Мой воображаемый Бог

«Я хочу съездить туда, Джек.» Нефилим валялся на диване, кидая в рот зерна покорна. — Думаешь, если заработаешь несварение, то проблема решится? — спросила мама, кинув на диван рядом с Джеком его стираный свитер. Парень перевел на него взгляд, но быстро потерял интерес, снова вернувшись к попкорну. Вот бы проваляться так весь день и не решать никаких проблем. — Я же ангел, — напомнил он, сунув в рот целую горсть, — и Бог еще. — А еще наполовину человек. И поверь, Божья благодать не спасет тебя, если переешь этой дряни. Джек нахмурился. — Не лишай меня последней радости в жизни, мама. — Тебе нужно меньше общаться с Дином, — проворчала Келли, отбирая у Джека стакан. — Он мой отец. Один из. С родителей нужно брать пример… — У тебя их три. И как минимум двое из них имеют мозг, — Келли, конечно, любила Дина, но предпочитала, чтобы Джек брал пример с Каса или Сэма. — Иди и поешь нормально. Я приготовила рагу. Сама! Джек недоверчиво покосился на Келли, затем на ведерко с попкорном у нее в руке, оценивая риски. Мама, конечно, старалась, но Джек не забывал, что она только учится быть мамой. И готовить тоже только учится. — Ладно, я потом, — сказал он. — Мне нужно подумать, как запереть Дина дома и не выпускать. — Без причинения физического вреда? — верно подметила Келли. — Желательно. Охотники еще несколько дней будут тусоваться на шоссе. Пока не поймут какого черта там происходит. Джек поднялся с дивана, стряхивая с себя крошки вредной еды. Он натянул через голову теплый свитер и подошел к окну, выглядывая на улицу. Пасмурный день сегодня выдался. Раньше он мог контролировать погоду, когда души еще были слабыми. Но сейчас каждая душа невольно подстраивала погоду под себя. А поскольку Рай теперь был един для всех, это создавало некоторые проблемы. Джек задернул штору, откладывая очередную проблему «на потом». — Совру что-нибудь, — парень поднял глаза на Келли, а она, напротив, не хотела смотреть на него. — Ты недовольна мной? — сделал он вывод. — Я недовольна всеобщим враньем, Джек, — честно ответила Келли. — Как бы ты отнесся к тому, что тебе все врут? — Сначала мне было бы больно. А потом я бы простил. И он прощал. Ему врали, было больно, он прощал. Джек только родился, а его жизнь уже была построена на вранье. «Ты будешь злом...», «Ты будешь творить добро...», «Мы — семья.», «Мы любим тебя.», «Я твой отец». Раньше Джеку казалось, что люди не лгут и все они говорят искренне, но потом… потом он понял, что все они только и делают, что скрывают правду: от него, от близких — чтобы защитить или обидеть. А потом правда вскрывалась, и Джек прощал, потому что он всегда хотел лишь одного: чтобы его любили. Мама взяла его за руку и прижала к своей теплой щеке. Джек расслабился, прикрыв глаза. Для этого огромного мира он являлся центром, Богом. Но для него этим центром являлась мама. — Позволить Дину узнать правду? — тихо спросил он, втайне надеясь, что мама скажет «да» и таким образом он сможет заручиться ее поддержкой. — Не препятствовать. Помнишь, что я сказала тебе, когда ты родился, Джек? Джек снова повернулся к окну. Там уже во всю хлестал дождь — подстать настроению парня. Мама всегда говорит «когда ты родился» и никогда не говорит «когда я умерла». Но Джек не забывал. Перед глазами до сих пор мелькало видеообращение мамы, где она произносит слова, ставшие опорой Джеку... его девизом: — Мы сами выбираем, кем нам быть, — произнес он. — А иначе, чем мы лучше Богов, пишущих свои книжки?

