Нет, он не мог потерять всё. Сукуна же не был его галлюцинацией? Не был ведь?..
— Что за чушь? К-конечно нет. Я же помню, как разговаривал с ним, дотрагивался… Это не могло быть сном, нет. Нет! — он со всей силы ударил о стол. Хруст дерева — ему плевать. Мысли в голове путались. Юджи должен найти его. Да, ему нужно идти. Рёмен, наверное, ждёт его где-нибудь. А ведь Итадори даже не сказал ему то, что хотел. Это было важно. Сукуна был важен. Дверь поддалась, а потом парень упал. Он упал во тьму — его окружил мрак, который словно поглощал голос человека. Все крики его были бесполезны и бессмысленны. Как бы он не старался, никто не услышит и не спасёт. Не в этот раз. Юджи может и должен полагаться только на себя. Тишина стала будто громче, она звенела в ушах, а страх отступал. Холодное спокойствие наполнило его сердце, словно шепча: «Ты будешь в порядке. Если постараешься, ты сможешь».И он верил. Добровольно погружаясь в пучину бездны, терялся в её темноте.
*.*.*.*
Кто-то настойчиво тормошил парня и, кажется, что-то говорил. Юджи выругался, перевернувшись на другой бок, не желая просыпаться — всё тело ныло после ночной тренировки. Он хотел полежать ещё немного, чуть-чуть насладиться этим теплом… — Чёртов засранец, — пробормотал голос над ухом. — За тобой пришёл Фушигуро, вставай. Итадори вздрогнул и подорвался, испуганно озираясь в поисках угрюмого темноволосого друга. Не обнаружив его, Юджи хмуро посмотрел на развалившегося рядом Сукуну, что с самодовольным нахальством следил за ним. — Ты мне соврал. — По-другому ты бы не проснулся. И меня немного расстраивает, что Фушигуро оказывает на тебя такое влияние, — что-то опасное сверкнуло в алых глазах. Парень отчаянно простонал и уткнулся в подушку, яростно посыпая ту ругательствами. Рёмен злорадно рассмеялся: его забавляло выводить Юджи. Пацан никогда не разочаровывает. — Зачем? Ещё же рано, дай поспать, изверг, — протянул Итадори, получая в ответ насмешливый взгляд. Почему-то ему захотелось отомстить Королю чем-то обидным. — Ты весь день спать собираешься? Как маленький, — издевался с ухмылкой. Смертник прищурился и нахмурил брови. — Заткнись. Хочу и буду, — буркнул он почти обиженно, поднимаясь. Часы показывали десять утра. — Уже так поздно… — лицо парня помрачнело ещё больше, стоило ему вспомнить про предстоящее событие, которое сломает жизнь не только Юджи, но и другим дорогим людям. Он сжал кулаки — злоба на Махито не оставляла его ни на секунду, ведь именно тому психу пришло в голову сделать такое. Такие мысли с самого утра явно не шли на пользу. «Вот ублюдок», — если бы он только мог всё предотвратить. Если бы… — Успокойся, потерпи немного, пока не начнётся драка. Не трать силы впустую, — рука Сукуны опустилась на плечо в успокаивающем жесте. Он был прав, не стоило сейчас выпускать свои эмоции. Если так пойдёт, то Итадори погрузится в отчаяние. — Ага, — коротко кивнул Юджи, улыбнувшись, чтобы уверить в том, что он в порядке. Это была, по сути, не совсем правда. — Могу предположить, что есть ты не собираешься, — сказал Рёмен после небольшой паузы. Сам он встал уже давно и успел позавтракать. — Да, я не голоден. Если поем, боюсь, от этого будет хуже, — «меня стошнит от одного вида мёртвых друзей, не хотелось бы такого». — А ты? — Уже. Я встретил Сатору, он сказал тебе отдыхать до боя. Видимо, боится, что сдохнешь от изнеможения, ты ведь у нас неженка, — ухмыльнувшись, Сукуна взъерошил его волосы. Парень зажмурился и хмуро фыркнул. В один шаг он оказался позади Короля, чтобы прижать того к стене, заломив руки за спину. Его голос был ровным и почти весёлым. — Уверен? — почти пропел Юджи. Рёмен с ухмылкой искоса посмотрел на него, ничего не говоря. — Не стоит меня недооценивать. — Что ты говоришь, малыш, — уже в открытую нарывался Сукуна — его жутко забавляла вся эта ситуация. Непривычное предвкушение так и горело внутри. Итадори надавил сильнее, почти впечатывая Рёмена в поверхность, отчего тот опасно оскалился. Язык оказался на шее, а за ним последовали зубы, оставив яркий след на коже. Кровь окрасила