Мой воображаемый Бог

В Раю Дину тоже снились кошмары. — Я не понимаю, — тихо сказал он, выныривая из своей постели. — разве это вообще имеет смысл? Джек сидел напротив него, беспокойно осматривая Дина. — Ты кричал во сне, — констатировал он факт, подперев подбородок рукой. — я хотел тебя разбудить, но ты уже сам проснулся. Дин потёр глаз, заглядываясь на солнечные лучи, пробивающиеся через плотную занавеску. Это была его детская в их семейном доме, который он уже не надеялся увидеть, но чем больше времени Дин здесь проводил, тем сильнее хотелось снова вернуться в бункер. Их дом изменился. Мама с папой прожили в Раю без малого пятнадцать земных лет, в то время, как Дин разменял здесь всего-то вторую неделю. Пройдя весь тот трудный земной путь, мама с папой изменились. Поменялся и их образ жизни, интерьер дома, теперь здесь преобладали более тёмные тона, видимо, отражающие их настроение. Комната Дина не изменилась вовсе, только пару деталей добавил он сам: демоническую ловушку, соль, оружие, хотя всё это теряло смысл, но Дин привык, что безопасность создаёт он сам, а не кто-то извне. Сэму было ещё сложнее, он не помнил своей детской. Всё, что изменилось там — это колыбелька, превратившаяся в большую кровать. Но знакомый интерьер не помогал Дину спать так же сладко, как в детстве. Земная жизнь была позади, а смерть принесла с собой новые сюжеты для кошмаров. — Почему я вижу плохие сны, разве здесь, в Раю, не должно быть всё, как я хочу? — спросил Дин Джека, окончательно проснувшись, — Только Сэму ни слова про кошмары! — поспешно добавил он. — Твоя физическая оболочка давно обратилась в прах. Дин скривился, вспоминая, как стоял у костра. Способность Джека преподнести информацию вот так… своеобразно, не всегда ему нравилась. Своего горящего тела Дин, конечно, не видел. Он был озабочен тем, что видит своего брата в последний раз, так он думал тогда, надежды на воссоединение в Раю не было. Но даже призракам бывает больно, это он ощутил на своем опыте. — Спасибо, но я и сам знаю, что меня поджарили на шампуре. Ты мне лучше скажи, почему этот твой Рай, так сильно похож на мой личный ад? — Что тебе снилось, Дин? — нахмурился Джек, приблизившись к нему. Дин прикрыл глаза. Боль, кровь, смерть. Но не его, а Сэма. Раз за разом, он видел, как Сэм умирает у него на руках. Как в самый первый раз, когда Желтоглазый решил поиграть в «голодные игры», превратив кучку детей в «трибутов». Дин тогда продал душу, а Сэм выжил, но в его снах Сэм только умирал, без шанса на спасение. Снова и снова. Эти сны можно было бы счесть за земные воспоминания, но разве?.. — Ничего необычного. Вампиры, которые ушатали меня. Сэм спросил, где это райское умиротворение, а мне даже и сказать нечего было, потому что… я его не чувствую? Джек явно был озадачен его вопросом, но ответил не сразу. Он пересел на кровать к Дину, сцепив руки в замок. Дин уже знал, если Джек делает так, то дело дрянь, такова уж была его защитная реакция. — Ну… насколько мне известно, когда души находились под управлением ангелов, они были в покое. Не могли покидать свои комнаты, а если покидали, то душа вспоминала всё то, что происходило с ней на земле. Бобби проходил через это, когда вы попросили у него помощи. Душа, когда находится вне тела, подвергается внешним факторам стократно. Если ее не поместить, скажем, в «убежище» иллюзий, то начнётся хаос среди всех душ. Именно поэтому им было запрещено покидать комнаты, где для них были созданы все условия, а нарушение этого запрета каралось наказанием. Так Бобби провёл несколько месяцев в небесной тюрьме. Дин встрепенулся, вспоминая о том, что Кас не видел различия между камерами земными и небесными. — Значит, тело — это своеобразный «дом» для души? — Именно. — И если тело умирает? — Душа начинает испытывать все чувства и эмоции… сильнее, чем прежде. — Значит?.. — Значит, твои