Путь к звездам...

      Вильгельм не мог остановить дрожь в руках. Год обучения у Змея убил в нем надежду на отдых. Только Хайден собирался отдохнуть приходил этот ублюдок и в буквальном смысле пинал его что-то делать. — Да гори оно огнем! Крикнул Хайден, перед тем как резко прервать формулу магических знаков. Взрыв, накрывший подземное логово, обрушил несколько колонн, вызвав обвал потолка, но Хайдену было плевать. Его барьер мог это выдержать, он работал над этим многие месяцы. Парень был очень уставшим, черные круги под глазами, резкие движения и большая бледность выдавали в нем измученный вид, а то, что он не мог никак противиться Орочимару вызывало неописуемый гнев, который только и можно было подавить Идеальным Разумом. Каждый раз он твердил себе, чтобы успокоиться, что время проведенное под властью Орочимару делает его нереально сильным, ведь за один год под гнетом Саннина он добился гораздо больших успехов в обоих направлениях, нежели за всю эту жизнь одному. Стоит только посмотреть на те навыки, что он взращивал годами и сразу становится ясно, что Вильгельм полностью провалился в роли игрока. Получи Орочимару его способность «геймера» и весь мир лежал бы у его ног того червя чешуйчатого. Век гореть ему в аду, стоит мне открыть портал в Преисподнюю! За этот год Вильгельм сильно изменился внутри. Но только для себя. Стоит начать сначала и поговорить насчет новых сил. Начнем с самых слабых навыков. Добивание эволюционировало в «Смертельный Удар». Хайден долгое время думал, что развитие навыка — это повторение добивающих действий. И обязательно это должно быть убийство. Нет! Добивающий удар — это тот удар, что заканчивает сражение. Поражение или смерть противника — это не имело никакого значения! Орочимару подыскивал ему разных кандидатов для спаррингов, чаще всего тащил из потенциальных «АНБУ» низшего плана, которые будут заниматься работой унизительной для высшего состава, но они также будут подчиняться Орочимару и бегать по его указке… Молодняк очень любил драться с Хайденом по одной простой причине — Он ученик Орочимару, Он тот, кто известен в деревне, как Демон. Априори должен быть сильным и победа над таким противником возвысит их в глазах Орочимару. На самом деле это все делалось только для того, чтобы взрастить в Хайдене нетерпимость к поражению. Ведь с каждым провалом в спаррингах он утраивал норму упражнений и все больше и больше нагружал парня, что тот откровенно ненавидел. Это забавляло Орочимару, ведь вопреки лени Вильгельм еще больше трудился, что давало результат. Иногда Змей ловил себя на мысли, что Вильгельм чрезвычайно быстро прогрессирует, но в этом не было никакой ошибки или заговора, он лично за этим следил. Просто парень был податливой глиной, из которой можно было лепить, что Орочимару с радостью и делал. Возвращаясь к Добивающему Удару. Из-за стремления Хайдена закончить поединок смертельным ударом, что в большей степени выливалось в серьезные травмы, Добивающий Удар очень быстро эволюционировал в смертельный удар. Вкупе с Анализом, Расчетом Вероятности, Предвидением заканчивать бои стало очень легко. Вильгельм за несколько движений находил слабые места противников и элегантным тычком заканчивал бой со словами «ты уже мертв», а когда противник начинал возмущаться, Орочимару с шипящим смехом объяснял тому, что могло бы быть, если бы это был не тычок, а настоящий удар. Неминуемая смерть. Иногда быстрая, а иногда и мучительная. Но сам факт оставался неизменным. Смерть — есть смерть.       