плечо в красный. Что-то заставило Итадори наклониться вновь и слизать её. Рана довольно быстро затянулась на глазах у смертника, но Юджи не торопился отпускать свою добычу: он наслаждался хрипловатым дыханием, мелкой дрожью от напряжения и блеском глаз, что с каким-то угрожающим выражением следили за парнем. Розововолосый провёл носом вдоль шеи, с жадностью вдыхая знакомый запах. Вообще, он был ещё сонным, наверное, именно поэтому неосознанно ослабил хватку и неосмотрительно дал шанс Рёмену. Тот быстро воспользовался моментом, разворачиваясь к Итадори — его лицо выражало странную помесь кровожадности и нетерпения. Резко дёрнув за грудки парня, он вцепился в мягкие губы. Король с ожесточением напирал, заставляя пятиться, вскоре Юджи упал на кровать, от неожиданности охнув. Он зажмурился, а после с удивлением отметил, что Сукуна навис над ним и чего-то ждал. Внимательный взгляд исследовал Итадори, будто выискивая что-то из ряда вон. Это заставляло напрягаться — тот не знал, чего ожидать. И Король явно не желал помогать ему расслабиться, вместо этого жадно рассматривая. Какое-то время они играли в гляделки, но Юджи быстро надоело. Он нахмурился и зашептал: — Что такое? Холодные черты лица Рёмена сохраняли в себе какое-то странное спокойствие, почти безразличие, однако в глазах можно было увидеть что-то, напоминающее нежность и страх. Нежно-алый оттенок радужки навевал мысли о спелых яблоках, в противовес глупым слухам о том, что в ней напоминание о пролитой крови. Итадори поднял ладонь и ласково провёл пальцами по щеке, скользя ниже — к подбородку, затем к шее и ушам. Сукуна не двигался, лишь лениво следил за движением рук. — Ничего. Просто подумал, что не хочу тебя потерять, — без каких-либо эмоций в голосе. Это заставило Юджи вздрогнуть, но руку он не убрал. Мягкая улыбка сама по себе расцвела на его лице. — И не потеряешь, — слова без промедления слетели с языка. Итадори почувствовал, как уголки губ предательски дрогнули. Рёмен нахмурился, но ему не дали заговорить. — Всё будет хорошо. Ты ведь мне доверяешь? Он едва сдерживал слёзы, а голос чудом не дрожал. Обманывать Сукуну было ужасно сложно и отвратительно, но при этом Юджи понимал, что это необходимо. Ложь во благо. Как раз такие вот фразы он ненавидел больше всего на свете. — Доверяю, — неохотно сказал Король и тут же строго посмотрел на парня. — Но не вздумай рисковать собой. Он поднялся, сверху вниз смотря на Итадори снисходительным взглядом, в ответ на что розоволосый ухмыльнулся и сел. Ему будто стало легче и тяжелее одновременно.*.*.*.*
Время неустанно шло вперёд, не заботясь о чувствах людей. Юджи не запомнил, как дошёл до места, в котором смертников собирали перед боем, как Нобара взволнованно кусала губы и цеплялась за рукава своей олимпийки, как Годжо пытался разрядить обстановку шутками, получая раздражённые взгляды Мегуми. Или как Сукуна излучал высокомерие и хладнокровие, но крепко сжимал его ладонь. В голове ничего не было. Он отсутствующим взглядом проводил Кугисаки, которую выводили из комнаты. Девушка, разумеется, сопротивлялась и ругалась, поэтому Рёмен крикнул ей что-то похожее на «не переживай». Но её выражение лица говорило само за себя. Парень очнулся лишь тогда, когда его повели в другую комнату. Паника вдруг овладела им, животный ужас сжал лёгкие. В красных глазах читался испуг, и Юджи отчаянно цеплялся за образ Сукуны, который ожидаемо пошёл за ним. К сожалению, его остановили охранники, угрожая оружием. Король гневно смерил их взглядом, едва подавив желание убить. Их оружие было бесполезно против Ветви греха, поэтому единственное, что помешало ему — Годжо, вставший на пути. Тот что-то сказал ему тихо, чтобы никто не слышал, и Рёмен кивнул. Он нашёл Юджи взглядом и произнёс одними губами: «Дождись меня». Розововолосый паниковал. Сдерживаемый внутри всё это время страх начал просачиваться в его душу, оскверняя. Оставшись в одиночестве, Юджи сжал голову руками — шум и голоса разрывали её изнутри.Ты не сможешь. Ты умрешь. Умрешь, умрешь, умрешь. Бесполезен, бесполезен.
