Хорошему человеку и небо помогает

Бескрайние леса Гусу проносятся под ногами сплошным размытым пятном. Бичень мчится вперед, — туда, куда указала крохотная живая кукла, сотворенная заклинанием из кленового листа. Лань Чжань, щурясь от солнца, напряженно высматривает среди ветвистых многолетних деревьев поляну и, лишь когда замечает небольшой клочок земли у горного родника, приказывает своему мечу опуститься ниже. Сердце колотится так, словно эти десять ли Лань Чжань преодолел на собственных ногах. Без единой остановки. С началом военной кампании против ордена Цишань Вэнь безопасность Восточного убежища Гусу стала одной из первостепенных. Дозорные круглосуточно патрулировали окрестности, прислушиваясь к каждому шороху, готовые в одночасье растерзать приспешников клана Вэнь. И Вэй Ин не был исключением. Лань Чжань пытался его отговорить под предлогом, что Вэй Ин нужен в поселении для проработки стратегии предстоящей войны, так как являлся в ней ключевым звеном. Вэй Ин в тот день лишь улыбнулся и сказал, что может доверить это Лань Чжаню. А сам займется охраной. Лань Чжань не нашел, что ответить. Он не хотел снова терзаться мыслями о том, что Вэй Ину все ещё нелегко находиться среди тех, кто до сих пор его боится и обходит стороной. Всему свое время. Вэй Ин всенепременно справится. Лань Чжань был уверен. Бичень зависает над лужайкой, усыпанной одуванчиками, Лань Чжань бесшумно спрыгивает на землю и озирается по сторонам. Вэй Ин должен быть где-то здесь, но среди изобилия ярких красок цветущей весны нет ничего, хоть отдаленно напоминающего тёмные одеяния. Лань Чжань не прячет Бичень в ножны, а только крепче сжимает рукоять. Если подручные клана Вэнь нашли Восточное убежище, если Вэй Ин в одиночку решил принять бой, не дождавшись подмоги… Он, несомненно, могущественный заклинатель, но даже он не всесилен. Пальцев касается что-то, Лань Чжань опускает взгляд на свою руку. Весь путь сюда он крепко сжимал оживший кленовый лист, но совершенно о нем позабыл, захваченный тревогой. А лист все еще шевелится на ладони и старательно тычет ручкой куда-то в бамбуковые заросли. Спохватиться — дело мгновенья, Лань Чжань спешит в указанном направлении, зоркими глазами выцеливая каждую ветвь, которая может хрустнуть под ногами, выдавая его присутствие. Он обступает могучий бамбук, опасливо держа меч перед собой. Сердце толкает кровь по венам, удар за ударом отдается в ушах. Мешает прислушаться, мешает уловить любой звук. Лань Чжань бегло обтирает вспотевшие ладони о подол ханьфу. А еще мимолетно думает о сигнальной ракете, которую в случае необходимости использует без промедления. Лань Чжань замирает, когда взгляд ловит среди густой зелени какое-то движение. Отточенные в боях рефлексы не позволяют совершить ни одного лишнего действия, Лань Чжань собран и напряжен, готовый ко всему. Он пригибается, обходит человека со спины, крадется без единого шороха, ступая по мягкой траве. Пока глаза кое-как не различают в приземистой зелени тёмное ханьфу. Вэй Ин сидит, сгорбившись, склонив голову. Словно толкни его пальцем, он рухнет без сознания. Всё меркнет вокруг. Страх — чудовищный, парализующий — сковывает до кончиков пальцев. Лань Чжань оглядывается по сторонам, но не видит ничего подозрительного. На периферии сознания думает, не западня ли это, но ноги сами тащат его вперёд. — Вэй Ин… — зовет он одними губами, бросается к нему. Да так и застывает с раскрытым ртом, когда Вэй Ин оборачивается, строго приложив палец к губам. — Не шуми, Лань Чжань, — тихо велит он. — Напугаешь. Все застывает в груди, словно безжизненный холодный камень образовался там из сгустка