В тени твоих глаз я прячу свои слезы

***

      Омега просыпается рано утром, когда за окном ещё очень темно. Тело ломит так, будто по нему проехали машиной несколько раз. Он аккуратно встаёт, чтобы не задеть спящего рядом мужа, натягивает нижнее бельё и тихо направляется в ванную комнату, смотрит на себя в зеркало и ужасается. Почти каждый миллиметр кожи покрыт укусами, ссадинами и засосами. Оглядывает шею и боится до неё дотронуться, потому что от таких «страстных» поцелуев мужа она сейчас похожа на один сплошной синяк. На бёдрах остались красные, переходящие в синий, следы от пальцев альфы. Антону сложно на себя смотреть, к горлу подкатывает ком, начинает тошнить, а из глаз текут слёзы. Омега быстро стирает их, выравнивает дыхание и успокаивается, чтобы не разбудить мужа. Умывается ледяной водой, а когда снова заглядывает в своё отражение — пугается.       Арсений подошёл слишком тихо и стоял позади своего омеги, наблюдая, как тот умывается резкими, хаотичными движениями. Когда парень поднимает взгляд, видит его и пугается, мужчина подходит сзади и обнимает поперёк талии, чувствуя, как под его руками Антон начинает дрожать. — Прости, если напугал, — шепчет брюнет и целует шею. Антон, стиснув зубы, терпит, потому что тот задевает засосы, но когда терпеть уже невозможно, а в зад упирается внушительный стояк, решается сказать. — Ар-Арсений, перестань, пожалуйста, мне больно, — мужчина вмиг отстраняется и видит страх в зелёных глазах, прищуривается и щёлкает пальцами. — Только не это, пожалуйста, — умоляет парень, закрывает глаза и ждёт, когда начнёт закручиваться узел внизу живота.       Минута...две...три...ничего не происходит. Омега открывает глаза и ахает: все его синяки и ссадины медленно исчезают. Брюнет всё ещё его держит, боясь, что Антон может упасть. Когда процесс регенерации заканчивается, Антон набирает полной грудью воздух, потому что дышать стало в разы легче. Благодарно смотрит на мужа, а потом его лицо искажает гримаса боли, он начинает кричать, потому что кажется, что внутри его разрывает на части, огонь бежит по венам вместо крови. Попов¹ выпутывается из объятий мужа и бежит к туалету, где его начинает рвать одной лишь желчью.       Арсений подбегает к парню, придерживает за талию, чтобы тот не упал, смачивает полотенце и прикладывает к горячему лбу, остужая его. Омегу всё ещё рвёт, спазмы скручивают его тело, и он наклоняется к туалету ещё ниже. Прохладная рука гладит по спине, пытаясь успокоить, но не помогает. Арсений снова щёлкает пальцами, прибегает к магии, чтобы его мужу полегчало, но после щелчка Антона скручивает будто в два раза сильнее, впалый живот втягивается так, что видны рёбра. — Без…магии, — шепчет Антон, когда спазмы утихают. — Я справлюсь…без твоей магии, — продолжает он и садится на пол, опираясь спиной о стену. — Хорошо, — тихо отвечает Арсений. На его лице смятение — никогда ещё от его магии не было таких последствий. Мужчина молча поднимает с пола мужа и несёт в спальню, омега ластится, как котёнок, к его прохладной коже, хватаясь одной рукой за шею.       Альфа укладывает омегу на прохладную постель, накрывает одеялом и уходит. Антон прикрывает глаза. Во рту чувствуется мерзкий привкус горечи, горло дерёт, а живот болит от сильных спазмов. Блондин сворачивается в клубок, подтягивая ноги к груди и обхватывая их руками. Тяжёлые веки опускаются, и Попов¹ проваливается в спасительный сон.       Арсений возвращается примерно через час. В руках у него стакан с травяным отваром, который он ставит на прикроватную тумбу, и садится рядом с омегой на край кровати. Попов долго наблюдает за своим мужем, убирает взмокшую прядь чёлки с лица набок. Смотрит, как подрагивают его ресницы, а дыхание учащается. Он кладёт руку на его грудь, где в бешеном ритме бьётся сердце. — Антон, — тихо зовёт он омегу, но тот не откликается. — Антон… Тош, — впервые так ласково он обращается к мужу. От такого его вида в сердце щемит давно забытое чувство, но он прогоняет его вместе с нахлынувшими воспоминаниями. — Антон, — уже чуть громче говорит мужчина, и тот разлепляет глаза. — М? — мычит парень, потому что во рту пересохло, а веки не хотят открываться. — Тебе нужно принять лекарство, — почти ласково говорит брюнет и помогает мужу привстать. — Это сделано без твоей магии? — уточняет парень, когда стакан с тёплой жидкостью оказывается около его губ. — Да, — с полной серьёзностью отвечает альфа. — Только травы и больше ничего, тебе нужно это выпить, и завтра ты уже поправишься. — Хорошо, — отвечает парень и накрывает своей ладонью руку Арсения, чтобы было удобно пить.       На вкус не так отвратительно, как на запах: лёгкий мятный привкус убирает горечь во рту, приятно обволакивая стенки горла. Когда содержимое стакана заканчивается, альфа ставит его на тумбочку и собирается уходить, но Антон хватает его за руку. — Ты останешься со мной? — интересуется парень. — Если ты хочешь, то могу, — Антон молча двигается, освобождая место рядом с собой. Арсений всё понимает без слов и ложится, накрывая омегу одеялом. — Не так сильно, — сбрасывая с плеч тёплую ткань, говорит муж и устраивается на груди голубоглазого. — Не мог бы ты…— осекается парень и замолкает, закрывая глаза. — Что ты хочешь? — мягкой полувопросительной интонацией спрашивает Попов, обнимая одной рукой за талию, а вторую располагает на спине мужа и целует его в висок. — Не мог бы ты положить свою руку мне на лоб? — интересуется и чуть сквозь сон говорит парень. — Конечно, — альфа укладывает руку на вспотевший лоб омеги и приглаживает его, успокаивая своими движениями. — Они…у тебя…такие…холодные, — говорит Антон, делая большие паузы между словами, сквозь сон. Разум его мутнеет, и он проваливается в спасительную тьму, но перед этим говорит слова, которые вдребезги разбивают душу альфы, — как и твоё сердце.