Он защитит тебя и умрет. Умрет по твоей вине. Бесполезный слабак. Слабак. И как ты собирался убить Красного человека? Ты слаб.
Поток бреда не прекращался. Парень едва сдерживался, чтобы не начать биться головой о стену. Ему было больно, страшно, противно от самого себя. Как он мог всё это время не беспокоиться? Ах, да, точно. Он думал, что сможет просто принести себя в жертву. И, возможно, смог бы, если бы не поддался панике. Именно это сейчас Итадори и делал. Темнота и тишина сдавливали со всех сторон, пугая ещё больше. Хриплое дыхание выходило из-под контроля, тело била дрожь. «Нет, надо успокоиться. Я должен… Я должен помочь своим друзьям. Помочь тем, кто мне дорог». Юджи ударил головой о стену — послышался характерный стук. Кровь медленно стекала по лицу, пачкая нос, а затем и губы. Решимость в его глазах горела ярко, подавляюще. Разум прояснился, шум стих. — Так-то лучше, — он стёр кровь с подбородка тыльной стороной ладони. — Пора. Стены вздрогнули, решётки показались сверху, из-за них слышался голос и лился свет. Постепенно лифт поднимался, приближая его к высшей точке. Что ж, это был последний шанс вдохнуть полной грудью. Свет ослепил после кромешной тьмы. Вокруг Итадори разглядел около двенадцати клеток и в каждой люди возмущались и поливали руганью Махито и тюрьму в целом. Юджи глубоко вдохнул и выдохнул. Совсем скоро… Скоро… — Тише, тише. Ох, кажется, сегодня у нас и вправду необычный день. Сегодня на арене будут биться все наши пташки! Правила остаются прежними и, хочу напомнить… — комментатор сделал паузу, явно наслаждаясь. — Победитель только один! Прошу всех приготовиться, ведь мы начинаем. Громкий звон и скрежет решёток. Все в миг оказались свободны в действиях, но никто не двигался — каждый исследовал противников. Итадори внимательно искал Сукуну и только увидел знакомые очертания, как яростный крик пронзил пространство. — Что б вас! Я тут сдыхать не собираюсь, — девичий голос звучал надрывно. В следующий момент кровяные хлысты подняли пыль и, судя по крику, задели кого-то. Юджи метнулся в сторону, чтобы избежать ударной волны взрыва чьей-то Ветви. Пыль мешала разглядеть противников, но парень разумно решил прислушиваться к звукам. Он успел отскочить в сторону прежде, чем в него попала стрела с кровавым наконечником. За первой последовала ещё одна — пришлось вновь увернуться. Смертник шарил глазами в поисках оппонента, но того было сложно увидеть во всей суматохе. Вдруг он заметил, как на противоположном конце арены, прямо у ограждения, расположился нападавший. Это был светловолосый мальчишка лет шестнадцати, он уже натягивал тетиву для очередного выстрела. «Ещё совсем ребёнок…» — пронеслось в голове. Итадори стиснул зубы и бросился к нему. Тот, поняв, что его обнаружили, поспешил поднять пыль и скрыться, но Дятел был быстрее. Он выбил оружие из мальчишеских рук, а потом с сожалением положил руки на его голову. — Прости. Прости меня, — парень еле сдержал всхлип, глядя в эти испуганные глаза. — Мне жаль. Шея хрустнула, а тело безвольно упало на поверхность бездыханной куклой. Юджи смотрел на свои дрожащие руки и тело у ног. Он… Он убил человека. Он убил ребёнка. Ребёнка. К горлу подкатила тошнота. Ладонью закрыв рот, Итадори понял, что вырвать его может лишь желчью. Мерзкий привкус оставался на языке, отрезвляя. Он с трудом держался. Оборачиваясь и глядя на окружающий его хаос, Юджи пришёл в ужас — они дрались как безумные животные, чтобы выжить. Что же это такое?.. — Брат, что-то ты расслабился, — резкий удар в живот откинул парня на несколько метров. Он с трудом поднялся и неверяще посмотрел на того, кто его ударил. — Тодо? — охрипшим голосом позвал Юджи, получив ещё один удар. Знакомое лицо смотрело с тенью