Мелкая кража эволюционировала сама по себе, тоже в этих спаррингах. Когда враг доставался чрезмерно слабым, Хайден очень любил глумиться над ним. Покуда АНБУ Орочимару были вооружены до зубов, не только маленький подсумок и танто на спине, иногда удавалось доставать довольно хорошие предметы, которые он оставлял себе, как трофей. Мелкая кража эволюционировала в активный навык Кража, у которой был интервал перезарядки в одну минуту. Но используя этот навык можно было одним касанием к любой части тела человека достать то, что находилось у него, независимо где это «что-то» располагалось. Просто касаясь руки, можно было украсть ботинки. Конечно, этим навыком он уже не светил и не игрался, чтобы Орочимару не узнал о нем, ведь такой навык смело можно записывать в раздел «пространственно-временных техник», а это А ранг минимум. Резонный вопрос — где и как выучил? А изучив немного Саннина, Хайден знал, что тот вытащит все.       Когда навыки Практика Хождения по Водной Поверхности и Практика Восхождения по Вертикальной Поверхности достигли сотого уровня, они слились и эволюционировали в навык «Пространственное маневрирование». Помимо уже заранее изученных навыков хождения по поверхностям, Вильгельм теперь мог скользить по ним, словно по гладкому льду. Это была неимоверно полезная способность в освоении стиля тайдзюцу Орочимару. Когда змей впервые увидел ее на тренировке, то от удивления его зрачки сузились, а на его лице снова разыгралась маниакальная улыбка. В своей манере он осыпал парня комплиментами, но в конце добив тем, что удвоит норму, покуда он изучил базу, можно переходить к основе стиля. Помимо этого, Хайден иногда развлекал себя «покатушками», словно на роликах или коньках. Это было крайне весело и забавно, особенно ему нравилось смотреть на ошеломленные лица шиноби. Ведь использование чакры в таком виде говорило о филигранном контроле, что было огромным поводом для зависти. Но Хайден предпочитал уединение, поэтому чаще всего баловался покатушками в горах и в лесах. Моря рядом не было, но он бы точно с удовольствием испробовал эту способность на достаточно широкой водной глади.       Сожительство с Орочимару также воспитало в Хайдене черту шиноби, которую он недолюбливал. Крысятничество, как он называл это про себя. Ему нравилось слушать цокот туфель, то так они отбивают звук о брусчатку или деревянное покрытие, ступая по камням. Не скрываться на автомате, не двигаться в постоянной боевой готовности. Бесшумный шаг — паранойя. Да, но это абсолютно не нравилось Орочимару. Аловолосый часто погружался в размеренные медитации, гуляя и слушая цокот своих каблуков. Тогда на его душе был мир и покой, что позволяло отбросить мысли о паразите с длинным языком или о полчище врагов, тупом стаде деревни, «соперниках» в академии и тому подобном. А теперь представьте картину того, как перед вами в мгновение душевного покоя и расслабления появляется злющий, как сукин черт, Орочимару, распыляя свою самую сильную ауру жажды крови. Да любой испугается! Реакция Хайдена всегда была одна и та же. Он мгновенно воздвигал магический щит в радиусе нескольких метров от себя. А покуда сам Змей был в интимной близи к парню, очень часто белокожий отправлялся в полет, что ему, конечно, не нравилось. В последствии щит претерпевал неоднократные крушения, а сам Хайден проверял свое бессмертие на практике. Нехотя, но Вильгельм постепенно привык скрываться и скрывать свое присутствие. Постоянная бдительность и готовность к битве. Навык скрытность эволюционировал в «Сокрытие присутствия».       Полюбившийся навык для дальнего боя и в общем-то один из основных полезнейших — Расчет вероятности, тоже претерпел эволюцию, став «Коррекция вероятности». Сила этого навыка больше походила на чудо, ведь суть его сокрыта в названии. Навык корректировал вероятность, повышая или понижая. Чудо — не иначе! Хайден, получив его, стал многократно сильнее во всех сферах. Коррекция вероятности позволяла удачно проводить даже самые патовые приемы в той или иной ситуации. Многие списывали это на удачу, но все чаще и чаще на лице Орочимару Хайден видел ухмылку, будто он видел в этом что-то иное, но Вильгельм даже не думал, что Змей может знать о его силе.       