«Какого чёрта?»
*.*.*.*
Фушигуро не думал, что его в этой жизни может ещё что-то удивить. Вообще, он, кажется, даже не мог представить, что может случиться что-то непонятное. Как оказалось, Сатору Годжо в одно мгновение способен разубедить его в чём угодно. Парень уже давно вернулся к себе, переоделся, прочитал часть книги по излюбленной привычке и лёг спать. Сон вырисовывал красивые картины в его сознании, но тут раздался стук в дверь. Сначала его восприняли как галлюцинацию, но звук повторился. Фушигуро начал подниматься с постели, зевая и хмурясь. Стук перерос в какое-то мелодичное постукивание и Мегуми знал только двух людей, которым в голову могла прийти такая глупость. Наконец открыв дверь незваному гостю, темноволосый даже спросить ничего не успел, как на него практически свалилось нелегкое тело. — Мегуми-ин, — мужчина тянул гласные страннее обычного. Резкий запах спиртного ударил по юношеским рецепторам. Парня перекосило. — Учитель, Вы пьяны? — он попытался отцепить от себя того, однако ничего не вышло и пришлось отойти назад, чтобы не стоять в коридоре и не вызывать лишних вопросов. Годжо что-то бормотал, но Фушигуро даже не вникал в лепет пьяного. — Зачем Вы вообще пришли ко мне? Пошли бы к себе и отоспались, — хмурясь, говорил Мегуми. Неожиданно мужчина отстранился и вздохнул. Только сейчас можно было заметить, что повязки, по обыкновению скрывающей глаза, не было. Парень непроизвольно вздрогнул, стоило ему встретить чужой взгляд. — Вот вечно ты так. А я, может быть, захотел увидеть Фушигуро, — по детски надулся Сатору. Его белоснежные волосы спадали на глаза, явно мешаясь, но Годжо игнорировал это. Мегуми вскинул брови, прикрыв лицо рукой, и терпеливо выдохнул. — Учитель Годжо, мы с Вами виделись буквально несколько часов назад, что за чушь? — в последнее время ему начало казаться, что его бровь в скором времени начнёт дёргаться. — К тому же, это не объясняет того, почему Вы не могли подождать до утра, — закончил парень и вопросительно смотрел в упор на, похоже, ещё способного соображать мужчину. Тот прищурился, отвёл глаза в сторону, затем задумчиво посмотрел на потолок, а потом вновь вернулся к Фушигуро. Он скрестил руки на груди и слегка улыбнулся. — Как же сложно, — непонятно ответил Сатору. — Не вижу ничего сложного, учитель. Вы такой проблемный. Как Вы жили до этого вообще? — отметил беззлобно парень, отворачиваясь, чтобы поискать ещё одно одеяло в шкафу. — Даже не знаю. Но с тобой мне явно удобнее, — вновь как-то странно проговорил Годжо и внимательно принялся наблюдать за действиями ученика. — Что ты делаешь? — Ищу одеяло. Или Вы хотите сказать, что не собираетесь отобрать его у меня во сне? — скептически взглянув на того с непривычной насмешкой. Сатору даже удивился такому, однако виду не подал. Хотя, старался ли он вообще, сказать сложно. — Не могу обещать. Признаюсь, я думал, что ты меня вышвырнешь отсюда ещё... — он посмотрел на свою руку, на которой, судя по всему, должны были быть часы. — Три минуты назад. Я ошибся, как странно. — Неужели? Простите, я могу исправиться, — Мегуми говорил вполне серьёзно, но было понятно, что он шутит. Вроде как. — Нет, не надо. Я очень рад такой возможности, если уж на то пошло, — улыбнулся Сатору и прикрыл глаза. Парень, не найдя нужного, закрыл дверцы и без удивления кивнул, собираясь просто выключить свет и лечь спать дальше. — Ясно, так Вам просто нужно было поспать со мной? Так бы и сказали, к чему разыгрывать алкоголика? — Годжо вскинул брови, его глаза наполнились практически вселенским изумлением и ничтожной обидой. — Что? Ты понял? У