Золото за желание

       Так прошло еще четыре года. Вэй Усянь был полностью поглощен в совершенствовании своей магии и в заботу о своем будущем муже, который рос прямо на глазах. Хулицзин не успел и оглянуться, а Лань Ванцзи было уже восемь и на него возлагали большие надежды. Но с возрастом менялся и характер молодого господина. Лань Ванцзи и так был немногословен, но не смотря на проведенное время с Вэй Усянем, он стал еще более занудным, что очень не нравилось оборотню. Вэй Ин порой частенько лежал на полу в цзиньши, пока Лань Ванцзи читал книгу или тренировался в каллиграфии, и просто сходил с ума от скуки. Он пытался растормошить молодого дракона, пытался привлечь его внимание различными способами, вплоть до смущения Лань Ванцзи. Но его попытки были тщетны, поскольку молодой лун был увлечен самосовершенствованием, чтобы быть достойным мужем для Вэй Усяня. Такое рвение было похвально и нередко хулицзин за это благодарил Лань Ванцзи, ведь мало того, что тот загадал желание и увидел в нем истинного, так еще и старался стать лучшей версией себя ради него.        И занятые друг другом, Лань Чжань и Вэй Усянь совсем не заметили того момента, когда старший брат Лань Чжаня — Лань Сичень должен был жениться на Цзян Ваньине. По такому случаю все Облачные Глубины подготавливались заранее, украшалось всё едва ли не за две недели до праздника. В назначенный день, драконы клана сновали туда-сюда, украшая оставшееся пространство и приготавливая еду. Комнату женихов также подготовили к сию празднеству, постелив новые чистые и свежие алые простыни из шёлка, а также разбросав лепестки белой и красной розы, символизируя этим самым новое начало и любовь.        Свадьба пришлась на начало зимы, когда в Гусу только-только выпал чистый белый снег, но уже очень хорошо подмораживало. Вэй Усянь ходил по главной улочке резиденции, также петляя и меж домиков других драконов, осматриваясь и раздумывая над тем, сделают ли такое для него и Лань Чжаня. Вся эта атмосфера праздника заставляла хулицзина постоянно размышлять, верный ли он сделал выбор, приняв монетку. Годы шли неимоверно быстро, скоро и Лань Ванцзи вымахает до того возраста, когда можно вступить в брак. Ведь драконы женились и выходили замуж лишь тогда, когда на рогах появлялись ответвления, это считалось их совершеннолетием. Когда молодые луны были вправе распоряжаться своей магией полностью, без ограничений правилами, а также были вправе и распоряжаться своей жизнью. Так, когда у Лань Сиченя в один из утренних дней появились ответвления, то все Облачные Глубины гудели и праздновали (по-своему, конечно, ведь не зря Вэй Усянь называл Облачные Глубины «цитаделью целомудрия и праведности»). Сам юноша тогда был очень рад, ведь, наконец, ему было позволено жениться на том, кого ему в пару выбрала сама судьба. Но пришлось ждать еще и ответвления на рогах Цзян Ваньиня, который оказался поздно расцветшим. Поэтому, когда на рогах Цзян Ваньиня появились небольшие ответвления, у Лань Сиченя они были уже довольно большими, символизируя его как взрослого и зрелого молодого дракона.        Вэй Усянь остановился, срывая с дерева созревшую зимнюю сливу, вытирая ее об одежду, затем отправляя в рот, оборачиваясь и натыкаясь взглядом на Лань Ванцзи, который был одет в праздничные одежды, будучи наследником главной ветви клана и братом жениха. Четыре слоя, как и полагается; широкий пояс, в такт белизне одежд нежно-голубого цвета; широкие рукава, похожие на крылья птицы; высокая прическа, закрепленная налобной лентой и серебряной заколкой, в которой путались и серебряные нити, висящие и на его длинных продолговатых рогах, которые слегка заострялись к верху; и все то же каменное лицо. Мальчик держал в руках одежду в черно-белых тонах, протягивая ее лису, отчего Вэй Усянь сразу же понял, что это его праздничное одеяние, ведь будучи женихом Лань Чжаня, хулицзин также относился к главной ветви их клана, даже будучи и вовсе не драконом.        — Вэй Ин, принесли твою одежду, — произнес Лань Ванцзи, протягивая стопку одежды своему избраннику.        Вэй Усянь прыснул, прикрывая хвостом нижнюю часть своего лица, продолжая есть сливу, затем принимая стопку одежды, убрав хвост и вытянув одну руку.        — Лань Чжань, хоть немного, улыбнешься ради меня? — игриво произнес лис, делая шаг навстречу мальчику.        Лань Ванцзи не растерялся, лишь уголки его губ легко вздернулись вверх, а сам он даже, казалось, слегка порозовел. Вэй Усянь легко потрепал его по щечке, доедая сливу, а косточку выкидывая в снег, покачав пальцем.        — Притворись, что не видел ничего. А я за это поблагодарю тебя, — Вэй Ин крепче перехватил стопку одежды, разглядывая ее через складки, но полноценной картины видно не было. Поэтому он уже с нетерпением ждал момента, когда наденет эти одежды.        Когда Вэй Усянь ушел в свою комнату, чтобы переодеться, то Лань Ванцзи какое-то мгновение постоял на месте, а затем отправился за ним, ожидая за фусума, когда лис скрылся за ними, произнеся нараспев: «Не подглядывай, ты мне еще не муж~».        Лань Ванцзи было уже восемь и он с нетерпением ждал того момента, когда на его рогах появятся ответвления. Он много слышал от брата о том, что бывает в супружеской жизни. И очень прельщало Лань Ванцзи то, что объятий и поцелуев будет неизмеримое множество, а об остальных каких-то «аспектах» Лань Сичень не очень желал рассказывать. Но всегда говорил, что Лань Чжань все поймет, когда подрастет и женится на молодом господине Вэе. Поэтому он всегда терпел какие-то родительские замашки Вэй Усяня, твердо для себя решив, что обязательно покажет тому, что он не ребенок, когда они поженятся.        За такими мыслями Лань Ванцзи не заметил как фусума открылись, а наружу вышел Вэй Усянь. Он был одет в один нижний слой одежд черного цвета и один верхний белого с меховой подкладкой и вышитыми на нем цветами пиона серебряной нитью. Цинхен-цзюнь, заказывая одежды, учел предпочтения «невестки» и не стал заказывать четыре слоя одежд, ведь Вэй Усяню было в них некомфортно. Тот рос в условиях дикой природы и на жизнь приходилось зарабатывать самому, как и носить одежды, которые он мог позволить себе купить. Потому он и не любил одеваться как все благородные господа. И это его желание в любом случае уважали. Волосы же Вэй Усяня были как всегда убраны в высокий хвост, но они теперь не торчали в разные стороны, а были приглажены с помощью масла, чтобы ничего не мешало, а сам хвост аккуратно свисал вдоль по спине, касаясь слегка округлых бёдер.        Лань Чжань слегка засмотрелся на такого «нового» Вэй Ина, что даже забыл сделать ему комплимент, но мужчина и так все понял, посветлев и улыбнувшись своей белозубой улыбкой. Лань Ванцзи вынул из кармана небольшую заколку, которая была похожа на широкое кольцо. Он жестом попросил Вэй Усяня присесть, что тот и сделал, и закрепил ему эту заколку поверх хвоста, закрепив ее серебряной гуанью. Теперь образ лиса был полностью завершен.        Вэй Ин улыбнулся, принимая такой небольшой подарок, затем целуя Лань Чжаня в лоб, совсем слегка задевая его налобную ленту, что позволялось ему это сделать как жениху. Выпрямившись и встав на ноги, Вэй Усянь взял Лань Ванцзи на руки, направившись вниз, услышав удары в гонг. Процессия с младшим женихом уже вошла в Облачные Глубины.        