Кунг-фу нянька

      Интересный (или не очень) факт: на каменной стене внутри заведения господина Пинга триста двадцать три трещины, а на шапке в виде тарелки с лапшой, что располагалась на голове хозяина, сто семнадцать тоненьких тканевых лапшинок. Эти и другие бесполезные факты теперь хранятся в голове у скучающего мастера Петуха, хотя насчёт трещин в стене он не был уверен. Мастер сбился на последней цифре и прекратил считать, потому что в тот момент к нему обратился гусь с каким-то нудным вопросом и тем самым вывел мастера из анабиоза. Петух ещё минут тридцать назад перестал вникать в суть разговора и иногда только едва заметно кивал головой в ответ собеседнику, который уже битый час грузил мастера какими-то темами, которые воин либо не понимал, либо вообще был крайне не заинтересован. Повеселевший гусь вообще говорил очень много всего, но хотя бы забыл о теме финансов и перестал канючить, выпрашивая льготы для своего ресторана.       — А вы как считаете? — опять обратился гусь к Петуху, который снова залип от скуки в ту же стену, которую уже до дыр просверлил взглядом.       — А? — оживился Петух и огляделся по сторонам, — я?       — Вы, вы, кто же ещё.       — Э-м-м… Зелёный… — неуверенно произнёс мастер то, что первое пришло в голову.       Повар кинул изумленный взгляд на сконфузившегося собеседника, сидевшего с другой стороны кухонной стойки.       — То есть… Вы считаете, что проблемы с поведением моего сына может решить… Зелёный? — растолковал гусь, чтобы убедиться, что он всё правильно услышал.       — М-м… да. Почему бы и нет? Зелёный он же… ну, это вроде как успокаивающий цвет…       — Ну, даже не знаю.       — Пф, да я тоже не знаю, — сдался мастер Петух и махнул крылом, ему и так надоела вся эта тягомотина: воин теперь даже знает всё о каждом члене семьи гуся и чем болел его сын. Петух решил не продолжать придумывать дальнейшие отговорки, и пусть гусь думает, что хочет, — откуда мне-то знать, что решит проблему с поведением сына? У меня и детей-то нет, я в воспитании вообще полный ноль! — Петух допил остаток напитка из своего стакана и хотел уже тактично слинять от Пинга.       Гость начал приподниматься со стула, но не успел придумать, что бы сказать такого эдакого и оправдать срочный уход, как повар продолжил лить свою воду:       — На самом деле По очень послушный мальчик.       — Да блин… — вырвалось случайно у Петуха, и он плюхнулся обратно на своё место, готовясь внимать очередной порции бесполезной информации. Но Пинг не заметил его недовольного высказывания и даже не прервал словесный поток.       — Он очень добрый и довольно смышлёный мальчик, просто мне иногда сложно бороться с его капризами, всё-таки у меня тоже раньше не было опыта в сфере воспитания детей, — Пинг взял бутыль с вином и плеснул себе немного напитка, — вам долить ещё?       — Нет, благодарю, на самом деле мне уже пора идти, правда, спасибо за компанию, — протараторил воин, пока его снова не перебили.       — Так быстро?       — Да, я… Ну… может, зайду ещё как-нибудь. Обсудим там всякие рецепты, сыпь вашего сына и всё остальное. Ну, всё, доброго дня, — пернатый мастер подорвался с места и уже приготовился быстро ретироваться.       — Как пожелаете, мастер, — пожал плечами гусь, — кстати о По. Вы не видели его поблизости? — Пинг начал бегать глазами по заведению. — Он играл на улице совсем недавно, но что-то долго его не видно.       И только когда отец начал интересоваться местоположением маленького сына, Петуха словно обухом по голове огрели, по задумке ведь всё это время чёрно-белая панда должна была находиться в его поле зрения!«Точно, вот, что я забыл! По и Шифу! Чёрт!» Воин застыл на месте, как парализованный, широко распахнув глаза от внезапно нахлынувшей паники. Сонное состояние словно ветром сдуло, Петух со скоростью света перебирал в голове всевозможные варианты развития событий, которые будут развиваться явно не в их с Шифу пользу, и варианты, как этих событий можно было избежать. Если бы его голубоглазый друг уже закончил свою суперсекретную миссию, то непременно бы уже отыскал пропавшего со своего охранного поста Петуха, а потом влепил бы смачный подзатыльник за распитие алкогольных напитков. Но этого не произошло, а значит, по логике, малая панда всё ещё копошиться в доме гуся. Ну или что-то пошло не по плану, а такой поворот был хуже всех.       — По! — крикнул господин Пинг и посмотрел сначала на вход в ресторан, а потом в сторону лестницы, но сын не отозвался.       