кошмары — отражение твоих страхов. Что ты чувствовал, когда встретил Сэма здесь, в Раю? Дин опустил глаза. Наверное, нужно было чувствовать радость и непомерное счастье, когда понимаешь, что теперь у тебя целая вечная жизнь с близкими людьми. — Кажется, я вспомнил, как Сэм умирал у меня на руках. Ну, тогда, в самый первый раз. — Было так же больно? — Ага. Я ведь знал, что если он здесь, то умер. Но самое гадкое, что я не знал как. Для меня ведь прошло так мало времени. «А пока умирают охотники.» — припомнил Дин слова, сказанные Джеку пару дней назад. Не своя смерть опечалила его, а страх за тех, кто остался там, на земле. Не всем достанется путёвка на небеса, а что творится в Аду, Дин помнил хорошо. — Твоя обнажённая душа вернула воспоминания о смерти брата. Ты… Дин всё понял еще до того, как Джек закончил предложение. Костяшки его пальцев побелели, а выражение лица стало болезненно-отстранённым. Дин сжал край одеяла, глядя на свои собственные руки. Однажды Сэм рассказывал, как попал во временную петлю, как проживал самые разные смерти Дина, как потом долго ненавидел вторники. — Я снёс стены между душами, но пока ещё работаю над тем, чтобы защитить их. — От кого? — с опаской спросил Дин. Он был готов к монстрам, призракам, ко всякого рода демонам, но, если Джек подтвердит его опасения, то бороться придётся с теми, кого он больше всего боится потерять. — От них самих. Джек не стал больше ничего объяснять. Он подскочил с кровати так, что Дин вздрогнул от неожиданности и тоже рефлекторно подскочил, выуживая из-под подушки нож. Но ничего сверхъестественного не случилось, в комнату всего лишь вошёл Сэм. Дин бросил на Джека взгляд, которым безмолвно просил не рассказывать брату об их разговоре. Придет время, и Дин сам расскажет, но пока незачем беспокоить его ещё больше. Этого не требовалось. Джек застыл, словно сурок, ожидающий опасности, когда Сэм, чуть приподняв руки, переступил порог комнаты. — Не сбегай, Джек, — попросил он. — нам нужно поговорить. Дин понял, что сейчас станет свидетелем перемирия или, наоборот, они окончательно поругаются. А учитывая силы Джека и отцовский инстинкт Сэма, дело может принять катастрофические обороты. — Если ты меня снова будешь просить исчезнуть из вашей жизни, — Джек сделал акцент на слове «вашей» и посмотрел на Дина. — то не нужно.  — У меня не было другого выбора. Я хотел защитить сына, и ты знаешь это. Дать Дину возможность общаться с Богом равносильно бросить его в пекло жестокого мира монстров, который бы… убил его. — И ты решил бросить меня. Больно было смотреть на брата. Дин задумался, а что в действительности было после его смерти? Они мало говорили об этом: обычно Сэм дежурно отвечал, что ничего не рассказывал сыну, что открыл свою автомастерскую, женился на девушке, которая тоже ничего о его прошлой жизни не знала. Но так ли это было на самом деле? Братья всегда хранили секреты, чтобы защитить друг друга от нежелательных последствий. Но Джек и Сэм всегда были близки. Умирая, Дин верил, что они позаботятся друг о друге, но, кажется, этого не случилось. Более того, Джек похоже был обижен тем, что Сэм отказался от него в пользу своего кровного сына. Его можно было понять, но понять можно было и Сэма. — Ты хотел его защитить, а добился этим чего? Что мальчик остался сиротой? Дин видел такого Джека, только когда тот хотел защитить своих близких. Его страх перед старшим внезапно исчезал, словно по щелчку пальцев, он уверенно шёл по пути сопротивления. Никто не должен был вредить его семье, никто. Даже если кто-то из этой самой семьи попытается навредить, Джек будет её защищать. Когда-то Сэм вступался за него также, а теперь они расходились во мнениях и боролись между собой. — Я добился того, что у него была нормальная жизнь, — отчеканил Сэм, выступая вперед. — он её получил. — Ключевое слово — «была», — Джек