~*~
На этот раз, когда Драко стучит, дверь открывает сам Поттер. Он по-прежнему неухоженный и босой, волосы спутаны в узел на голове, щетина превратилась в светлую короткую бороду, но теперь он выглядит отдохнувшим, как будто хорошо выспался и пару раз поел. В линии его плеч все еще присутствует намек на напряженность, а глаза остры и чрезмерно насторожены, но он улыбается, мягко и нерешительно, когда видит Драко. — Я почувствовал твой запах, когда ты аппарировал во двор, — смущенно признается он, заметив удивление Драко. — И я все равно не могу найти Кричера, так что… Драко шаркает ботинком, нелепо чувствуя, как горят щеки, когда смотрит вниз и перекладывает большой блестящий деревянный ящичек, который принес, из одной руки в другую. — Что это? — спрашивает Поттер. — Ты хочешь, чтобы я показал здесь, на крыльце? — растягивает слова Драко, и одна бровь его легко скользит вверх. — Конечно, нет, извини. — Поттер тут же отступает в сторону. — Входи, входи. Драко заходит внутрь, когда Поттер прижимается ко входной двери вместо того, чтобы просто отступить; плечо задевает торс Поттера, когда он проносится мимо него, и на мгновение у Драко возникает странное желание прижаться к этому сильному телу еще теснее, к тому жару, который Поттер, кажется, излучает даже сквозь одежду. На нем синие джинсы, слегка потертые тут и там и немного сползшие на бедра, как будто он похудел с момента их покупки, и выцветшая желтая футболка; на обоих предметах одежды темные пятна чего-то похожего на масло, и когда Поттер поворачивается, чтобы закрыть за ними дверь, Драко видит большой, немного ржавый гаечный ключ, торчащий из заднего кармана его джинсов, вместе с небрежно скомканной, испачканной маслом тряпкой, которая почти полностью вываливается наружу. — Мы могли бы, э-э, подняться наверх, я полагаю? — предлагает Поттер, торопливо проходя мимо Драко и ведя его по коридору. От него пахнет потом, землей и бензином, и во всем этом не должно быть ничего такого дико привлекательного, но Драко хочется уткнуться носом между шеей и плечом Поттера и вдохнуть этот запах. Это дико неловко, и Драко, опустив голову и пряча румянец, молча следует за Поттером наверх. Остальная часть дома ничем не чище ужасного коридора внизу и освещена едва ли лучше, но комната, в которую Поттер ведет его на втором этаже, как и кухня, — совсем другая история. Большая и просторная, с высокой, старомодной мебелью из розового дерева, комната напоминает Драко Мэнор. В камине весело потрескивает огонь, а на каминной полке стоит ветхий радиоприемник, музыка тихая и ненавязчивая. Всю правую стену занимает гигантский застекленный книжный шкаф, перед ним два круглых стола для чтения, а вокруг них — несколько уютных кресел. Яркая люстра над головой электрическая, но на стене все еще горит несколько свечей-канделябров, лишь слегка потрескивающих на холодном ветру, дующем из открытых французских окон слева. Мягкие, пастельные шторы выглядят свежевыстиранными и колышутся в медленном танце, пока Поттер не подходит и не закрывает слегка раскрытые стеклянные окна, так что внезапно в комнате становится еще тише, еще спокойнее. Обивка мебели богатая — королевский синий бархат, и все подушки лежат на своих местах, пухлые и пушистые, как будто их вообще никогда не трогали. — Обычно я лежу на полу, — говорит Поттер, как будто прочитав мысли Драко, и, оглянувшись, тот видит пару книг и дневную газету, разбросанные по персидскому ковру. На стеклянном кофейном столике стоит недопитая кружка чая, а еще на разных поверхностях по комнате — несколько букетов роз и пионов в разных вазах и горшках, что сразу напоминает Драко о его матери. — Милое местечко, Поттер, — тихо говорит он, ставя свой маленький портфель на пол и осторожно опуская деревянную коробку на кофейный столик. Поттер молчит, стоя со скрещенными руками и слегка расставленными ногами, пристально наблюдая за каждым движением Драко, пока тот снимает плащ и перчатки и аккуратно подтягивает мантию повыше, прежде чем опуститься на колени за кофейным столиком, перед диваном и такими же стульями. Драко щелкает блестящей золотой застежкой и поднимает крышку, осторожно позволяя ей откинуться назад на петле, и Поттер делает шаг вперед. Внутри пять аккуратных рядов по шесть флаконов в каждом, и все они чопорно стоят на своих отделанных бархатом местах. Драко достает один — серебристо-перламутровое зелье внутри тонко кружится — и молча передает его Поттеру, который протягивает руку ладонью вверх, как ребенок, который хочет что-то взять. — Это…? — Поттер поднимает флакон и внимательно рассматривает его. Флакон длиной всего лишь с его палец и немного тоньше в обхвате, и на мгновение Драко беспокоится, что Поттер может случайно сломать хрупкий фиал. — Оно не голубое, — комментирует, наконец, Поттер после долгого молчаливого осмотра зелья. — Проницательные наблюдательные навыки, — отвечает Драко, приподняв уголок рта, когда Поттер, к его удивлению, внезапно улыбается. — Нет, Поттер, оно не голубое. И на вкус тоже не как смерть. — Ты пробовал его? — неопределенно спрашивает Поттер, все еще прижимая нос к пузырьку. Драко вздыхает. — Нет, Поттер, если бы я попробовал его, я бы умер, так как в нем содержится аконит, который ядовит. — Аконит? — Волчья отрава. — Если оно называется волчья отрава, разве оно не должно отравлять оборотней? Драко с трудом скрывает усмешку веселого раздражения. — Поттер, может, ты уже выпьешь эту чертову дозу? Поттер моргает. — Что, сейчас?! — спрашивает он, наконец-то опустив флакон и недоверчиво глядя на Драко. — Но сейчас не предшествующая полнолунию неделя. Я начинаю свой курс ровно за семь дней до- — Так действует стандартное зелье Волчьего аконита, Поттер, а это не такое, — нетерпеливо говорит Драко, захлопывая крышку коробки. — Послушай, я не пытаюсь отравить тебя, и я здесь не для того, чтобы тратить твое время. Я пытаюсь тебе помочь. Я объясню дальше, но сначала выпей. Поттер настороженно смотрит на Драко, потом на пузырек, а потом небрежно пожимает плечами, выдергивает маленькую пробку и с легким содроганием проглатывает зелье. — Холодное! — хрипло восклицает он, проглотив, и добавляет довольно задумчиво: — Хэй, оно не похоже на смерть! — Конечно нет, — удовлетворенно говорит Драко. — Лунный камень — вот, что делает его холодным, он поможет регулировать тепло твоего тела. Что еще? — Чувствуется… покалывание везде. — Поттер смотрит вниз на растопыренные пальцы своих рук. — Зелье попадает в твой кровоток, — кивает Драко, поднимаясь на ноги. — Тебе нужно принимать по одной дозе в день, каждый день, Поттер, — добавляет он. — Подожди, серьезно? — Поттер бросает взгляд на коробку с озаряющим его пониманием. — Каждый день… вечно? — Да, — тихо отвечает Драко. — Стандартный Волчий аконит позволяет тебе сохранять умственные способности нетронутыми во время трансформации, но он не подавляет более мощные животные инстинкты, которые волк выталкивает на поверхность. Эти инстинкты всегда тут, Поттер, они в тебе даже сейчас. Но поскольку лунный цикл не вынуждает тебя принимать облик волка, ты легко сохраняешь свои человеческие чувства. — Иногда я чувствую их, — тихо и совершенно неожиданно говорит Поттер. Он смотрит в огонь слегка остекленевшими глазами. — Я чувствую, как он пытается подняться во мне, будто пытается выбраться. — Теперь будет легче, Поттер, — мягко обещает Драко, обходя кофейный столик и делая два неуверенных шага ближе к нему. — Это новое зелье поможет. Прием дозы такого размера каждый день, в отличие от большей дозы в течение всего семи дней, поможет стабилизировать твою центральную систему, поможет твоей человеческой стороне оставаться сильнее. — Каким образом? — хрипло спрашивает Поттер, выглядя неуверенным и странно напряженным, и Драко не знает, ищет ли он теоретическое объяснение или просто не может поверить. — Волчий аконит и серебро остаются в твоей крови и подавляют волка, — объясняет Драко, — а вместе с ним и все его низменные инстинкты. Это также, в некоторой степени, сделает твои превращения менее болезненными, — добавляет он, нерешительно улыбаясь, в то время как Поттер смотрит на него с полным недоверием. — Еще ты заметишь улучшение режима сна, а также увеличение аппетита. Ты можешь выпить дозу в любой момент дня, если будешь принимать по одному флакону каждые двадцать четыре часа. Думай о нем как о ежедневной добавке к еде; не забывай принимать дозы, Поттер, — предупреждает Драко, сузив глаза. — Я принес тебе