Желтый старик

Лестница вела в никуда. И шли они по ней уже целую вечность — так, по крайней мере, казалось Фэн Синю. А он-то считал себя готовым ко всему. В этом месте даже воздух казался плотным. Дышать было тяжело и неприятно, каждый шаг давался с трудом. Однако Му Цина, кажется, ничего не смущало — он быстро шел впереди, легко поспевая за стариком. Старика же иначе как двужильным не назовешь — скачет себе со ступеньки на ступеньку, как горный козел, а выглядит так, что дунь — сломаешь. Фэн Синь таких еще не встречал. Монастырь находился на самой вершине горы. Сколько они туда карабкались и сколько ступенек было в проклятой лестнице, Фэн Синь не знал. Оказавшись, наконец, на ровной площадке, он привалился к огромному камню с вырезанным в нем иероглифом, и попытался отдышаться. Му Цин скользнул по нему ехидным взглядом. Сам-то он выглядел свежим, как цветок в росе, даже тяжелые черные волосы, собранные в высокий хвост, не растрепались. Как он это делает? Сам монастырь ничем не отличался от множества других монастырей, которые довелось увидеть Фэн Синю за его долгую жизнь: место для тренировок, место для молитв, жилые помещения и общая небольшая кухонька. Кажется, здесь могло разместиться до десятка учеников, но монастырь казался опустевшим и тихим. — Вы что, один здесь живете? — вырвалось у Фэн Синя. Глаза старика ехидно заблестели. — Когда и один. А когда и гости пожалуют. Вот как вы пожаловали. — Нам надо вернуться… — проговорил Му Цин. — И как можно скорее, нас, наверное, ищут уже. — Вернуться, — протянул старик и погладил костлявыми пальцами длинную бороду. — Вернуться вы всегда успеете, молодые люди. Но разве не говорили вам ваши наставники, что на каждом отрезке пути человек оказывается там, где ему более всего следует оказаться? Фэн Синь переглянулся с Му Цином. В Саньлэ наставники явно такого не говорили. Тем временем старик проговорил: — Зовут меня мастером Лу, — и кинул Фэн Синю стрелу, которую продолжал держать в руках всю дорогу. Фэн Синь выбросил руку вверх и поймал древко до того, как осознал, что стрела пустилась в полет. Старик посмотрел на него с явным уважением. — Сильный мальчик. Молодец какой, — пробормотал он. — Что ж, пройдемте. Будем знакомиться, будем рис делить — сколько его тут есть, и решать, как живем с вами дальше. — Нам же назад надо, — попытался воззвать к нему Фэн Синь. Мастер Лу только посмотрел на него и усмехнулся. — А надо ли? Спорить с мастером Лу как-то совершенно не выходило — словно Фэн Синю закрыли рот, предварительно вынув из него все заготовленные слова. Фэн Синь нахмурился. По всему выходило, что мастер Лу не так прост, каким хочет казаться. От таких отшельников в высоких горах добра не жди. Однако Му Цин выглядел заинтересованным. Кто там разберет, что привлекло его в старике, но Фэн Синю пришлось вздохнуть и смириться. По крайней мере, до обеда. Обед вышел простым и даже в какой-то мере скудным — постный рис и кусок лепешки. Только прикончив свою порцию Фэн Синь осознал, насколько проголодался. А ведь бессмертные тела не испытывают настолько сильной потребности в пище… Если нет ран или чего-то еще, что высасывает силу. Вся сила Фэн Синя сейчас уходила на поддержание его спины в прямом положении. Рана ныла и, кажется, была намного серьезнее, чем показалось ему поначалу. Возможно, переночевать в монастыре не такая уж и плохая идея… После обеда мастер Лу показал им комнаты — ничего выдающегося, бумажные стены, бамбуковый