***
Кас не хотел наказывать Дина. Он не мог избавиться от ощущения, что тот иногда наказывает себя, когда они целовались на кухне перед тем, как Дин ушёл к себе, и им пришлось почти оторваться друг от друга. Кас просто хотел больше поразмыслить об их отношениях, установить более чёткие параметры того, чего они ожидают друг от друга. Единственное правило, которое у них было в прошлый раз, — никаких правил, и оно едва ли сработало. Но они могли так долго не прикасаться друг к другу. Когда они, наконец, снова взялись за руки, это было похоже на щелчок выключателя, и они едва могли сдержать потребность быть ближе друг к другу. — Я хочу, Кас, — сказал Дин однажды ночью, когда они раздевали друг друга, целуя каждый дюйм обнаженной кожи. — Хочешь чего? — Я хочу, чтобы мой парень трахнул меня. — Тогда тебе следует позвонить ему, — невозмутимо сказал Кас с едва заметным намёком на улыбку. — Хватит издеваться надо мной, Новак, — возразил Дин, толкая Каса на кровать. — Ты можешь дать мне то, что я хочу? Кастиэль знал, что он не спрашивает просто о сексе, а спрашивает, может ли Кас быть его парнем. Он хотел пошутить в ответ, но вместо этого просто прижался губами к уху Дина и почти простонал: — Да, Дин. Скользкие от пота и запыхавшиеся, они крепко держали друг друга. Кастиэль был так осторожен с Дином, так бережен. Дин был так счастлив, что разделил свой опыт с Касом, зная, как сильно он доверяет ему своим телом, своим сердцем. Они засиделись допоздна, обсуждая детство, особенно Кастиэль, рассказывая, что он вырос в приёмной семье. Никогда по-настоящему не чувствовал себя желанным, пока в восемнадцать лет не стал достаточно взрослым, чтобы пойти в армию. Сначала он хотел поступить в Военно-воздушные войска. Чтобы летать, обзавестись парой крыльев. Но он не был достаточно умён, так что он попал в армию. Он объяснил, как ему удалось уйти. Как он руководил миссией, которая, как они позже выяснили, не убила правильную цель, а вместо этого просто привела к бессмысленным невинным жертвам. Он уже начинал уставать, борясь с мыслью о постоянном слепом следовании приказам, постоянно скрывая часть себя. В восемнадцать лет это имело смысл. Но чем больше насилия видел Кас, тем меньше он верил в то, что они делали. Он всё ещё был благодарен военным, но это было тяжёлое время. Он был единственным, кто защищал свободу, и всё же он чувствовал, что у него самого её нет. Когда он сказал это Дину, тот наклонился и сцеловал солёные слёзы, упавшие на щёки Кастиэля. Дин хотел задать ещё несколько вопросов, узнать всё о приёмных семьях и о том, каким был подростком Кас в старшей школе, но у них ещё было на это время. Кас заснул, в безопасности и тепле крепких объятий Дина, и Винчестер надеялся, что Кас знает, как сильно он желанен, как он всегда будет желанным, так долго, пока Дин сможет показывать ему.***
Они вернулись к своим старым привычкам, Дин начал оставаться на ночь, а также готовить ужин. Он оставлял одежду и книги, зубную щётку, и в конце концов Кастиэль объяснил, что его вещи должны быть у него дома, когда он проводит здесь большую часть времени. — Ты уверен, Кас? — спросил Дин, проводя кончиками пальцев по щетине на шее Кастиэля однажды воскресным утром. — Не сомневаюсь, Дин. За долгие месяцы одиночества Кастиэль был готов снова разделить своё место с Дином. Особенно ему нравилось, когда Дин тайком прокрадывался, стараясь сделать кофе как можно тише, пока Кас сидел за столом и проверял бумаги. А когда семестр закончился, и Кастиэль приступил к проверке диссертаций и научных работ, а также к выпускным экзаменам, Дин взял на