***

— Какого черта? Ты смотри, куда едешь! Дин сидел точно пришибленный, не осмеливаясь открыть глаза. — Бедная Детка, — простонал рядом Джек, поглаживая спинку сидения. — Сколько еще испытаний тебе уготовано? — Ты мог бы сказать, что здесь стоит чья-то тачка! — взорвался Дин, открыв один глаз. Джек только плечами пожал, давая понять, что он вообще себя виноватым не считает. Хозяин машины, в которую Дин врезался, уже направлялся к ним, поспешно пряча тот самый странный прибор, на который загляделся парень, из-за чего собственно вся эта заварушка и случилась. Но он остановился. — Не поздно еще свалить отсюда? — поинтересовался Дин, пытаясь оценить масштабы ущерба. Ничего страшного не произошло, разве что царапины на обеих машинах, ну послушает отборных матов, и что с того? Да и хозяин был чуть постарше него самого. И пока Дин мысленно рассуждал о том, какое наказание его ждет, Джек начал заметно нервничать. Дин посмотрел на хозяина машины, который смотрел на него в ответ, но только с очень странным выражением лица, будто он не мог поверить, что… — Я не специально врезался в твою… — начал было оправдываться Дин, но парень перебил его, протягивая для рукопожатия ладонь. — Я Элвис. Дин не знал: радоваться ему или лучше насторожиться такому внезапному проявлению снисходительности. — Дин Винчестер, — представился в ответ он и всё же пожал руку. Элвис заглянул в машину, уставившись на Джека. Тот поднял руку в своей особой приветственной манере, а затем чуть сполз на сидении, словно старался уменьшиться в размерах и не привлекать внимание. Это выглядело странно. Но мило… Дин помотал головой, пряча улыбку. — Я не сильно помял твою машину? — спросил Дин, выбираясь из Импалы. — Я возмещу ущерб… Элвис махнул рукой, давая понять, что конфликт исчерпан. — Порядок. А чего вы оба так поздно забыли здесь? Небось на призраков поглазеть пришли? Дин резко обернулся на Джека, который всё еще сидел в машине, но после упоминания призраков издал какой-то приглушенный стон. — Каких еще призраков? — насторожился Дин. — Шутка, — подмигнул Элвис, — так местные говорят. Верят во всяких. — А ты что? Тоже веришь? Элвис покосился в сторону Импалы, Дин не отставал и тоже посмотрел на машину. Ничего необычного: она стояла на обочине, никаким призраком не была одержима. Разве что Джек совсем ушел в тень и больше не издавал ни звука, Дин даже засомневался, что он дышит. — Нет, конечно. Я электрик. Проверял… — он поднял взгляд на линии электропроводов и Дин потерял к этому парню всякий интерес. — Но вижу, что всё в порядке. До встречи, Дин. Будь осторожнее на дорогах. — Элвис побрел к своей машине, остановившись на полпути. Он обернулся, глядя на лобовое стекло Импалы, а точнее, прямо на Джека. — Вы знакомы? — поинтересовался Дин, которому показалось, что Элвис ему кивнул. Джек замялся, натягивая на голову капюшон, но стоило Элвису скрыться в своей машине и парень расслабился. — Я часто вызываю электриков, — заявил он. — А что? Нельзя? Дину хотелось покрутить пальцем у виска, но он сдержался и включил фонарик. Место аварии ничем не отличалось от остальной дороги. Если он и ожидал увидеть здесь что-то особенное, его ожидало разочарование. Дин прошелся вдоль обочины, разглядывая мелкие камушки. Ничего. — Теперь мы можем ехать? — спросил Джек, который тоже вышел из Импалы и теперь нервно крутился возле нее. — На телефоне отца я нашел странное видео. — Дин посветил фонариком в лицо Джека, и на мгновение ему показалось, что глаза парня светятся золотым светом. Было ли это разыгравшимся воображением или Джек носил линзы, но Дин словно завороженный смотрел на него, не в силах отвести взгляда. Это было ему знакомо. Он точно уже видел такое. «У моего друга глаза золотые. Он волшебник и носит с собой звезды!» «Он носит звезды?» «Самые настоящие звезды!» Дин слышал собственный детский голос: эти слова он выудил из воспоминаний детства. Кто-то упорно пытался отнять их у Дина. И этому «кому-то» удалось, потому что парень не понимал теперь, где реальные воспоминания, а где подмена. Он выключил фонарик. — Какое видео, Дин? Дин очнулся. — Что? — переспросил он, стараясь унять дрожь в руках. — Какое видео ты нашел? Дин смотрел на Джека пораженный собственными догадками, которые он боялся озвучить. Ему было страшно: вдруг они окажутся правдой? Но еще страшнее, если