тридцать доз, и этого будет достаточно, учитывая, что мы уже несколько дней находимся в цикле этого месяца. В следующем месяце я принесу тебе свежие. Он снова улыбается, с легким кивком поворачиваясь, чтобы взять свой плащ, когда раздается глухой стук стекла, ударяющегося о пушистый ковер, на котором они стоят, и Поттер хватает его за руку нерушимой хваткой; его кожа обжигающе горячая против прохладной Драко. Драко поворачивается, от неожиданности задохнувшись, и застывает, увидев выражение лица Поттера. Его глаза сверкают чем-то, что Драко не может определить, челюсти плотно сжаты, как будто он стискивает и скрежещет зубами. Губы превратились в тонкую линию, и когда Драко смотрит на них, они сжимаются еще сильнее. Когда Поттер заговаривает, его голос мягок, а тон размерен. — Значит, ты не играешь со мной? — спрашивает он. — Значит, твоя идея — не сыграть со мной колоссальных размеров шутку, потому что мысль связаться с оборотнем кажется тебе смешной? Ноздри раздуваются в тихой ярости, Драко вырывает свою руку — по крайней мере, пытается, потому что не получается вот так взять и разорвать хватку Поттера, это приводит только к тому, что Поттер сильнее сжимает пальцы вокруг запястья Драко, когда тот отступает на шаг. — Я знал, что ты будешь таким, — сердито шипит Драко, пытаясь вырвать руку. — Я знал, что ты обесценишь это дело. Почему бы тебе хоть раз не побыть взрослым, Поттер?! Попробуй, все не так плохо, как ты думаешь. Я не играю с- — Спасибо, — мягко перебивает его Поттер, его взгляд все еще горит, но теперь уже по-другому; внезапно в яркой зелени появляется что-то невообразимо нежное, и мгновение Драко остается только изумленно таращиться на эту открытость. Но затем Поттер отпускает его кисть, и этот взгляд исчезает, оставляя после себя безмятежное дружелюбие. Рука Драко безвольно падает, и Поттер улыбается ему. — Спасибо, — повторяет он. — Я… я… не за что, — говорит Драко через секунду. Они все еще стоят достаточно близко, чтобы он мог почувствовать тепло тела Поттера, излучаемое из него, и смутно задаваться вопросом, может ли винить тепло, которое ощущает, в том, что горит лицо. Поспешно отступив, Драко прочищает горло и бормочет: — Тогда не буду больше тебя отвлекать, — и снова отворачивается, чтобы забрать свои вещи. — Ты что, прямо с работы сюда пришел? — спрашивает Поттер, когда Драко берет свой портфель. — Да, конечно, — беззаботно отвечает он, снова застегивая плащ. — Вообще я надеялся зайти сегодня утром, по пути на работу, и занести зелья, но меня вызвали пораньше на совещание, и- — Значит, ты еще не ужинал? — прерывает его Поттер, и на его лице появляется крошечная вспышка надежды. Драко моргает, беззвучно шевеля губами, прежде чем ответить: — Эм, да, верно. — Может, ты… останешься? На ужин, я имею в виду, — поспешно добавляет Поттер. — Здесь… на… на ужин может быть разное… Драко не совсем уверен, как на это ответить, потому что в его голове сейчас раздается панический крик, в то время как сердце делает дико возбужденные сальто от низа живота и обратно к груди. Поттер ждет, лицо его постепенно вытягивается, пока Драко не выпаливает «ужин?» как полоумный. — Да, в смысле… — Поттер с трудом сглатывает, одной рукой хватаясь за волосы; на предплечье у него тоже блестит масляное пятно. — Я мог бы, ты знаешь… Кричер мог бы… приготовить нам ужин. То есть он все равно приготовит ужин мне, и, может быть, тебе тоже понравится, если он приготовит и для тебя, чтобы ты поел здесь со мной или… знаешь… — бормотание Поттера приобретает все более беспомощный тон, и он просто стоит, глядя на него со смутным ужасом, пока с внезапным треском, который разрывает тишину между ними, не появляется домовик, пугая их обоих. — Кричер приготовит обед и для молодого Мастера Блэка! — практически кричит он, и его пятнистые глаза блестят от возбуждения. — Блэк будет обедать под этой крышей — Кричер будет готовить обед для молодых- — Ладно, Кричер, — громко перебивает его Поттер, закатывая глаза. — Тогда иди, — Поттер бросает на Драко вопросительный взгляд, и тот, переступив с ноги на ногу, все еще не совсем уверенный, что ему все это не снится, кивает. Эльф лучится и исчезает с очередным громким треском.~*~
Драко лежит в постели, уставившись на яркие белые пятна света на потолке и вздрагивая каждый раз, когда тихо трепещут занавески. Его желудок тоже слегка трепещет, потому что он думает о Поттере, и именно о нем все его мысли с тех пор, как два часа назад он покинул его двор. Они ужинали вместе, Поттер и Драко; они сидели на одном конце длинного деревянного стола в ярко освещенной подвальной кухне и разделяли трапезу, как два человека, которые не ненавидят друг друга. Они говорили — о себе, друг о друге, о Хогвартсе и жизни после него. Поттер, понимает Драко с затаенным вздохом, это тот, с кем он чрезвычайно быстро привык бы проводить время. То время, что провели вместе, ожидая, когда Кричер объявит о готовности ужина, они с Поттером сидели в удивительно уютной тишине, потягивая виски из стаканов, слушая радио и время от времени заводя осторожную светскую беседу. Когда по просьбе Драко было объявлено об ужине, Поттер повел его в безупречно чистую ванную комнату для гостей, чтобы он мог помыть руки, а затем быстро извинился и явился уже в чистой белой рубашке, заправленной во все те же испачканные джинсы, и с волосами, собранными в маленький пучок. Беспокойно ворочаясь и натягивая одеяло до подбородка, Драко зарывается лицом в подушку, сглатывая при воспоминании о том, как волосы Поттера рассыпались и упали ему на глаза, цепляясь за бороду (проклятье! эта борода), прежде чем их нетерпеливо смахнули. Он думает о том, как с удивительной грацией Поттер управлялся со столовыми приборами, длинные пальцы сжимали чашу кубка, когда он пристально смотрел на Драко поверх нее. Он вспоминает, как глаза Поттера прищурились в неподдельном веселье от слов Драко, а его зубастая улыбка стала ослепительно-белой на фоне гладкой кожи цвета карамели. Драко не помнит, когда в последний раз его так беспомощно тянуло к кому-то. Казалось нелепым и совершенно иррациональным то, как он чувствовал себя по отношению к Поттеру после всего лишь двух встреч. Но это были не просто две встречи, не так ли? Они провели годы рядом, не испытывая друг к другу ничего, кроме ненависти, не произнося ничего, кроме оскорблений и грубостей. Они были настоящими друг с другом только во время разгара войны, так что у них не было времени остановиться, замедлиться или обдумать смысл своих слов и действий. Поттер говорил с Драко, обращался к нему с теплой фамильярностью того, что никогда (несмотря на страстное желание Драко, которое длилось много лет) не существовало между ними — дружбы. Поттер был дружелюбен с ним сегодня, и Драко обнаружил, что совершенно непроизвольно отвечает на его чувства тем же. Когда он ушел, еще раз напомнив Поттеру не забывать о ежедневных дозах, Поттер неожиданно произнес: — Так… я не увижу тебя до следующего полнолуния? Драко, стоя на крыльце, выжидающе смотрел на него, и в голове у него звучала барабанная дробь. — Ты бы хотел увидеть меня до этого, Поттер? — Я… хорошо провел сегодня время, — признался Поттер довольно застенчиво, и Драко захотелось ухмыльнуться, заулюлюкать и станцевать короткую джигу. Вместо этого он ухмыльнулся и откинул волосы через плечо, сказав: — Ну, конечно же, Поттер, в моей-то блестящей компании. Поттер уставился на него, его кадык подпрыгнул, когда он с трудом сглотнул, взгляд потемнел, пока блуждал по лицу Драко, по всей его фигуре, прежде чем Поттер все-таки кивнул и спросил: — Может быть, ты мог бы сварить мне еще зелий? — Тебе… нужны еще какие-то зелья? На мгновение Поттера охватила паника, пока он ломал голову над названием зелий. — Мне… мне… э-э… может быть, какой-нибудь мышечный релаксант? Драко не указал, что Поттер мог без проблем заказать целый ящик мышечных релаксантов у ближайшего аптекаря за двадцать сиклей. Он сразу же кивнул, сглотнув. — Да, конечно, ты, наверняка, всегда напряжен и взвинчен, я тебе что-нибудь сварю- — И-и… ты пришлешь мне сову насчет… этого? — Поттер наклонил голову, как щенок. — С удовольствием, — выпалил Драко очень рано, его щеки запылали, и он поспешно добавил: — Я с удовольствием сварю для тебя зелье, я имею в виду, я… я пришлю тебе сову, как только будет готово. Поттер стоял и смотрел, как Драко дизаппарирует, скрестив мощные руки на груди, с тихой кривой улыбкой; как будто он улыбался Драко всю свою жизнь, как будто это была не самая красивая улыбка, которую Драко когда-либо видел.~*~
