1978 год...
— Грязный Пожиратель! Не смей смотреть на меня! — раздраженно рявкнул Сириус, но черноглазый юноша только упрямо вскинулся. — Ах, да, наш Реги думает, что мамочка придет и спасет его. Наш маменькин сынок все еще уверен в своей неприкосновенности. Только этой стервы здесь нет... — Не смей оскорблять нашу мать. Единственной ее ошибкой было родить такое дерьмо как ты, — его слова намекали на гнев, но при этом лицо особо-то ничего не выражало. Регулус Блэк был хорош в этом... Хорош в сокрытии своих чувств. Аристократ не должен показывать своего истинного лица. Он так привык к этому, что кажется маска давно приросла к его истинному я. Сириус оскалился и двинулся на него, но вдруг остановился, словно наткнулся на невидимую стену. Очевидно он был зол, еще до встречи с братом, а на нем просто сбрасывал раздражение. Но как только он словил себя на мысли, что хочет ударить это высокомерное, бесстрастное лицо, так сразу себя отдернул. — Еще руки о такого как ты морать, — брезгливо бросил он и пошел дальше искать проблем. Скорее всего вечером опять по Хогвартсу разнесется весть, что Сириус Блэк затеял с кем-то дуэль. Но Регулусу было совершено на это наплевать. Именно. Он не будет волноваться из-за какой-то собаки сутулой. Он вообще собак не любит... — Северус, можно тебя на пару секунд? — он едва успевает выловить слизеринца перед дверью в Большой Зал. — Регулус? Да, конечно, — как только они скрываются с глаз окружающих, Регулус жадно впивается в губы Снейпа. Целует так, словно только в этом его спасение, словно хотел выпить его до дна. А потом, когда запас воздуха так внезапно закончился, уткнулся ему в грудь. Ему было это нужно. Нужно, чтобы не сойти с ума и не убить одного блохастого гада. — Что-то случилось? — тихо спросил Северус, впрочем ответа он не успел получить. Сириус, который появился совершенно внезапно, оттолкнул брата от Снейпа и заехал тому по лицу. — Ты чего творишь, идиот? — схватил брата за руку, которую тот занес для следующего удара. — Это что ТЫ творишь? — рыкнул гриффиндорец. И Регулус не понимал суть претензий. — Ты, с Нюниусом! Как такой вообще возможно?! Это же мерзко!!! — Мерзкий здесь только ты, — тихо проговорил младший представитель семейства Блэк. — Тебе нравятся такие как он? Так запал на драные, нестиранные подштаники? — Сириус схватил брата за ворот рубашки, прижимая того к стене. — Тебя точно не касается кто и что мне нравится! — Регулус как бы ни пытался, не мог ослабить хватку Сириуса. У него банально не хватало на это сил. А дышать тем временем было действительно трудно, да и шее больно. Но, конечно же, он никогда не покажет слабости. Особенно перед этим. — Даже так? Уже подставил этому полукровке попку? Эй, Снейп, какова задница моего брата? Ты наверное гордишься, что смог окрутить Блэка? Надеешься, что тебе подарят парочку хороших мантий? А за что ты продался, Регулус? Чем он купил такую элитную шлюху? — Сириуса очевидно понесло. Он и сам это понял, но слова уже были, так неосмотрительно, брошены. Лицо Рега вдруг застыло, восковой маской, а черные глаза опасно блеснули. В следующее мгновение в пах Сириуса прилетел удар колени. А когда он согнулся в три погибели, держась за пострадавшее и, очевидно, самое важное в жизни мужчины место, это же колено встретилось с его прекрасным лицом. Регулус, схватив его за волосы, пару раз познакомил его бедовую голову со стеной. Ни голове, ни стене встреча не понравилась. — Убожество, — бросил через плечо Регулус и покинул этот скрытый от глаз тупичок. Северус в разборки братьев благоразумно не лез, он же не дебил, как Блэк. Хотя, в момент, когда Сириуса стало конкретно заносить, сдерживаться было действительно трудно. А последующее избиение было усладой для глаз. — Ты и вправду идиот, Блэк... — словно эти слова были шокирующей новостью протянул он, прежде, чем уйти. Он еще мог успеть к концу ужина. К Регулусу сейчас лучше не соваться. В магии и проклятьях он гораздо искуснее рукопашного боя. Северус совсем не хотел опробовать на своей шкуре гнев безумного Блэка. Регулус ворвался в спальню, благо у Слизеринцев отдельные комнатки. Пусть маленькие, но их вполне можно было расширить чарами. Гнев все еще бурлил в крови, чего он еще ожидал от этого идиота? Он запустил проклятье