эмоций. Этот сгусток давит изнутри почти физически, чтобы спустя бесконечные секунды исчезнуть, оставив пустоту, — словно былая тревога вымыла тело изнутри, как корягу на речном дне. Даже руки потяжелели. — Ты бы обо мне так беспокоился, — отвечает Лань Чжань с тенью укора. Глубоко вдыхает-выдыхает и лишь теперь сквозь грохот взволнованного сердца начинает различать другие звуки. Где-то неподалеку игриво журчит ручей. Над головой щебечут птицы. Шелестит листва. А в руках Вэй Ина — кролик. Черный маленький кролик с белыми носочками на лапах и белым ухом, сидит и жует кусочек яблока. Кролик смотрит на Лань Чжаня ясными серыми глазами — точь-в-точь такими, как были когда-то у Вэй Ина, — и Вэй Ин гладит его по спинке, нашептывая «всё хорошо, это наш друг». Кролик облизывается и вновь звонко хрумкает сочной мякотью. — Вэй Ин… — вздыхает Лань Чжань. Он убирает Бичень в ножны, присаживается рядом. Кукла из кленового листа прыгает на ногу Вэй Ину, с интересом разглядывая кролика. Затем забирается по одежде, чтобы почесать его за ухом. — Я увидел его страх, — поясняет Вэй Ин, поворачивая дольку яблока так, чтобы кролику было удобнее кушать. — У этого малыша перебита задняя лапа. От лисицы, наверное, смог удрать. — Каким образом, интересно, — Лань Чжань медлит пару секунд, но всё же решает коснуться пушистой шерстки. — Когда на кону жизнь, ты можешь совершить невозможное, — улыбается Вэй Ин зверьку. — Дай, пожалуйста, лечебные травы. Вэй Ин приподнимает кролика и большим пальцем успокаивающе гладит его по мордочке, пока Лань Чжань со всей осторожностью обрабатывает рану. Кролик дрожит, но не вырывается. Доверяет. Доверяет Вэй Ину. — Трав недостаточно, чтобы залечить такую рану, — сообщает Лань Чжань, завязывая и убирая мешочек. — Знаю… Конечно, знает. Вэй Ин облизывает губы и смотрит на Лань Чжаня, словно ждет ответа на незаданный вопрос. Ждет, потому что теперь их судьбы сплетены в одну, и принимать решения тоже нужно вместе. Пусть даже такие незначительные. Вэй Ин всегда помогал нуждающимся и уж раненого беспомощного кролика оставить на произвол судьбы был просто не способен. У него слишком большое сердце. Было и есть. — Возьмем его с собой, — предлагает Лань Чжань. — Тогда ты сможешь о нем позаботиться. Вэй Ин улыбается — радостно, лучезарно. Дождался ответа, который хотел услышать. Одной такой улыбки достаточно, чтобы мир стал чуть лучше. По крайней мере, мир Лань Чжаня. Вэй Ин аккуратно поднимается, прижимая кролика к груди. Поправляет флейту за поясом, распускает у ног темную энергию. Лань Чжань хочет предложить понести кролика самому, но молчит. — Прости, — говорит Вэй Ин вдруг. — Не хотел, чтобы ты волновался. Просто я где-то обронил свой мешочек с травами, поэтому был вынужден позвать тебя. — Всё в порядке, — заверяет Лань Чжань. Не сразу вспоминает — не привык до конца — что Вэй Ин видит гораздо больше. Смутно думает, каким он увидел его собственный страх, когда Лань Чжань только прибыл на его зов, но решает отложить этот вопрос на потом. А еще вспоминает, что быть честным, открыть свою душу близкому человеку не так уж страшно, когда знаешь, что тебя поймут и поддержат. Потому Лань Чжань добавляет: — Уже всё в порядке. Потому что уже не страшно. Лезвие поёт в ножнах, когда Лань Чжань вынимает Бичень. — Так будет быстрее, — говорит он, и Вэй Ин не сопротивляется. Находит тёмной энергией меч, садится на него. Лань Чжань встает позади. Придерживает Вэй Ина за плечо и приказывает мечу воспарить к синему небу. Горный родник сверкает в солнечных лучах. Мягкое дуновение ветра приносит едва различимое, благодарное «спасибо, что ты есть».