read my heart

— Что, без пары в этот Новый Год? — Да, Грэг. — Как так, наш Майерс, и без пары? Предстоит дикий год! Пошёл ты на хуй, Грэг. — Так вышло. — Ну-ну, хочешь, я тебя поцелую в двенадцать? Шучу! Я-то с девушкой. Может, ему стоит лицо разбить? Смотреть на окровавленную рожу в канун нового года и то смешнее, чем его шутки. Уважение к коллегам, конечно, есть, но любовь Грэга к шуткам при отсутствии таланта быть хоть сколько-то смешным – удивительно. Джейсон смеётся и качает головой: ну ты даёшь, Грэг! Какой ты уморительный! Пошёл на хуй! Отворачивается, чтобы пойти в противоположную сторону, и закатывает глаза. Выливает содержимое бокала в ближайший горшок, потому что выпил уже чуть больше необходимого, распускает галстук по дороге. Весёлая новогодняя вечеринка с коллегами. Девушку найти не удалось. Разумеется, подкатывают, ведь все будут целоваться в двенадцать, а он будет сидеть с бутылкой шампанского в обнимку, и ведь Джейсон даже не любит шампанское! Зло пинает дверь в ванную, входит и запирается. Так почему у него вообще не вышло найти девушку? Не было же проблем никогда с этим, а тут... — Слушай, дружище, – подходит к зеркалу, упирается руками в умывальник. – А может ли быть связано как-то твоё присутствие с тем, что от меня женщины убегают, как от лешего? Зелёные глаза блестят в зеркале, и они принадлежат не ему. — Кто знает. Навязчивый демон кладёт ладони на плечи, смотрит в зеркало с довольной улыбкой, разминая мышцы, чуть ли не урчит: доволен разрушенным праздником. Разумеется, ведь праздник разрушили не ему. Болтается в воздухе на своих маленьких демонических крыльях, и печали не знает. Разве что, только из-за того, что ему столько времени сопротивляются. — Послушай сюда, Хироката... — Хиротака. — Я так и сказал. Так вот, послушай, – вздох, потирает переносицу. – Если у суккубов такой дефицит, то пусть присылают мне что-то с вагиной. Я уже говорил, что в боях на мечах не заинтересован. — Так ты же не пробовал, – Хиротака кладёт подбородок на плечо, довольно улыбаясь. – Может, тебе понравится? — Ты на всех так настаиваешь? — Только на тебе. — Я даже польщён. — Ты единственный, кто так долго сопротивляется. — Беру свои свои слова обратно. Суккуб этот пристал больше двух месяцев назад и никак не отвяжется. Предлагает себя мягко, но очень настойчиво, хотя отказы стоило бы уметь принимать. Но Хиротака будто бы что-то знает о Джейсоне, раз не отстаёт, и это уже стало проблемой. Смотрит на часы на руке и цыкает. Уже скоро двенадцать, обратный отсчёт, коллективные поцелуи, которые разве что в оргию не перерастут, и он тут. В туалете. С летающим над головой демоном с хитрым лицом и похотливыми желаниями. Даже просто смотря на сверкающую звезду в не закрытом чёлкой глаза, Джейсон видит, как сминает руками его бёдра, вжимает в стену, кусает за плечи. Как грубо хватает за волосы и тянет, как проталкивается глубже, как поливает оскорблениями настолько грязными, что у этого демона стоять будет невыносимо болезненно, даже несмотря на то, что уже кончал. Как... ...чьи похотливые мысли это были на самом деле? — Что так смотришь? – Хиротака наклоняет голову вбок, и будто бы и не замечает спадающую с плеча рубашку. Или пиджак. Или что на нём за лохмотья? – Нравится, что видишь? — Думаю о том, как я это могу разрушить. — Зачем думать? Прижимается грудью к спине плотнее, руками проникает под рубашку, заползая пальцами туда, куда не стоило бы, и дышит прямо на ухо. — Действуй. Шепчет горячо, смотрит в зеркало, прямо в глаза Джейсона, и наверняка видит, как он держится на волоске. — Разрушь меня. Сопротивляться надоело. Это больно, наверняка больно. Джейсон вжимает его в умывальник, так, что у нормального человека бы там остались синяки, сдёргивает штаны, что крепко держались всё время, но так легко подчинились его жесту, и схватился за собственный ремень, пытаясь стянуть его одной рукой, пока второй сжимает в руке чужие волосы. — Чего