сожаления. — Мне тоже не хочется с тобой так поступать, брат, но по-другому никак, — ещё удар. На этот раз в голову — Итадори впечатали в стену, нанося урон без остановки, а он пытался взять себя в руки. Когда боль уже было невозможно игнорировать, Юджи дёрнулся в сторону, тем самым выкраивая время для лечения. Особо опасные раны медленно затянулись, а мелкие заживить времени не было — Тодо напал на него тут же. Парень блокировал, но вскоре понял, что это не вариант, ведь его убьют. Он ударил в первый раз — сожаление и чужой кашель. Второй — боль поутихла, а хруст костей почти не слышен. Розоволосый остановился и замер с поднятой рукой, по которой текла его кровь, которая служила защитой. Тодо потерял сознание, раны и кровь на теле были многочисленными и пугающими. Юджи отпустил того — он всё это время держал за грудки друга. Или уже врага?..Прости меня... А какой в этом смысл? Он уже не услышит меня. Я стал таким жестоким... Когда это случилось? Как? Я — монстр.
Он стоял, шокированный, не в силах двинуться. Очередная паническая атака стучала в двери. Хлыст девушки ударил опасно близко к нему, оцарапав руку, но даже на это Юджи не отреагировал. Его окликнули и резко встряхнули, заставляя прийти в себя. — Паршивец, не время! Давай же, очнись. Потом ты можешь выпадать, сколько хочешь, но не сейчас, — Рёмен заслонил его от атаки чьей-то Ветви греха. Он согнулся, закашлявшись, и Итадори с ужасом заметил рану на его спине, проходящую от лопаток до поясницы. Кровь пачкала одежду тёмными пятнами. — С-Сукуна, — голос предательски дрогнул. Юджи метнул взгляд к тому, кто ранил Короля и неверяще распахнул глаза: несколько владельцев Ветви стояли с победными ухмылками на лицах. Они объединились против него. Их было четверо, а все остальные, очевидно, мертвы. Один из них был близок к Королю. — Юджи, помоги ему, я прикрою, — Сатору неожиданно оказался перед ними, одним движением ставя защиту. — Как жалкие гиены, честное слово, — непонятно, как у него хватало сил шутить в такой ситуации. Итадори вздрогнул и протянул руки к раненой спине, собираясь вылечить Рёмена, но тот оттолкнул его. Не ожидавший такого, парень удивлённо вскинул брови, а потом тут же заволновался. — Тебе нужна помощь, Сукуна, ты не сможешь драться в таком… — Нет, смогу. Прибереги силы, — Король сплюнул кровь и выпрямился. На его лице впервые не было ухмылки, он был зол. — Ублюдки… Рёмен обошёл Ворона и, шаг за шагом приближаясь к врагам, сорвал с себя футболку, что уже напоминала решето. Кровь на спине по его прихоти запеклась, кровотечение прекратилось. И только после этого он бросился в бой. Нестройные выкрики и предупреждения не поспевали за бесконечными ударами Сукуны. Он подавлял чистой физической силой, желая расквитаться по полной. Кулак угодил прямо в челюсть, ломая ту с противным хрустом. Жертва сопротивлялась, даже немного задела острым шипом, но всё без толку. Один пинок — мужчина на другом конце арены, с трудом дыша. Рёмен развернулся и двинулся к следующему, его глаза пылали гневом и жаждой убивать, кровь шумела в ушах, поэтому он не расслышал предупреждающий оклик. Замерев с рукой на чужой хрупкой шее, он не сразу понял, почему не может сломать её. Взгляд опустился ниже, к груди. «О, вот оно что», — внутренне усмехнулся Сукуна. В его боку была внушительная дыра — проделки урода, который стреляет сгустками крови. Он кашлянул, перед глазами всё размывалось. Ему пришлось приложить немало усилий, чтобы свернуть наконец шею мужчине, который уж слишком радостным выглядел. — Ещё… Один… — шаг, и мир вдруг перевернулся вверх ногами. Боль резко пронзила тело, заставив поморщиться. — Блять, — выдохнул Рёмен, машинально пытаясь подняться, чем усугублял положение. Крови он потерял слишком