В тени твоих глаз я прячу свои слезы

***

      В комнате было очень душно, по воздуху разлетался сладкий аромат, а свет был приглушен. Голова кружилась, а низ живота будто свело судорогой. Антон почувствовал, что у него началась течка, но как это возможно? Она должна была прийти только через две недели. Парень падает на колени, хватаясь за торс, чувствует, как сзади намокают его штаны.        Такой быстрой и сильной у него никогда не было, видимо, что-то подмешали в воздух, поэтому Шастун рукавом рубашки пытается зажать нос, чтобы не вдыхать, но это не помогает, кажется, здесь все пропитано этим сладковатым запахом. — Иди сюда, я помогу тебе, — томным голосом говорит некто из-за угла. Антон не сразу заметил, что в помещении есть еще один проход. Там стоял очаровательный (судить об этом в течку очень тяжело, потому что любой станет самым красивым и желанным) альфа. Его длинные черные волосы были заплетены в колосок, обрамляя острые черты лица, голубые глаза украшали пушистые ресницы, а легкая щетина только придавала сексуальности. Рубашки или какой-то другой ткани на нем не было, поэтому в свете комнаты его тело было великолепным и мощным, будто высеченным из мрамора. Из-за духоты от ключицы и до пупка текли маленькие капли пота, и Антон закусил губу. Сейчас он справляется с собой, чтобы не кинуться на этого альфу, но ведь папа-омега учил его далеко не этому. Нужно воздерживаться, нельзя, какой бы сильной не была течка, набрасываться на первого попавшегося альфу, потому что тогда вас будут считать легкодоступным и пользоваться вашим телом. — Нет, — шепчет парень, во рту пересохло, и он закусывает губы, кажется, до крови, — нельзя, уйдите, прошу. — Ну куда же я уйду, когда здесь сидит такой маленький омега? Ты так прекрасно пахнешь, — он втягивает воздух носом, и от этого он раздувается, как крылья птицы при полете, — ты так течешь… — бархатным голосом произносит мужчина, — иди сюда, я помогу облегчить твои страдания, — он вытягивает вперед руку ладонью вверх. — Не надо, — шепчет молодой человек, закрывая глаза. Ему очень тяжело, штаны сзади намокли так сильно, что встань он с пола, там, наверное, останется след. — Иди сюда, малыш. Обещаю, тебе понравится, незачем терпеть эту боль. Я же вижу, как ты хочешь, и я могу дать тебе любви сполна, — альфа закусывает губу и медленно подходит к Антону. Он крадется, как кошка, и от этого парень чувствует себя мышью, загнанной в угол. Мужчина опускается на колени позади Шастуна, ведет ребром ладони по позвоночнику, и от этого будто ток простреливает все тело. Омега крупно дрожит, но не шевелится. — Ты очень напряженный, давай я помогу тебе расслабиться, — брюнет опускает обе ладони на его плечи и начинает разминать затекшие мышцы, но это не помогает, тело парня будто сковали прочными цепями. Не так он представлял свой первый раз.       Это должен был быть альфа, которого он полюбит, который долго бы ухаживал за ним, просил благословение его отца, и только после свадьбы, в первую брачную ночь, он готов был бы подарить себя мужу. Но не так как сейчас, когда неизвестный ему мужчина прислоняет его спину к своей груди, гладит вставшие соски, что еще больше распаляет, и нежно целует за ушком. Антон будто просыпается от своих мыслей о счастливом будущем, скидывает с себя чужие руки и отползает в сторону, испуганно глядя на альфу. Он боится последствий, но пусть лучше его сейчас ударят, чем он ляжет под первого встречного. — А ты молодец, — хвалит его альфа, — ты справился с заданием и не поддался на провокации, — с улыбкой отвечает он и подходит к Антону, протягивая руку. Парень смотрит на нее недоверчиво, — не бойся, я просто помогу встать и выведу тебя отсюда.       Шастун не верит альфе, он вообще никому здесь не доверяет, поэтому слова о выигрыше не воспринимает всерьез.       Омега протягивает дрожащую ладонь, и альфа обхватывает её своей. Она очень горячая, и парня потряхивает от такого перепада температуры. Его рывком поднимают, но больше не прикасаются, и Антон выдыхает: ему всё ещё тяжело и больно.       Мужчина накидывает на него плед и выводит из этой, поистине, ужасной комнаты. Как только они переступают порог, боль отпускает и парень может идти прямо, течки больше нет, что очень сильно его удивило. — Как это возможно? — шепчет себе Антон, но альфа его услышал. — Это магия, — просто отвечает он и пожимает плечами.       Шастуна заводят в зал, и он поплотнее кутается в плед, видит эти голодные взгляды всех собравшихся альф и от такого дикого внимания ему становится страшно. — Не бойся, они тебя не тронут, — тихо говорит мужчина.       