он уже готов выдавать желаемое за действительное и тогда сомнений нет — он сходит с ума. — Забудь. Я еду домой. Смотри, Сэм. Ты в очередной раз теряешь своего брата. Совсем как в том сарае, помнишь? Так нелепо, так быстро. Так жестоко. Не смог защитить его ты, а ведь именно тебе Дин доверился, поворачиваясь спиной к тому штырю. Какой же ты охотник, если не смог спасти единственного человека, который тебе верил? Думаешь, здесь в Раю будет спасение от твоей совести? Бойся, Сэм. Бойся за него всегда... и тогда, может быть, тебе удастся искупить свою вину. Сэм услышал нечеловеческий крик сквозь сон и, пока Дин не растормошил его, мужчина не понял, что кричит он сам. Сэм открыл глаза, в руках сжимая края одеяла, словно оно было спасательным кругом из мира кошмаров. Перед ним стоял перепуганный брат, который, по-видимому, осматривал его на предмет ранений. Но ранена здесь могла быть только душа. Да они все, абсолютно все в этом чертовом Раю были ранеными душами. Всё это вранье - про «найти покой»... Покоя никогда не будет, если помнишь, как подвел близких людей. — Сэмми? «Сэмми» Сэм зажмурился и снова распахнул глаза. Дин никуда не делся, замызганный номер мотеля с двумя односпалками тоже на месте. Брат сказал, что атмосфера прошедших дней поможет им обоим, но он был не прав. Только чтобы не тревожить Дина, Сэм согласился с ним. — Я в порядке, — соврал парень, падая обратно на подушку. — Просто сон приснился плохой. — Как в старые добрые. — Дин не ушел в свою кровать. Взял оттуда подушку, бросил ее в ноги Сэма и завалился туда. — Помнишь, когда тебе было девять, я пошел на свою первую охоту?* Сэм не мог этого не помнить. В свой тринадцатый день рождения Дин отправился охотиться на призрака, а Сэм уснул за праздничным столом, дожидаясь своего брата. Живого брата. — Да, я был уверен, что ты мертв — так долго тебя не было. Сэм сглотнул, вспоминая тот ужас. Когда ты ребенок, то всё представляется в таких ужасных красках. Сэм много раз переживал всевозможные смерти брата, его сошествие в Ад и Чистилище, его окончательную смерть. Но тогда, когда он был еще ребенком и думал, что Дин умер… все-таки правильно говорят: дайте ребенку пофантазировать, и он создаст новые миры. В тот вечер Сэм создал себе мир без брата. Мир, в котором он бы не хотел жить. Но ему пришлось. — Ну… я вообще-то хотел вспомнить, как мы с тобой загадывали желания, а ты сразу о плохом. Когда ты стал таким пессимистом? Сэм закусил губу, чтобы не выдать Дину всю подноготную. Всё то, что накопилось у него в душе… накопилось? Правильнее было бы сказать: то, из чего теперь состоял Сэм. Из вины, тревоги и сомнений. — Мы пообещали друг другу верить в нас. «Если волшебства не существует, во что тогда верить?» «В нас, Сэмми. В тебя и меня.» Это воспоминание заставило Сэма улыбнутся. Он смотрел на потолок, усыпанный трещинами, и думал о том, сколько времени прошло с того дня. Они успели несколько раз умереть, воскреснуть, побывать в самых разных мирах, убить столько нечисти, сколько могли… и еще немного. — Верно, — сказал Дин. — Мы несколько раз остановили апокалипсис на земле. Чего нам стоит остановить его и в Раю? Сэм перевел взгляд с потолка на брата. Глаза уже давно привыкли к темноте, и теперь он видел улыбку Дина. Сэм не сомневался, что ему тоже очень больно. Его тоже терзают сомнения и, может быть, даже больше, чем Сэма. Но сейчас он был той соломинкой в их союзе, за которую можно было ухватиться. — Может, апокалипсис — это мы? — вслух подумал Сэм. Сказал и сам в это поверил. — Может, мы и есть те, кто несет в миры разрушение? — Возможно. — Дин не стал отрицать. — Тогда почему нас приняли в Рай? — По блату?.. Наш сын — Бог. — Аргумент. Дин, кажется, задремал, поскольку Сэм услышал его тихое сопение. Это побудило и его устроиться на кровати поудобнее. С огромным братом рядом это было сложно, но Сэм справился. Первые полгода после смерти мамы, маленький Дин практически не выползал из колыбели брата. Сам Сэм этого не помнил, так было написано в дневнике отца, а Дин никогда не говорил об этом. На тот момент Дин нуждался в том, чтобы охранять своего брата и таким образом чувствовать себя лучше. Годы спустя браться Винчестеры выросли, но привычка охранять друг друга осталась. И теперь, устроившись на узкой кровати «валетом», оба, наконец, смогли спать без кошмаров.