меня же хорошо получилось, — его брови надломились в умилительном выражении, но Фушигуро был непробиваем. — В следующий раз попробуйте не стучать так и хотя бы делайте вид, что Вам действительно трудно стоять на ногах, — категорично изрёк Мегуми и вздохнул. — А лучше не занимайтесь таким бредом. Сатору посмеялся, мысленно отмечая наблюдательность ученика, при этом понимая, что у того просто был опыт с подобным, раз он смог понять так быстро. — Знаешь, я всё равно в замешательстве. Почему ты не прогнал меня? — спросил мужчина, принимаясь снимать кофту, оголяя крепкое тело, что невозможно было игнорировать. Мегуми невольно разглядывал чужие мышцы, пребывая в прострации. — Вы пытаетесь из меня вытянуть что-то конкретное? — в лоб спросил он и показательно отвернулся, когда на него перевели лукавый взгляд. Глаза Годжо всё ещё вызывали мурашки. — Возможно, — ответил тот и усмехнулся. Фушигуро потянулся к выключателю, его пальцы слегка нажали на кнопку. И когда свет погас, на короткое мгновение он разглядел белый проблеск волос рядом с собой. Во тьме постепенно начали виднеться яркие голубые глаза, обжигающее дыхание оседало на губах, но больше ничего. Можно было подумать, что Мегуми твердолобый и не понимает намёков, но это совершенно не так. Просто он привык это игнорировать, чтобы ничего не испортить. Жизнь научила его одной важной вещи: лучше делай вид, что ты слеп и глух, если не хочешь ошибиться в поспешных выводах. Однако с Годжо всё было ясно. Этот человек не такой ветреный и легкомысленный, каким хочет казаться. И Фушигуро солжёт, если скажет, что это его не привлекает. При их первом знакомстве, которое даже таковым нельзя было назвать, что-то настойчиво толкало сопротивляющегося парня к Годжо. Уже чуть позднее он понял, чего ему не хватало. Быть может, привычка заботиться о ком-то с поверхностным недовольством проснулась впервые с тех пор, как он виделся с отцом, который был тем ещё мудаком, но не мог нормально приготовить блинчики, и потом оправдывался тем, что просто подрался и как-то обжёгся с самым пренебрежительным выражением на лице. Тодзи был дерьмовым отцом, он бросил его, может, вообще умер, но Фушигуро всё равно ценил его уже за то, что тот научил его жить, поставил на ноги, пусть и не самым ласковым способом. Подумать только, в последний их совместный ужин он сказал: «Эй, ты неплохо готовишь. Как по мне, это лучше, чем то, что продают в забегаловках». Мегуми тогда лишь улыбнулся ему. В первый и, как оказалось, последний раз. Сатору не торопился нарушать границы чужого пространства, хотя все его мысли были об этом. Парень глубоко задумался, возможно, сказалась сонливость, но вскоре отбросил воспоминания в сторону. Сейчас у него, похоже, назревала проблема посерьёзнее. Он заглянул в необычные глаза, понимая всю неизбежность ситуации, и... осознал, что вовсе не против. Проведя пальцами вдоль рук, останавливаясь на плече, Фушигуро мягко улыбнулся, что нельзя было разглядеть в темноте, и приник губами к губам, добровольно начиная игру. Сатору только этого и ждал — он довольно прикрыл глаза и углубил поцелуй, опуская руки на юношескую талию, своевольно пробираясь ладонями под пижаму. Мужчина с наслаждением водил по спине, после обратил внимание на твёрдые соски, заинтересованно принявшись мять их фалангами. Слегка смутившись, парень промычал в губы, однако противиться не стал. Жар окутывал с ног до головы, дыхание спирало от резких ощущений. У него не было опыта и даже каких-либо представлений на этот счет, но ему было всё равно, он полагался на Сатору. Мужчина что-то промурчал в его