тоже подошел ближе. — а теперь он остался совсем один. Ни друзей, ни семьи, ни желания учиться в этом твоём «нормальном» колледже. — Ты мне говоришь это сейчас, чтобы я почувствовал вину? Я её чувствую! — Я говорю это, потому что ты уверен, что поступал правильно! — Разве это не так? Он вырос, не думая о том, какое сегодня оружие спрятать под подушкой, вот это правильно! — Заткнитесь! Вы оба! — Дин встал между ними, скрестив руки на груди, показывая всем своим видом, что больше не потерпит семейного скандала. — Один идиот решил поиграть в Бога, другой идиот и есть Бог. А в итоге страдает ребёнок! Сэм, ты разве не помнишь, чем всё закончилось, когда отец не дал тебе право выбора? — наверное, это было жестко, но Дин не собирался сейчас жалеть Сэма. Тот должен был понять свою ошибку и исправить её. Как? Это уже другой разговор, и они обязательно втроём всё обсудят. — Конечно, — кивнул брат, чуть успокаиваясь. — я стал охотником. Дин закатил глаза. — Нет, Сэм, ты возненавидел его. А теперь представь, что будет, если твой сын узнает правду. Он там один на земле, в доме с кучей твоего барахла, с машиной, наполненной всяким разным оружием, и с Джеком, который будет в любом случае оберегать его, хочешь ты того или нет. Такие уж мы, Винчестеры, — своих не бросаем. Сэм хотел было что-то сказать, но Джек, глаза которого на миг стали янтарными, привлёк их внимание. Всякий раз, когда такое происходило, Дин понимал: случилось что-то нехорошее, но сейчас Джек исчез прежде, чем они успели его о чём-то расспросить. Джек исчез, а Сэм с ужасом посмотрел на Дина. — Что я наделал? Уже вечером Дин вышел на крыльцо. Дождь не прекращался уже два часа, но Сэму, похоже, было всё равно. Брат сидел на скамье, грустный и очень несчастный. «Чувства обостряются стократно.» — так сказал Джек. И если Дину было так плохо, то какого Сэму? — Это должно поднять тебе настроение. — сказал он, протягивая брату бутылку холодного пива. — Серьёзно? Под дождём? — Ну, в Раю мы точно не умрём от пневмонии. — Пиво, полнолуние, дождь. Что вообще может быть романтичнее? — усмехнулся Сэм, двигаясь, чтобы Дин мог присесть рядом. — И два мертвых брата. Ты ощущаешь это? Что ты умер? Сэм задумался, а когда заговорил, то Дин пожалел о заданном вопросе: он не мог точно сказать, в какой момент слёзы Сэма смешались с дождем, но свои собственные слезы сдерживал с трудом — не хватало Сэму ещё и за него переживать. — Нет, просто я скучаю. Скучаю по Дину, скучаю по времени, когда мы были с тобой живы. Я понимаю, что Дин… что он тоже появится здесь рано или поздно, но это будет означать, что он умер. А смерть ребёнка — это определённо не то, чего желает отец, Дин. Но что, если он узнает о сверхъестественном? Что, если Джек не сможет его уберечь? Что если однажды он продаст душу, если демоны его обманут? Ад не место для него. Я боюсь, что, пытаясь уберечь сына, я обрёк его на страдания. Так говорит Джек, и он прав. И Джек… я подвёл и его. Дин обнял Сэма. «Прекрати, прекрати думать, что ты подвёл всех.» — хотелось ему закричать, но объятия выразили это лучше всяких слов. Сэм доверял брату, и теперь он не был обязан нести эту ношу один. Они всегда решали проблемы вместе, и на этот раз будут так же. — Я так скучал по тебе, Дин. — Мы разгребём это всё. Помнишь, как мы остановили апокалипсис? Как втроём грохнули Бога? Что нам смотаться на землю и позаботиться о твоём сынишке? Сэм, винить себя можно сколько угодно, но хоть раз от этого был толк? Никогда. Вина только усугубляет ситуацию, а им нужно было решать реальные проблемы. — Я скучал по тебе, Сэм. Дождь не прекращался — Бобби когда-то сказал, что Рай даёт тебе то, что ты хочешь. И братья хотели, чтобы никто не увидел их слез. *** Сломанная рука. Кажется, врачи ещё говорили о травме головы и ушибе бедра. Боль, что пару часов назад была нестерпимой, теперь исчезла