***
Первая тренировка оказалась обычным «пыталовом». Орочимару не стеснялся и не брезговал резким стартом. Не было ни растяжки, ни разминки, ни чего бы то ни было «начального». Стоило только Вильгельму спуститься на первый этаж, там где был зал, на журнальном столике лежало четыре металлических браслета с невероятной гравировкой символов фуиндзюцу, его чувство опасности взвыло. Лежавшая рядом записка тоже не внушала доверия. Браслеты надень на ноги и руки. Утяжелители «специальной» категории. Иди на полигон за домом. Орочимару. Вильгельм осторожно всматривался в это украшение, оценивающим взглядом. Магическое восприятие ничего не показало, что следовало ожидать, но просто для проформы следовало проверить. Против указа наставника он не мог идти, но не из-за морального долга или договоренностей. Если Орочимару захочет, чтобы он надел их, то даже через силу наденет и Вильгельм будет это носить. Неизбежный исход и чтобы не доводить до конфликта, Хайден не мог иначе, как подчиниться сумасшедшему ученому. Браслеты наделись очень просто и легко, а маленький импульс чакры подстроил их идеально под тело парня. Вот только то что произошло дальше, убило в Хайдене всю надежду. Он примерно догадывался как работали утяжелители и в некоторых из прочитанных книг говорилось, что перед использованием стоит настроить вручную, а не то конструкт фуиндзюцу начнет автоматическую подстройку, что может быть чревато сильными травмами пользователю. Он об этом благополучно забыл. На тело и СЦЧ в частности было оказано ужасное давление, самое страшное, но в тоже время то, что уберегло от гораздо больших травм, это то что это давление было вначале оказано на конечности, куда были прикреплены браслеты, а после давление плавно разошлось по всему телу, балансируя на нужном уровне. Но если описывать этот уровень человеческими словами, то это был предел. Давление, которое оказывалось на тело парня было близко к пределу человеческих возможностей. Еще чуть-чуть и будет верная смерть, но об этом Хайден не знал. Его больше волновала боль в руках и ногах, кости треснули и некоторые связки разорвались. Огненная чакра хлынула в места сильных повреждений и его собственная регенерация заработала, принося отнюдь не приятные ощущения. Боль от поломанной кости, сменилась ноющей, противной болью посттравматики. Там где были разрывы тканей, теперь ощущался противный зуд. Жуткий зуд, хотелось разорвать кожу и успокоить эпицентр дискомфорта. Все это произошло в одно мгновение и Вильгельм даже не успел взять себя в руки, а от резкой боли он не смог удержать крик. Конечно, он упал, не сумев и не желав, стоять прямо. Резкий крик вырвался из его горла, а дальше истошный стон боли. Конечно, Хайден разозлился. Никто даже не думал его предупреждать, впрочем, послышавшийся сзади шипящий смех. — Первый урок: осведомленность — залог выживания. Знания — это то, что может из слабого сделать сильного. Орочимару ухмылялся, смотря на то, как лопнувшие сосуды, расходившиеся багряной волной от мест где были надеты утяжелители, исчезали на глазах. Длинный язык прошелся по бледным губам, змей почувствовал всплеск жгучей чакры на своем языке, что еще более его раззадорило. Дальнейшие его слова ничуть не обнадежили Хайдена. — Ты обладаешь сверхчеловеческой регенерацией. В отличие от всех наших шиноби, ты можешь балансировать на грани смерти, оставаясь на предельной удаленности от края. Это на самом деле невероятно! Мне нет необходимости жалеть тебя. Надеюсь твое терпение будет столь же невероятным, как контроль эмоций, мой дорогой ученик.***
Злость переполняла Хайдена. За четыре часа Орочимару, словно истинный пыточных дел мастер, выжал из него все. ВСЕ ТЕРПЕНИЕ! Вектор, который выбрал Змей в физическом развитии Хайдена был схож с его стилем. А это ловкость, скорость и гибкость. Вкупе с выносливостью парня, это мог быть очень хороший путь развития, покуда наносить сотни смертельных атак не всегда хуже, чем одну, но сильную и мощную. В каждом из упражнений Вильгельм рвал\ломал\тянул что-то. Если бы у Хайдена не было бы примера агонии от некротической энергии из прошлого испытания на выносливость, то он бы в самом деле кинулся в посмертную атаку на Змея, покуда обычный