много, поэтому контролировать её помутившимся сознанием стало в сто раз сложнее. Кажется, где-то рядом его звал Итадори. «Эх, вот вечно он паникует, засранец. Сколько же от него проблем», — позволив себе прикрыть на секунду глаза. Громкие комментарии его не волновали, но вот голос Юджи — да. Такой мягкий, до дрожи знакомый и даже привычный, немного ломающийся от волнения. Только этот голос и удерживал в сознании Рёмена. Пока он лежал без возможности подняться, Юджи рвался к нему, но путь преградил один из оставшихся смертников. Парень не колебался, не думал ни о чём, кроме Сукуны, едва дышащем, — противнику суждено было умереть от его руки. Кровь укрепила юношеские кулаки толстым слоем, защищая кожу, за мгновение до удара о чужое лицо. Из-за того, что Итадори не сдерживался, оппонент отшатнулся и упал навзничь, издав сдавленный стон. Изо рта с хлюпающим звуком лилась кровь. Через какое-то время он умер. Смертник бросил беглый взгляд на ещё один труп — более он не чувствовал прежнего ужаса. Сукуна сейчас был важнее. Преодолев небольшое расстояние, Юджи присел перед ним на колени и замер, не зная, что ему делать. От вида раны ему стало тревожно, а закрытые глаза Рёмена ещё больше обеспокоили. — Сукуна, эй, не отключайся, — голос срывался. Надо было ему помочь. Но как? Тут руку обожгло болью — на него напал последний из выживших противников. Годжо дрался с ним, но осколки от взрыва попали в Итадори. Кажется, его звали Джого. «Чёрт, в Сукуну тоже попасть же может», — панически пронеслась мысль. Не долго думая, парень подвинулся, закрыв спиной большую часть тела Короля. Было решено попытаться заживить рану, поэтому Юджи сначала порвал рукав, а затем прокусил себе руку, шипя от боли. Но сейчас было не время жалеть себя. — Держись, пожалуйста. Я не могу потерять и тебя, — слёзы наворачивались на глаза, однако не катились по щекам. Кровь Итадори медленно стекала к ране, создавая что-то вроде корки, под которой уже образовывались ткани. Осколки вновь обожгли спину. Сатору отступил ближе к парню, ставя защиту, хотя её сломают после пары взрывов. Ему нужна передышка. — Юджи, как он? Сможешь вылечить? — осведомился мужчина. — Твоя спина… — взгляд ярких голубых глаз устремился на окровавленную одежду, под которой виднелись глубокие царапины. Ему самому нужна была помощь. — Я в порядке. Вы справитесь с ним? — оторвав взгляд от Рёмена, Юджи посмотрел через плечо и охнул — рука Годжо была вся в крови. Беловолосый уловил его мысль. — Да, не переживай. Хотя он та ещё заноза. Видно, что много тренировался, но до меня ему далеко. Сосредоточься на нашем Короле, — ответил ему он. Итадори заторможенно кивнул. Ощущение, будто парень ничего не делал, пока другие рисковали жизнью. Словно он, как собачонка, следовал за теми, кто защищает его, и прятался за их спинами. Рёмен при смерти, Годжо ранен, хоть и отказывался от помощи, а розововолосый только и мог, что лечить. Да и сможет ли он? Такие раны… Нет, он должен. Юджи не позволит никому больше умереть. Никто из его близких не умрёт. — Пацан… — голос Сукуны вывел из пучины мыслей. Выражение на лице было каким-то странным. — Ты… Улыбаешься? — ошарашенно прошептал Итадори и сжал губы, подступающая нервозность прибавлялась с уже разросшемуся комку чувств. Он просто сходил с ума от всего этого. — Идиот, — ухмыльнулся, от чего тело прострелило тупой болью. — Опять паникуешь. Успокойся, я не умру в этой дыре. Хриплое дыхание Короля обнадёживало, а рана уменьшалась в размерах, хотя двигаться Рёмен пока не мог — кровь хлынула бы к заживающим тканям и порвала их своим напором. Но постепенно становилось легче. — Да, я не позволю тебе. Наконец, Итадори успокоился. Он провёл ладонью по прохладной щеке.«Я защищу тебя».
