***
2 месяца спустя — Арсс….Арсений, — стонет парень и пытается растолкать спящего мужа. — Что случилось? — уточняет брюнет чуть охрипшим голосом после сна. — Я пить хочу. — Сейчас принесу, милый. — Чай зелёный, травяной и сок вишневый, — стонет Антон. — Всё вместе? — Нет, два разных. — Хорошо, — альфа поднимается с постели, накидывает халат и бредёт на кухню, попутно включая в доме свет, чтобы ненароком не сбить углы. На кухне ставит чайник, и пока тот греется, ищет в кладовой сок, наливает его в высокий стакан и отставляет в сторону. Ищет заварочный чайник, ополаскивает его кипятком, добавляет две ложки чая, заливает и накрывает крышечкой. Ждёт положенные пять минут, перемешивает и через небольшое алюминиевое ситечко наливает в бокал примерно на четверть, кладёт две ложки сахара, заливает кипятком и снова мешает. Создаёт на ладони маленький ветерок, который остужает чай до нормальной температуры, прихватывает стакан с соком и возвращается к мужу. — Антон, — зовёт альфа, и парень сначала медленно садится на край постели, расставляя ноги в разные стороны, потому что его живот стал уж слишком большим. Папа-омега на очередной мерке сказал, что малыш растёт быстрее, чем обычно, поэтому и роды будут раньше. — Я стоя хочу попить, ноги опять сводит ужасно, — жалуется омега. — Хорошо, — Попов ставит стакан и бокал на прикроватную тумбочку и приближается к омеге, помогая ему встать. Футболка задралась кверху, и альфа видит синяки в области живота мужа. — Откуда у тебя они? — Ты о чём? Альфа молча под руку ведёт омегу в ванну и останавливает перед большим зеркалом, задирает футболку и указывает на живот. — А…это…малыш сильно пинается, возможно поэтому и синяки появились, — опуская руки на поясницу, объясняет Антон. — Ты очень похудел, — замечает Арсений, — Николай сказал, что ты наоборот должен набирать вес, — беспокоясь, говорит мужчина. — Я знаю, но я ем то, что позволяет малыш, а в последнее время это не так много, как хотелось бы, по крайней мере в рационе всё ещё есть мясо, овощи и некоторые фрукты, а это самое основное. Сейчас малыш потребляет слишком многое от меня, и поэтому Арсений…— чуть подумав, парень продолжает, — у меня к тебе просьба. — Какая? — альфа обнимает омегу со спины, под грудью: они всё еще не рискуют с тем, чтобы брюнет мог трогать его живот. Мужчина смотрит на их отражение в зеркале и улыбается, но улыбка грустная. — Если я…если я не переживу роды, пообещай, что ты вырастишь малыша и не бросишь его. — Я… — Просто обещай. — Обещаю, — это единственное, что в данный момент Попов может пообещать своему мужу. — Мы сильные и справимся с этим. — Целует за ухом и трётся носом о щетину парня. — Я не знаю, на сколько меня хватит...с каждым днём всё сложнее и сложнее, появилась одышка, тяжесть в спине, и ноги сводит. Я понимаю, что это всё нормальные явления, но не на моём сроке. Малыш растёт слишком быстро, мой живот сейчас должен быть в половину меньше. И я думаю, что возможно ему или ей достанутся твои способности, может и не в полной мере, поэтому прошу, научи, контролируй и не дай совершать твоих ошибок, не оставляй одного. — Никогда, — шепчет брюнет и придвигается ближе, чтобы стать опорой своему мужу. — Хммм, — сквозь лёгкую боль улыбается светловолосый, — ему нравится, как ты разговариваешь. — Правда? — восторженно спрашивает голубоглазый. — Да, — Антон кладёт одну руку себе на живот, а другой берёт ладонь Попова и укладывает поверх своей. — Скажи что-нибудь ещё, — просит омега. — Что, например…— и альфа чувствует под ладонью омеги небольшие толчки. — Господи, — сдерживая слёзы, шепчет мужчина. — Малыш, ты ещё не родился, но я уже так сильно тебя люблю. Омега на это вымученно улыбается и умиляется с того, каким стал его муж. — Он знает это, — в ответ шепчет зеленоглазый, и по его щеке течёт слеза, опускаясь на ключицы. — Твой голос ему тоже нравится, — говорит Арсений. — Да-а, — в такт отвечает светловолосый, улыбается, а в следующий миг живот пронзает дикая боль, ноги подкашиваются, омега кричит, и если бы не стоящий сзади муж, он бы упал. Арсений успевает подхватить мужа, чтобы тот окончательно не осел на пол, бережно берёт на руки и относит в спальню. Омега хватается за шею альфы, как за спасательный круг, и кричит, оставляя отметки своих зубов