человек никогда бы не стал терпеть такие издевательства. Но, видимо, Орочимару был любимчиком богов или же его методы тренировки были действительно настолько ужасными, что их «ужас» распространялся и на эффективность, причем не в худшую сторону, отнюдь не в худшую. Буквально за один день он смог прокачать ловкость на три единицы. ТРИ за несколько часов! Сразу после издевательств, Вильгельм отправился в академию шиноби, где искал своего покоя для души и тела. Поистине Хайден был обнадежен тем, что сможет отдохнуть в месте, где он должен учиться. В любом случае, сегодня был отнюдь не его день. Только войдя в класс, Хайдену пришлось немедленно защищаться. На подходе к кабинету интуиция дала о себе знать, он ощущал опасность в гораздо лучшем спектре, чем раньше. Силы и скорости не хватило бы, чтобы избежать опасности, поэтому пришлось воспользоваться чакрой и Идеальным Разумом. Его навык, позволяющий увеличить скорость обработки информации не был постоянно активен по многим причинам и первое — это то, что он все же потреблял энергию, вторая — это то, что в момент активации он ощущал «пустоту». Хайден даже думал, что сможет творить бесчеловечные деяния, на которые он никогда бы не пошел, под властью этого навыка. Настолько были подавлены его эмоции, что никакая мораль, жалость и тому подобное, не могли застилать его взор. В некоторой степени, глубоко внутри, он боялся этого навыка. Впрочем, страх этот был эфемерным, ведь при необходимости, даже мнимой, как сейчас, Вильгельм без раздумий задействовал его силу. С привычным грохотом изношенного механизма, дверь отодвинулась в аудиторию. Привычная и неизменная атмосфера была нарушена резким выпадом в сторону аловолосого. Хайден был готов ко всему и его ускоренный разум уже просчитал многие варианты развития событий. Не знаю, что эта девушка думала в тот момент, когда напала на меня, но сдаваться и позволять вытирать о себя ноги, я не стану. Теперь за моей спиной стоит Орочимару, многое можно скинуть на него. Я стану мастером печатей и буду работать на змея, а остальное пусть разгребает он. Несколько часов назад Учиха Сумико напрашивалась в ученики к Орочимару, наконец, сумев поймать Главу АНБУ. Химе не просто поступилась со своей гордостью, она уронила честь клана, упрашивая саннина взять ее в свои подопечные. Ответ белокожего был холоден и пренебрежителен: «У меня уже есть ученик, что много талантливее и перспективнее тебя. Узумаки Наруто гораздо более многообещающий шиноби, Учиха-химе». Орочимару даже не удосужился обратиться к ней по имени, пренебрегая ею и кланом Учиха в целом. У Саннина были свои мотивы не подпускать Учиху к себе. Во-первых, после Итачи он вообще не хотел связываться с этим кланом, пока пост главы не перейдет к более лояльному кандидату. Во-вторых, было опасно подпускать Учиху к джинчурики. Орочимару знал, что эти глаза могли подчинять биджу и уж точно не хотел, чтобы по «совершенной случайности» его драгоценный ученик погиб из-за высвобождения кьюби. Третья и менее значимая причина была в том, что тесное общение джинчурики с кланом Учиха может вызвать панику в Совете Старейшин, даже Хирузен может начать мутить воду, а из этого колодца Орочимару собирается пить еще очень долго. Темперамент молодой куноичи как никогда был подобен клановому огню, который раздували Учихи. Девочка была задета глубоко и ее гордость, непропорционально возросшая в клане, дала о себе знать. Нападение на аловолосого она считала доказательством своей силы и своего превосходства над ним, что показало бы Орочимару как жалок его ученик и что она во много раз лучше него. В глазах Учихи не было никаких противоправных действий, если он действительно тот, кем описывает его Орочимару, то Наруто с лёгкостью отобьет эту атаку, но если случится то, что она искренне хочет видеть, то парню просто не поздоровится. Впрочем, сейчас ею двигали лишь эмоции. Хотелось отмщения за поруганную честь. Когда мастеру невозможно отомстить, убийцы берутся за его близких. Удар ногой был нацелен в солнечное сплетение. Довольно высокая сила химе-Учиха могла бы отправить ее одногодку в больницу на долгие недели реабилитации, но тот кто отрекся от своего имени владел силой, превосходящей шиноби. Вильгельм