Потолок взорвался от мощного удара, куски его полетели вниз. Затем послышался голос Мегуми по эту сторону ограждения. Годжо оказался рядом достаточно быстро, чтобы оттащить того, едва успев избежать удара камня. Он коротко оповестил: — Не по плану. Итадори, держа на руках Сукуну, стоял на другом конце арены, выискивая глазами причину странного происшествия. И в этот момент всё замерло: шум падающих камней, голос учителя, даже дыхание Рёмена. Красный плащ вокруг хрупкой фигуры развевался, а едкая усмешка играла на лице. Красный человек. Юджи опустил тело аккуратно, чтобы не навредить, а затем медленно выпрямился и вновь взглянул на того, кому хотел отомстить довольно долгое время. Он приблизился, привлекая к себе внимание, и тут же замер. Итадори не мог поверить своим глазам, едва не отшатнувшись назад. Эти короткие каштановые волосы были ему знакомы. Мало того, плащ был порван, более не скрывая фигуру человека — женскую фигуру. — Нет, этого не может быть, — хрипло прошептал он, прижав руку ко рту. Внутренности скрутило в тугой омерзительный узел. Едкая ухмылка под маской только усугубляла состояние парня. Он чувствовал, как его разрывает изнутри, как что-то осыпается и разрушается. Нобара… Она ведь не могла так поступить, правда? Она ведь хорошая, добрая. В его голове промелькнули совместные воспоминания с его дня пребывания в тюрьме. Вся та помощь, успокаивающие слова, понимание и поддержка не могли быть ложью. Девушка повернула голову в его сторону и махнула рукой — острое лезвие ранило Итадори и он отступил, что дало фору противнику. Юджи уворачивался, как мог, стараясь не навредить, однако сама шатенка явно желала убивать. Голова смертника была готова лопнуть от обилия мыслей, страхов. Он до самого конца не верил, что перед ним именно Кугисаки. Она ударила его, отскочив на пару метров назад, ловко приземлившись. Тонкая рука взметнулась вверх, ладонь излучала яркий свет — красный шар рос в размерах, как и паника в сердце Юджи.«Бежать, бежать, надо бежать!»
Итадори бросился к Сукуне, который лежал без сознания. — Учитель, бегите! — изо всех сил крикнул он и отошёл подальше, что было глупо. С ухмылкой девушка бросила шар в него. Юджи рванул в сторону, споткнувшись и упав на пол. Рёмен, к счастью, лежал под ним, живой, лишь несколько царапин на его теле давали о себе знать. Стена с громким взрывом и скрежетом разлетелась на куски, которые опасно падали слишком близко к ним. Один упал на розововолосого, но он был не настолько большим, чтобы убить. Юджи поднялся и скинул с себя его, не обращая внимания на кровь, которая покрывала его лоб. Он поднялся и поспешил оглядеться — Годжо с Фушигуро пробирались к нему с обеспокоенным выражением на лицах. Шатенки видно не было. — Уходим. Охрана уже ломится сюда, — мужчина впервые был серьезным. Он шёл, опираясь на Мегуми, его рука и нога были ранены. Итадори молча кивнул, хотя сказать хотелось очень многое. Он поднял Рёмена на руки, с трудом удержав равновесие. Нобара не выходила из его головы. Холодный ветер безжалостно забирался под одежду, которая была порвана, а солнце потонуло в серых свинцовых облаках. Они шли, едва веря в то, что выжили. У высокой каменной стены им пришлось остановиться. Годжо предложил перелезть, но сам же скривился, увидев проволоку. Тогда Юджи, тревожно смотрящий на покинутое ими здание, решительно выступил вперёд. Он осторожно, насколько это вообще было возможно с Рёменом на плече, ударил ногой о бетон — трещины поползли по поверхности. Ещё удар, и она разрушилась. Последняя преграда на их пути пропала в мгновение. Парень молча следовал за учителем, беспокоясь о Сукуне, о Кугисаки. Что же с ними будет? Обойдётся ли? Позади звучали сирены, подгоняющие бежать