на коже. Брюнет укладывает мужа на кровать, подкладывая под спину подушку, чтобы было удобнее лежать. — Тише, тише…маленький мой, — успокаивает он омегу, поглаживая по руке. — Я позову Николая. Голубоглазый встаёт, делает незамысловатые движения руками, отправляя огненное послание своему водителю, чтобы тот немедленно отправлялся за Шастуном. После ложится рядом, омега поворачивается на бок, и Арсений устраивается у него за спиной. Как бы он сейчас хотел забрать боль, но не может, нельзя, он боится навредить Антону и малышу. — Обними меня, — сквозь зубы просит парень, дыша очень часто. — Сейчас, — Попов наклоняется за одеялом, валявшимся позади него, накрывает им омегу и обнимает под грудью. Дыхание успокаивается и приходит в норму, сердцебиение и пульс тоже. — Ммм, — стонет омега и непроизвольно кладёт руку на ладонь альфы и опускает на низ живота. — Антон, — затаив дыхание, шепчет Арсений. — Всё…нормально. — Омега оставляет раскрытую ладонь брюнета на своём животе, и альфа с трепетом гладит его кожу поверх футболки. Арсений не может поверить, что теперь он может трогать мужа, может самостоятельно почувствовать их дитя, которое пинается. И ещё он чувствует лёгкое покалывание на кончиках пальцев, будто ёжики бегут. — Вот так, — блаженно стонет омега. — Я не уверен, но чувствую себя гораздо лучше. Ты не мог бы подать мне стакан с чаем? Попов нехотя убирает руку с живота, и Антон чувствует, как малыш начинает недовольно пинаться внутри. — Потерпи немного, сейчас папа вернётся, — шепчет он своему животу, поглаживая круговыми движениями и успокаивая ребёнка внутри. Альфа смотрит на это и удивляется, что замечает омега. — Кажется, он недоволен тем, что ты убрал свою руку, — вымученно улыбается светловолосый. Брюнет подносит кружку остывшего чая к пересохшим губам зеленоглазого, придерживая его за голову и помогая пить. — Спасибо, — осушив половину, произносит парень. — Ляжешь обратно? — Конечно, — альфа устраивается позади омеги, поудобнее оставляя свою руку на животе и аккуратно поглаживая. Он и не замечает, как от его мерных действий омега засыпает.***
— Ну что я могу сказать? — начинает говорить папа-омега, скручивая обратно мерную ленту. — Что-нибудь хорошее? — пытается пошутить омега. Он проснулся два часа назад и застал сидящего папу возле своей кровати. На улице уже начало рассвета, и солнечный свет, разбудивший Антона, пробивается в окна их спальни. — Возможно. По рассказам Арсения я понял, что у тебя были тренировочные схватки. Организм готовит тебя к будущим родам. — Прекрасно, — недовольно шепчет парень, закрывая глаза сгибом локтя. — Такова природа, мой дорогой, — сообщает седовласый, гладя сына по коленке. — Почему тогда я теперь могу его касаться? — задаёт мужчина интересующий его больше всего вопрос. — Точного ответа нет, но по твоим рассказам и по тому, что ты ощущал, когда гладил Антона, думаю, можно предположить, что малыш питается твоей энергией, тем самым поддерживая силы себе и своему папе. Это самое логичное объяснение, что я смог придумать, ведь твоя природа отличается от нашей, и с полной уверенностью я этого сказать не могу, увы. Однако, Арсений, если ты сможешь передавать им свою энергию, это будет отлично, но, пожалуйста, контролируй её, передавай только светлую часть себя, чтобы не было потом последствий…и ещё…если ты на это решишься, то отдавай небольшими порциями, неизвестно, что может произойти, если магической энергии будет слишком много. И я говорю, начиная преждевременными родами и заканчивая бог весть чем. — Хорошо, я сделаю всё, что в моих силах, — обещает альфа. — Ну а теперь к неутешительным прогнозам, — начинает Николай. — До этого будто всё было утешительно, — бурчит в локоть омега. — Я боюсь, что роды всё-таки будут раньше положенного срока, — вздыхает Николай. — Сейчас по моим подсчётам у тебя только четвёртый месяц, а симптомы больше схожи на шестой. Поэтому логичнее предположить, что они начнутся не в девять положенных месяцев, а в семь или восемь. То есть когда у тебя, Антон, будет шестой-седьмой месяц. Поэтому всё, что могу предложить, это быть готовыми, хотя я надеюсь, что потребление магии альфы замедлит его рост, и всё придёт в норму, но поживём — увидим. — Спасибо, — только и может сказать брюнет, тяжело вздыхая.