***
Встреча с другом, с названным братом, всегда приносила удовольствие Арсению. Но когда Дима ушёл, Попов забросил свою работу. Невыносимая жара мешала думать, а пот тёк ручьём со лба. Оставив ручку на столе, брюнет вышел из кабинета и отправился на поиски мужа, на случай, если тот ещё не проснулся. Зайдя в их спальню, альфа щёлкнул пальцами, и по комнате разлетелся лёгкий ветерок, ерошивший волосы блондина, который лежал в позе эмбриона в одном нижнем белье с прикрытыми глазами. — Арс, там нельзя как-нибудь убавить жару? — умоляюще спрашивает омега, ложась на другую сторону, потому что постельное бельё под ним промокло. — Извини, милый, но нет. Нельзя часто нарушать баланс в природе, иначе хуже будет, — садясь на край кровати и убирая взмокшую чёлку со лба, произносит мужчина. — В прошлый раз, когда тебе отказали в омеге, ты об этом не думал, — фыркает Антон, но зажмуривает глаза, потому что ветер, как пёрышко, гладит и ласкает его кожу. — И поверь, я за это поплатился позже, да и молодой был, глупый, неопытный, — со смешком отвечает Арсений. — Верю, — блаженно стонет омега. — Чего-нибудь хочешь? — Да, хочу черешни, очень спелой, мягкой и мясистой, и чтобы она мокрая была. — А последний пункт обязателен? — Именно. — Знаешь, ты за два месяца съел столько вишни и черешни, что у меня закрадывается впечатление, что в животе у тебя не ребёнок, а целое дерево, — веселясь, говорит Попов. — Как ты догадался? Я же не специально проглотил ту косточку, да и не помыл ещё. — Какие грязные подробности. Ладно, лежи, сейчас принесу. Вечером, думаю, можно сходить погулять, как считаешь? — Только если по саду, моя утомляемость сейчас на пределе. — Как скажешь. Мужчина возвращается через десять минут с целой тарелкой мокрой черешни, и при виде неё Попов¹ садится на постели, вытягивая руки вперёд. — Блаженство, — стонет Антон, когда очередная ягода попадает ему в рот. — Мне стоит начать ревновать? — играя бровями, уточняет альфа. — Определённо, но давай чуть позже. — Ладно, я пойду в ванну, если хочешь — присоединяйся. — Угум, — с полным ртом ягод говорит парень.***
Арсений скрывается за дверью, включает воду, настраивая на чуть тёплый режим и раздевается. Перекидывает сначала одну ногу через бортик, а затем и другую, садится и прикрывает глаза. Прохладная вода приятно холодит кожу, и мурашки бегут по всему телу. Голубоглазый задерживает дыхание и опускается на дно, глядя на размытый водой потолок. Большие пузырьки «бьют» её поверхность, создавая рябь. Воздух в лёгких заканчивается, и мужчина выныривает обратно. Он слышит, как в дверь стучат, а из-за неё появляется смущённый омега. — Можно к тебе? — Конечно, — и пока парень проскальзывает внутрь, снимает с себя оставшуюся одежду, альфа жадно разглядывает его, впитывая в память каждый его изгиб. Начиная от тонкой, почти лебединой шеи, продолжая округлыми плечами, торчащими сосками и животиком, которого хочется коснуться. Антон залезает к мужу, прикрывая свой пах руками, и садится между разведённых ног, смущаясь и краснея от открывшейся картины. — Ой, да ладно, будто ты его не видел, — смеясь и придерживая омегу, говорит мужчина. Парень поначалу ёжится от воды, но затем расслабляется, когда муж укладывает руки ему на плечи, медленно разминая мышцы. — Ты такой напряжённый, — чуть сильнее надавливая, произносит Попов. Альфа медленно ведёт руками по ключицам к груди парня и, когда задевает торчащие соски, тот шипит. — Что такое? — В последнее время они очень болят, но папа сказал, это нормально, — объясняет молодой человек. Тогда брюнет ведёт ладони вниз по влажной коже, избегая область живота, касается бёдер, ведёт по внутренней части и обхватывает ладонью омежий член. — Арррсссс, — выдыхает Антон, и когда Арсений не встречает препятствий, начинает водить рукой под водой чуть быстрее, обнажая розовую головку. Парень заводит руку за спину и обхватывает уже вставший член альфы, водит рваными движениями и слышит, как рычит муж, выцеловывая плечи парня. Они двигают руками и стонут в унисон, захлебываясь эмоциями и чувствами друг к другу, и также вместе заканчивают, выдыхая имена друг друга. — Пойдём гулять? — уточняет альфа у разнеженного омеги, который почти сопит ему в шею. — Да, давай. Они ополаскиваются под тёплой водой, Арсений помогает омеге выбраться, укутывает его в большое махровое полотенце и несёт на руках в спальню, сажая на кровать. — Я и сам бы мог дойти, — смущается Антон. — Я знаю, но мне хочется носить тебя на руках, ты же сейчас носишь под сердцем нашего ребёнка, а я буду тебя. — Не боишься, что привыкну? — хитро интересуется светловолосый. — Мне это только в радость, — отвечает брюнет и чмокает в родинку на носу.***
Пятнадцать минут спустя они выходят в сад. Сейчас там свежо и прохладно, птички поют свои ночные песни, где-то вдалеке в высокой траве стрекочут цикады. Супруги располагаются на качелях, Арсений сидит, а Антон укладывается ему на колени. Тёплый плед укутывает его ноги, и парень прикрывает глаза от мерного голоса мужа, который решает почитать ему свои любимые сонеты Шекспира по памяти.***
Кто, злом владея, зла не причинит, Не пользуясь всей мощью этой власти, Кто двигает других, но, как гранит, Неколебим и не подвержен страсти, — Тому дарует небо благодать, Земля дары приносит дорогие. Ему дано величьем обладать, А чтить величье призваны другие. Лелеет лето лучший свой цветок, Хоть сам он по себе цветёт и вянет. Но если в нём приют нашёл порок, Любой сорняк его достойней станет. Чертополох нам слаще и милей Растленных роз, отравленных лилей…*