Цзян Ваньинь сидел в паланкине, не находя себе места. Все четыре года, что он ожидал свадьбы, он провел в мучительных раздумьях. Он боялся, что Лань Сичень мог оказаться не таким, каким тот себе представлял его по их перепискам в письмах. Да, в первую их встречу Лань Хуань показался очень благородным и воспитанным юношей. Он так же вежливо и пылко отвечал на письма и Цзян Чэн даже посчитал, что он действительно запал первому Нефриту клана Лань в душу. Но время шло, их переписки становились все реже с упавшей на них ответственностью, ведь Лань Сичень готовился стать главой клана Лань после того, как его отец отойдет в мир иной. А это могло быть очень скоро, ведь госпожа Лань с каждым днём все больше и больше чахла. Цзян Ваньинь был очень огорчен этому, ведь всегда хотел познакомиться с нею. Но женщина даже не могла присутствовать на свадьбе родного сына, потому что ее муж попросту не выпускал ее из заточения на вершине гор. А Цзян Чэна же готовили к свадьбе с Лань Сиченем, обучая его всем необходимым знаниям, что могли пригодиться ему в супружеской жизни.        Паланкин остановился, когда длинные лестницы были преодолены. Повсюду слышались голоса и музыка. Но в ушах Цзян Чэна слышался лишь звон от волнения. Его горло было сухим, а глаза наполнены слезами от страха. Вдруг что-то пойдет не так? Вдруг они с Лань Сиченем так и не притрутся друг к другу? А вдруг теперь Цзян Ваньинь перестанет интересовать его, ведь они не виделись четыре года? И эти мысли не давали наследнику клана Цзян покоя.        Но вот шелковые занавеси паланкина слегка распахнулись, а Цзян Ваньиню подали ладонь. И смотря на эту изящную ладонь, он понял, что это был никто иной, как Лань Сичень, ведь более никто права не имел приближаться к младшему жениху в такой день. Вложив свою ладонь в ладонь жениха, Цзян Ваньинь вылез из паланкина, не видя лица своего возлюбленного, а ему так хотелось взглянуть на него…        Лань Сичень, не спавший с самого раннего утра, ведя приготовления, ведь его вытащили из ханьши, не мог ни есть, ни пить от волнения. Он боялся, что Цзян Ваньинь мог просто выходить за него замуж по велению родителей, не испытывая к Лань Хуаню ничего, а те взгляды четыре года назад первый Нефрит клана Лань мог спутать просто с обычной вежливостью. Но он не мог ошибиться, это точно была судьба и веление души. Они были истинной парой, которую друг другу создали Небеса. Это не было наигранностью, для Лань Сиченя это были искренние чувства.        Но теперь, держа ладонь Цзян Ваньиня в своей, его тело охватила легкая дрожь. Он не мог откинуть вуаль прямо сейчас и взглянуть на лицо своего возлюбленного, но от такой преграды этого хотелось еще больше. Он постоял так еще какое-то время, а затем легко погладив чужую ладонь, направился в сторону храма, ведя за собой Цзян Ваньиня, который так податливо отправился за ним.        Вокруг было множество драконов из клана Лань и Цзян, но также и из клана Не и Цзинь, особенно главы их кланов. Такое празднество, как свадьба наследников кланов, было очень знаменательным событием, и его были обязаны посетить едва ли не все драконы. Они были одеты в праздничные одежды, поздравляя молодых и на пути к храму желая им долгих лет совместной жизни, крепкой любви и здорового потомства. Цзян Ваньинь, одетый в расшитые золотом алые церемониальные одежды в четыре слоя, с высокой прической и накинутой на голову вуалью, от которой он не мог увидеть лица Сиченя, видя лишь свой путь под ногами, был не очень рад, что столько людей прибыло на их свадьбу. Он хотел тихого торжества, хотел, чтобы присутствовали только родители, а столько народу его пугало. Он волновался от этого еще сильнее и трясся как осиновый лист, даже не представляя, что и Лань Сичень волновался также сильно.        