пол и на удивление крепкая для такого ветхого места крыша. Фэн Синь нахмурился, поняв, что им с Му Цином предлагают спать в разных комнатах. Но Му Цин молча кивнул, принимая гостеприимство, и Фэн Синь решил для разнообразия промолчать. Слишком сосредоточенным казался Му Цин, напряженно о чем-то думающим. В такие момент безопаснее с ним соглашаться — Фэн Синь был убежден, что неизвестная территория и загадочный мастер боевых искусств не располагают к дракам и ссорам. По крайней мере до тех пор, пока их не оставят наедине. — Мне кажется, вам надо отдохнуть, — улыбаясь, предложил мастер Лу. — Нет ничего лучше послеобеденного сна. По крайней мере, для такого старика, как я. А уж потом можно и поговорить как положено — кто вы и откуда. Да, мастер Фу Яо? Он подмигнул Му Цину. Фэн Синь оторопел. Да что он себе позволяет. Му Цин же только коротко кивнул. Они не назвали мастеру Лу своих настоящих имен — как делали всегда, когда выходили в смертный мир. Фу Яо и Нань Фэна хватало, чтобы решить любые вопросы. Неплохо было бы еще и облик сменить, но с этим они опоздали. — Мастер Лу прав. Стоит отдохнуть, — сказал Фэн Синь и ушел в предназначавшуюся ему комнату. Фэн Синь прекрасно знал, что там сейчас происходит — вот Му Цин заходит, снимает перевязь с саблей и аккуратно ставит ее в угол, скидывает верхнее ханьфу и садится на коврик посреди комнаты, уходя в медитацию. Он всегда предпочитал медитацию сну или иному виду отдыха. Сейчас Фэн Синь даже был с ним солидарен — силы утекали, как вода в песок. Он зашел в свою комнату и без сил повалился на пол лицом вниз. Доспехи загремели об пол, потому он не сразу засек шаги рядом. — Мастер Лу? — спросил он, перевернувшись на спину. — Вы разве не собирались пойти отдохнуть? — В моем возрасте час или два ни на что не влияют, — усмехнулся мастер Лу и сел на пол рядом. — Тебе, наверное, интересно, зачем я вам по разным комнатам расселил, а, мастер Нань Фэн? Фэн Синь промычал что-то неразборчивое. Мастер Лу спрятал усмешку в бороде. — Тут никакого умысла нет, кроме желания вам помочь. Попали вы в переплет. Вас бы выпутать да и позабыть о том, но… Что-то вы мне напомнили, что-то всколыхнули в душе. Совсем как во времена моей молодости. Было время!... А что теперь… — О чем вы говорите? — нахмурился Фэн Синь. Он ничего не понял. — То неважно, — мастер Лу провел ладонью по бороде. — Важно то, что судьба привела вас в место преломления пути. Мы должны были встретиться — так было предрешено. К добру ли, к худу ли — решать, конечно, вам, но я уверен что все-таки к добру. — Так зачем разные комнаты, а? — Все просто. У тебя и у мастера Фу Яо разные пути. — Один у нас путь! — буркнул Фэн Синь и тут же вспомнил, что это в корне не так. Путь воина и путь непорочности. Разве не о путях совершенствования говорит этот странный монах? Мастер Лу засмеялся, словно прочитав его мысли. — Мастер Нань Фэн, не бойся мороков. Вы вместе пришли сюда, вместе и уйдете. Вопрос в том, какие перемены произойдут с вами здесь. Мой монастырь называется Хэшань, и находится на горе, которую прозвали Журавлиной — поскольку множество журавлей остается здесь отдыхать во время своих сезонных путешествий. Место это особенное. Говорят, что паломник, поднявшийся сюда, никогда не станет прежним — оттого одно время люди сюда ломились толпами, а потом забоялись и хождение сошло на нет. Понимаешь теперь? — Н-не очень… — У мастера Фу Яо есть свои интересы здесь и свой путь. Думаю, кое-что он уже понял и сам, а если не понял — я найду способ ему объяснить. Что до тебя… Думаю, и тебе найдется чему поучиться здесь, мастер Нань Фэн. Но для начала — снимай-ка свою одежку, будем тебя лечить.