дальше, вне зоны досягаемости Махито. Тихий голос Короля неожиданно раздался над ухом: — Думаю, мы справимся. Он словно читал мысли Итадори, и его слова, как ни странно, успокаивали. Повернув голову, Юджи оставил мягкий поцелуй на щеке возлюбленного — именно там, где была глубокая царапина. — Конечно, справимся. Всё же, я хочу искупаться в море, — улыбка его была яркой. Такой, какой была до всего этого ужаса, который он испытал. Его тяготило произошедшее, но Юджи не будет показывать это. Больше никто не должен видеть, что ему больно. Он — опора для Рёмена, для себя самого. Ничто не сломит его. — Хах, обязательно добавлю в список дел, — посмеялся Сукуна, мягко потрепав розовые волосы. Им остаётся только идти вперёд и не оглядываться. «Кугисаки… Я надеюсь, ты в порядке».*.*.*.*
Девушка лежала на полу. Крупный обломок придавил хрупкое тело, не оставляя возможности подняться. Нобара бессмысленно смотрела в потолок и не могла понять, почему… Почему она вообще получила такую силу. Воспоминания вернулись к ней в тот момент, когда Итадори задел её маску и та разбилась вдребезги. Две личности, жившие в одном теле соединились между собой, и теперь Кугисаки чувствовала себя отвратительно. И дело было даже не в сломанном ребре или ссадинах, или крови в волосах. А в том, что она чувствовала внутри — её сердце разрывалось от боли, от воспоминаний о тех опытах, которые ставили над ней, убийств, на которые она пошла, обезумев. Это было мерзко и больно. С кашлем изо рта потекла кровь, окрашивая губы в алый. Смерть подбиралась своими тонкими холодными руками всё ближе, она цеплялась за одежду, звала шелестящим голосом. — Мамочка, мне страшно, — бормотала девочка, цепляясь за руку матери. Та посмотрела на неё с отвращением или ей казалось? Нет, мама её любит. А доктора просто посмотрят на неё и отпустят домой, так сказали. Мама не стала бы ей врать, да? — Не бойся, всё будет хорошо. Я заберу тебя совсем скоро, — фальшивая улыбка на родном лице смотрелась до ужаса нелепо. Девочка отпрянула и пошла к незнакомому доктору, который с улыбкой (такой же фальшивой) взял её за руку. Оглянувшись, малютка увидела лицо матери, на котором не было ничего, кроме облегчения. — Мама… — Мы хорошо о тебе позаботимся. Ты особенная, Нобара, — говорил ей доктор. На протяжении десяти лет она не раз это слышала. Особенная… К чёрту такую особенность! Она монстр, от которого отказались родители из-за её силы. Некоторые моменты из памяти всплывали, проигрывались заново и добавляли неприятных эмоций, только ухудшая состояние Кугисаки. «Холодно… Больно… Жутко… Мерзко… Неужели я умру здесь? А я даже не сходила на нормальное свидание с Маки», — хриплый вдох, будто девушка вспомнила нечто важное. — «Точно, Маки. Интересно, как она отреагирует на мою смерть? Расстроится ли? Будет плакать?» — горькие слёзы потекли по лицу. Как же ей было тошно умирать в одиночестве. Это было действительно ужасно. — «Итадори, Фушигуро, Годжо и даже этот чёрт Сукуна, надеюсь, они простят меня. Хоть я и не смогу их увидеть». Охрана посыпалась на арену, столпилась у взорванной стены. Никто не обратил внимания на умирающую девушку. Только Зенин, оглядывавшая трупы, заметила её тело и бросилась к ней. — Кугисаки, что ты здесь… О Боги, ты ранена, — обеспокоенный голос Маки был последним и самым желанным, что только можно было услышать. Нобара прикрыла глаза и из последних сил улыбнулась уголками губ — на то, чтобы протянуть свою руку к её личному лучику солнца, не хватало сил. Кажется, Зенин кого-то позвала и указала на неё, смотря с суровым выражением на лице. А потом оно сменилось на обеспокоенность и тревогу. — Люблю тебя, — прошептала девушка тихо-тихо, на выдохе, выпуская последний кислород из лёгких.