О том, что они дошли до храма, он понял, потому что их уже встречал Лань Тухэн. Он был одет в белые, расшитые серебряными нитями облаками, одежды, с высокой прической и блеклыми цитриновыми глазами. Он мягко улыбнулся, приветствуя молодых, а те поклонились ему в ответ. А затем, родители и брачующиеся, все пятеро вошли в храм.        Лань Сичень и Цзян Чэн сели на мягкие подушки коленями, затем принимая благовония друг от друга, воскуривая их перед табличками умерших предков, совершая три поклона: Небу и Земле, родителям и поклон друг другу. Уши Лань Хуаня пылали, а на губах, не переставая, играла улыбка. Он был как нельзя счастлив в этот день. Когда все пятеро вышли из храма под взгляды остальных драконов, Лань Сичень слегка приподнял свою руку, в которой он держал руку Цзян Чэна, после чего их запястья обвили алой церемониальной лентой.        — Сегодняшний день выбран самими Небесами, чтобы даровать двум любящим друг друга сердцам свое благословение и освятить их души священными узами брака, — Лань Тухэн произнес это громко, чтобы остальной народ, находящийся здесь, услышал эту фразу. Мужчина кивнул и один из членов клана Лань поднес золотой поднос с двумя пиалами, наполненными вином, которые подали в руки брачующимся.        Лань Ванцзи, сидящий на руках Вэй Усяня, чтобы все видеть, непонятливо поднял брови, взглянув на возлюбленного, который лишь мягко улыбнулся, поясняя:        — Это традиция. Связывание рук алой лентой, как красной нитью судьбы, что свела их, а также испитие вина, — сказал он и вернул взгляд на женихов, лицо одного из которых было скрыто.        — Совершая три глотка, — продолжал Лань Тухэн, — вы даете клятву Небесам и своим предкам хранить друг другу верность и нести любовь до скончания своих веков. Быть вместе и в горести и радости, и в болезни и в здравии. Чтобы закрепить союз перед Небесами, испейте вино из этих пиал.        Лань Хуань и Цзян Чэн приняли свои пиалы, отпивая вина сначала из своих, а затем обмениваясь ими и выпивая из пиалы своего, уже, супруга. После этого они вновь обменялись, испивая еще один глоток и отставляя чаши на поднос. Теперь они официально считались супругами. Вверх взметнулись фейерверки, а вокруг заиграла музыка, а гости и супруги отправились в банкетный зал, где Лань Сичень и Цзян Ваньинь сели на возвышенном президиуме, который уже был накрыт едой, как и столы гостей.        И вино лилось в этот день рекой, а еду едва успевали подносить, когда гости съедали одно из предложенных блюд. Молодожены же сидели в полном молчании, лишь Лань Сичень благодарил за поздравления и дары, что подносили им в честь торжества, а Цзян Ванинь, по традициям, мог лишь кивать. Когда Лань Сичень подвыпил вина, он слегка осмелел и взял Цзян Чэна за руку, переплетая их пальцы, больше не чувствуя дрожи волнения своего супруга. Ах, как прекрасно было осознавать, что тот, кого так сильно полюбил первый Нефрит, был теперь его мужем. Официально. И больше никто не смог бы осудить их за какое-либо проявление любви на людях, а Лань Сичень так желал показать свою любовь. И даже таким маленьким способом, как держание за руки, этого уже было достаточно.        Цзян Чэн, покраснев, чувствуя руку Лань Сиченя на своей, легко улыбнулся, сжимая его ладонь в ответ, переставая дрожать, чувствуя себя в безопасности, ведь он полностью и всецело доверял своему любимому. Почему-то после того, как они совершили три поклона, его больше не трясло, он чувствовал себя лучше, ощущая себя таким счастливым. Он был теперь мужем. Он был любим, он это почувствовал еще тогда, когда их запястья соединили алой лентой. И это грело его душу.        