старался скрывать свои способности, поэтому он уменьшил размер щита и поднес руку к тому месту, куда должен был быть направлен удар. Со стороны это должно выглядеть так, как будто Вильгельм заблокировал выпад одной рукой. Да, пусть это выглядит пафосно, да, нереально, но в тоже время это будет действительностью. С громким хлопком удар пришелся на защиту Хайдена. Он не повел и бровью, щит при минимальных затратах маны даже не дрогнул. Он все же опасался использовать чакру для защиты, покуда был не уверен в ее эффективности, а вот мана наоборот доказала свое превосходство даже в постановочной стычке с саннином, против недогенина он даже не дрогнет, что в общем-то и произошло. В ускоренном восприятии Хайдена Сумико двигалась медленно, но его тело было неспособно поспевать за скоростью сознания, поэтому ответной атаки не последовало. Вопреки одному из ожиданий парня, но в тоже время, Сумико продолжила атаку, что было совершенно логично, так как Учиха ненавидят отступать и признавать свое поражение. Он это прекрасно знал и просчитал все наперед. В воздухе девушка изменила положение своего тела, сделав кувырок, оказавшись вниз головой для удара ноги по голове противника. Но и этот глупый и довольно опасный прием был остановлен «рукой» парня. Пока Сумико делала кульбит, Вильгельм понял и просчитал траекторию ее следующей атаки, что позволило парню быстро перевести положение защиты. Третьей атаки не должно было последовать, потому как Хайден не собирался терпеть до того момента, пока дитя не наиграется. Сжав чакру внутри себя, он мгновенно высвободил весь свой резерв, опустошив его до десяти единиц. Обычный направленный выброс чакры мог быть одновременно хорошей защитой от метательного оружия, вот только любой нормальный шиноби мог его использовать только один раз, так как после этого резерв чакры проседал до минимума. Даже Саннины не баловались этим приемом, единственные кто могли себе позволить его использовать — джинчурики. Но Хайден не владел силой Кьюби, поэтому для него также было опасно использовать его. Девочку отбросило на добрых три метра, но химе проявила удивительные способности гимнаста, извернувшись в воздухе так, что приземлилась на присяд, не свалившись на спину. Уперев правую руку в пол, она уже собиралась ринуться в новую атаку, как ее душа замерла в ледяных оковах страха. — Только попробуй. Голос Хайдена был неимоверно холоден, а его лицо не выражало никаких эмоций. Первый прием, которому Вильгельм обучился у Орочимару — это гендзюцу основанное на придании чакре эмоционального окраса. Яки — жажда крови или же желание убивать. Яки могли создавать искусственно или же оно могло быть последствием эмоционального напряжения шиноби. Такие монстры как Змеиный Саннин филигранно управляли своими эмоциями, а их контроль чакры был поразительным настолько, что одной лишь бровью они могли придавить своего оппонента к земле, просто подавив его волю к сражению своей неимоверной жаждой убийства. Одним из результатов такой атаки были грубые проекции собственной смерти в разуме жертв, что в некоторых ситуациях сводило с ума. Для малолетних шиноби, даже таких гениев как Итачи и Минато такая техника чакры была довольно тяжелой, нет, даже невозможной. Дети не способны на столь яркую жажду крови, только те, кто способен полностью осознать свое Я и понимать свои эмоции может использовать Яки так, как считает нужным. Вильгельм был таким человеком, ему ничего не стоило менять маски, как перчатки по одному лишь желанию. Один раз поняв, как придать окрас чакре и посылать ее в мозг своего оппонента, он мог использовать Яки по своему усмотрению. В обычном состоянии его давление было бы не таким сильным, но власть Идеального Разума повышала его волю до невозможного уровня. Сумико, что никогда не знала убийственной ауры страха, упала на колени, дрожа всем телом. Мгновение назад куноичи была готова вспороть горло своему противнику, но сейчас ей было страшно даже смотреть в эти холодные глаза. Ее поток мыслей был разорван простыми инстинктами, что не подсказывали, а требовали от неё бежать отсюда, бежать как можно дальше от этого чудовища. Бесстрастное, полное презрения лицо химе также было искажено гримасой