Драко возвращается на Площадь Гриммо со свежесваренным мышечным релаксантом в следующую субботу после завтрака. Он немало разбирается в мышечных релаксантах, и даже варил их для профессиональных игроков в квиддич, когда владел своим маленьким магазинчиком в Косом, так что ему не терпится потешить свое самодовольство, пока Поттер будет восхищаться эффективностью зелья. Если Драко и разочарован немного тем, что на этот раз не Поттер открыл дверь, то виду не подает. Он заходит вслед за домовым эльфом внутрь и тихо поднимается наверх, когда ему указывают на лестницу. Проходит весь путь до приоткрытой двери в светлую гостиную, когда внезапно останавливается, услышав голоса. Ему требуется меньше двух секунд, чтобы понять, кому они принадлежат, и без малейшего колебания Драко поворачивается, чтобы уйти. — Малфой, я знаю, что ты там, я чувствую твой запах. Черт бы побрал этого ебаного оборотня в его псином аду. Драко скрипит зубами, поворачивается обратно и шагает к комнате, толкая полуоткрытую дверь и оглядываясь на Золотое Трио волшебного мира. — И впрямь чертовски жутко, когда ты делаешь так, Поттер, — шипит Драко, решительно не глядя ни на кого из присутствующих в комнате; взгляд устремлен куда-то рядом с радиоприемником на каминной полке. — Когда я делаю что? — Поттер звучит довольно озадаченно, и именно поэтому Драко и оглядывается на него, что оказывается большой ошибкой. Поттер сидит на полу, скрестив ноги и… без футболки. На нем мягкие, серые, ужасно удобные на вид спортивные штаны, а на затылке пристроилось полотенце, грудь и живот блестят от тонкого слоя пота. Рядом на полу лежат огромные гантели, и он пьет воду из бутылки. — Когда я делаю что, Малфой? — терпеливо повторяет он, проглотив воду и вытирая рот тыльной стороной ладони. Драко делает несколько успокаивающих вздохов и с усилием отрывает взгляд от мускулистой голой груди Поттера. — Когда ты чувствуешь мой запах еще до того, как я… — начинает было бормотать он, но потом решает, что это уже слишком; он не будет позориться не только перед Поттером, но и перед двумя его питомцами. — Я принес твои мышечные релаксанты. — Драко поднимает маленький кожаный футляр, в который упаковал флаконы. — Извини, я, наверное, должен был позвонить по камину, прежде чем прийти, или как-нибудь еще- — О чем ты? — Поттер хмурится, поднимаясь на ноги. — Я ждал тебя. Вчера получил твою сову- — Да, ну, я пойду, — бормочет Драко, ставя футляр на полированный комод из красного дерева, рядом с которым остановился. — Увидимся в следующем месяце, Поттер. Он поспешно отворачивается, старательно отводя взгляд, когда его вдруг останавливает даже не Поттер. — Малфой! — голос Грейнджер весел и дружелюбен. — Гарри только что рассказывал нам о зелье, которое ты ему приготовил. Он выглядит намного лучше, тебе не кажется? Драко хочет кому-нибудь врезать (и Уизли вполне может удовлетворить этот позыв, но Драко всеми силами сопротивляется), потому что не хочет смотреть на Поттера, не сейчас, когда он так (не) одет, когда только от одного его вида сердце точно забьется чаще, волоски на руках вздыбятся и… кое-что другое тоже вздыбится. Слегка поморщившись, он поворачивается и смотрит на Грейнджер, которая, ко всеобщему удивлению, стоит у шкафа с книгами, держа в руках около шести огромных томов. Она улыбается, выражение ее лица приятное и открытое, и Драко не хочет признаваться, что это вызывает у него легкое облегчение. С небольшим усилием он заставляет уголки своих губ изогнуться вверх в, можно надеяться, вежливой улыбке. — И в самом деле, Грейнджер, — коротко отвечает он, склонив голову в почти вежливом знаке. — Вот блять, вы оба не шутили. Драко вздыхает. Конечно, Уизли должен был влезть в какой-то момент. А ведь Драко был так доволен до этой секунды, что ему удалось прожить целых три минуты, которые он провел в этой комнате, не глядя на этого рыжего придурка. Он поворачивается, на лицо автоматически наползает хмурое выражение, когда взгляд падает на Рональда Уизли, развалившегося на диване со своими смехотворно длинными ногами, свисающими с подлокотников. Уизли смотрит на Драко с зачарованным интересом, как на трехголового единорога, и Драко хочет трансформироваться только для того, чтобы бросить горсть огня в этого идиота. — Чем могу помочь, Уизли? — огрызается Драко, когда несколько секунд спустя Уизли все еще не перестает таращиться. — Гарри не преувеличивал, — тупо отвечает тот, и Драко игнорирует приглушенное бормотание Поттера. — И Гермиона тоже… ты как… Вейла. — Какое совершенно невероятное наблюдение, — мрачно отвечает Драко. — Рон, он и есть Вейла, — бормочет Поттер, и когда Драко переводит на него взгляд, то видит, что Поттер покраснел ярко, свекольно-красно и выглядит сейчас совершенно униженным; сегодня он чисто выбрит — от жесткой бороды не осталось и следа — и от этого выглядит странно молодым и простодушным, когда сидит там, краснея. — Может, ты закроешь уже свою глупую рожу? — добавляет Поттер с шипением, и Уизли моргает, поворачиваясь к нему с приоткрытым ртом. — Честно, Рон, ты сам себя ставишь в неловкое положение, — замечает Грейнджер, закатывая глаза и хлопая мужа по руке. — Мы уходим, пошли. — В этом нет необходимости, я все равно не собирался здесь оставаться, — быстро говорит Драко. — Нет-нет, мы собираемся к родителям Рона, просто зашли поздороваться, — Грейнджер машет рукой в воздухе. — Гарри, увидимся позже. Может, нам передать Молли, что ты заскочишь завтра на воскресное жаркое? — с надеждой добавляет она, широко раскрыв глаза и умоляя. — Э-э… ну, я так не думаю, Миона, — произнося это, Поттер не смотрит на нее, немного отворачиваясь и частично пряча лицо, когда вытирается кончиком полотенца. Грейнджер вздыхает, обмениваясь мимолетными взглядами с Уизли, который выглядит таким же разочарованным. — Хэй, так ты подумаешь о Министерстве? — спрашивает он. — Это… никакого давления, приятель, но это может оказаться хорошей идеей, да? — Поттер только пожимает плечом, уклончиво мыча что-то в ответ. Лицо Уизли слегка вытягивается, и он почему-то бросает на Драко взгляд через плечо. — Точно. Ну ладно. — Увидимся позже, дорогой, — прощается Грейнджер, беря Уизли за руку и вытаскивая с дивана. — Будь осторожен. — Приятно было повидаться, ребята, — отвечает Поттер низким и задумчивым голосом. Грейнджер кивает Драко, когда они выходят, а Уизли просто бросает на него взгляд, и Драко некоторое время, пока слышит, как огромные ноги Уизли топают вниз по лестнице, просто стоит, переминаясь с ноги на ногу, чувствуя себя невероятно неловко и навязчиво. — Так, ты собираешься стоять там весь день? — наконец, подает голос Поттер, и Драко с облегчением видит эту насмешливую улыбку и слышит этот ироничный тон. — Я… я не хотел, чтобы все так вышло, извини, — тихо говорит он. Поттер хмурится. — Эти двое пришли без предупреждения; а тебя я ждал весь день. — Еще и одиннадцати нет, — замечает Драко, а щеки его розовеют. Поттер просто улыбается. — Я сварил зелье, о котором ты просил, — добавляет Драко, поднимая футляр и делая несколько неуверенных шагов вперед. Поттер все еще полуобнажен, и у Драко дрожит рука, когда он протягивает футляр. Он прикусывает губу, когда их взгляды встречаются на одну мимолетную секунду, когда Поттер делает шаг (шире, чем необходимо) вперед и берет зелья. Поттер не открывает футляр и не достает флакон, чтобы проверить или попробовать; он просто стоит и смотрит на Драко, длинные, черные как смоль пряди свободно спадают на его плечи. Драко все еще жует губу, и вместо того, чтобы нагло пялиться на Поттера, всего лишь украдкой бросает на него быстрые взгляды каждые несколько секунд: на твердые грудные мышцы, частично скрытые полотенцем, на царапины, которые он теперь видит, пересекающие грудь, на пару оттенков светлее, чем кожа Поттера, на тугой, четко очерченный плоский живот, на темную дорожку тонких волос, спускающуюся от идеально круглого пупка… — У тебя другая прическа, — резко говорит Поттер, и Драко почти подпрыгивает, виновато отводя взгляд от того места, куда собирался скользнуть ниже. Лицо горит, он озирается вокруг, прежде чем снова посмотреть на Поттера. — У меня… что? — спрашивает он, смущенно поглаживая длинную косу, перекинутую через плечо. — Она… другая, — повторяет Поттер, пристально глядя на косу, лежащую на груди Драко, и от его взгляда перехватывает дыхание. — Та же самая, — говорит