Празднество продолжалось до самой ночи. Вэй Усянь не успевал заскучать, поскольку все подносили молодым дары, потом были песни и танцы. Младший брат главы клана Не расстарался и подготовил танец с веерами. Он был прекрасен и Вэй Усянь едва мог оторвать взгляд от танцующих драконов, как девушек, так и парней, в откровенных ярких и блестящих одеждах. Также, уже напившись «Улыбки Императора», Вэй Ин заметил чужой заинтересованный взгляд на себя со стороны стола клана Цзинь. Подняв свои алые глаза, Вэй Усянь вздернул ушки, смотря на молодого наследника Цзинь, с которым была сосватана Цзян Яньли, старшая сестра Цзян Ваньиня. Но взгляд шел не от него. Поэтому сведя взгляд чуть левее, хулицзин наткнулся на взгляд главы клана Цзинь, статного красивого мужчины. Он был одет в свои излюбленные золотые одежды с вышитым «Сиянием средь снегов» на груди. Его волосы были убраны в высокий хвост, заколотый большой золотой заколкой. Его облик так и кричал о богатстве и силе. Опустив уши ближе к голове, Вэй Усянь пошловато улыбнулся, садясь слегка вальяжно, откидывая голову к плечу, продолжая смотреть в глаза главы клана Цзинь, который приподнял пиалу, мол «Пью за ваше здоровье, господин», а Вэй Усянь повторил его действие, игриво отпивая вино и скользя своим язычком по своим белоснежным клыкам.        Будучи лисом, Вэй Усянь по натуре своей был плутом и любил чужое внимание. Он любил притягивать взгляды, соблазнять, обманывая, что он уже в чужих руках, а потом ускользать, оставляя обманутого проигравшим в его же начатой игре. Подняв голову, он заметил как глава Цзинь поднимается со своего места, быстро преодолевая расстояние между ним и Вэй Усянем, присаживаясь рядом, слегка потеснив насупившегося Лань Ванцзи.        — Приветствую вас, прекрасное создание, — улыбнулся мужчина, сверкая своими карими глазами.        — Смело с вашей стороны называть меня прекрасным созданием, — вновь игриво усмехнулся Вэй Усянь, прикрывая лицо одним из хвостов. — Как же вас зовут?        — Мое имя Цзинь Гуаншань, но позволите ли вы мне узнать ваше?        — Отчего же нет? Мое имя Вэй Усянь, — лис подсел к дракону чуть ближе, заглянув за спину того, смотря на Лань Ванцзи, который тяжело дышал, а глаза его слегка потемнели.        Пока Вэй Усянь и глава клана Цзинь разговаривали, Лань Чжань ощущал себя странно. Его тело горело, а сам он тяжело дышал, ведь его очень злило то, что Вэй Усянь смеет разговаривать с кем-то, да еще и так фривольно, флиртуя с этим мужчиной, как будто Лань Ванцзи тут и вовсе нет! Это очень злило мальчика и тот тактично покашлял, привлекая внимание Вэй Ина.        — Вэй Ин, мы хотели подарить моему брату и его жениху подарок.        — Конечно, Лань Чжань, — улыбнулся лис, стрельнув глазками в сторону Цзинь Гуаншаня, затем поднимаясь на ноги, ведь как раз настала пора снова дарить подарки. Глава клана Цзинь тоже поднялся, легко улыбаясь хулицзину.        — Надеюсь поговорить с вами после торжества, — он незатейливо коснулся рукой бедра лиса, отправившись на свое место.        Лань Ванцзи возмутился такому жесту, но промолчал, лишь схватив Вэй Усяня за руку, потянув дарить подарок, который Вэй Усянь спрятал в рукав-цянькунь.        Парочка встала перед молодоженами, а глаза Лань Сиченя зажглись радостью. Он даже слегка привстал, выпрямившись и отпустив руку своего любимого.        — Брат, — начал Лань Ванцзи, — я поздравляю тебя с таким прекрасным событием, как вступление в брак. Я очень рад за тебя и мы с моим женихом приготовили для тебя и Цзян Ваньиня подарок.        Вэй Усянь улыбнулся, тихо прыснув с того, что Лань Ванцзи приревновал его настолько, что прилюдно назвал своим женихом, затем доставая подарок. Эта идея для подарка пришла совершенно случайно в голову Вэй Усяня и тот предложил ее Лань Ванцзи. Ему идея понравилась и они принялись за реализацию подарка.        