ужаса. Вильгельм уже попробовал на себе эту технику, конечно, она его нисколько не впечатлила, потому что парень умел управлять своими эмоциями и инстинктами. Ощутив чуждую ему панику в этой ситуации, он мгновенно отключил все эмоции, понимая, что это наваждение. Увидев, что Яки не возымела никакого эффекта, Орочимару показал второй трюк с более сильным гендзюцу уже ранга D. Временный Паралич. Если бы в теле Вильгельма была одна чакра, он всю жизнь концентрировал бы только на ней внимание, не зная и не исследуя на примере сравнения другой энергии, поведение и характер чакры, то застыл бы в онемении из-за того, что в его теле чакра многократно замедлила свой ток. Но для Хайдена это было небольшим препятствием. Заметив, что чакра практически остановила свой ход, что вызвало онемение конечностей и всего туловища, Вильгельм потоком маны снял с себя наваждение и волей прогнал чакру по каналам, сняв гендзюцу Временного Паралича. Но правда заключается в том, что он не смог выучить эту технику единожды испытав на себе. Орочимару не обмолвился даже словом о ней, сказал лишь название. — Сумико! Аика Намикадзе не пыталась остановить свою подругу детства, когда та атаковала Наруто. Ей, как никому другому, был хорошо известен скрытый, жуткий, взрывной характер Учиха-химе. Тем более для блондинки было шоком узнать то, что ОНА поступилась с ЧЕСТЬЮ своей и клана, ради обучения у Орочимару. Сумико считалась гением своего поколения, у нее были лучшие учителя клана, в ней видели Итачи, сравнивали ее с ним. Но все равно в глазах брюнетки змей был гораздо более сильным и хорошим шиноби, нежели все другие. Нормальная практика, когда молодой шиноби просит стать его учителем опытного джоунина. Великая честь стать учеником саннина, но с клановыми все обстоит несколько иначе, особенно если это очень известные и сильные кланы. Обычно ученичество и преподавание в этой ситуации обговаривается на очень высоком уровне. Глава клана дает свое разрешение или же договаривается, но никак иначе. Глава является сильнейшим и самым уважаемым в клане человеком, его слово закреплено его властью и не считаться с ним — это все равно, что пренебрегать всем кланом. Не спросив Фугаку, как отца, главу семьи, главу клана и сильнейшего шиноби Учиха, она выставила его ничтожеством, с которым даже не стоит говорить. Конечно, все понимали, что такой пренебрежение со стороны девочки, не ставшей даже генином, не может считаться большим оскорблением, ведь она не до конца может понимать трактовку понятия «ГЛАВА КЛАНА», но с Сумико была совершенно иная ситуация. Она — дочь Фугаку, она — химе клана Учиха, она — гений своего поколения, она — один из самых перспективных кадров Учиха и так поступает с гордостью своего клана. Это было большой проблемой, которую уже никак не исправить. Намикадзе понимала гнев и такую черную злобу подруги, понимала и то, что ей надо сбросить напряжение. Конечно, у добросердечной Аики даже мысли не было о том, чтобы отдать аловолосого на растерзание черной бестии. Нет, она хотела предложить старый добрый спарринг на пределе сил. Обычно это помогало, а после они бы пошли пить чай, конечно, если бы Глава не прискакал бы раньше, чтобы забрать свою дочь. Но Сумико начала действовать слишком быстро, Аика, конечно, хотела остановить ее, но видя алый шаринган в глазах подруги, мягко говоря, побоялась. В ее голове были противоречивые мысли, ведь в таком состоянии Сумико могла сорваться на ней, конечно, травм она не боялась. Боялась того, что они могут наговорить друг другу такого, что больше не смогут называться друзьями. Но бой был недолгим, Аика видела как два самых отточенных приема были с несказанной легкостью заблокированы, а после Учиха была отброшена на довольно внушительную дистанцию, когда аловолосый парень даже не дернул ни одним мускулом. Когда она уже хотела ринуться в новую атаку, Аика увидела, как все ее тело затряслось в паническом страхе перед этим человеком, а голос Хайдена, наполненный жутким холодом разнесся по аудитории, найдя свой отклик в сердцах одногруппников в виде потаенного, животного страха. Аика загородила своим телом подругу, что сейчас была не в силах даже подняться, не то что противиться Вильгельму. Парень, что