Все присутствующие в зале около десяти минут стояли молча, а после вперёд вышел тот самый мужчина, который всё объявлял. — Что ж, как я и говорил, это испытание прошли не все, и у нас есть победитель жатвы. Поздравляю, — все, кто находился в помещении, начинают свистеть, но до Антона не сразу доходит, что это все в его честь, что он единственный выигравший омега. — Что происходит? — тихо спрашивает он у стоявшего рядом альфы, того самого, который привел его сюда. — Это всё в твою честь, ты выиграл жатву! Поздравляю, омега! — с искренним восторгом отвечает мужчина, а у Антона будто сердце ушло в пятки, и на плечи резко навалился груз проблем. «Как? Как он смог ее выиграть? Он же не мог быть единственным, кто выиграл…» — в голове все смешалось, и он не понимает, что произошло. К нему по очереди подходят, пожимают руку и поздравляют, но у Шаста в голове белый шум, от гула голова начинает кружиться, и ему здесь душно. Воздуха отчаянно не хватает, и он ищет опору или стул, чтобы хоть немного облокотиться, ноги не держат, и его слегка шатает и потряхивает. — Пойдем, я тебя уведу в тихое место, — негромко произносит альфа, берет его за локоть и выводит на балкон.       Солнце уже садилось, а это значит, что парень провел здесь целый день. Не так он планировал его провести. Совсем не так. Папа-омега не поздравил его с днем рождения, а он наверняка сейчас сидит дома, со скромно накрытым столом. Испечённый имбирный кекс остужается на окне, а отец-альфа сидит в кресле и читает газету, наблюдая за суетящимся мужем. Но их сын сегодня не придет домой, не отметит свое двадцатипятилетие, и от этого становится в разы хуже.       Молодой человек опирается на перила и прикрывает глаза, жадно втягивает свежий воздух носом, пытаясь насладиться им по полной. Голова чуть проходит, но не перестает болеть, ему плохо не только снаружи после внезапной течки, но и ментально внутри. — Нет, — тихо шепчет парень себе под нос, — этого не могло произойти. — Но так вышло, — произносит неизвестный голос из-за спины, и Антон оборачивается. Перед ним стоит мужчина средних лет с пронзительными голубыми глазами, черная вьющаяся челка спадает на лоб, а легкая щетина очерчивает скулы. Мужчина выглядит статно: ровная спина, ростом он чуть ниже самого Антона, его уверенный вид пускает холод под кожу, а слегка прищуренные глаза смотрят неверяще и с подозрением. — Здравствуйте, — еле произносит парень: в каком бы состоянии сейчас он ни был, этикет стоит соблюдать всегда. — Здравствуй, — чуть грубее произносит мужчина. — Что, не ожидал выиграть жатву? Знаешь, не все её проходят с честью и достоинством до конца, — делится мужчина, достает сигарету и прикуривает, выпуская облако серо-белого дыма. — Но я не хочу, я не могу так, — Антон не знает, почему он делится этим с незнакомым человеком. — Но у тебя нет выбора, — бросает тот, — сигарету? — интересуется мужчина. — Нет, спасибо, я не курю….почему у меня нет выбора? — задает вопрос парень и опускает взгляд зеленых глаз в пол. Спрашивать о таком не положено, тем более у альфы (насколько понял парень). — Потому что ты единогласно выиграл жатву. Будь хотя бы еще один претендент, и я больше чем уверен, он или она прошли бы на твое место, а ты вернулся бы домой, — с уверенностью отвечает голубоглазый. — Откуда Вам это известно? — Скоро сам узнаешь. Завтра у тебя трудный день, тебе нужно готовиться к свадьбе, поэтому иди отдохни, комнату тебе покажут, — ничего не объясняя, говорит альфа. Он Антону кажется очень странным. — Но…— начинает парень. — Никаких «но», омега! Тебя проводят, — грубо бросает мужчина и разворачивается. — Я даже не попрощался с родителями, — тихо шепчет Шастун, опуская голову вниз и отворачиваясь, альфа расслышал его последние слова, но ничего не ответил. Мужчина затушил сигарету и вышел с балкона, направляясь по своим делам. Ему срочно требовалось выпить.       Как и сказал брюнет, Антона отвели в его теперь комнату, оставили ужин на тумбочке перед кроватью, показали, где можно вымыться.       После всех процедур зеленоглазый лег с краю двухместной кровати, аккуратно накрылся небольшим пледом, поджав ноги под грудь и обхватив колени руками. Ему хотелось просто забыться сном, но тот, как назло, не шёл. От долгих раздумий его глаза начало щипать, и он почувствовал, как побежали слезы. Сначала одна маленькая горячая слезинка скатилась по молочной коже щеки, а за ней побежали и другие, догоняя первую. В горле встал ком, а из-за соплей было трудно дышать, поэтому Антон хватал воздух ртом, сотрясаясь в новых рыданиях. Два часа спустя омега заснул беспокойным сном, в котором он видел своих родителей, и они не были довольны сыном, считая, что тот подвел их.