Драко, с трудом сглатывая. — Повседневная прическа, Поттер; я просто… заплел волосы сегодня. — Драко почему-то краснеет еще сильнее. До тех пор, пока Поттер не делает полшага вперед и осторожно не берет косу одной ладонью, пропуская ее через слабо сжатый кулак, пальцами расчесывает свободные прядки на конце, подергивает туго завязанную черную ленту, удерживающую волосы. Рот Драко приоткрывается, желудок плотно сжимается, мозг ощущается как расплавленная лужа слизи. — Милая, — тихо говорит Поттер, играя с косой еще мгновение, прежде чем осторожно перекинуть ее через плечо, чтобы она свисала вниз по спине. Посмотрев на Драко еще мгновение, Поттер отворачивается, подходит к одному из диванных кресел и берет, кажется, ту же самую выцветшую красную футболку, в которую был одет, когда Драко впервые увидел его неделю назад. Драко не думает о том, что чувствует скорее разочарование, чем облегчение от того, что Поттер собирается одеться. Но в следующую секунду он уже ни о чем не думает. Поттер стягивает с плеч полотенце, взгляд Драко падает на его левое плечо, и разум просто затмевает пелена ужаса. На левом плече Поттера — огромный, узловатый, слегка карикатурный шрам. Драко не нужно спрашивать, откуда он, конечно, не нужно удивляться, откуда Поттер получил его. Но это не мешает смотреть на шрам широко раскрытыми глазами, пока Поттер, засунув руки в рукава футболки, не поворачивается и не замечает его взгляд. — Прости, — тут же выпаливает Драко. — Прости, я… я не хотел… — Я сомневаюсь, что есть кто-то, кто не пытался бы взглянуть, Малфой, — спокойно говорит Поттер. — Все в полном порядке. Хочешь посмотреть поближе? — Нет, ни в коем случае, я- Поттер подходит, эффектно обрывая его блеяния, и Драко упирается взглядом прямо в него. В глубокий, коричневато-красный шрам. Там, где плечо переходит в спину, не хватает куска плоти, а кожа выглядит глянцевой и тонкой, как слишком туго натянутая резина. По краям все еще видны следы магических швов, тщательно вплетенных в гладкую кожу плеча. Даже исцеленная, рана выглядит болезненной и свежей, и Драко не может удержаться и сильно прикусывает губу, отрывая взгляд. — Все в порядке, — повторяет Поттер, натягивая футболку. — Все не так плохо, как кажется. Когда Драко недоверчиво смотрит на него, Поттер смеется, мягко и искренне. Он стягивает с запястья черную эластичную резинку и держит ее в зубах, пока собирает волосы, а после небрежно завязывает их в узел на затылке. — Шрамы всегда кажутся хуже, чем есть на самом деле, Малфой, — говорит он легко, и взгляд Драко сам по себе скользит вверх к молнии над правой бровью Поттера, которая тут же приподнимается. — Даже этот, — сухо добавляет Поттер, и на этот раз усмехается Драко. — Ты выглядишь лучше, — тихо говорит он, потому что так и есть, Поттер действительно выглядит лучше. Драко не уверен, то ли из-за пропавшей бороды, то ли из-за того, что Поттер не хмурится, но он выглядит намного более здоровым, чем несколько дней назад. Он не горбится, словно от постоянной боли, а кожа, кажется, даже покрылась здоровым румянцем. Темные круги под глазами менее заметны, а сами глаза выглядят ярче, не такими замученными и потому удивительно зелеными. — Я чувствую себя лучше, — говорит Поттер, серьезно кивая. — Ты без очков, — замечает Драко, прежде чем успевает остановить себя. Поттера это, кажется, забавляет. — Да, они мне больше не нужны, — небрежно отвечает он, пожимая плечами. — Обостренные чувства и все такое… — неловко объясняет он, когда Драко вопросительно наклоняет голову. — Оу, — выдыхает Драко. — Значит, с тех пор они тебе не нужны… — Да, — Поттер снова пожимает плечами. — Вот как… это вроде… — Драко переминается с ноги на ногу, теребя свои манжеты, — хорошо, думаю, — наконец, заканчивает он, запинаясь, полностью готовый к тому, что Поттер недовольно нахмурится и уйдет. Поттер улыбается ему, сверкая глазами. — Да, наверное, так оно и есть. Драко слегка хмурится, а Поттер снова смеется. — Я… пойду, наверное, — говорит он, потому что они оба просто стоят и ничего не делают. — Но почему? Тебе нужно где-то быть? Драко моргает. — Нет, — медленно произносит он, — но… я не хочу просто так- — Останься, — тихо говорит Поттер. — И что мы будем делать? — спрашивает Драко с коротким смешком. Поттер пожимает плечами, лениво обводя рукой комнату. — Ты знаешь, просто… будем тут. Драко долго молча наблюдает за Поттером, и мысли его путаются. — У меня есть идея получше, Поттер. Иди переоденься во что-нибудь, на чем нет масла, пожалуйста.~*~
— Не могу поверить, что позволил тебе уговорить меня, — бормочет Поттер, вздрагивая, когда один из официантов в ярко-желтом фартуке подскакивает к ним и протягивает меню. — Малфой, я серьезно, я не хочу быть здесь. — Поттер, — тихо говорит Драко, ожидая, пока темный, обеспокоенный взгляд Поттера найдет его серый поверх меню, — ты не выходил из дома почти шесть месяцев. Ты почти не общаешься со своими лучшими друзьями. — Да, и даже им не удавалось заставить меня выйти, — коротко отвечает Поттер. — О, не вини их, Поттер, — беззаботно говорит Драко, дерзко подмигивая. — Я могу быть очень убедительным, когда это необходимо. — Он выжидает, многозначительно глядя на Поттера, пока зеленые глаза не расширяются от изумленного понимания. — Ты… ты использовал какую-то… — Поттер на мгновение замолкает, прежде чем наклониться вперед и зарычать, — ты использовал какой-то особый прием Вейлы на мне?! Драко начинает смеяться, а когда хмурый взгляд Поттера только темнеет, он смеется еще громче, подперев лоб рукой и фыркая от беспомощного хохота. — «Прием Вейлы», — повторяет он, зажмурившись от смеха. — О, Мерлин! — Что тут смешного? — ворчит Поттер. — Это не смешно. И если это правда, то я почти уверен, что это незаконно. — О, расслабьтесь, аврор Поттер, — протягивает Драко, закатывая глаза и промокая уголки бумажной салфеткой. — Я пошутил. Я не использовал на тебе никаких особых приемов Вейлы — просто потому, что их нет. — Нет, они есть, потому что сейчас меня интересует, как произвести хорошее впе… — Поттер внезапно замолкает, поднимая отброшенное меню и выставляя его перед своим лицом. Драко медленно улыбается про себя, щеки слегка розовеют. — Это не прием, — говорит он, просматривая свое меню. — Это просто низменная, человеческая реакция на… выше среднего… привлекательность. — Выше среднего привлекательность, — фыркает Поттер. — Да, но я не думаю, что именно привлекательность выше среднего заставляет меня хотеть сделать сальто назад с крыши и попытаться приземлиться на ноги. Драко снова смеется, беззвучно и беспомощно. — Ты… хочешь сделать это в моем присутствии? — Помимо всего прочего, — бормочет Поттер, прежде чем вздохнуть и снова отбросить меню на стол, беспокойно оглядываясь по сторонам. По настоянию Драко они сидят под навесом магловского кафе на улице Гриммо. Мимо проезжает не так много машин, и прохожие в основном спешат по своим делам, не обращая на них внимания — ну, за исключением того, что довольно часто стреляют в Драко широко раскрытыми глазами, но он, вероятно, уже привык к такому. — Закажи себе какой-нибудь дорогой кофе, Поттер, — мягко говорит Драко. — Подыши свежим воздухом, посмотри вокруг на… других людей. Просто поживи немного. И потом ты сможешь вернуться и запереться в этом мавзолее, который ты называешь домом. — Это Гермиона тебя подговорила? — подозрительно спрашивает Поттер. Драко хмурится. — Она этого не делала. Она только упомянула, что ты никогда не выходишь из дома. Это не может быть здоровым, Поттер, — говорит Драко, тихо вздыхая. — И я имею в виду не только физическое состояние. Ты рано или поздно сойдешь с ума, если весь день будешь сидеть взаперти в компании полумертвого домового эльфа. — Я не должен бродить здесь, это небезопасно для… — бормочет Поттер, и Драко раздраженно прищелкивает языком. — О, перестань жалеть себя, — огрызается он. — Я не… — громко начинает Поттер, сверкая глазами, прежде чем намеренно понизить голос. — Я не жалею себя, Малфой. Ты что, забыл, кто я такой? — Оборотень. — ровным голосом говорит Драко, поднимая брови, когда Поттер моргает. — Оборотень, который обладает совершенным контролем над своими умственными и физическими способностями и который, возможно, пьет лучшую версию Волчьего аконита, которое только можно сварить. Это же не значит, что ты вдруг трансформируешься средь бела дня, идиот ты этакий! — раздраженно добавляет Драко. — То, что с тобой случилось, ужасно, Поттер, и я