совсем, сменившись лишь покалыванием в разных частях тела. Рентген был в руках парня, он и сам заканчивал медицинский, но сейчас не мог найти объяснение, как его кости за пару часов срослись. — Я точно помню, что за мной ехала машина. Я не самоубийца, чтобы гнать на такой скорости, просто потому что хочется. — в который раз заявил Дин полиции. Их лица сменялись, но ни один не верил ему. Камеры дорожного наблюдения показывали, лишь как Импала резко набирает скорость на повороте, а после — теряет управление. Дин смотрел на то, как машину занесло, как она слетела в кювет и врезалась в дерево. Он отключился, кажется, на моменте, когда не смог выровнять Импалу. Очнулся уже здесь — в больнице, под яркой лампой, в полной уверенности, что умрёт от потери крови или болевого шока. Белый свет ламп вскоре сменился золотым светом неизвестного происхождения. Он закрыл глаза, а когда открыл, уже ничего не болело. Чувство безопасности, однако, не появилось. Его преследовали, а когда Дин свернул с дороги, перестали, словно… словно они потеряли его след. Разрешения отправиться домой Дин спрашивать не стал, он не понимал, как объяснить врачам, что пару часов назад у него были переломаны кости, а сейчас — ни синяка. Разве что коллективный бред. У Джека была особая способность появляться в тот самый момент, когда Дину было необходимо с кем-то поговорить. Он заметил его неподалеку от дороги, что вела к больнице. Парень просто стоял и смотрел в окно палаты, где по идее все ещё должен был лежать Дин. И вид у Джека был такой, будто он лично преследовал Дина и устроил аварию: виноватый, опечаленный и болезненно-грустный. Дин бросился в его сторону. — Джек! Джек не удивился его появлению, но на его лице тут же появилось облегчение. — Ты в порядке? Я сразу приехал, как узнал об аварии. — От кого ты узнал? — Из новостей. Что-нибудь болит? — он принялся осматривать Дина на предмет травм, а, когда Дин сказал, что у него даже синяка не осталось, Джек не удивился совсем. — Это хорошо. Пойдём, мы заберём твою машину и поедем домой. — У меня был перелом и черепно-мозговая травма. Я не идиот, и я видел снимки. — процедил Дин, не двигаясь с места. — Иногда в состоянии шока может почудиться всякое. Идём отсюда, Дин. Дин вырвался, едва Джек взял его за локоть, чтобы увести подальше от больницы. — Папа такое тоже говорил, точь-в-точь эти же слова. Когда я маленьким был. Когда он был маленьким и упал с велосипеда или когда полез на дерево, разодрал себе руку, была такая адская боль, столько крови, а потом — забвение, и никаких следов. Папа говорил, что привидеться может всякое, но это вовсе не значит, что было на самом деле. Дин взорвался. — Полиция говорит, что не было никакого преследования, а я видел, что машина гналась за мной и я… — Пойдём отсюда! Джек разозлился тоже, что только подтверждало теорию Дина о том, что парень знает больше, чем говорит. На этот раз Дин послушался его, они перешли улицу, сели в машину Джека и направились туда, где предположительно находилась Импала. — Не думаю, что от неё что-то вообще осталось. — проворчал Дин, глядя в окно. — Твой дядя восстанавливал её и после худших аварий. Она будет в порядке. А что до твоих видений… — Это были не видения, это было по-настоящему. — Что ты еще помнишь? — спросил Джек. — до того, как очнулся? — Много золотого света. Может, папа был неправ, и ангелы существуют? — Тебе бы хотелось этого? — совсем тихо спросил Джек, выруливая на дорогу, — чтобы ангелы существовали? — Мне бы хотелось верить, что кто-то ещё заботится обо мне. Ты веришь в жизнь после смерти? Рай, ангелы, ад? Наверное, легче жить с верой, чем без неё? Джек остановил машину, но продолжал сжимать руль так сильно, что костяшки его пальцев побелели. Джек обернулся на Дина и с мольбой в голосе попросил никогда не задавать ему таких вопросов. — Никогда, Дин. Пожалуйста.