ю — Не надо меня лечить! — взвился Фэн Синь, и тут же спина отозвалась резкой болью. Видимо, он изменился в лице — слишком выразительно смотрел на него мастер Лу. — ...или все-таки надо, — мрачно буркнул Фэн Синь, расстегивая ремни на доспехах. Нижнюю рубашку пришлось отдирать силой — ткань пропиталась кровью и присохла к спине. Если бы не Му Цин в соседней комнате, Фэн Синь бы орал. Он ненавидел быть слабым. Ненавидел, когда Му Цин видел его слабость. Он бы не стал, конечно, ей пользоваться — он бы начал помогать. Вот этого он больше всего и боялся — что Му Цин будет снова хлопотать над ним, как дворцовый лекарь над поцарапанной ступней Наследного принца. Больно надо. Справится сам. А пока пришлось прикусить как следует собственное запястье — до крови, по-серьезному, лишь бы не звука не вырвалось из глотки, пока мастер Лу умелыми рывками выдирал испорченный шелк из раны. — Нехорошо, — поцокал языком мастер Лу. — Ты, конечно, крепкий, этого не отнять. И рана бы сама зажила — не опасна. Но ты мне нужен бодрым прямо с утра. Потому немного ускоримся… Как именно мастер Лу собрался ускоряться, Фэн Синь спросить не успел, и тут же пожалел об этом — пришлось второй раз прикусывать руку. Мастер Лу достал откуда-то из рукава склянку с очень едкой мазью и щедро намазал ее на рану. — А промывать не надо? — промычал Фэн Синь. — Это такая мазь… Лучшая! Все сама сделает, заживит и срастит. А уже потом промоешь, вместе с мазью, чтобы ничего на коже не осталось. — Потом — когда? — Завтра. Утром. До того времени даже не думай вставать. Привык ты, я погляжу, не жалеть свое тело, как будто оно у тебя бессмертное. Да ежели и такое… — мастер Лу издал странный звук, похожий на задушенный смешок. — Да ежели и такое, то что его, беречь не надо? — Мастер Лу, я человек военный, и… — Что военный — вижу. Мира в тебе не хватает. Но ты не бойся. Не бойся. Мир найдется. Мастер Лу провел рукой у него над глазами и Фэн Синь почувствовал, как отяжелели веки. Проваливаясь в сон о только и успел подумать — проклятый мастер Лу, какого хрена мы ему доверяем?... А когда смог открыть глаза, за окном уже был рассвет. Му Цин сидел рядом и смотрел на него. Смотрел, как он спит? Фэн Синь посмеялся бы, если бы не вспомнил, что крепко перемотан бинтами и перемазан вонючей целебной мазью. — Ты. Почему не сказал? — прорычал Му Цин вместо приветствия, ткнув пальцем в больной место. Фэн Синь взвыл. — Не трогай! Не захотел и не сказал! — Когда ты запомнишь, что нельзя скрывать раны?! — Это в бою нельзя. И от командира. И то — так никто не делает. Мы воины, а не нежные девицы! — огрызнулся Фэн Синь. — Ты вполне мог не строить из себя героя, а сказать сразу. Когда это произошло? Еще в пещере? Сколько ты так ходил? — Какая теперь-то разница? Мастер Лу меня чем-то намазал, теперь почти не болит. Кстати, он сказал мне это смыть. Знать бы еще, где здесь хоть одно хилое озерцо… — Там, — Му Цин махнул рукой куда-то в сторону стены. — Мастер Лу рассказал, как добраться до источника. Собирайся, пойдем. Держи. Му Цин поднялся и что-то швырнул Фэн Синю. Чем-то оказались синие ученические одежды, чисто выстиранные и аккуратно подшитые, но явно не новые. Только теперь Фэн Синь обратил внимание, что Му Цин уже переоделся в такие