себя мытьё полов и наведения порядка дома каждый вечер. Кас протестовал, но Дин просто заварил ему чай и повёл в постель, когда пробил час ночи. Дин даже спросил Кастиэля, разговаривал ли он с кем-нибудь после свадьбы и не хочет ли он ещё раз съездить навестить кого-нибудь из них вместе этим летом, когда Кас наконец закончит учебный год. Он согласился позвонить некоторым друзьям и был уверен, что Дин действительно пытается быть настоящим партнёром, поэтому вместо того, чтобы держать запасной ключ под ковром, он переместился Дину на брелок. Дин упаковал последние коробки из тех немногих, что у него были, и когда Джон спросил, что он делает, просто ответил: — Я переезжаю к своему парню. — Парню? — спросил Джон, как будто не расслышав. — Да, — сказал Дин с полной уверенностью и улыбкой. Джон просто стоял в ошеломлённом молчании, и прежде чем успел сказать что-то ещё, Дин просто сказал: — Я испеку пирог по маминому рецепту. И он взял коробку и ушёл, чтобы загрузить её в машину. Джон не пришёл на ужин. Какое-то время он не разговаривал с Дином и почти не смотрел ему в глаза ни в гараже, ни в придорожной закусочной. Но Джон не пил. К счастью, теперь они с Сэмом были в лучших отношениях, так что Сэм мог объяснить ему, что сейчас 2005 год и что, по оценкам, в США может быть до миллиона однополых пар и что мир меняется. Он знал, что отцу от этого неловко, но всё же попытался помочь Дину. — Если подумать, — сказал Сэм, — бисексуальность Дина — такая неотъемлемая часть его личности, что я удивляюсь, как люди не заметили этого раньше. Я имею в виду, что этот парень будет флиртовать со всем, что движется. Это заставило Джона слегка усмехнуться.***
Дин хотел быть ещё более расстроенным из-за дистанции с Джоном, но в конце концов смирился с тем, что не может контролировать то, что люди думают о нём, только из-за того, что он мог делать. И он думал только о Касе. Что Кас думает о нём и как он может стать лучше. Он настолько сильно сжёг этот мост, что даже несмотря на то, что дым рассеялся, он знал, что потребуется много времени, чтобы по-настоящему очистить воздух от пепла. Кастиэль приходил на все гонки. На этот раз он наблюдал с пит-лейна*, глядя на те же экраны, что и Бобби, позволяя Эллен сжимать его руку, когда машина Дина могла задеть другую. Каждая победа приносила всё больше денег, и Дин откладывал часть доли для отца. Всё ещё непреклонный в том, чтобы заботиться о нём, даже несмотря на то, что теперь он оплачивал счета Кастиэля, Джон был так хорош, что Сэм хотел представить его Джесс. Он отложил немного для ещё одной поездки с Касом, — больше никаких грязных мотелей, — и ему действительно понравилась мысль о том, чтобы оставить Каса одного в частной джакузи. Перед отъездом в Стэнфорд у Дина и Каса было несколько двойных свиданий с Сэмом и Джесс. Наконец-то все странности исчезли, и Дин полюбил Джесс, в основном за то, что она присоединилась к нему во время принудительного подшучивания над сиблингами, а Сэм и Кас смотрели друг на друга и закатывали глаза. Иногда Дин забирал Каса из его кабинета. Его навыки всё ещё были немного заржавевшими, когда дело касалось публичного проявления любви, но Каса это не волновало. Ему не нужно было всё время держать Дина в руках, демонстрируя всему миру своё собственническое чувство. Близкие люди знали, и это было всё, что имело значение. Дина охватила лёгкость, и он расцвёл. С каждым днём Кас казался всё более сногсшибательным. Он изо всех сил старался не вспомнить, как когда-то каждая встреча начиналась и заканчивалась хмурым взглядом и угрюмым видом. Дин стащил плащ Кастиэля