Предвидение эволюционировала в «Ясновидение». Получив эту способность, Вильгельм чуть ли не сошел с ума от радости. Чтобы правильнее описать силу этого навыка, стоит припомнить одну ситуацию, что стоила Хайдену мизинца. Создавая прототип улучшенной взрывной печати, Хайден сильно накосячил с формулой фуин. Парень ненавидел этот язык, как окрестил его Орочимару — «Древний». Нет, он бегло читал и понимал его, даже умудрялся формировать звуки в слова на этом языке, что было неподвластно обычному смертному, за что получил навык «Мертвый язык». Все больше и больше Хайден отходил от общепринятых иероглифов к более понятным магическим символам, которые создавал он сам. Будь то обычная геометрическая фигура или же писание на одном из языков. В одном из таких экспериментов он потерпел поражение и в результате взрыва ему оторвало мизинец. НО! Следует заметить, что перед тем как он совершил ошибку, навык ясно показал, что именно такое «сцепление» символов приведет к опасности — красный цвет, он, конечно, пренебрег этим. Оторванный мизинец был уничтожен магией, а новый вырос буквально за несколько часов, принося довольно омерзительные болевые ощущения. Ясновидение было не так полезно без дополнительных навыков, но вкупе с: Коррекция вероятности, Параллельное сознание, Идеальный Разум. Эта гремучая формула позволяла практически читать будущее.       Было еще несколько навыков, что достигли своего предела и эволюционировали, такие как «Сопротивление болезням» в «Иммунитет», но стоит уделить внимание тому, чего Вильгельм боялся касаться. В один момент он начал понимать, что ему категорически не хватает выносливости. Тренировки на изнеможение он не принимал, да и уделять время такой системе по его мнению было глупо, времени в его графике категорически мало даже на бытовые нужды, уделять эти мизерные часы на то, чтобы загнать свое тело еще больше, он не стал бы. Поэтому был рассмотрен довольно страшный и очень болезненный способ с некротической энергией. Великими усилиями, Хайден переборол страх боли и начал поглощать энергию из кристаллов, что лежали без дела в инвентаре. Боль была жуткой, Хайден прятался в анти-звуковых барьерах, чтобы Орочимару не смог услышать его крики. Сопротивление боли росло и эволюционировало в «Обнуление боли», а сопротивление некротической энергии не просто эволюционировало, оно революционировало в «Призыв некротической энергии», навык был диаметрально противоположным. Он усиливал ощущения от некротической энергии, открывая тайные грани ощущений смерти и боли. Теперь Хайден мог призывать смерть из-за грани бытия, некротическая энергия лилась в его тело и наполняла болью и жутким зудом. Парень рыдал, корчился в агонии и после этого впадал в депрессию, но в то же время продолжал использовать этот злостный метод тренировки.       Эпилогом этого пересказа были три легендарных навыка: Абсорбция, Эфирное тело, Идеальный Разум. У каждого из них был вариант индивидуальной эволюции, но Хайден искусственно задержал их рост. Вильгельм желал поэкспериментировать, смешав эти навыки с другими, когда те достигнут своего максимума. Задержав параллельное сознание в эволюции, он добился результата в том, что оно разделилось еще на двое, теперь у него было два «бесцветных» сознания, которыми он мог править и управлять по собственному желанию. Ему больше не требовалось концентрироваться на окружении, чтобы мониторить округу. За него это делала параллель, а вторая в это время управляла защитой. В такой группировке Хайден меньше беспокоился о своей безопасности, так как на практике проверил, что на параллели не действуют гендзюцу и ментальные техники, но о них следует поговорить чуть позже.