в тумбочку. Что он вдруг заметит его чувства? Следующей жертвой стала настольная лампа. Он похоже еще глупее Сириуса раз действительно влюбился не только в родного брата, но и в такого барана, даром, что гриффиндорец! Да, животным Гриффиндора должен был быть не лев, а баран. Нет, не стоит обижать баранов. Стол тоже разлетелся в щепки. С каждым днем это было сложнее сдерживать. Он даже встречаться с Северусом стал, чтобы хоть на мгновение забыться. Ну, и своеобразно отомстить. Этот кобель перетрахал всех девушек своего курса, кроме Лили Эванс, а Рег каждый раз словно выворачивал себя наизнанку, слушая эти сплетни. Эти девки хоть и не кричали это на каждом углу, но Регулус был достаточно влиятельным человеком в школе, чтобы до его ушей доходила некоторая особая информация. Возможно в следующем году он станет смотрящим Слизерина. Но это было не так важно. Регулус не знал, когда именно возникли эти чувства. Или они были всегда? Может таким образом в нем проявилось их семейное проклятие? Сириус никогда не обращал на него внимания. Год от года его поведение было все холоднее, пока все не переросло в полноценное противостояние. За последние годы он вообще не слышал от брата ничего, кроме грубости. В большинстве случаев Сириус либо зло шутил, либо игнорировал его существование. Для него существовал только Джеймс Поттер. И так было всегда. Как же Регулус ненавидел их. Всех Поттеров. Джеймса за то, что занял его место, его родителей за то, что они вообще познакомили этих двоих. Он ненавидел их всех за то, что безумно любил его. Наверное он совсем сошел с ума... Регулус тихо сполз на пол, усеянный осколками и обломками. Пустой взгляд прошелся по полностью разрушенной комнате, отмечая, что он даже кровать разнес. И где ему теперь спать? Может и правда к Северусу? Эти отношения вообще были каким-то особым видом мазохизма. О, нет, Северус был замечательным, очень нежным, заботливым, внимательным, ненавязчивым. Он терпел все капризы инфантильного Блэка. И от этого сам пятнадцатилетний Регулус чувствовал себя настоящим дерьмом. Он не любил Снейпа. Совсем. Но относился к нему достаточно хорошо, чтобы целовать его губы, чтобы мучить себя и в этом искать странное успокоение. Словно этим перекрывая ту боль, которую он получал от Сириуса. От Северуса он получил много тепла и заботы, именно этим Блэк заполнял трескающуюся душу. И он даже не представлял как однажды скажет этому хорошему, пусть и своеобразному, человеку, что на самом деле никогда его не любил. С Сири они стали отдаляться когда ему было пять. Он помнил этот день ясно, словно это было вчера. Тогда, он прокрался на кухню, пользуясь слабостью Критчера, тот никогда не мог отказать ему. Тогда он сам, лично, заварил для брата чай. И да, это было просто отвратительно. Но чего, вы хотите от пятилетнего ребенка? К тому же он Блэк. Это ему должны готовить и приносить чай, а не он. Но все же, он так хотел сделать это для брата, что ему пришлось пустить вход самый главный козырь, он пообещал старому домовику, что целую неделю будет есть морковь и цветную капусту. Даже если в его порции будет больше, чем в остальных порциях. Он пообещал, что будет есть все-все! С этим кстати были проблемы. У Регулуса часто не было аппетита и он отказывался от еды. Он вообще был очень болезненный ребенок. Не то, что здоровый, сильный, талантливый Сириус. Но Рег не завидовал. Нет, он искренне восхищался. Его брат был потрясающим. Первым. Так вот, с огромным трудом, маленькой помощью Критчера, двумя ожогами на запястье, он смог заварить коричневое нечто. И окрыленный этой маленькой победой (кухня это точно не его место. Он туда больше никогда не пойдет) над фарфоровым чайником, он нагрузил Критчера подносом с чаем и печеньками и почти полетел в сторону гостиной, где они с Сири обычно играли. Брат предсказуемо был там. И, наверное, Регулусу уже тогда стоило заметить отстраненный взгляд брата. Этот легкий шлейф разочарования и неприязни. Но он был слишком воодушевлен. Когда Сириус попробовал чай его приготовления, он на некоторое время застыл. И Регулус, который стал терять уверенность, предложил добавить туда молока. Может оно улучшит вкус этой бурды? Сириус тогда усмехнулся и попросил его вытянуть руки, а потом просто вылил чай