очень сожалею, но ты не можешь просто позволить этому… позволить этому… ты не можешь перестать жить, Поттер! — наконец, произносит он почти умоляющим тоном. Поттер смотрит на него достаточно долго, чтобы Драко слегка поерзал на стуле и снова уставился в меню. — Я ведь живой, правда? — бормочет он наконец, а потом неопределенно добавляет: — Пожалуй, я выпью латте с жареным лесным орехом. — Слава Мерлину, — с облегчением выдыхает Драко, откладывая меню в сторону. — Я все равно не знаю, что это значит, так что просто возьму то же, что и ты. Поттер фыркает, и они оба выжидающе смотрят друг на друга. — Поттер, я не разговариваю с маглами, — наконец, прерывает молчание Драко. — Почему, черт возьми, нет, ты, высокомерный нахал?! — горячо требует Поттер. — Поттер, просто закажи эти чертовы латтеры. Поттер снова фыркает, а потом смеется в открытую. — Латте, Малфой, — почти кричит он, утирая слезы в уголках глаз и качая головой. — О, я очень сожалею, — театрально вздыхает Драко, потирая висок. — Почему меня вообще волнует, что ты превращаешься в антисоциального безумца? — Но тебя это все-таки волнует, — мягко напоминает ему Поттер, поворачиваясь в поисках официанта. — К сожалению и неясно почему, — тихо бурчит Драко, назло себе игнорируя бабочек в животе.~*~
Драко не совсем уверен, как это произошло, но небольшая вылазка, которую он навязал Поттеру, каким-то образом заканчивается тем, что они с Поттером возвращаются в квартиру Драко, где Драко начинает варить легкое снотворное, о котором Поттер упомянул мимоходом в кафе. А Поттер сидит рядом и наблюдает за его работой. К тихому ужасу Драко, его совсем это не раздражает, как можно было бы предположить, в случае, когда рядом с ним за рабочим столом сидит остроглазый, вертлявый, не говоря уже о том, что довольно (возмутительно) красивый оборотень и смотрит с завороженным интересом, как Драко давит зимнюю вишню, крошит красную калину и лениво помешивает ромашковый настой в котле. Поттер сидит на стальном табурете, все кружась и кружась на нем — и вызывая у Драко головокружение, — потом встает, обшаривает лабораторию, попутно опрокидывая какие-то предметы и так сильно извиняясь, поднимая их обратно, листает в любопытном замешательстве некоторые из бесчисленных томов, которые Драко составил на книжной полке в углу, и вообще пребывает в намного менее пугающем и напряженном состоянии, чем Драко обычно его находил. Драко не может перестать пялиться на него. И, когда пушистый серый кот прокрадывается в лабораторию, громко и угрюмо мяукая, дезориентированный еще после сна, Поттер выглядит откровенно восхищенным для того, кто… наполовину пес или что-то в этом роде. — Как его зовут? — в восторге спрашивает Поттер, подхватывая Цезаря на руки и поднося его к лицу, чтобы ткнуться своим носом в розовую кнопку кошачьего. — Цезарь, — ворчливо отвечает Драко. Поттер целует кота в морду, а Цезарь упирается обеими передними лапами в его лицо, удерживая на расстоянии. — Он не любит, когда его обнимают, — угрюмо добавляет Драко, когда Поттер усаживается в кресло в углу, прижимая к груди мурлыкающего кота. — Неужели? — Поттер выглядит скептическим, поглаживая длинный, атласный серый мех. — Похоже, ему нравится. Мне кажется, я ему нравлюсь. Черт, он само совершенство. — Он чертова шлюха, текущая от внимания, вот, кто он такой, — скрипит Драко себе под нос. — Он что, не может спокойно спать там, снаружи? Пришел сюда и- — Что? — Ничего. — Драко с грохотом опускает черпак и смотрит на кота, удобно устроившегося на груди Поттера. — Ты не должен развлекать его, Поттер, ему нормально, даже если просто предоставить его самому себе. — Ты что, шутишь? Я люблю кошек, мне не хватает Живоглота. Драко хмурится. — Ты оборотень, разве это не противоречит твоим инстинктам — быть рядом с кошками? Поттер отрывисто смеется. — Ты такой смешной, Малфой, — фыркает он весело, почесывая Цезаря за ушами так, что кот чуть не сваливается с его рук, пытаясь еще сильнее прижаться к пальцам. — Да, наверное, он хочет, чтобы его покормили. — Драко берет палочку и машет ею в сторону кухни. — Цезарь, беги, твоя миска полна. К его раздражению, Цезарь не убегает сразу же, как ожидал Драко. Он еще некоторое время нежится у Поттера на руках, утыкаясь носом в его шею и потирая голову о его лицо, прежде чем, наконец, хорошо потягивается, растопыривая свои крошечные пальчики, и легко спрыгивает на пол, слиняв из комнаты только после того, как обтирает лодыжки Поттера цифрой восемь. Драко раздраженно выплескивает сок зимней вишни, недовольно хмурясь и полностью игнорируя Поттера, который лениво подходит к нему, останавливаясь полдюжины раз, чтобы осмотреть различные предметы по пути. — Ты злишься на меня за то, что я гладил твоего кота, Малфой? — мягко спрашивает он, стоя так близко, что локоть Драко врезается в его грудь. — Что? — раздраженно спрашивает он, отмеряя чашку меда. — Нет. Не хочешь пойти куда-нибудь пообедать? — Почему ты дуешься? — Я не дуюсь, это мое обычное выражение лица. — Драко выплескивает мед в котел и энергично помешивает, зелье омывает бока котла. Поттер фыркает. — Я знаю твое обычное выражение лица, Малфой, я смотрел на него не мигая около четырех часов. Губы Драко вздрагивают. — Я знаю. Все твои попытки быть осторожным провалились. — А кто сказал, что я вообще старался быть осторожным? — Я имею в виду, — Драко подмигивает ему, — что обычно люди не пялятся так открыто, понимаешь? — Почему это? — Некоторые назвали бы это жутким, — говорит Драко с ухмылкой, хотя он чувствует, что затаил дыхание от такой близости Поттера. — Извини, если я был жутким, — торжественно говорит Поттер, подходя еще ближе. — Ты… не был жутким. — Драко опускает ковш — он не знает, сможет ли удержать сейчас хоть что-нибудь, не уронив. — Хорошо. Так, я могу не переставать пялиться? — Вот теперь Поттер достаточно близко, чтобы Драко мог видеть золотые искорки в яркой зелени его радужек. И Драко определенно краснеет. — Не знаю, — говорит он, пытаясь нахмуриться, — мне все равно. — Так, я могу пялиться на тебя? — Голос Поттера звучен и низок, глаза сверкают чем-то таким, что заставляет сердце Драко биться сильнее. — Делай, что хочешь, Поттер, — хрипит Драко, горло пересохло, как пергамент. — Правда? — Поттер выглядит искренне довольным. — Все, что захочу? Даже это? Драко не замечает, когда сильная рука обхватывает его за талию, и поэтому, когда Поттер резко притягивает его к себе, у него перехватывает дыхание, отчасти от изумления. Однако он взволнован больше, чем когда-либо за всю свою жизнь. Он не осмеливался надеяться на это, не осмеливался выйти за пределы прикосновений к мысленному образу Поттера, одновременно испытывая унижение и возбуждение большее, чем когда-либо. Сейчас он чувствует биение сердца Поттера около своей груди, дыхание Поттера на своем лице. Выражение лица Поттера спокойное, невозмутимое, но в его глазах появляется такое ненасытное желание, что Драко кажется, будто они уже целуются, будто они уже обнажены рядом друг с другом. Он периферией сознания замечает, что его пробирает легкая дрожь, когда Поттер, наконец, прижимается губами к его губам в крепком, влажном поцелуе. У Драко сразу же перехватывает дыхание, а изо рта Поттера вырывается громкий вздох, когда он обхватывает его руками за шею, и нетерпеливо открывает рот ищущим губам. Их языки встречаются почти сразу — ни один из них не утруждает себя медленными и нежными поцелуями. Пальцы Поттера сжимаются в белых волосах чуть выше затылка, прямо под тем местом, где начинается коса, когда тот нежно направляет голову Драко, чтобы получилось целовать еще лучше, еще глубже. До этого Драко целовался только с тремя людьми, одним из которых был Блейз, они тогда оба были пьяны в стельку, но это — это поцелуй, который он хочет повторять весь день и каждый день до конца своей гребаной жизни. Он не вполне уверен, что его ноги все еще на полу, потому что почти верит, что летит или плывет, как облако. Рот Поттера на вкус как кофе, который они пили раньше, а его тело твердое, мускулистое и горячее под лихорадочно ласкающими руками Драко. Он гладит Поттера по плечам, спине, вниз по бокам и вверх по груди, их рты не отрываются, а языки томно скользят друг по другу, влажно причмокивая. Драко смутно осознает, что его прижимают спиной к гранитной стойке — холодный край впивается в поясницу. Теперь ладонью Поттер мягко гладит Драко по щеке, другой все еще сжимая его талию, и целует так яростно, что заставляет