read my heart

Для Сэма сейчас всё кажется таким новым, хотя он всё это ощущал прежде – просто очень давно. Мокрые волосы, которые липнут ко лбу и шее, чистая гладкая кожа на лице, без следов прежней бороды и даже без щетины, выглядывающее из-за облаков солнце, которое приятно грело, а ещё горячие ладони Грейс. Ими она держит его руку, и это, на самом деле, тоже непривычно – ладони Грейс тоже больше, несколько меньше, чем его, не настолько, насколько малы были ладони Нисы. Они даже больше ладоней Дина, и оттого совсем не ощущается, что Грейс действительно девушка младше него. Но она звонко смеётся, зовёт его, тащит за руку на улицу, наплевав на то, что Сэм только из душа – она рада видеть его настолько сильно, что не хочет оставлять ни на минуту, и Сэм понимает, что да, она младше него. И она ребёнок. Сколько ей сейчас лет? Девятнадцать есть? Не то чтобы он помнил, сколько ей было при их первой встрече. — Сэм, скорее! – Она обеими руками обхватывает его ладонь, вытаскивая наружу. – Я давно хотела тебе показать! Смотри-смотри! Она, наконец, отпускает его руку, и разворачивается спиной. Волосы у неё длинные, очень сильно вьются, и они реагируют на каждое дуновение ветра. О. Ветер. Сэм может простудиться. — У меня голова же ещё мокрая, - он вздыхает, берёт полотенце с шеи и кладёт на голову. – Что тут такого, что не могло подождать? — Не занудствуй, - она поворачивается и улыбается, ни на мгновение не изменив выражения лица с их встречи. – Смотри, что тут! И Сэм смотрит. А у них за гильдией поле маков. Небольшое, правда, край виден. Но, по правде говоря, цветы у них мало где можно увидеть, особенно в таком количестве – неудивительно, что она так взволнована этим. Или, скорее, тем, что может это, наконец, показать Сэму. Грейс бежит вперёд, садится посреди цветов и подзывает его к себе, радостно махая руками. А улыбка у неё всё сияет, так и тянет к себе, напоминая, что… Да. Именно ради этой улыбки он сюда вернулся. Сэм подходит к ней, присаживается рядом на корточки, равнодушно смотрит на маки. Грейс пытается сплести из них что-то, получается очень неловко, криво, но получается – она старается изо всех сил, даже язык высунула оттого, как сильно старается. — Меня Лайт научил! – Она вытягивает в руках кривой венок, довольно осматривая его, а потом оборачивается к Сэму. – Кстати, тебе идут маки, ты знаешь? — Даже не пытайся… - А говорил он уже зря. Грейс уже сдёрнула с его головы полотенце и нацепила свой венок, самодовольно улыбаясь. Сэм вздохнул. – Конечно, ты меня не послушаешь. Грейс смеётся так звонко, что это бьёт по ушам. Она не отвечает, продолжает копаться в цветах, пытаясь сделать ещё один венок, видимо, для себя. Звуки она в это время издаёт по-настоящему забавные, прилагая максимум усилий. Неудивительно, что получается у неё так плохо – руки её не то чтобы были созданы для того, чтобы делать венки. Они же почти как его собственные ладони. Лишь ненамного меньше. И не менее сильные. И всё же… Несмотря на это, защищать её всё равно хочется. В конце концов, больше никого в этом мире у Сэма не осталось. Он смотрит на то, как она пытается сделать этот чёртов венок, отчаянно и недовольно пыхтит, когда не может сплести какие-то концы, и едва заметно улыбается. Сэм не помнит, когда улыбался в последний раз, кажется, это было только после смерти Нисы? А до этого… Он правда не помнил, когда улыбался в своей жизни в принципе. Но одно он знал точно: причина, по которой он вообще улыбался хотя бы иногда, сейчас сидела здесь рядом с ним, подвергнув его риску заболеть, и неловко пыталась сплести какую-то незамысловатую вещицу. Сэм вздыхает, продолжая улыбаться, и кладёт свою ладонь ей на голову, слегка поглаживая. Хоть чему-то он у Нисы научился, а именно – не делать больно в попытке погладить кого-то по голове. Слегка перебирает её волосы между пальцами, а они путаются – оно и неудивительно. Грейс кидает на него косой взгляд, и внезапно перестаёт улыбаться, впервые за их эту встречу. Кладёт ладонь на его лоб, осматривает лицо со всех сторон. — Ты что, заболел? Эй, ты нам нужен в войне, никаких болезней тут! Она пытается говорить приказным тоном, но воспринимается это, скорее, чем-то смешным. Сэм щёлкает её по лбу, убирая руку. А Грейс едва слышно воет, кладёт ладони на место удара и смотрит на Сэма полными обиды глазами. — Ну ты чего, я же переживаю! – дуется она. — Нечего воспринимать чужую доброту за болезнь, иначе из тебя не вырастит достойный человек, - говорит он. И смотрит на её надутое лицо с легко скрываемым умилением. Хочется ещё раз щёлкнуть её по носу, да воздержался – она очень агрессивно принимает такие игры. Да и не нужно ему, не то чтобы это в принципе было в его характере. Просто… Сэм снова улыбается, смотря на то, как её лицо смягчается, и улыбка возвращается. Да. Именно так. Ради неё он вернулся сюда и решил продолжать жить. Именно ради этой улыбки.