и принялся расхаживать по дому, без какой-либо одежды под ним. — Что ты делаешь? Дин придал взгляду немного драматизма. — Сними его. — Заставь меня, — рассмеялся Дин, и Кас погнался за ним через весь дом и вверх по лестнице. — Дин, перестань быть попой-жопой! — Попой-жопой? — Дин остановился в замешательстве ровно в тот момент, когда Кас прыгнул на него. Кас оседлал его, покрывая грубыми поцелуями шею и грудь, проводя губами, щекоча Дина. Винчестер заёрзал и засмеялся, а Кас прошептал: — Где твоя кожаная куртка? — Кас, нет! — возразил Дин, подтягиваясь, но Кас уже бежал к шкафу в коридоре.***
Сезон подходил к концу, и Дин решил сделать перерыв в гонках, чтобы сосредоточиться на Касе. Бобби предложил небольшие соревнования, но Дин хотел немного отдохнуть, чтобы по-настоящему насладиться временем, которое у Каса было вне работы. Теперь, когда Кастиэль всегда ходил с ним, даже держа его за руку на редких перелётах, он всё равно посещал много гонок. Дин всегда финишировал ближе к первым, но во время последней гонки по своему расписанию, он, наконец, занял первое место. Это была не Дейтона, но он поклялся, что в следующем году будет ещё лучше и больше подготовлен. Дин спустился с подиума, где его ждали товарищи по команде, чтобы обнять его, но он направился прямо к Касу, который всегда сдерживался, давая ему возможность насладиться моментом. Иногда они держались за руки в очереди за мороженым, или Дин время от времени игриво шлёпал Каса, когда они шли через тёмный кинотеатр, но поцелуи были не совсем в их стиле. Однако, охваченный восторгом и гордостью, с которой Кастиэль смотрел на него, Дин снял шлем, сунул трофей в руки Бобби и запечатлел глубокий, крепкий поцелуй на губах Кастиэля. Кас приблизился к нему. Дин поднял руки, чтобы взять его лицо. Мелькали камеры, люди начали кричать громче, но Дину было всё равно. На данном этапе Каса представили всем, даже Джону, который редко улыбался и ничего не говорил. Дин заметил, что к ним приближается Джон с ничего не выражающим лицом. Кас почувствовал желание отстраниться от Дина, потому что это было слишком, и они зашли слишком далеко. Иногда они даже не вели себя как друзья на этих соревнованиях, особенно из-за этих чисто американских типов, которые соревновались и приходили посмотреть на гонки. Джон остановился, а Дин ждал, раздумывая, стоит ли ему встать между ним и Касом. Дин не был уверен, что сделает отец, но он всё ещё был под адреналином гонки и готов сделать всё возможное, чтобы показать людям, что он сделал свой выбор, и с ним нельзя шутить. Но Джон протянул руку и заключил Дина в объятия. Затем, к ужасу Кастиэля, Джон тоже потянулся, чтобы обнять и его. Сначала Дин подумал, что это слишком и не нужно. Но Дин любил Каса так же, как Сэм любил Джесс. Теперь Кас был членом семьи. Потом все обнимали их, одного за другим, радуясь как победе Дина, так и их отношениям. Дин позаботился о том, чтобы все знали, кто такой Кастиэль и что он теперь часть команды. На этот раз Кас действительно чувствовал себя частью семьи, и во всей этой радости и хаосе глаза Дина находили его, и они обменивались взглядами, и в эти моменты Дин был по-кастиэлевски тихим. Его безопасный причал. Когда они наконец остались наедине, Дин притянул Каса к себе и наклонился, чтобы прошептать ему на ухо: — Я же говорил, что покажу тебе, — сказал он с самодовольной ухмылкой. — Я буду продолжать показывать тебе. Я люблю тебя, Кас. А Кас только улыбнулся, притягивая его к себе для очередного поцелуя. *Пит-лейн — часть гоночной трассы, на которой располагаются боксы команд, участвующих в гонке.