прогнуться в спине назад. Драко стонет тихо и беспомощно — он пытался удержаться, — но теперь ему абсолютно наплевать. Поттер вдруг отпускает его талию и поднимает обе ладони вверх, чтобы обнять ими лицо Драко, смягчая поцелуй игривым покусыванием, прежде чем полностью отстраниться. Глаза темные и голодные, рот влажный и красный. — Конечно, пойдем пообедаем, — спокойно произносит Поттер, когда у Драко, ошеломленного и желеобразного, натянута ширинка. — Я… что? — бормочет Драко. — Ох. — Он моргает, когда рот Поттера кривится в улыбке, а потом она перерастает в полномасштабную, поразительно лукавую ухмылку. Нахмурившись, Драко пихает его. — Отъебись, придурок. — Значит, нет? — Поттер посмеивается, когда Драко отталкивает его локтем и, спотыкаясь, идет к своему столу, тупо уставившись в котел. — Я думаю, что это великолепная идея, правда, — шепчет он, подходя к Драко сзади и притуляясь носом за ухом, глубоко вдыхает аромат, обхватывая руками талию. — Блять, ты пахнешь как сон. — Да, ну, это зелье в трех минутах от того, чтобы взорваться на меня, — заикаясь, бормочет Драко, покрываясь мурашками, когда Поттер лениво лижет яремную вену, — так что, если ты… если ты не отпустишь меня и не позволишь мне убрать это, я буду пахнуть как ночной кошмар. Поттер смеется ему в шею, руки лениво поглаживают грудь Драко, потом перемещаются ниже, на живот. — Поттер, — выдыхает Драко, склонив голову набок, когда к его шее прижимается рот. Наконец, отрывая губы с шумным чмоком, Поттер утыкается носом в его щеку, бормоча: — С тобой не весело. Он отпускает Драко только для того, чтобы придвинуться к нему еще ближе и взять за ладонь, уткнувшись в нее носом и прижимаясь короткими поцелуями. — Ты ужасно отвлекаешь меня, и с этого момента тебе запрещено посещать мою лабораторию, — ворчит Драко, все еще чувствуя слабость в коленях и сбитое с ритма дыхание, когда выливает содержимое котла, выключает пламя под ним и чистит оборудование. Все одной рукой. К его неудовольствию, Поттер, похоже, даже не беспокоится о том, что ему запретили посещать лабораторию. А Драко и правда не должен награждать его таким бесстыдным восторженным поцелуем.~*~
— Кто он? Драко подскакивает, едва не падая со стула, когда громкий вопрос Октавии выводит его из задумчивости. — Что? — Драко хмурится. — Кто? — Тот, с кем ты трахаешься, кто бы он ни был, — говорит она, закатывая глаза и скрещивая руки на груди. — Ты всю неделю глупо улыбаешься и мечтательно вздыхаешь, это немного противно. — Она выдвигает стул перед столом и плюхается на него, положив одно колено на другое и откинувшись на спинку с хмурым видом. — Так что выкладывай. — У тебя что, совсем нет работы?! — раздраженно спрашивает Драко. — Где файлы, которые я просил тебя принести из архива? — Они в архиве, не волнуйся, — она закатывает глаза, — и перестань менять тему. Я хочу знать, кто он такой. — Я не понимаю, о чем ты говоришь. — Как его зовут? — Пожалуйста, уходи. — Как вы с ним познакомились? — Мерлин, ты меня раздражаешь. — Он выставил себя дураком, когда впервые увидел тебя, или он один из тех, кто получше себя контролирует? — Я тебя не слушаю. — Какой у него член? — О боже! — восклицает Драко, все его лицо горит ярко-красным. — Ты прекратишь это?! — Ты просто не хочешь говорить или сам его еще не видел? — Я тебя уволю, — грозит Драко, мрачно хмурясь. Октавия восхищенно ухмыляется — совершенное зло. — О, ты действительно еще не видел его! — громко хихикает она. — Ты еще не попросил показать его? — Ты не можешь…? — Драко устало вздыхает, потирая лоб и решительно пытаясь не думать о члене Поттера — и терпит неудачу. Потому что он действительно еще не видел член Поттера — и Драко чувствует облегчение, нетерпение и чуть-чуть отчаяние одновременно. Он не может вспомнить, когда в последний раз был так нелепо одержим кем-то, за исключением, может быть, того времени, когда был подростком и был одержим… собственно, тем же человеком, что и сейчас. А еще он никогда так часто не целовался. Никогда прежде, ни с кем другим Драко не проводил целых три часа, просто целуясь — это было, кстати, накануне вечером. Накануне вечером Драко действительно сбежал с работы на два часа раньше, чтобы сразу же аппарировать на Гриммо и после ужина обниматься с Поттером. Было неловко и смущающе, но Драко это не волнует ни на гран. Поттер — такой же страстный любовник, каким Драко его себе и представлял, иногда даже более страстный, чем Драко способен вынести. Только то, как он целовал его, прижимая к дивану, или к стене, или к собственному телу, обнимал и требовательно терзал рот с такой беззастенчивой энергией и наслаждением, заставляло Драко сбиваться с дыхания даже через несколько часов после возвращения в свою квартиру. Руки Поттера двигались по телу Драко в горячей, отчаянной нежности, когда они целовались, гладили его волосы и ласкали бока, потирали бедра и сжимали ягодицы; Драко обнаружил, что просто лежит, хватая ртом воздух, пока рот Поттера безжалостно кусал его горло, а рука скользнула в брюки, чтобы вытащить член. И потом все мучительно медленно, пока Драко не содрогнулся от оргазма, а комната не завращалась вокруг него. Но он еще не видел член Поттера, нет. Хотя ощущал его на себе — на животе, бедрах, собственном члене, — в бесконечном, кажется, трении, пока они оба не застонали от удовольствия. Но он его не видел, нет. Он не видел ничего, кроме четко очерченных грудных мышц Поттера, потому что, сказать по-честному, Драко боится того, что будет дальше. До сих пор они не говорили об этом — ни о чем не говорили. В тот день, когда впервые поцеловались, они занимались этим до тех пор, пока не взмокли, а потом пошли обедать в маленький итальянский ресторанчик по соседству с лабораторией Драко. На следующий день после этого Драко отправился на Гриммо под предлогом «принес Сон без сновидений», который ему, наконец, удалось успешно сварить, не отвлекаясь на Поттера, и они тут же, с порога, снова принялись неистово целоваться, что в конечном итоге привело к еще более яростным поцелуям на диване, за которыми последовало еще несколько, на этот раз менее лихорадочных. С тех пор он каждый вечер возвращается на Гриммо после работы, потому что они, видимо, ничем не отличаются от пары отчаянно похотливых подростков, которые желают проводить все свое время, целуясь до бесчувствия и кончая в штаны, и совсем не говорят о том, что все это значит. Но, честно говоря, Драко и не знает, что все это значит. Он чувствует себя полностью во власти Поттера. В его голове всегда прорва мыслей об этом человеке: как он сияет при виде Драко на своем крыльце каждый день, как он неизменно спрашивает, вернется ли Драко следующим вечером. Драко уверяет себя, что Поттер просто хочет, чтобы он был рядом для поцелуев и совместных оргазмов; говорит себе, что то, насколько нежно Поттер смотрит на него, когда они переводят дыхание, как гладит его лицо и целует волосы, не реально, это не может быть реальным. Потому что Драко знает, что даже если бы не поцелуи, он, вероятно, все равно навещал бы Поттера. Драко знает, что его чувства к Поттеру резко перескочили от безнадежных фантазий к любви, которая необъяснимо и неумолимо превращается в нечто гораздо более реальное, значительное и пугающее, и Драко не знает, хватит ли у него сил начать говорить об этом только для того, чтобы понять, что это не взаимно. Он не уверен, что готов потерять то, что имел до сих пор, каким бы мимолетным это ни было.~*~