смотрел на них жуткими голубыми глазами, которые светились холодным голубым цветом из-за магического восприятия, прошел по ним обеим взглядом. Блондинка не могла смотреть в эти глаза, поэтому перевела взгляд на волосы парня, что столь багровым цветом напоминали кровь, не увидев как в суровой задумчивости между бровей парня появилась складка на мгновение. Забавно, что будучи моей кровной сестрой, Аика не имеет и крупицы магических способностей. Точно также как и та девочка за ней и как все остальные в этом трижды клятом мире. Из этого можно сделать вывод, что магия — это не кровное наследие. Это меня успокаивает. Но, к сожалению, от детей мне все же придется отказаться. Если когда-нибудь вскроется истинная природа моих техник, мои дети станут мишенью для всего мира шиноби. Не имея моих сил, мои дети будут простым мясом в руках этих чудищ, что гордо называют себя людьми. Вильгельм часто задумывался о собственном будущем, точно также как и о детях. Глубоко в душе он грезил о том, что сказал Орочимару в той беседе. Жизнь без забот в роскоши и комфорте, ведя праздный образ жизни. Конечно, ему приходилось задумываться насчет детей. Черт. Все же придется изучать ирьёниндзюцу и как можно скорее, не знаю как быстро созревают дети-шиноби, но у обычных людей репродуктивная пригодность датируется возрастом двенадцати-четырнадцати лет. Хайдена совершенно не заботило то, что какая-то Учиха бросилась на него с кулаками. Ему было плевать на этих детей и их закидоны. Для него они были никем, ни материалом, ни близкими людьми, ни важными персонажами этой вселенной. Ему уже давно стало пофигу на всех, кто его окружал. Аика — родная сестра, которую он никогда не знал по-настоящему. В данный момент, если бы эта девочка бросилась в атаку в попытке забрать его жизнь и это действительно угрожало его жизни, ее смерть была бы обычным явлением для Хайдена. Точно так же, как он убивал кроликов для собственного пропитания, также он и убил бы Аику для собственного выживания. То же касалось и всех остальных студентов этой академии. Есть линия, которую им лучше не пересекать. Именно эта линия и не позволяет Вильгельму творить все, что вздумается. Линия Здравого Смысла. Он может стерпеть все и очень многое, но до того момента пока это не угрожает его жизни. Сейчас он мирится с издевательствами деревенских и властей этой деревни, мирится и с тем, что без его ведома, его приставили к Орочимару, но будь у него сила ставить правила игры, им бы пришлось серьезно пересматривать свое отношение к нему, покуда Вильгельм действовал бы более радикально.***
День в академии прошел в некотором напряжении для всех и в медитации у Хайдена. Все студенты класса А видели как без единого напряжения Вильгельм победил Сумико Учиху, что была довольно известной и многообещающей куноичи. Каждый пересмотрел свое отношение к скрытному, нелюдимому, женственному парню с довольно вычурной одеждой. Многие клановые решили поговорить и узнать о нем у своих наставников, так как им было известно то, что с сильными шиноби стоит соблюдать нейтралитет, если не дружеские отношения. Покуда буквально через несколько уроков стало известно, нет, даже стало известно всем, что Вильгельм Хайден ученик Орочимару Саннина, уважение к парню еще сильнее возросло. Его титул «Демон» в лице гражданских не считался жутким или унизительным в глазах шиноби. Если тебя называют демоном — это значит, что твоя сила превосходит человеческие возможности, а это очень и очень статусно. Вильгельм ничего не делая получил негласное уважение у многих молодых будущих шиноби. А то что парень соблюдал строгие рамки общения, не лез ни к кому и соблюдал нормы этикета дало ему больше очков репутации в глазах клановых, особенно Хьюга. Сам Вильгельм не замечал того, как изменилось к нему отношение, потому что сразу после академии шиноби ему опять предстояло возвращаться в камеру пыток. Орочимару уже сказал о том, в каких направлениях он будет обучать его во всех сферах. И с этого момента стоит начать поподробнее про каждую сферу силы шиноби. Тайдзюцу. Он не обладал голой силой или огромной выносливостью. Но его тело было по природе гибким и легким. Скорость и ловкость могли стать его стилем. Орочимару также