Петух по-прежнему неподвижно стоял на своём месте, как ледовая скульптура, и молился, что сейчас маленький мишка выскочит откуда-нибудь на зов отца, и второго не придётся отговаривать подниматься наверх. Гусь ещё пару раз окликнул сына, но тот так и не объявился. На лице повара уже начали проглядываться нотки взволнованности, он отодвинулся от стола и стремительно направился в сторону лестницы, ведущей на второй этаж.       — Господин Пинг, постойте! — окликнул Петух уходящего гуся. — Я, эм… я запамятовал немного, не повторите ещё раз рецепт того странного сложного блюда? Как его там…       — Десерт Ютяо? — гусь повернулся в сторону мастера.       — Да, наверное…       — Непременно повторю. Но сначала мне нужно найти По, — без лишних слов Пинг продолжил свой путь в глубь помещения.       — Господин Пинг… — сквозь сжатый клюв проговорил мастер Петух, сам поражаясь тому, что сейчас действительно озвучит то, что пришло ему в голову.       — Ну чего? — в нетерпении обернулся кулинар.       — Ваш фирменный суп, он… не совсем идеален… То есть, он неплох! Очень неплох, но…       Петух проговаривал свой смертный приговор и при этом, не отрываясь, смотрел в глаза гуся, что медленно, но верно наливались кровью. Мастер выдержал короткую паузу, и повисло тяжелое молчание. Две птицы смотрели друг на друга так, как обычно сверлят взглядом друг друга соперники перед дуэлью, или как дикий хищник смотрит на свою трясущуюся от страха добычу и ждёт, когда же уже беззащитная жертва сделает тот роковой неверный шаг в сторону, и зверь сможет наброситься на неё и порвать в клочья. Увы, в этой конкретной ситуации мастер Петух не занимал выигрышную позицию зверя.       — Что Вы хотите этим сказать? — не теряя самообладания, серьезно спросил гусь, как бы давая «жертве» второй шанс.       — Он горчит.       Поднявшееся цунами негативных вибраций со стороны гуся, который по-прежнему оставался хладнокровен и безмолвен, но уже готовый убивать, чуть не отбросила воина к соседней стене. Он, конечно же, устоял на месте, но мог поклясться, что чувствует то, как содрогнулась земля под ватными ногами несчастной птицы, которая только что сознательно обрекла себя на многочасовую экскурсию по всем девяти кругам ада.       — Н-да-а уж, чувство вкуса у вас явно отсутствует, хотя, чего ещё ожидать от того, кто умеет лишь махать кулаками, — раздраженно парировал Пинг. — Сейчас я покажу вам изысканную кухню, — чуть повысил тон недовольный хозяин заведения, — а потом вы пожалеете о том, что посмели так отозваться о моём произведении искусства!       Петух покорно слушал своего оппонента, боясь произнести хоть одно лишнее слово. Внутри того, кто посмел обхаять нечто прекрасное и неприкосновенное, бушевали смешанные чувства: сначала ему стало немного стыдно за то, что обидел воистину хорошего повара; но потом на место этим эмоциям пришла лёгкая паника, которую вызвал тон хозяина лапшичной. Он не злился и не кричал, а говорил так сдержанно и надменно, даже слегка с насмешкой, что, казалось, был уверен в своей правоте на все сотню процентов, либо же в рукаве гуся был припасён другой козырь: он не будет тратить силы, чтобы злиться на обидчика и сейчас просто без лишних полемик заманит Петуха в своё логово, а после чего сбросит в подвал гнить заживо и размышлять о своём поведении, как делает со всеми несчастными, кто хоть единожды посмел открыть свой грязный рот на творения великого кулинарного деятеля, которым Пинг сам себя и считал.       — За мной! — отдал приказ слишком уверенный в себе гусь и твёрдой угрожающей походкой направился в сторону своей кулинарной обители. Мастер Петух послушно поплёлся следом, ничего другого ему и не оставалось. — Сидите здесь и наблюдайте за тем, как будет твориться магия! — всё ещё очень строгим тоном приказывал господин Пинг.       Гусь вошёл внутрь лапшичной и принялся чем-то активно заниматься на кухне: по кухонной стойке тут же полетели разные овощи, всюду гремела посуда, а тесаки только и успевали стучать по разделочной доске, нарезая ингредиенты на идеально ровные кубики. Воин не успевал следить за действиями подпитой злой птицы, но решил не встревать и просто ждать когда это все закончится. Во дела… Да этот гусь так ловко управлялся со всеми инструментами, ножами, черпаками, что мог бы стать первоклассной машиной для убийств. Складывалось ощущение, что за спиной повара выросли ещё две невидимые руки, и только за счёт этого он так искусно справляется разом со всеми процессами на кухне. Понаблюдав за этой картиной ещё несколько минут, Петух решил, что у такой личности, как господин Пинг, точно может существовать подвал с жертвами, которые имели неосторожность грубо выразиться о его кухне. Хоть мастер Петух сам же и придумал эту теорию, но все равно иногда прислушивался к звукам изнутри дома, вдруг совершенно случайно его слух поймает приглушённый зов о помощи откуда-то из-под земли…