— Ты ненасытный, Поттер, — бормочет Драко три часа спустя, лежа под Поттером на диване. — Сколько раз я должен просить тебя называть меня Гарри? — спрашивает Поттер, оставляя Драко еще один засос на горле и тщательно его зализывая. — Сколько раз я должен это слышать, — фыркает Драко, судорожно вдыхая, когда Поттер впивается зубами в местечко между плечом и шеей, покусывая до тех пор, пока Драко не выгибается дугой на диване. — Мерлин, не превращай меня в такого же, как ты, — выдыхает он, подрагивая, когда Поттер всасывает кожу между глубокими отметинами, оставленными зубами. Драко напоминает Поттеру не превращать его в оборотня хотя бы раз в день. И это никогда не перестает забавлять Поттера. Так что, конечно же, Поттер фыркает ему в шею, порыкивая от беззвучного смеха, когда поднимает голову и снова приближает свой рот к губам Драко, целуя его медленно и тщательно, пока Драко не выворачивается, чтобы перевести дыхание. — Мерлин, секунду, — выдыхает он, тяжело дыша с закрытыми глазами. — Блять, я не знаю, смогу ли когда-нибудь угнаться за тобой. — По крайней мере, над этим ты можешь работать, — мягко говорит Поттер, проводя носом по краю челюсти Драко. — Как, черт возьми, я должен привыкнуть к тому, как ты выглядишь? Это ненормально, Драко. Щеки пылают, дыхание все еще неровное, Драко раздраженно смотрит на него, но рот кривится в широкой, одурманенной улыбке, а пальцы зарываются в дикую гриву Поттера. — Заткнись, — бормочет он себе под нос, быстро облизывая нижнюю губу. — Для Вейл это совершенно нормально. — В какой вселенной я могу заполучить Вейлу?! — восклицает Поттер с неподдельным недоверием. — Я имею в виду, слава богу, что мне теперь можно к тебе прикасаться. Ты знаешь, как трудно было держать дистанцию раньше?! — Он заводит одну руку за голову Драко, вытягивает черную ленту, которая и так распустилась во время их энергичных объятий последние полчаса, и бросает ее, трепещущую, на пол, освобождая волосы Драко из бесформенного уже хвоста в широкий, бело-золотой веер вокруг его головы. — Мне трудно дышать каждый раз, когда я вижу тебя, — бормочет он, не отрывая взгляда от своей руки, которая проводит по волосам. — Ты сногсшибателен. Я не могу думать, пока ты рядом, — сокрушается он, снова утыкаясь лицом в изгиб шеи Драко и прижимаясь влажными поцелуями, пока сам Драко пытается не потерять сознание. Очень жаль, что Поттер говорит и делает все это с ним, когда Драко только собрался с духом, чтобы попытаться вытянуть что-нибудь относительно природы их отношений. Теперь, когда Поттер осторожно расстегивает пуговицу или две на его рубашке и облизывает обнажающуюся кожу, Драко едва может придумать и связать вместе два случайных слова, не говоря уже о чем-то большем. — П-Поттер? — заикается он, сжимая пальцы в черных волосах, когда его покусывают за ключицы. — Гарри, — напоминает ему Поттер. Драко нетерпеливо цокает языком, теснее прижимаясь к нему. — Поттер, — повторяет он, когда одна большая рука прокрадывается между его ног и крепко сжимает пах. — Блять, о боже! Ему не нужно открывать глаза, чтобы понять, что Поттер ухмыляется, как последняя задница. — Да, Драко? — мягко подсказывает он, пока пальцы танцуют по внутренней стороне левого бедра Драко, щекоча и поглаживая кожу через шелковую ткань брюк. — Я… я не могу сосредоточиться, когда ты это делаешь, — жалуется он, и Поттер тихо смеется, целуя его в челюсть, прежде чем немного отстраниться. — Что? — спрашивает он, потирая их носы. — Что такое? — нажимает он, отодвигаясь еще дальше, когда Драко просто тяжело сглатывает и смотрит на него немного отчаянно. — Я… ничего, — быстро бормочет он. — Не знаю… ничего, Поттер, — повторяет он, потянув его обратно на себя. Поттер, однако, сопротивляется, выныривая из-под рук Драко и осторожно прихватывая его за запястье. — Скажи мне, — мягко настаивает он. — Я… сделал что-то, что тебе не понра…? — Нет! — почти кричит Драко. — Нет, дело не в этом! Я просто… кхм, ничего, просто… подруга на работе, она спросила меня, кто… она спросила, встречаюсь ли я с… на самом деле, она просто любопытная идиотка, она мой секретарь, Октавия, — бормочет Драко, нетерпеливо качая головой; Поттер терпеливо ждет. — Я ей не говорил, — торопливо выпаливает Драко. — Я не рассказывал ей о нас, не волнуйся. — Значит, мы ничего не говорим людям? — Я не… то есть, ты хочешь кому-то рассказать? — Я сказал Рону и Гермионе, — говорит Поттер с застенчивой улыбкой. — Просто… Миона не переставала твердить, что я выгляжу счастливым или типа того, и я думаю… — он неловко дергает себя за ухо, — думаю, что ты… оставил… засос на моей шее? — Он усмехается, когда глаза Драко расширяются от ужаса. — На самом деле она даже не гадала. Сразу поняла, что это ты. — О-о, — слабо выдыхает Драко. — Тогда ладно. — Все нормально? — спрашивает Поттер, выглядя обеспокоенным. — Потому что я… Драко, я прекрасно понимаю, почему ты не хочешь, чтобы люди знали… ты заслуживаешь гораздо лучшего, чем я, в смысле, кто захочет встречаться с оборот- Драко обрывает его самым яростным поцелуем, на который только способен, целуя так настойчиво, что внезапно ощущает медный привкус крови. — Прости-прости, — выдыхает он, наблюдая, как Поттер задумчиво проводит языком по разбитой губе, прежде чем втянуть ее в рот. Он не выглядит сердитым или будто ему больно; он счастливо улыбается, целует намного более нежно, а потом отстраняется и мягко убирает длинную белокурую прядь со лба Драко. — Я не заслуживаю лучшего, чем ты, я даже не уверен, что заслуживаю тебя, — выпаливает Драко, прежде чем успевает передумать и придумать что-нибудь едкое. Поттер выглядит так, будто абсолютно не верит, что сказанное Драко может быть правдой. — Но… я больше не Гарри Поттер…? Я не Мальчик-Который-Выжил… — Спасибо за это Мерлину, — говорит Драко, многозначительно закатывая глаза. — Он был в некотором смысле полной задницей. — Да что ты говоришь? — Поттер отстраняется еще дальше, пока не оказывается на коленях между разведенных бедер Драко, склонив голову и нахмурившись. Драко тяжело сглатывает. — А ты что говоришь? — парирует он, выпячивая подбородок. — Что… — Поттер замолкает, делает глубокий вдох и пытается снова, — что я хотел бы дать нам шанс, каким бы абсурдным это ни казалось, но я полностью пойму, если ты не захочешь, чтобы это было чем-то большим… ну, знаешь, что-то чисто физическое, интрижка или… что угодно. — Ты невыносимо бесишь меня, Поттер, — скрипит зубами Драко после того, как несколько секунд просто таращится на него, несильно толкая его коленом в бок. — Разве я похож на того, у кого бывают интрижки?! Поттер моргает, втягивает губы в рот, борясь с улыбкой, но в итоге просто взрывается смехом. — Ты правда спрашиваешь меня об этом? — усмехается он. — Потому что я не шутил раньше, Драко. Ты не… ты почти не существуешь для меня, даже когда я обнимаю тебя; я… я честно не могу поверить, что ты существуешь. Вот почему я так часто тебя целую, — говорит он, как нечто мудрое, — чтобы убедиться, что ты не плод моего воображения. Он снова склоняется над Драко, улыбаясь при виде его надутых губ. — Одного взгляда на тебя достаточно, чтобы понять, насколько ты недосягаем, Драко Малфой, — шепчет он, проводя большим пальцем по губам Драко. — И я определенно никогда не осознавал в себе такое желание защитить кого-то, как будто… — он не заканчивает фразу, просто прислоняется лбом ко лбу Драко и широко улыбается. — Нет. Ты определенно не из тех, у кого бывают интрижки. Драко смотрит на него с минуту, прежде чем внезапно переворачивает их, прямо с дивана на пол. Поттер приземляется на спину на ковер с ошарашенным хрипом, а Драко тяжело падает на него сверху, случайно ударяя его коленом. Он наклоняется, стискивая футболку Поттера в кулаках, волосы падают на их лица, как глянцевый занавес, когда он обнажает зубы и шипит «ты такой…!», а потом целует снова, требовательно и отчаянно, но все при этом как-то нежно, любовно. Руки Поттера поднимаются, обхватывают Драко за спину и тянут вниз, наклоняют под нужным углом голову, чтобы поцеловать еще сильнее. Ладони скользят под рубашку Драко там, где вытянулись полы из брюк, проводят по всей длине спины, прижимая крепче, когда Драко дрожит. Бедром Драко явственно ощущает твердую выпуклость чужого члена, а, когда извивается, сдвигаясь, Поттер стонет в поцелуе. Драко вырывается, не давая себе времени подумать, и поспешно отползает назад, пока не оказывается на коленях между ног Поттера. Не обращая внимания на изумленное аханье, он наклоняется ближе и расстегивает ширинку, грубо стягивая джинсы и черные боксеры одним рывком. Поттер издает какой-то гортанный стон, когда эрекция на мгновение цепляется за резинку трусов, а потом высвобождается, в буквальном смысле, шлепая Драко по лицу. Он только отбрасывает волосы назад и в сторону, застыв в оцепенении от открывшегося ему зрелища. Он знал, он догадывался, что Поттер хорошо одарен, но это не мешает Драко теперь бесстыдно пялиться на массивный, великолепный член, каменно твердый и капающий естественной смазкой на пресс. Драко не может утверждать, что видел большое количество или разнообразие членов, но член Поттера не просто самый большой, из всех, что он видел, но и определенно самый красивый. Он гордо поднимается из удивительно аккуратно подстриженных черных кудрей, и у Драко текут слюнки, когда он осторожно берет его одной ладонью. Глаза блестят, слегка остекленев, губы приоткрыты — он шумно дышит. Поттер приподнимается на локтях, взгляд