***

      Орочимару медленно шагал по своей, давно заброшенной лаборатории на окраине Листа. Став Главой АНБУ Великий Саннин перестал баловаться запретными исследования скрыто, он легализовал их, собрав вокруг себя «нездоровых» гениев и поставляя им материал из-за границы. То что это не одобрял Хирузен и Совет, ему было глубоко плевать. Скоро он станет Хокаге и вся деревня Листа будет в его руках. Плевать он хотел на стариков, Сарутоби отнюдь не святой и добрый, каким хочет казаться. Он сотнями посылал своих шиноби на убой, чтобы выплатить кровавую цену за перемирие. И нет, это не метафора, это было реальное условие для прекращения сражений в Третьей Мировой Войне. Ива потребовала за мир, чтобы жертв со стороны Конохи было столько же, как с ее. И Хирузен согласился, отправив в пасть Саламандры Ханзо огромный отряд ниндзя, возглавляемый его учениками. Змей доподлинно не знал, хотел ли Обезьян избавиться от него и двух остальных или же это было сделано специально, чтобы Троица закалилась в смерти своих союзников, ведь Орочимару знал, что нет ничего лучше для характера шиноби, чем испытание кровью, огнем и мечом. Боль — лучший стимул к развитию. Она может сломать, как ломаются сотни драгоценных камней под давлением, но среди тысяч раздавленных обязательно найдется один, самый прочный, самый крепкий и самый драгоценный. Таким камнем стали Саннины в той бойне.       Свернув за угол, Орочимару резко перешел на бег на пределе своей скорости. Его интуиция подсказывала, что если он не поторопится, то пропустит что-нибудь интересное. Змей был крайне против пропускать что-то интересное, даже если ему придется бежать на пределе своих возможностей. Высунув свой длинный фиолетовый язык, он уловил вкус чакры своего ученика. Такой необычный, странный вкус, которым не обладал никто иной. Тот незабываемый и неподражаемый. Пусть каждый шиноби обладал своим характерным вкусом, Вильгельм был уникальным настолько, что его вкус просто не походил на обычных шиноби. Все шиноби несколько походили друг на друга, это было естественно, ведь все они произошли от «одного», но Хайден не имел того «одного». Может оно перекрывалось чакрой Кьюби, может быть это влияние Печати Бога Смерти, а может это та его Уникальность, но Хайден был тем, кем являлся. Не подражал и не следовал никому, это поражало и в тоже время манило. Орочимару любил интересные, манящие вещи.       Когда вкус его чакры стал плотнее, Орочимару резко сменил темп передвижения до уровня незаметности. Накинув на себя технику «хамелеона», он просочился в каменные стены с помощью техники земли «Бока но дзюцу». Передвигаясь в толще породы, Орочимару чувствовал как от волнения бьется его сердце. Такое бывало не часто, но в тоже время ему нравилось это чувство. Я трепещу от нетерпения. Через несколько минут он доплыл до точки, где вкус чувствовался особенно сильно. Орочимару немного высунулся из стены, буквально на уровень глаз, чтобы видеть все, что творит его подопечный. В огромном зале, некогда созданный им для новой лаборатории, был начерчено два огромных круга, один вписан в другой. Расстояние между их точками было равно десяти сантиметрам, пустота между ними была заполнена непрерывной линией символов, связанных друг с другом. Орочимару не понимал для чего нужна была такая громоздкая фигура, но от этого было еще интересней. В шести равноудаленных друг от друга точках был начерчен толстыми линиями знак, похожий на песочные часы. Шесть знаков были заключены в окружности, касающиеся большой и малой. После этого Вильгельм нахмурил брови, а по его виску стекла капля пота. Парень был в довольно большом напряжении. Вытянув руку вперед, ладонью вниз, он сложил довольно простой и незамысловатый знак. Вообще, шиноби было бы сложно понять истинный смысл этого знака, так как в мудрах чакры надо было в определенной форме пережимать тенкецу, в то время когда положение пальцев Хайдена никак их не затрагивало. — Ирден! Вильгельм произнес слово активации. Под его ладонью в плоскость параллельной ладони появился этот знак, похожий на песочные часы, он горел фиолетовой энергией и завораживал взгляд ученого. Те же знаки в сложной геометрической фигуре загорелись таким же сиянием и тонкие, еле заметные лучи света стали бить из них. Орочимару не чувствовал особой опасности от этой техники. Колебания энергии он ощущал, но точно не мог сказать, что сейчас происходит. Проведя языком по губам, пробуя на вкус эту энергию, Змей скривился. Ужасно! Просто ужасно! Он не чувствовал ничего. Никаких изменений, будто этих колебаний нет, будто это… чистая энергия без окраса.

