружеским оттенком.       — Эх, молодость, — она мечтательно покачала головой. — Все равно я очень одобряю твое прилежание, Зориан. Такие люди нужны в науке. Я сразу поняла, что мы сработаемся.       — Спасибо, — напряженно отозвался он. Как правило, после подобных дифирамбов всегда следует интригующее предложение, от которого невозможно отказаться. Либо можно, конечно, но с риском для жизни и здоровья родных.       Моника замолчала, а потом снова посмотрела на него почти стеснительным взглядом.       — Меня очень заинтриговали твои слова о том, что мы могли бы научиться возвращать душу из посмертия.       — Это было только предположение, старший капитан Лайне, — Зориан прямо смотрел ей в глаза.       — Разумеется, — она улыбнулась и подмигнула. — Как и твоя статья об удержании души.       Не изменившись в лице, Зориан вежливо кивнул.       — Послушай, я меньше всего хочу навлечь на тебя неприятности. Мы будем действовать очень осторожно, как и раньше. Если у тебя есть некоторые… теории в этом направлении, ты мог бы подробно их описать, иными словами, просто пофантазировать. Я взгляну и, если там будет что-то стоящее, направлю запрос властям на разрешение исследований, — она приторно улыбнулась ему.       Зориан смотрел на Монику и пытался разобраться в ее эмоциях. Ей было не столько любопытно, сколько страшно. Она боялась его? Или того, что он способен сделать с этими знаниями без надзора? А, может, опасения были вызваны тем, что он обойдет ее в исследованиях и заберёт лавры первооткрывателя?       — Извините, но я не представляю, как вернуть душу из посмертия даже в теории, если пациент заранее не будет превращен в лича или не подвергнется еще какой-то извращающей магии.       — Допустим, я тебе верю, — Моника снова смотрела в книгу. — Но советую хорошенько подумать, прежде чем заниматься подобным в одиночку где-нибудь в подвале, — она мазнула по нему злобным взглядом. — Смерть или тюрьма — не самое страшное, к чему это может привести.       Прошла пара минут, а она так ничего и не добавила.       — Что вы имеете ввиду? — уточнил Зориан.       Моника вздохнула и, уронив руки поверх книги, посмотрела на него почти с сочувствием.       — Ангелы, Зориан. Где ты был во время вторжения? Ты видел их?       Он удивленно моргнул, не ожидая такого поворота, и согласно склонил голову.       — Это значит, что они все ещё присматривают за миром. Территория посмертия не предназначалась для живых людей, и ангелы могут расценить подобное любопытство как оскорбление или угрозу. Их месть будет крайне разрушительна, как мы не так давно могли видеть.       — Я никогда не занимался ничем подобным. И не буду, старший капитан Лайне.       — Очень на это надеюсь, — она медленно отвела взгляд. — Я всегда открыта, если у тебя вдруг появятся какие-то идеи. Но это опасно, Зориан, по-настоящему. Твой талант не снимает рисков.       Она действительно тревожилась за него, но больше — за мир в целом. Моника знала слишком много такого, что больше нельзя было не принимать во внимание. Он никогда не использует ее открытия ради личной выгоды… Поэтому Зориан приказал голосу совести заткнуться, опечалившись из-за того, как легко и быстро он умолк, и сломал защиту Моники резким ментальным штурмом. Она не была психиком, но магию разума, видимо, изучала не один год. В сравнении с ним ее навыки были почти смехотворными, и все заняло не больше десяти секунд. Зориан скопировал к себе в голову воспоминания, связанные с магией душ, из памяти Моники, и стер упоминание о ментальной атаке.       Она моргнула пару раз, потерла переносицу.       — Что-то я… заработалась, наверное. Надо отвлечься, — она кивнула на газеты, небрежно брошенные Зорианом на стол. — Ты не возражаешь?       — Конечно, берите, — Зориан сам протянул их ей, борясь с жутким приступом стыда.       Моника откинулась в кресле и зашуршала страницами «Эльдемарской правды», а Зориан углубился в анализ полученной информации. Он был готов ко всему: интригам, предательствам, личным мелким интересам, но только не... к такому.       Отец Моники тоже был некромантом. Он использовал знания для обтяпывания каких-то мелких торговых делишек. После его смерти осталось много изысканий и наработок. Моника погрузилась в них еще с ранней юности, но ей всегда двигало желание помогать людям.       