шею, явно наслаждаясь таким доверием и вседозволенностью. Годжо, не долго думая, начал снимать с Мегуми одежду. Мысли в его голове сосредоточились вокруг этого парня, что особо не вызывало вопросов — Сатору не любил заморачиваться, ему был безразличен пол партнера, у него были отношения и с парнями, и с девушками, но все они заканчивались после пары дней, потому что Годжо быстро терял интерес к своим пассиям. В какой-то степени он был жестоким, однако это ни капли не мешало ему. И теперь его потянуло к Фушигуро, которого он встретил случайно, так же случайно познакомился с ним и случайно влюбился. Судьба? Возможно. Мегуми мягко отстранил от себя чужие руки, не встретив сопротивления, и толкнул в грудь партнёра. Сатору со смешком, отдающим какой-то соблазнительной похотью, послушно опустился на кровать, затем лёгкие сжались — тёмноволосый обвил его шею руками и упёрся коленями в край матраса, прижимаясь с поразительной жадностью. Не сдержавшись, Годжо сжал в ладонях упругую задницу и протянул парня ближе, практически сажая себе на колени. Он оставлял жаркие поцелуи на шее, нетерпеливо избавляясь от ненужной одежды. В Сатору играла жажда обладать, присвоить себе каждый прекрасный изгиб этого тела. В какой-то момент мужчина осознал, что его самого уже раздели и приятно этому удивился, но было кое-что, завладевшее вниманием: Мегуми. Парень сидел на нём, тяжело дыша и нетерпеливо двигал бёдрами, желая избавиться от дискомфорта, который ему доставлял каменный стояк. Годжо поднялся, вынуждая держаться за шею, и повалил Фушигуро на кровать, нависая сверху. Он скинул брюки вместе с нижним бельем и горячо выдохнул на ухо, довольствуясь дрожью. Когда Сатору взял в ладонь плоть, парень закусил губу и тихо простонал. Годжо давно не был так и физически, и эмоционально возбужден. Настолько, что рёбра сдавливало, а сердце билось в экстазе. Всё это происходило в быстром, но от того не менее эротичном темпе. Волны наслаждения, подобные морским, накатывали, каждый раз наращивая свою мощь, и ему бы стоило поволноваться о том, чтобы их не накрыло с головой. Но как будто Сатору было до этого хоть какое-то дело. Он наслаждался, покусывая солоноватую влажную кожу шеи и ключиц, толкался в обжигающее нутро и с упоением прикрывал безумно горящие глаза ресницами. Его рот открывался, выпуская десятки комплиментов, которые вызывали в Мегуми нечто, до странного похожее на желание отдаться этому человеку без остатка, раствориться в этих невероятных глазах, сильных руках и липком слиянии тел. Фушигуро стонал, царапал спину Сатору, тянулся за поцелуем и сам впивался в приоткрытые губы. Он провёл ладонью по лицу наклонившегося к нему Годжо с нежностью во взгляде, с каким-то невероятным теплом, поглаживая большим пальцем щёку. Парень слегка улыбнулся. То была благодарность. Сердце Сатору обожгло чувство послевкусия, словно в этой линии губ горькое разочарование прочитал он. Как будто Фушигуро благодарил Годжо за оказанную услугу и ждал, когда тот оставит его одного, бросив разбираться с комком смешанных чувств. Никогда ещё Годжо не испытывал такой горечи. Он страстно впился в покрасневшие губы, двигаясь резко, порывисто — так не свойственно ему. Мегуми ошарашенно распахнул глаза, а потом замычал. Он кончил, руками держась за шею партнёра и устало глядя на него. Щеки были красными и мокрыми от слёз, но Сатору поцеловал их, губами собирая всю влагу. Уголок рта Мегуми дрогнул. Они не говорили ничего, смотря в глаза друг друга и молчаливо принимая то, что между ними происходило. В этом не было ничего неправильного, всё было в порядке.