ему на ладони, сверху посыпав крошками от раскрошенного печенья. — В жизни не пил большей гадости, чем это. Ты не способен даже на такое простое дело, как заваривание чая. И вправду бесполезный... Лучше бы ты не был моим братом... А потом Регулус узнал, что в этот день Сири впервые познакомился с Джеймсом Поттером. И то время пока Регулус сражался с чайниками, они весело проводили время. Это стало концом их братских отношений, и до того не слишком-то теплых. Только до этого Регулус искренне тянулся к Сириусу, а потом просто закрылся. Сириус был не прав. Регулус всегда был умен, а уж когда сосредоточил все свое внимание на учебе, то его и вовсе стали называть гением. Только ему это было не нужно. Он учился просто по инерции. Чтобы просто быть лучше. Не лучше кого-то, а просто лучше. Лучше пятилетнего себя, который был достаточно глуп, чтобы боготворить дебила-брата. Лучше себя, который влюбился в этого брата. Кстати, он научился заваривать чай. Он прочитал кучу литературы, спрашивал у матушки, она как Леди должна знать эти тонкости, учился у Критчера. И сейчас он может сказать, что та бурда была действительно ужасной. Но ведь никто тогда не ожидал от него идеального цейлонского? А Сириус с тех пор чай больше не пил. Регулус помнил этот день как будто он был только вчера, а не целых десять лет назад. И он никогда его не забудет. Он ненормальный. Действительно бракованный... От переживаний и недавнего всплеска эмоций накатило головокружение и слабость. Поэтому он свернулся калачиком на холодном, каменном полу, прямо посреди обломков и осколков. Он так устал.***
Наше время...
Сириус смотрел на так и не оживший портрет брата. Такой же красивый и недосягаемый как и всегда. Пальцы коснулись резной рамы с такой нежностью и трепетом, словно он касался живого человека, очень дорогого человека. — Прости меня, Рег... Прости меня... — тусклые синие глаза с болью всматривались в изображение молодого человека, словно тот мог прямо сейчас ожить и ответить. И это было так желанно и страшно. Ведь если он оживет, значит Регулуса Блэка действительно больше нет. Значит его нежный, хрупкий младший брат действительно умер. Такая двойственность чувств была раздражающей, но не критичной. — Во всем виноват твой непутевый брат. Только я во всем виноват. Прости меня... Вина страшный зверь. Она живет внутри тебя и медленно пожирает, ломает, терзает... И Сириус Блэк даже не сопротивлялся этому. Он потерял все. А все из-за своей самоуверенности. Он был уверен, что отдалиться от брата будет правильным решением. Он думал, что так защитит его и не втянет в План. Это было слишком сложно, он сразу сказал родителям, чтобы Регулус не был ни в чем замешен до самого конца, правда его все равно использовали, но в какой чистокровной семье по-другому? И вот итог, последнее, что он сказал брату была какая-то грубость. Он был слишком резок и жесток, но мысль, что Регулус сейчас не с ним, а так мило общается с другими, выводила его из себя. И зло он срывал в первую очередь на самом Регулусе. А уж когда узнал об их отношениях со Снейпом, так и вовсе, казалось, потерял разум от злости. Столько гадостей наговорил. Было стыдно. Он самонадеянный идиот...***
Драко трясло. Казалось, что за спиной кто-то стоит и нагло ухмыляется, чтобы дождаться пока он потеряет бдительность и снова начать мучить его. Похитить и мучить. И сколько бы раз он ни оборачивался, чтобы подтвердить, что нет там никого, этот страх не отступал и подтачивал и без того не совсем здоровые нервы. Тут еще и чертовски холодно. Какого Мордреда в этом Хогвартсе такие сквозняки! Кто вообще назвал эту дурацкую школу самой безопасной? Ерунда все это. Как же ему было плохо. А все из-за этих идиотов со Слизерина. Они решили подловить его одного и разобраться с Шутником и хоть никаких доказательств не было, но только у него был достаточно веский мотив. Нет, он не боялся этих бабуинов с палочкой, ведь все по настоящему умные и умелые предпочли с Королем не ссориться. А тот ясно дал понять, чтобы посторонние в это дело не лезли. А сами жертвы "шуток" не имели ни желания, ни возможности отомстить. Не разгребли еще все это дерьмо, чтобы приходить за новой порцией. Да и кому там мстить? Дафна в скором времени станет младшей женой одного престарелого