ты так нервничаешь? – Хиротака хохочет с придыханием, намеренно трётся задом о пах Джейсона, заставляя его недовольно шипеть. – Отпусти меня и спокойно сними... — Заткни пасть, – рычит, наконец, справляясь с пряжкой. Ремень стягивает, завязывает им чужие запястья. – Я не разрешал говорить. Наблюдает за его выражением лица, на котором появилось небольшое удивление, но улыбка медленно расплывается и слабый кивок в качестве соглашения сносит тормоза. Джейсон расстёгивает брюки, не заботится ни о какой разработке и даже смазывании – толкается разом. Знал ли он, что Хиротака, как суккуб, заранее к такому подготовлен и ему это всё не было нужно? Конечно нет. Джейсону просто было плевать к этому моменту, больно ему будет или нет, потому что раз он так хотел этого, то потерпел бы. Даже обидно немного, что глаза его закатываются от удовольствия, и с губ срывается отнюдь не стон боли. Впрочем, уже плевать. Хиротаку очень неудобно вжимают в холодный умывальник, очень неудобно завязали руки за спиной, очень неудобно держат за волосы, и очень грубо в него толкаются, и он всё равно умудряется подмахивать, шумно втягивая воздух, и просить больше. И ведь Джейсону правда хотелось бы, чтобы ему было больно, и это немного разочаровывает, но, видимо, что-то особенное есть в том, как суккубы действуют на людей, раз Джейсон заводится ещё больше. Рычит даже не совсем по-человечески, оставляет красные следы от ногтей на бедре, двигается так резко и быстро почти с самого начала, чувствуя животное желание излиться как можно глубже в этого демона. — Дже... Джейсон, – насаживается сам, тихо скулит. – ...Больше! Ну ты и грязная шлюха. Кажется, Джейсон даже произносит это вслух, когда отпускает его волосы и второй рукой тоже хватает за другое бедро, чтобы было удобнее. В Хиротаке очень тесно, почти крышесносно узко, как не должно быть в ком-то вроде него, как не было ни в одной женщине, в которой побывал Джейсон. Возможно, что-то после этого у него в жизни изменится, после этого страшного осознания, но сейчас член обволакивает такое приятное тепло, а в голове не просто неприличные мысли: дикие. Первобытные. Джейсон толкается жёстче, чуть меняя угол, проникает глубже, выдыхает шумно с каждым толчком, и смотрит на то, как Хиротака послушно выгибается в пояснице, как течная сука. Соблазнительное зрелище. — Да... Д-да, вот та-ах-ак, ещё, ещё! Жадная, грязная шлюха. Какое-то самолюбие, которое несколько забылось в потоке похотливых мыслей, это тешило, и Джейсон прикрывает глаза, чтобы сосредоточиться на ощущениях вокруг члена, опускается ниже, чтобы лечь на спину, и толкается быстрее, пытаясь догнать оргазм, который ускользает постоянно, стоит Хиротаке открыть рот; – от его голоса хотелось продолжать, чтобы это никогда не прекращалось. — Джейсон, Джейсон, внутрь, пож– — Заткнись, – кладёт ладонь ему на рот, сжимает так, чтобы не смог и слова сказать. – Я сейчас... Лишь бы не сбил опять. Хиротака не замолкает даже так, но не может произнести ничего, что бы Джейсон понял: мычит сквозь ладонь, откидывает голову назад, жалобно смотрит через плечо. Джейсон знает, чего он хочет, ведь он поэтому его и преследовал до сих пор. И лучше уж совместить приятное с полезным и самому Джейсону. Вжимается своими бёдрами в бёдра Хиротаки, чувствуя, как напряжение потихоньку отпускает, как расслабляется собственное тело, и как медленно наполняется сам Хиротака чужой спермой, и при этом наблюдает за его лицом, довольным, удовлетворённым, и как он терпеливо ждёт, пока его заполнят до краёв. Заглядывает в зеркало, оценивая свой внешний вид, медленно выдыхает. — Доволен? – Хрипло говорит, склоняясь над ухом. — Очень, – возможно, Джейсону кажется, но, судя по всему, Хиротака действительно урчал. – Уже двенадцать, кстати... С новым годом. Уж без поцелуев, но всё ещё лучше, чем Грэг, да? Так он Грэгу пожелал идти на хуй, а не Хиротаке. Да что ж такое-то, год только начался, и уже всё не так...