делал упор в эту стезю, поэтому ему было легче создать план тренировок. Существует много стилей с уклоном на скорость, но в тот же момент довольно мало, где не требуется большая сила. Орочимару не стал искать и пробовать какие-то известные или проверенные другими методы и стили боя. Нет, он решил передать Вильгельму свой стиль Змеи. Это упрощало саннину жизнь и обучение парня. Орочимару не был мастером кендзюцу, что включало в себя стиль. Он базировался на пронзании противника острым обоюдно заточенным клинком в определенную точку тела, парировании и контратаке. Просто, но эффективно. По мнению Орочимару показушные долгие бои на мечах только изматывают и делают уязвимее мечника, нежели быстрая и смертоносная атака. Конечно, были и свои «но», но все приходит с опытом. Вильгельм сам доработает стиль с учетом своих способностей, он это знал. Ниндзюцу. Здесь, конечно, Орочимару хотел разойтись по полной. Стихийные техники его не интересовали покуда Хайден не обладал геномом смешанных стихий. Простая чакра и ее контроль. Вильгельм уже показал «зародыш расенгана». К какому результату он придет, что за силой будет обладать его вариация техники Четвертого, ведь уже с одного взгляда Орочимару понял, что Хайден создает нечто другое, отличное от оригинального расенгана. Не стоит мешать мальчику в его экспериментах. В одном из планов было передать Вильгельму знания о техниках Звука, Орочимару было жутко интересно, что же придумает этот мальчик используя открытую им стихию, но пока для этого рано. Фуиндзюцу. Орочимару желал того, чтобы его подопечный пошел по самому сложному, ювелирному фуину. Техники печатей слишком оскудели. Уже давно все забыли о том, что фуиндзюцу способно влиять на само понятие жизни и смерти, времени и пространства. Некогда несокрушимые стены Узушиогакуре, защищенные непроницаемым барьером фуин, стали легендой. Даже Коноха, наследница и бывший союзник деревни аловолосых дьяволов не способна использовать такой барьер. Глупый, грубый, полный дыр барьер обнаружения присутствия — предел мастерства, доступный Листу сейчас. Для создания нечто такого грандиозного требовался самородок, который Орочимару будет кропотливо создавать. Помимо этого, в уме саннина были и другие «легенды». Отряд Кровавых Дьяволов. Саннин с дрожью в сердце вспоминает рассказы об этих монстрах. Старики в период его юности очень и очень часто рассказывали всяческие легенды об этих шиноби. Но все они сводились к одному знаменателю: бессмертные, жестокие, чудовищно сильные демоны с алыми волосами. Их появление сулило смерть всем, кто вставал у них на пути. И пусть в умах многих эта история так и осталась ничем большим, чем просто сказка. Орочимару же видел в ней былину. Раскладывая по составляющим характерную силу этих дьяволов, можно сказать, что в теории все это возможно. Печать Инь на лбу Цунаде позволяла ей на короткий промежуток времени становится практически бессмертной. Техника Силы Сотни, что передала ей Мито Узумаки, не говоря уже о всех тех легендах, что вертятся вокруг искусства Узумаки. Дьявольская Мощь этого отряда вполне могла быть реальной и они вполне имели место быть. Ирьениндзюцу была лишь специальным направлением для быстрой популяризации фигуры Хайдена в обществе шиноби. Мастер печатей — это довольно весомый статус, но для обычных шиноби он ничем не отличается от титула джоунина. Диаметральной противоположностью будет уважение к ниндзя-медику спасающим шиноби толпами, что с объемом чакры Хайдена вполне реально. Ну, не стоит скрывать еще тот факт, что Орочимару было бы крайне интересно посмотреть за парнем в этом амплуа. А также как он сможет соединить техники фуиндзюцу и ирьениндзюцу. Это будет очень интересно. Гендзюцу является слабейшей стороной всех джинчурики, но с таким перекосом Инь составляющей Узумаки вполне может попытаться овладеть этой стезей, также не стоит забывать о контроле чакры. Психопатия этого парня, а также фантазия сделает из него прекрасного иллюзиониста, если он этого, конечно, пожелает. В этом направлении Орочимару не видел особой перспективы для Хайдена, как джинчурики. Вопреки, было бы довольно интересно увидеть результат того, как он умудриться смешать это направление и фуиндзюцу.