Вэй Усянь подошел к молодоженам вместе с Лань Чжанем, протягивая аккуратно упакованный в сундучок подарок. Когда Лань Сичень приоткрыл его, то распахнул глаза, а в их уголках заблестели слезы. Он улыбнулся, затем отдавая подарок и Цзян Ваниню, руки которого задрожали, когда он увидел в маленьком сундучке детские одежды для младенцев и теплые тканевые ботиночки. Вэй Усянь посчитал, что этот подарок будет куда нужнее для молодых, а такие подарки дарить имели право только члены семьи.        Цзян Ваньинь улыбнулся, чувствуя как заходится в пляске сердце. Он закрыл сундучок, аккуратно убирая его на стол, вдали от других подарков, ведь он был самым близким к сердцу. Он еще не видел этого хулицзина, но был благодарен и ему и Лань Ванцзи. И будь его воля, он бы прямо сейчас обнял их.        Когда торжество закончилось тем, что в банкетный зал внесли большой лестничный торт, символизирующий каждую ступень совместной жизни молодоженов, то Лань Сичень и Цзян Ваньинь отправились в ханьши, сопровождаемые родителями, которые и оставили их наедине, закрыв за собой фусума и благословляя своих детей.        И стоило только фусума закрыться, как Лань Сичень обернулся к Цзян Чэну, мягко поднимая вуаль с его лица, задерживая дыхание. Когда вуаль была снята, а взгляд Цзян Чэна столкнулся с взглядом Лань Хуаня, то они оба задохнулись от ощущений. Никто не подозревал, что они смогут так вырасти за четыре года. Лань Хуань смотрел на повзрослевшего Цзян Ваньиня, нежно касаясь ладонью его нежной кожи на щеке большим пальцем, просто сходя с ума от того, насколько же прекрасным расцвел любимый лотос Юньмэна. Его также едва тронутая солнцем кожа, черные длинные волосы, собранные в высокую прическу в виде феникса, стройная жилистая фигура, скрытая под слоями ханьфу и эти прекрасные карие глаза с длинными ресницами. И теперь он полностью принадлежал Лань Сиченю, которому от осознания этого, едва не снесло голову.        — Ты так красив… Я влюблен в тебя с первой нашей встречи…        — Я влюблен в тебя не меньше, Лань Хуань, — прошептал Цзян Чэн, прикрывая глаза.        Лань Сичень подвинулся к избраннику ближе, прикрывая глаза, опаляя пухлые алые губы мужа дыханием, затем мягко накрывая их своими.        Цзян Чэн закрыл глаза, жарко выдохнув в поцелуй, неумело отвечая, слегка двигая губами, затем приступая к более смелым действиям. Он скользнул рукой по волосам мужа, вытягивая золотую гуань из волос Лань Сиченя, отчего те упали на его спину. От этого действия дракон утробно рыкнул, опрокидывая Цзян Ваньиня на спину, а тот, повинуясь инстинктам, расслабился, позволяя мужу доминировать.        Одежды быстро стали ненужными тряпками, которые отделяли супругов друг от друга, а потому они были скинуты с разгоряченных тел. Лань Сичень, стоило только одеждам покинуть тело Цзян Чэна, припал губами к его шее, спускаясь на грудь и торс. Цзян Чэна подкинуло на постели, когда на его чувствительном месте сомкнулись чужие губы. Он не сдержал стона удовольствия, закатывая глаза и сжимая волосы Лань Сиченя, который продолжал свое дело, затем отстраняясь, покрывая внутреннюю сторону бедра Цзян Ваньиня алыми засосами, затем слегка подкидывая его, усаживая на свои бедра.        