***

      Вильгельм четко осознавал, что на его мизерных приемах далеко не уехать. В голову лезли различные заклинания разных школ, но у парня категорически не хватало знаний для их создания. Его многочисленные эксперименты с фуиндзюцу и созданием письмен магического элемента давали свои плоды, но отнюдь не таким урожаем, который хотел бы собрать Вильгельм. Проведя месяцы в проектировании первого барьера магической энергии, Хайден создал конструкт, который был похож, нет, даже списан со знаменитого ведьмачьего знака — Ирден. Барьер представлял собой зону повышенного энергетического давления, что создаст в физическом мире ощущение толщи воды. Человек будет ощущать ту же силу тяжести, но сопротивление движению будет увеличено. Мастера бы смогли создать «Зону паралича», просто создав зону, где сопротивление движению будет настолько высоким, что нормальный человек не сможет двигаться, но Хайден не имел таких сил. В данный момент этот барьер — верх его способностей. Первый испытуемый и вообще подопытный материал был никто иной, как обычный серый кролик. Его было легко поймать и связать. Животное, попав в зону Ирдена, практически перестало двигаться, издавало панические писки. Сопротивление движение было слишком велико для мизерной массы и силы этого существа. Было бы разумно проверить на более сильных хищниках, но это обождет. Главной целью Хайдена было создать работающий конструкт, который уже в процессе можно модернизировать. Главное — сам конструкт, основа. Чтобы она работала безукоризненно.       Хайден щелчком пальцев развеял знак Ирден. Энергия, которая была загружена в знак не вернулась к пользователю, она развеялась в пространстве. Чакра возвращается в любом случае, если, конечно, расстояние не столь велико. Мана же развеивается в мире, даже если заклинание было разрушено в нескольких метрах от пользователя. Еще одно большое отличие этих двух энергий. Впрочем, именно потому, что мана принадлежит миру, а не телу, ею так легко манипулировать вне тела, в то же время чакра является неотъемлемой частью тела шиноби и не способна находиться в «уравновешенном» состоянии вне своего контейнера — СЦЧ. Хм… Теперь ясен тот факт, что даже Богам Шиноби нужно «выплевывать» из себя чакру, которая уже принимает вид. Забавно, что даже Броня Сусано не способна существовать в мире не находясь рядом с пользователем. Вопреки этому, я могу создавать и контролировать магические стрелы на довольно значимом удалении от тела. Даже расстояние в два метра уже не кажется таким большим, пусть и поначалу я создавал любую магию вблизи источника маны.       Когда Вильгельм закончил вносить правки в свой конструкт знака Ирден, Пришло сообщение от параллели, занимающейся мониторингом территории. Орочимару как всегда сует нос везде, куда только может. За это я его и не люблю. Сказать, что я его заметил — не могу, все же шиноби он практически высшего уровня, а я даже не генин. Резонный вопрос — как малолетка заметила матерого шиноби? Ответа нет. Аловолосый тяжело вздохнул, на несколько секунд наклонив голову вперед. Алые пряди упали на лицо, но Хайден уже привычным движением руки бросил их обратно на спину. Потянувшись, он размял шею и поясницу. Во время формирования магических конструктов, Вильгельм стоял неподвижно, боясь как-либо повредить формулу, поэтому боли в спине и шее были нередким явлением. — Ку-ку-ку, как интерес-с-сно-о-о. В своей излюбленной манере Орочимару вышел из стены, растягивая шипящие и гласные на конце. Змей смотрел в усталые глаза парня и видел лишь легкие искры раздражения. Саннин знал и понимал, что Вильгельм терпеть не может, когда кто-то вмешивается или следит за его работой, Хайден всегда предоставляет только законченную работу, а не прототипы. Впрочем, кто же будет говорить и обсуждать свои способности, особенно с теми, кому не доверяешь. — И вам, здравствуйте, учитель. Вильгельм бросил шпильку обратно наставнику, невербально говоря, что ничего рассказывать он не станет. Орочимару уже уловил посыл, но сдаваться был не намерен. — Как грубо, мой дорогой ученик, утаивать такие интересные техники от своего учителя. Белокожий состроил гримасу досады и обиды, его игривость была фальшью, которая завлекала беспечных глупцов. Маг видел, что за этим скрывается довольно жестокая натура, готовая на все, ради достижения своей цели. Впрочем, он уже понял, что Орочимару предпочтет дождаться момента, когда Хайден решится сам рассказать, как та или иная техника работает. Потому что первые попытки выудить секрет магического щита были, мягко говоря, провалом. Вильгельм рассказал как он манипулирует энергией, что делает для того, чтобы создать сферу вокруг себя. Да, вот только эту формулу он перефразировал довольно туманно, смешивая свойства магии и чакры воедино, получая хрен пойми что. Если бы его технику повторили бы по лже-инструкции, то меньшее, что могло быть — это простое высвобождение чакры. — Мне крайне интересно, какой результат сподвиг тебя разработать столь монструозно-запутанную конструкцию фуин? В чем заключается сила «Ирден»?       