Зелье духовного зрения она приготовила по классическому рецепту, частично используя ингредиенты, оставшиеся от отца, однако она понимала, что, если когда-нибудь целителям разрешат использовать эту дисциплину, такой сложный вариант не подойдет. Моника экспериментировала не один десяток лет, но финальный состав, который сейчас использовали участники проекта, она получила сравнительно недавно.       Поступив на целительский факультет при Военной Академии, она специализировалась на алхимии, увлекалась магией пространства и продолжала тайно заниматься некромантией. На тот момент ее интересовали омолаживающие составы, которыми пользовались бессмертные. И вот тут что-то пошло не так. Зориан не стал копировать личные воспоминания, из-за чего потерял нить повествования. Он сделал вывод, что произошел какой-то несчастный случай с близким родственником. Моника обвиняла в трагедии себя, и направление ее исследований с этого момента изменилось.       Когда перед внутренним взглядом Зориана встали сотни подопытных крыс-личей, он наконец понял реакцию Моники в лаборатории. Она безукоризненно соблюдала конспирацию и меры предосторожности. Такие крысы не жили больше нескольких недель, за ними велся строгий учет. Моника начала с экспериментов над филактериями, потому что личи связаны с ними сильнее, чем обыкновенные души — с телом. Методом проб и ошибок она временно деактивировала филактерии, чтобы души теряли с ними связь и могли беспрепятственно отправиться в посмертие, а потом активировала повторно. Моника пыталась вычислить тот временной порог, после которого душа перестает возвращаться.       Определив точное время, Моника включила очередную филактерию, и душа крысы на короткий миг зависла посреди перехода, соединяя две точки пространства. С ее помощью Моника открыла микроврата, ведущие из лаборатории в посмертие. Она не решилась сделать их больше, потому что из микроскопического отверстия исходил очень сильный жар и опасно фонила природная мана. Боясь облучения, Моника поместила врата в изолирующее карманное измерение. Однако это не позволяло ей использовать прорицательные заклинания, и она проявила фантазию.       Как Зориан и предполагал, Моника уже добилась того, о чем так настойчиво его расспрашивала. Технология, с помощью которой душа обычной крысы проникала в посмертие, а потом возвращалась в тело, была не только открыта, но и неоднократно отработана. Сначала Моника замедлила тело крысы во времени, обернула её душу в эктоплазму, чтобы она осталась в сознании, могла видеть и слышать, а потом применила свои собственные инновационные чары. Из маны и безопасного количества жизненных сил крысы она сплела для души нечто вроде страховочного троса. Расширив карманное измерение вместе с вратами для того, чтобы душа могла туда проскользнуть, Моника отправила в посмертие первого живого путешественника! Крысы не владели магией душ и не понимали, как использовать трос для возвращения. Моника пыталась «вытянуть» их на поверхность самостоятельно, но трос часто обрывался.       Самое впечатляющее ждало Зориана дальше. С помощью магии разума Моника достала из памяти крысы воспоминание о посмертии. Разумеется, крысиный мозг не осмысливал увиденное соответствующим образом, но даже такая крошечная картинка была бесценна для понимания того, как устроен мир и что там, за главной чертой.       Сердце Зориана бешено колотилось, когда он рассматривал гигантскую полую сферу, внутри которой вращалось мерцающее кольцо из миллиардов светящихся душ. Увиденное подозрительно напоминало ему о ловушке Судомира!       Нет, не может быть…       Зориан сглотнул, в горле пересохло.       Боги не могли оказаться настолько… настолько…       Он не мог подобрать слов. Если посмертие — это просто большая ловушка душ, то какой в ней смысл? Из чего сделана сфера? И где она расположена?       Зориан давно размышлял про миф о Драконе, Что Внизу. Чем эта сказка могла быть на самом деле? Что-то подпитывает магию мира на постоянной основе. По уверениям Церкви Триумвирата и многих других религиозных культов, источником была душа огромной драконицы. Вполне в стиле богов, сделавших Врата Государя из первозданного, но никто никогда не видел этому доказательств, и всё могло оказаться совсем не так.       Новые открытия Моники только укрепили Зориана в его теориях. Подробное сканирование крысиной души с помощью прорицаний подтвердило, что она никогда и не покидала планету, но побывала на очень большой глубине. Точную цифру вычислить не получилось — ни один из существующих сканеров не дотянется так глубоко. У Зориана, как и у Моники, уже не осталось сомнений в том, что посмертие находится именно в центре мира, возможно, составляет само ядро, укрепленное мощнейшей божественной магией. Наверняка как раз оно и пропитывает природной маной всю планету.       