То, как Лань Хуань растянул его, Цзян Чэн не сразу заметил, просто в какой-то момент он совсем начал взлетать к Небесам от движений пальцев внутри, которые быстро сменились на кое-что покрупнее, отчего парень громко вскрикнул, а комнату наполнили протяжные стоны и пошлые шлепки, когда тело Цзян Чэна начало само вырабатывать смазку. Черный дракон прогнулся в спине, приоткрывая рот в полустоне, полукрике, затем поддаваясь порыву и скользя длинным языком по рогам Лань Сиченя, глаза которого превратились в два горящих цитрина, а от провокационного действия мужа, он опрокинул его на спину, входя быстрыми и глубокими толчками, доводя Цзян Чэна до громких криков, отчего он выгибался в спине, хватаясь руками за простыни, подушки, царапая спину Лань Сиченя, когда ему было особенно хорошо, а также хватаясь за чувствительные рога, отчего Лань Хуань дурел и стал сильнее вколачиваться в любимое тело, покрывая его поцелуями.        Они возносили друг друга к Небесам, затем сбрасывая обратно, целуя друг друга. Лань Сичень с последними толчками излился внутрь податливого тела, простонав, а Цзян Ваньинь с громким стоном излился на свой живот, напоследок царапая лопатки первого Нефрита.        Они еще долго лежали на кровати, целуясь и наслаждаясь друг другом, затем начиная все с начала. И ночь эта была длинной.        В Облачных Глубинах все, наконец, отправились спать, стараясь не ходить рядом с комнатой молодоженов, чтобы не смущать их и не смущаться самим.        Вэй Усянь же, прикупив себе еще вина, шел обратно в цзиньши с Лань Ванцзи, держа того за руку, видя как он уже начинает засыпать. Мальчик стойко держался, но на руки к Вэй Усяню не просился, поэтому шел на своих ногах, стараясь не заснуть. И стоило паре войти в Гусу, как им преградил путь один из золотых драконов. И в нем Вэй Усянь узнал Цзинь Гуаншаня.        — Глава клана Цзинь, какая встреча. Что вы здесь делаете в такой час?        — Ждал вас, — не стал лукавить мужчина, подходя к самке ближе, маняще улыбаясь. Он скользнул взглядом по напрягшемуся Лань Ванцзи, затем взглянув на хулицзина. — Как насчет того, чтобы уложить второго Нефрита спать и пойти вместе выпить?        Вэй Усянь усмехнулся, закатив глаза, затем упирая руку в бок.        — Разве вы не поняли? Я играл с вами. Это был обычный легкий флирт. Заходить дальше я даже не планировал и не хочу, ведь дал клятву верности моему жениху.        — Так вы правда женихи? — ухмыльнулся мужчина, посмотрев на Лань Ванцзи.        — Да. Вэй Ин мой. Глава клана Цзинь, уходите.        — Ха, вы мне приказываете, второй молодой господин Лань? — мужчина прыснул, прикрывая рот рукавом, затем вновь взглянув на лиса. — Я не думаю, что второй молодой господин Лань понимает, что происходит… Мои комнаты пусты сегодня ночью, — Цзинь Гуаншань сделал шаг навстречу Вэй Усяню, а между ними осталась лишь пара миллиметров.        Глаза Лань Ванцзи загорелись огнем, он крепче сжал ладонь Вэй Усяня, отчего тот улыбнулся, взглянув в глаза главы клана Цзинь. Но прежде, чем он сумел что-то сказать, опьяненный запахом и красотой самки, мужчина прильнул к губам Вэй Усяня.        Лань Чжань зарычал, с нечеловеческой силой толкая мужчину в живот. А поскольку он был очень силен, натренированный Вэй Ином и дядей с братом, Цзинь Гуаншань отлетел на пару метров, падая на землю, запачкав свои одежды. Он приподнялся, ухмыльнувшись.        — Приму это за отказ. Но вы не понимаете от чего отказываетесь.        Лань Чжань, разозлившись еще больше, что его жениху предлагают такое извращение, зарычал, крепко хватая на руки Вэй Усяня, махом взлетая. Вэй Ин распахнул глаза, смотря на своего молодого жениха, ведь тот уже летел в сторону цзиньши, а из его маленького рта выглядывали белоснежные клыки, царапая губу, а также он едва ли не дышал огнём. Лань Ванцзи приземлился напротив фусума цзиньши, открывая их и внося хулицзина внутрь, затем скидывая его на кровать, внеся глубже в комнату. Он остановился, выпрямляясь и смотря прямо в глаза Вэй Усяня.        — Я хочу пометить тебя! — зарычал он, обнажая свои клыки.

Продолжение следует…