темный, настороженный и все еще слегка шокированный, — Драко осторожно опускает крайнюю плоть, открывая кончик луковичной, покрасневшей головки, — и тут же со стоном падает назад, закрывая лицо руками. — Драко, — хрипло зовет он. — Драко, что?.. Незаконченный вопрос повисает в воздухе, когда Драко отпускает член, чтобы собрать волосы и скрутить их в свободный узел на затылке, его движения торопливы и неуклюжи. И вот он снова нетерпеливо наклоняется к паху и берет в ладонь член Поттера. Ствол горячий и бархатистый в руке, пульсирует, когда Драко опускает тонкие, нежные складки крайней плоти ниже, головка блестит от предэякулята. Дыхание Драко прерывистое, грохочущее от бесстыдной похоти, его собственный член подергивается в штанах, когда он устраивается поудобнее, заправляет выбившуюся прядь волос за ухо и берет Поттера в рот. Сдавленный, беспомощный рык удовольствия разносится по комнате, у Драко аж волосы вздыбливаются. Руки опускаются на светлую голову, нуждающиеся и цепляющиеся, и Драко едва чувствует, как его мягко тянут за волосы. Он непрерывно двигает головой на члене Поттера, сосредоточивая каждую частичку своей потребности, своего собственного возбуждения на том, чтобы удерживать губы в плотном, твердом напряжении вокруг скользкого от слюны ствола, и сосет так сильно, как только может. Его движения достаточно энергичны, чтобы волосы вывалились из узла и рассыпались вниз по спине и плечам, щекоча бедра и пах Поттера и раздражая Драко достаточно, чтобы заставить его нетерпеливо откинуть пряди, но не настолько, чтобы вытащить член изо рта. Он продолжает упорно сосать, лижет щель уретры, пробуя горько-соленый предэякулят, одна рука крепко обхватывает ствол, поглаживая вверх-вниз каждый раз, когда он сдвигается ртом к головке. Поттер извивается и вертится под ним, его дыхание — резкие, свистящие порывы, голова стукается время от времени о пол, когда он в приступе особенно острого удовольствия откидывает ее назад. Он молчит, не зовет больше Драко по имени, даже не стонет и не кричит снова, но все его тело, во всей своей широкой мощи, неудержимо дрожит под ласками Драко. Когда Драко случайно удается заглотить головку прямо до горла, Поттер обалдевши вскидывается, распахнув глаза и открыв рот, а потом валится обратно, выгибая бедра и взрываясь громким, сильным оргазмом, от которого Драко от неожиданности чуть не давится. Он инстинктивно отстраняется, моргая, когда несколько теплых белых капель падают ему на подбородок, взгляд серых глаз скользит вверх по все еще подрагивающей фигуре Поттера к его лицу, пересеченному удовольствием и покрасневшему. Он продолжает двигать ладонью вдоль ствола, безжалостно сжимая и выкручивая под головкой, пока Поттер не издает влажный бессвязный звук и не тянется вниз, чтобы сжать ладонь вокруг запястья Драко, широко раскрыв глаза. Поттер тяжело дышит, грудь поднимается и опускается, рот приоткрыт — он отчаянно втягивает воздух, но зеленые глаза широко распахнуты и полны решимости и обещания, когда Драко вытирает подбородок и облизывает губы. Его кисть все еще в ладони Поттера. Он тянет Драко на себя, заставляя улечься сверху, а потом хватает волосы у корней и тянет снова, грубо захватывая в плен рот. Драко тихо поскуливает, когда Поттер намеренно сосет его язык, рычит в рот и кусает губы. Он обнимает Драко за бедра обеими руками, отворачивается от поцелуев, и подтягивает Драко выше, к самой груди, его футболка задирается и съезжается гармошкой. — Поттер! Как ты думаешь, что ты…? — испугано вскрикнув, Драко резко обрывается, когда Поттер рвет на нем ширинку и приподнимает с груди ровно настолько, чтобы спихнуть брюки и боксеры вниз по округлому изгибу задницы. Член Драко гордо покачивается, розовый и влажный, задевая подбородок Поттера. — Поттер, — всхлипывает он, и дыхание перехватывает от резкого спазма в горле, когда Поттер хватает его ягодицы обеими ладонями, массируя упругую округлость, прежде чем резко поднять Драко еще выше. Его член влажно проезжается по щеке Поттера каплей смазки. — Так красиво, — шепчет Поттер, широко раскрыв глаза и слегка скосив их вниз, на член Драко. Ладони все еще гладят ягодицы широкими, чувственными кругами, и Драко дрожит каждый раз, когда прохладный воздух скользит между ними. И тут Гарри без предупреждения тянет Драко вниз, открывая рот и заглатывая член с громким хлюпающим звуком. Хрипло выдохнув что-то нечленораздельное, Драко падает вперед на руки и колени по обе стороны от головы Поттера. Белые волосы в полном беспорядке, когда Драко откидывает голову назад и громко кричит. Ему даже ничего не нужно делать — ладони Поттера полностью контролируют медленное, глубокое скольжение в рот, член Драко дергается каждый раз, когда проскальзывает очень глубоко. Поттер мнет его ягодицы, сжимая и растирая все более пылко, а когда Драко всхлипывает и подается к его ладоням, рычит. Руки подкашиваются, и Драко тут же опускается на локти; бедра работают будто сами по себе, отрывисто и не в такт. Драко стонет, судорожно дыша. Поттер громко, безрассудно сглатывает за завесой белокурых волос. Одна из широких ладоней Поттера исчезает на секунду, но, прежде чем Драко успевает протестующе заскулить, возвращается. Только на этот раз пальцы скользят вдоль расселины, когда вторая ладонь держит ягодицу широко раскрытой. Драко проваливается в дрожащее безумие, когда пальцы находят сжимающуюся дырку и трут ее. Пальцы Поттера умелые и скользкие, и Драко на мгновение хочет остановиться и выяснить, как ему это удалось, ведь его рот занят членом, но тут Поттер сильно всасывает вокруг головки и одновременно толкает в него кончики двух пальцев, и Драко просто пропадает. В ушах звенит от того, насколько громко он кричит, сильно толкаясь в рот Поттера, когда эти пальцы все продолжают протискиваться в него, надавливая на стенки с болезненной нежностью и немного изгибаясь каждый раз, когда встречаются с неподатливым напряжением. Как раз в тот момент, когда Поттеру удается протолкнуть в него указательный и средний пальцы на всю длину и подушечки притискивают простату, Драко в приступе высшего блаженства хватается одной рукой за черные волосы и кончает с резким криком прямо в горло. Поттер не отстраняется. На самом деле, это именно он держит Драко на месте свободной рукой, его пальцы не двигаются, пока Драко всхлипывает, дрожит и изливается внутрь его рта. Но как только Драко начинает переводить дыхание, Поттер толкает пальцы внутрь, и он стонет, сжимаясь и двигая бедрами вверх. Он слегка сдвигается назад и приподнимается, его член выскальзывает изо рта Поттера. В груди сжимается и болит, пока он отчаянно дышит. — Поттер… — Гарри, — спокойно напоминает он, его пальцы теперь двигаются с медленной легкостью, бедра Драко подаются навстречу при каждом надавливании изнутри. — Зови меня Гарри, по крайней мере, пока ты сидишь на моих пальцах. — Блять, — стонет Драко, ерзая, когда невольно начинает раскачиваться на пальцах. — Я… я и так… кончил. — Он смотрит вниз сквозь волосы и видит, что Поттер улыбается ему. — Я заметил, — многозначительно говорит он, посмеиваясь, когда Драко всхлипывает, и ведет пальцами внутри. — Ты невероятно горячий, когда кончаешь, знаешь? Драко, кажется, не может найти воздух, чтобы сделать вдох, и теперь у него определенно кружится голова. — Мерлин… Мерлин. Я не могу… — скулит он, и Поттер полностью вытаскивает из него пальцы, нежно поглаживая края дырки. — Блять. Поттер снова посмеивается, поворачивая голову и запечатлевая несколько влажных поцелуев на внутренней стороне бедра Драко, прежде чем помочь ему слезть с себя и улечься на спину рядом, наклоняясь и снова зарываясь лицом в его шею. — Я зашел слишком далеко? — Спрашивает он, вытащив пальцы из моей задницы, — бормочет Драко, проводя рукой по влажным кудрям Поттера. Он моргает, когда Поттер отстраняется и смотрит на него с кривой улыбкой, его собственные губы изгибаются, щеки наливаются румянцем еще больше, и Драко тянет Поттера вниз в медленный, почти невыносимо сильный поцелуй. Его дырка невероятно чувствительная и перевозбужденная, член липким весом прижимается к бедру, но Драко не думает, что когда-либо раньше чувствовал себя таким желанным, несмотря на то количество взглядов, пропитанных желанием, которое он получает ежедневно. И поэтому, когда они, наконец, разрывают поцелуй и Поттер отодвигается достаточно, чтобы прижать их лбы друг к другу, он шепчет: — Гарри… Улыбка, которую он получает в ответ, почти ослепляет.