некроманта с востока, стоит только закончить этот год. Крэбб и Гойл вассалы его рода, Паркинсон подсела на иглу. А Забини... Что ж с ним случилась еще одна "шутка". Кто-то парализовал его в пустом коридоре и снова использовал различные приспособления для его отверстий. Только вот этот кто-то действовал не так, чтобы причинить боль, а так, чтобы доставить удовольствие. А на последок, после третьего или четвертого раза, когда у него совсем не осталось сил, некто оставил записку, что если тот хочет получить еще, пусть приходит в это же место один с завязанными глазами. И не один нормальный человек бы не пошел. Но, те самые приспособления были зачарованы на возбуждение. Такие чары используют сутенеры, чтобы проститутки не взбунтовались, ведь чистокровные трахать сквибов и маглов не будут. Им мага подавай. А те могут взбрыкнуть, магия она больше желанию подвластна. Вот пара махинаций, и девица или парень сам с радостью насаживается на чей-то агрегат. Блейз никогда бы не подумал, что с ним будут обращаться как с проституткой, но контрзаклятья не существовало. А развлечения с другими людьми не помогали ни сколько. Поэтому он пришел. А потом пришел еще раз. И еще. Приходил каждый день. И сам не понял, как этот некто стал "Господином", а все их встречи стали зависимостью, да такой, что Паркинсон с наркотиками отдыхала в сторонке. Так что Забини некогда было мстить. Он хотел вычислить Господина и сделать ему предложение руки и сердца. Нотту было и не за что мстить. Над ним не "шутили", да и он сам не участвовал в интриге под названием "Доведи Драко Малфоя до белого коления". Мстить пытались другие не особо умные деятели. Драко их не боялся, как не боялся и боли, он вообще ничего не боялся, кроме того, что его обожаемый Король исчезнет. Но вся эта ситуация словно вызвала какие-то ассоциации... И разобравшись с ними он пошел в комнату Клана, а вот там его уже накрыло. Откуда взялась эта тревога? Этот непонятный страх, он не должен ничего бояться! Дышать стало трудно, он задыхается? Нет! Он не должен умирать! Он обещал Гарри. Паника разгоралась внутри. Он едва мог сделать вздох, да еще и в груди закололо. Страшно... Гарри... Его обняли. Когда здесь кто-то появился? Он совсем не заметил появления постороннего. Но все сопротивление было мгновенно подавлено, а потом уже и сам Драко узнал голос, запах, тепло... Только с Гарри так тепло. Он просто замер, боясь спугнуть неожиданные объятия. — ... Все хорошо, ну же, Ангел, сейчас все хорошо, дыши глубже, давай, сосредоточься на дыхании... — Все будет хорошо, — повторил за ним Драко. — Все будет хорошо, только если ты больше не оставишь меня. Я больше не требую твоей любви, но позволь мне быть всегда рядом. Позволь быть твоим, полностью твоим... Прошу... Микото прижал блондинистую бедовую голову к груди. Паническая атака постепенно сходила на нет, а Драко, все шептал, он молил, словно не осознавая своих слов. А Микото внимательно слушал каждое его слово, каленным железом выводя их в своем сердце. — Прости меня, Ангел... Прости... — тихо прошептал он. И это извинение шло от самого сердца. Драко поднял немного влажное лицо, он плакал? И внимательно смотрел на него расширенными зрачками. Очень долго смотрел, а потом приблизился к нему и коснулся его губ своими. Это не было поцелуем в полной мере. Это было просто касание. Касание губ, касание дыхания... Но этого было достаточно для Микото, чтобы понять, всю свою глупость. Что он сейчас делает? Он отталкивает человека, которого любит и который любит его. Он причиняет им обоим боль. Правда, мерзкая гордость шептала, а предательский разум подкинул порочную картину, желанного обнаженного тела сразу со следами любви с другим. И сердце, которое прозрело, боролось с упрямой гордостью, а разум не подверженный чувствам подкидывал болезненные воспоминания. Долг молчал. Драко член Клана. Микото не сомневался. Никогда. Кроме этого момента. Дать ли им шанс? Или оставить все как есть, а потом следить как любимый человек находит счастье в другом и мучиться? А если, когда он снова подпустит его слишком близко, тот предаст его? Пусть и не со зла, но раны оставленные им были еще слишком свежи... Микото ненавидел сомневаться. Очень скоро он примет окончательное решение... Наверное.