Перескакивая через последующие опыты и технические подробности, Зориан жаждал узнать, добилась ли Моника главной цели. Она планировала быстрее перейти к экспериментам на людях, а именно на себе. Зориан почувствовал, как встают дыбом волоски по всему телу.       Душа Моники Лайне побывала в посмертии, оставаясь при этом живой и сохранив разум во время путешествия. Она смогла поговорить с кем-то из умерших.       Он оставил механику на потом, лихорадочно пролистывая воспоминания дальше. Моника изучила состав сферы, температуру, виды излучений и другие показатели. Она рассчитала, что души со временем перестают излучать ману, но их с лихвой компенсируют новоприбывшие. Потухшие души остаются на дне хранилища как простые «болванки» с записанной информацией. Зориан подумал, что будет, если однажды людям удастся решить проблему смертности? Отходящих душ станет меньше, магия потихоньку начнет уходить из мира, и он изменится до неузнаваемости. Количество природной маны сократится, эволюционируют или вымрут многие волшебные животные, а магам чаще придется полагаться только на свою ману.       Много лет Моника собирала знания, надеясь, что однажды власти разрешат использование магии душ, но до этого она боялась открывать кому-либо свои исследования. Она слишком дорожила работой целителя. Моника хотела помогать людям и четко осознавала, что в тюрьме у нее такой возможности не будет.       После вторжения ее отношение к собственным открытиям изменилось. Раньше ей не приходило в голову, что ангелы могут активно вмешиваться в мирские дела, к тому же в посмертии она не встретила ни одного из них. Во время вторжения Моника командовала подразделением военных целителей, находясь в самом эпицентре. Сила и количество ангелов привели ее в ужас, она вдруг подумала о том, что вторглась в область, которая должна оставаться скрытой от человека. Моника очень надеялась, что крысы и ее собственные путешествия еще не успели привлечь внимание небесных воинов. Решив остановиться на исследованиях в рамках допустимого, она прекратила остальные эксперименты и больше ни разу не открывала врата. Но вот увидела свет статья Зориана, и Эльдемар под давлением самой Моники наконец-то дал добро на экспериментальную работу.       Внезапное появление крысы-лича повергло Монику в ужас. Она не была слишком тщеславна, чтобы считать себя единственной, кто смог до этого додуматься. Последующие размышления Зориана не на шутку ее встревожили. Она прекрасно видела, что он умеет гораздо больше, чем показывает, и абсолютно искренне хотела уберечь его, а заодно и Эльдемар, от гнева ангелов.       Зориан не ошибся — Моника была гением своего времени, одним из самых выдающихся архимагов, что он встречал. А еще очень-очень хорошим человеком. Он медленно выдохнул, поднимая глаза на соседний стол. Зориан украдкой разглядывал ее, привыкая. Ему хотелось, чтобы шок и восхищение в его новом взгляде были не так очевидны.       — Боги, ты читал? — Моника чуть приподняла газету и посмотрела на Зориана. Он поспешно отвел глаза. У нее в руках были «Международные новости». — Драконы захватили Кос…       — Что? — Зориан резко вскочил со стула.       — Вот, тут… Пишут, что армия драконов под предводительством Оганя перекрыла все виды сообщения с Косом. Главы Домов подписали капитуляцию и готовы подчиниться новой политике… Мир меняется так быстро! Я не успеваю за ним… Что с тобой?       Зориан стоял с открытым ртом. На скулах ходили желваки, за воротник стекала струйка пота. Он сопоставлял факты, осознавая, что именно умудрился натворить…       — Зориан, — Моника подошла к нему и положила руку на плечо. — У тебя там родные?..       Он уперся ладонями в стол и глубоко дышал, пытаясь совладать с головокружением.       — Эльдемар поможет с эвакуацией, я уверена… Это еще не конец.       Зориан вскинул голову и прожег Монику взглядом.       — Не смотри так, словно это твоих рук дело!       Она испугалась, Зориан чувствовал. Моника уже видела такой взгляд, много-много раз, смотрясь в зеркало. Но сейчас ему было наплевать.       — Мистер Казински, возьмете себя в руки! — Моника пыталась привести его в чувство, но разум и так был кристально чист. Зориан осознавал происходящее настолько ясно, что впервые в жизни ему хотелось застрелиться.       — Я в норме. Мне надо к семье, — он сбросил ее руку и унесся вниз по лестнице прямо в халате.