же. — Мы здесь задержимся, — ответил Му Цин, глядя на его вопросительный взгляд. — С какой стати? Се Лянь, наверное, уже все камни повыкорчевал в поисках нас! — Может быть… А может быть и нет, — неопределенно повел плечами Му Цин. — Вставай, мыться пора. Фэн Синь прохрипел что-то нелестное, но послушно встал, опираясь на руку Му Цина, и накинул на плечи ханьфу. К источнику пришлось идти вниз по той же лестнице. — И почему нельзя было построить монастырь где-нибудь пониже? — ворчал Фэн Синь, прыгая со ступеньки на ступеньку. Му Цин шел впереди, прямой как тетива, даже хвост шелковых волос выпрямился по струнке вдоль позвоночника. — Многие строят уединенные монастыри в горах. Мастер Лу не рассказал тебе? С этой горой связано множество легенд. — Может что и рассказал, я что, слушал, что он нес? — огрызнулся Фэн Синь. — А вы, я смотрю, поговорили? Му Цин резко остановился и повернулся, впившись в Фэн Синя обсидианово-черными глазами. — Поговорили, — ответил он. — Пока ты спал. Фэн Синь скрипнул зубами. Му Цин спокойно развернулся и пошел вперед. Источник они отыскали быстро — прохладный водопад воды низвергался в низину, откуда тек дальше чистой рекой. — Тоже мне, источник. Источники не такие. Это целая река! — Если мастер Лу назвал это источником, стало быть, это источник, — сухо отозвался Му Цин. — Он здесь живет, ему лучше знать, что тут за воды. Ну-ка давай, вниз. Фэн Синь скинул одежды и зашел в воду сразу по пояс. Прохладная вода приятно остужала — день только начался, но уже припекало. Собиралась жара. Му Цин подошел к нему со спины и начал распускать бинты. — Что ты делаешь? — Не хочу смотреть, как ты вертишься, пытаясь дотянуться до спины, — усмехнулся Му Цин. — Гораздо проще это сделать мне. Он снял бинты и откинул их на берег. Мгновением позже Фэн Синь ощутил прикосновение чистой тряпицы к ране. — Зажило — и следа не останется, — с удивлением проговорил Му Цин. — По кровавым обрывкам твоей рубашки я подумал было, что дело серьезнее. — Я же говорил, ерунда, — огрызнулся Фэн Синь, про себя подумав, что неплохо бы выпросить у мастера Лу баночку такой мази. Никогда не знаешь, где пригодиться. Му Цин вот тоже любитель подставляться в бою. — Так зачем ты хочешь здесь задержаться? — спросил он. Му Цин тяжело вздохнул. Фэн Синь представил, как он закатывает глаза. — Мастер Лу может помочь вернуть мою силу. Вернее… Не совсем вернуть. — Что значит — не совсем вернуть? — Фэн Синь резко развернулся, перехватывая его за руку. — Что ты затеял? — Я… Потом расскажу, — неожиданно смутился Му Цин. — Когда сам… Чуть лучше буду понимать. Он вырвал руку и, кинув перепачканные тряпки на берег, с головой бросился в воду. Фэн Синю ничего не оставалось, как последовать за ним. Разговорить Му Цина, когда он того не хочет, занятие не для слабонервных. Но он найдет к нему подход. Всегда находил. В крайнем случае, поругаются снова. Фэн Синь вынырнул посреди озера, и, убирая с лица налипшие пряди, подумал что вот именно сейчас он совершенно не хочет ссориться с Му Цином. Пока не разберется, что здесь творится. Му Цин тем временем вылез на широкие гладкие камни, лежащие вдоль берега, и вытянулся во весь рост, подставляя солнцу бледную кожу. Фэн Синь засмотрелся. — Красивый, — сообщил он, подплывая ближе. Му Цин только усмехнулся, прикрыв глаза рукой. — Ты только не сердись на мастера Лу, — вдруг попросил он. — А то тебе, возможно, не все понравится. А он мне сейчас нужен. Очень нужен.