Вопрос, заданный Орочимару не был столь уж страшным из-за чего бы Хайден судорожно бы думал, что соврать. Нет, даже если он покажет на что способен знак Ирден — это ничего не изменит. Наоборот, карты все больше будут играть ему в пользу. Сложив тот же странный знак, с тем же положением руки и ладони, Вильгельм произнес одно слово: «Ирден». Вокруг Орочимару в равном удалении три метра появилось шесть этих фиолетовых знаков. Не было ни цепочек фуин, ни той замысловатой фигуры, нет, только шесть знаков и еле видное свечение энергии. От удивления змей расширил глаза. Ему стало тяжелее двигаться в три раза. ЕМУ! САННИНУ! Конечно, Вильгельм никогда и никому не скажет, что специально для Орочимару в этот раз он влил половину своего резерва маны в этот знак, но и сам мужчина понимал, что здесь было все не так просто. Парень напротив него по любому усилил эффект этой техники, просто вложив сил в этот раз намного больше. Грубая мощь — забавный трюк, чтобы покрасоваться. — Превосходно. Просто превосходно! Я не перестаю тобой поражаться, мой ученик. Орочимару специально выделил интонацией слова «мой» и «ученик», показывая что в большей степени Вильгельм принадлежит ему, чем кому бы то ни было. В культуре этого мира, традиция ученичества имела довольно коленопреклонённую форму. Ученик не мог предать учителя ни из каких соображений. Независимо, кем или чем мог быть учитель, ученик должен следовать за тем, кто его обучил. Так в Оригинальной истории этого мира Анко стала изгоем не из-за того, что ее Учитель — предатель S класса, безжалостный вивисектор и психопат. Нет. Из-за того, что она предала его в угоду своим убеждениям. Крича на каждом углу, что убьет его сама лично, она больше оскверняла свою репутацию тем, что предает все прошлое, связанно с ее учителем. Причем, здесь также играло важную роль социальное положение двух шиноби. Анко была сиротой, безродной куноичи, за ней никого и ничего нет. Орочимару взял и обучил ее, дал силу и навыки — главное в мире шиноби. Культ Гакуре появился гораздо позже, чем культ ученичества, поэтому даже по сей день он имел довольно большую власть в умах людей, особенно шиноби, повидавших жизнь такой, какая она есть, а не такой, какой о ней вещает глава деревни. — Со знаком Ирден бои на ближних дистанциях… — Станут для тебя меньшей проблемой. Превос-с-сходно! Вильгельм начал свою маленькую речь, зная что он уже догадался об истинном предназначении этого знака. Техника барьера, которая не требует мудр и начертания формул, создается в одно мгновение и покрывает, пусть небольшую, но довольно значимую площадь. — Прекрасно, Вильгельм. Ты идешь по пути подавления своих слабых сторон, путем превосходства сильных. Не часто встретишь молодого шиноби, который зная о своем слабом месте не пытается его подтянуть, а перекрывает своей сильной стороной. Довольно мудрое решение. Но насколько эффективен будет Ирден против сильных врагов? — Против сильных врагов Ирден будет обманкой. Они посчитают, что драка на ближней дистанции будет сложной для них и перейдут на средне-дальнюю, где уже специализируюсь я. Брюнет покивал на слова парня, но в тоже время на его устах заиграла усмешка, говорящая о наивности собеседника. — В бою джоунины редко, крайне редко будут уходить на средне-дальние дистанции, особенно если не специализируются на них. Они будут биться дальше, вперед, пытаясь пробить твою защиту и обойти Ирден. Вот тебе мой совет: используй его, как часть одного смертельного удара. Ослабь противника настолько, насколько сможешь и загони в эту ловушку, лишив преимущества в скорости, после же нанеси последний удар. Не стоит играть в политику на поле боя. Это может стоить жизни. Орочимару хлопнул аловолосого по плечу и развернулся, чтобы уйти. Конечно же перед этим он тщательно запомнил громоздкий конструкт, который сегодня показал его ученик. Змей понимал, что пытаться воспроизвести настолько сложную технику по памяти чревато смертью, но оставить в голове примерный образ стоит, мало ли в этом мире стечений обстоятельств, когда может попасться похожий круг…